Харьковская Катынь
http://allin777.livejournal.com/
Показания Митрофана Сыромятникова, бывшего сотрудника внутренней тюрьмы УНКВД Харьковской области.
April 12th, 9:57
ВЫПИСКА
из протокола допроса Сыромятникова М.В.
(Свидетельские показания даны им 20 июня 1990 года полковнику юстиции Ершику В.Я.)
С 1939 по 1941 год Сыромятников М.В. занимал должность старшего по корпусу внутренней тюрьмы управления НКВД по Харьковской области.
"...Я вспоминаю, что когда я доставлял арестованных в подвал, мне пришлось видеть, что в комнату куда заводили арестованных, заходил комендант Зеленый, у которого в руках находился револьвер. Из этой же комнаты мы через некоторое время убирали трупы. Я сейчас не могу вспомнить когда именно происходили расстрелы и захоронения на еврейском кладбище. Однако они происходили не каждый день, а очевидно по мере накопления подследственных, приговоренных к высшей мере наказания. Захоронения на еврейском кладбище происходили примерно до середины марта 1938 года. Затем было организовано новое место захоронения, которое располагалось в Лесопарке, по Белгородскому шоссе в сторону гор. Белгорода в лесу, примерно в 1,5 километра от поселка Пятихатки, примерно в 200 метрах справа от дороги. Из сотрудников УНКВД которые были непосредственно причастными к массовым расстрелам я вспоминал Кашина Василия, Руденко, Руся, других данных их не помню. Вспоминаю, что примерно в 1939 году они еще были осуждены за нарушение социалистической законности. Я их неоднократно видел в подвале, знаю что конкретно делали, какие действия совершили, мне об этом неизвестно.
В рассказанных акциях я участвовал не часто, а периодически по указанию коменданта Зеленого.
Как я уже показал, захоронения на еврейском кладбище прекратились примерно в середине 1938 года. С этого времени захоронения происходили в указанном мною месте в Лесопарке по Белгородскому шоссе. Мне, примерно два раза ночью пришлось вывозить туда трупы расстрелянных советских граждан. Однако более подробно об этом показать в настоящее время не могу, так как за давностью времени уже не помню.
Примерно в мае 1940 года во внутреннюю тюрьму НКВД начали прибывать большие группы польских военнослужащих. ( Collapse )
Как правило это были офицеры польской армии и жандармы. Как нам тогда объяснили, эти поляки попали в плен Красной Армии при освобождении в 1939 году западных областей Украины и Белоруссии. Откуда они прибывали в Харьков, мне об этом не известно. В Харьков их доставляли по железной дороге в специальных вагонах. С УНКВД выезжали машины, на которых поляков доставляли в здание УНКВД. Я в то время был старшем по корпусу внутренней тюрьмы и мне пришлось принимать поляков и водворять их в камеры. Как правило в тюрьме они находились недолгое время: день-два, а иногда и несколько часов, после чего их отправляли в подвал НКВД и расстреливали. Расстреливали их по приговорам или указам судебным решениям, мне об этом не известно. Мне приходилось несколько раз сопровождать их в подвал и я видел, что в подвальные помещения их заводили группами. В подвале находился прокурор, кто именно я уже не помню и комендант Куприй, других данных о нем также не помню, <в то время он был комендантом УНКВД>, и несколько человек из комендатуры. Кто именно расстреливал поляков, мне об этом не известно. После расстрелов трупы поляков грузились в грузовой автомобиль и отправлялись в лесопарк, в указанное мною место захоронений. Расстрелы поляков производились по мере их поступления в УНКВД. Сколько их было доставлено в УНКВД по Харьковской области я не знаю, и примерно сказать не могу, так как я заболел и попал в госпиталь, где находился 2 месяца на момент моего заболевания поляки в УНКВД еще поступали. Несколько раз мне приходилось грузить трупы поляков и отвозить на место их захоронения. Как я уже показал, место захоронения находилось примерно в 200 метрах от Белгородского шоссе. Его территория была обнесена забором и охранялась. Дальше начинался яр. Трупы поляков складывали в большие ямы, которых было две или три. Трупы посыпали порошком белого цвета. Для чего был нужен этот белый порошок, я не зною, в то время среди нас ходили разные разговоры, якобы этот порошок способствовал разложению трупов. Надо сказать что все действия по расстрелу поляков и их захоронению контролировались представителями НКВД из Москвы. После расстрелы поляков в этом месте производились и захоронения расстрелянных советских граждан, которые были приговорены к высшей мере наказания. Однако каких-либо конкретных сведений, я об этом не знаю. Мне известно, что после освобождения города Харькова, на этом месте захоронились приговоренные к расстрелу изменники Родины, каратели, полицейские и другие преступники, однако более детально об этом я показать не могу у так как я не был свидетелем этих акций. После окончания войны стало известно, что на указанном месте захоронения в Лесопарке немцы хоронили своих тифозных больных, однако я об этом помню из рассказов других сотрудников. В послевоенное время это место захоронений было закрыто и мне более о нем ничего не известно.
Я хочу добавить свои показания тем, что ни я, ни другие сотрудники комендатуры не знали кто и за что был арестован и содержался в тюрьме НКВД, нам говорили, что арестованные являются врагами нашего общества, нашего народа. В настоящее время я узнал из средств массовой информации, что в феврале имели место необусловленные репрессии, и хочу, чтобы мои показания помогли восстановить справедливость и увековечить места захоронения жертв репрессий..."
ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА
дополнительного опроса свидетеля
6 марта 1992 года
гор. Чугуев
Харьковской области
Ст. военный прокурор начальник отдела управления надзора Главной военной прокуратуры полковник юстиции Третецкий, с соблюдением требований ст. ст. 85, 167 и 170 УПК Украины дополнительно допросил свидетеля Сыромятникова Митрофана Васильевича с применением видеозаписывающей аппаратуры. <остальные анкетные данные на Сыромятникова М.В. в деле имеются>
в соответствии с ч. 4 ст. 167 УПК Украины Сыромятникову М.В. разъяснены обязанности свидетеля, предусмотренные ст. 70 УПК Украины, и он предупрежден об ответственности по ст. 179 УК Украины за отказ или уклонение от дачи показаний и по ст. 178 УК Украины за дачу заведомо ложных показаний. Одновременно ему разъяснено, что в ходе допроса будут применена видеосъемка.
В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством Украины специалисту Маринченко А. И. разъяснены его права и обязанности.
Допрос Сыромятникова М.В. начат в 11 часов 15 минут.
На вопрос прокурора подтверждает ли свидетель Сыромятников М.В. данные им ранее показания, в том числе и 30 июля 1991 года, последний заявил, что подтверждает все свои показания, данные им ранее и при необходимости может их дополнить.
Допрос Сыромятникова М.В. производился прямо на квартире его.
Вопрос: Вам предъявляется приказ Народного комиссара внутренних дел СССР от 26 октября 1940 г. о награждении работников НКВД за успешное выполнение специальных заданий <в том числе центрального аппарата НКВД СССР, УНКВД Калининской, Смоленской и Харьковской областей> и перечисляются все фамилии, указанные в этом приказе, кого Вы можете назвать? Вот например ст. л-т госбезопасности Куприй?
Сыромятников М.В. Куприй — это комендант. После Зеленого прислали Куприя. Был он комендантом при Управлении в Харькове. Это он выполнял все работы, которые назвали «указания» начальника Управления Сафонова. Он тогда был.
Вопрос : на прошлом опросе 30 июля 1991 г. Вы показывали, что Куприй занимался расстрелом польских военнопленных. Это тот ли Т.Ф.?
Сыромятников М.В. Правильно, это он. Во время войны его судили и еще двоих, забыл кого. Послали их в штрафной батальон. Но они дались. А потом, когда он приехал, война, кажется, закончилась послали в Полтаву на жиркомбинат работать директором. И он мне говорил, поедем со мной, я ответил, что я работаю и меня никто не схватит. Он сказал, что постарается, чтоб отпустили, но я не захотел.
Вопрос : Уточните, когда поляков привезли?
Сыромятников М.В. Да в начале 1940 г. весной. Привезли их из Ворошиловградской области, там лагерь есть. Привезли их в Харьков. Я не знаю сколько их было. Это мне Смыкалов рассказал, что он ездил за ними. Их привезли в комендатур, во внутреннюю тюрьму Управления. Сколько их привезли? Машин 2-3. На ул. Чернышевского, здесь же Совнаркомовская, а с другой стороны Дзержинская, вокруг всего Управления были улицы. Я же был старшина по званию. В должности я тогда был прикреплен к комендатуре. Я был старшим по корпусу.
Вопрос : Вы сами не расстреливали польских офицеров ?
Сыромятников М.В. Это же было поручено коменданту Куприю и с ним был надзиратель Голицын, он работал при Куприе.
Вопрос : Какое участие он принимал в этом, вывозил или чем занимался?
Сыромятников М.В. Он там занимался не знаю. Он был в той группе, которая поляков привозила и расстреливала. Он их в порядок приводил, привозил туда. До прокурора и Куприя приводили Девятилов, понятно. Голицын, его шофер, он привозил только. Он же возил на грузовой машине.
Вопрос : Следующий Шопка. Он какое участие принимал?
Сыромятников М.В. Не знаю. Он в милиции кажется был. Я Вам откровенно скажу, что 800 рублей я никогда не получал. Я получал, в управление вызывали, ну как вроде «оперативные» назывались деньги. Это всегда к праздникам, по 100 рублей давали, я расписывался. А чтоб 800 рублей, то боже збав.
Вопрос: А почему в этом приказе значитесь как поощрённый в сумме 800 рублей?
Сыромятников М.В. Ну значит пускай Куприй отвечает, он деньги получал, в карман забрал, а нас всех поставил туда под ведомость.
Вопрос: А вот эти Голицын, Девятилов, Мельник и другие, — они Вам говорили о том, что получали ли они деньги?
Сыромятников М.В. Не говорили. И не скажут. Потому что это такое дело, может он им приказал, чтобы никому не говорили, что получают, может так. Может они даже не получали.
Вопрос: А вот за то, что отвозили, привозили поляков, копали ямы, когда готовили место для поляков в лесопарке, Вас поощрили?
Сыромятников М.В. Кто поощрял? Их везли туда, где погранучилище. Дальше. В лесопарковую зону, потом ее загородили. Копали. Объясняли, что значит это курсанты учатся как оборону делать, какие окопы копать. Мы копали, копали. Нам даже жрать не давали. Вам, говорили, привезет Капглапов. Он был кладовщиком у Куприй. В его распоряжении были продукты а он их прикарманил. Нас кормить — то не кормили, а копать заставляли, давай, давай.
Вопрос: А яма-то глубокая была?
Сыромятников М.В. Ну как обычно окопы делали противотанковые.
Вопрос: Но Вы вот говорили, что яма одна такая была большая, что туда машина заезжала?
Сыромятников М.В. Машина заезжала. Это такая яма, что танк туда становится.
Вопрос: Сколько, примерно, в машину грузили трупов?
Сыромятников М.В. Сколько положено — двадцать пять, Накрывали их тем, что у них было. Покидали да пошел.
Вопрос: Там выгружали и складывали их или просто скидывали, или штабелями?
Сыромятников М.В. Ну, что знаете. У нас не так как у немцев, повели в Бабий Яр да постановили их всех с детьми и постреляли это у нас положено, как говорится, по уставу. Решение такое. Какой он не был ответственный, а получал свое наказание. А положат как положено. Как опускают, скажем, гроб в яму.
Вопрос: Но ведь их без гробов?
Сыромятников М.В. Без гробов. Ну их же все равно не будут же.
Вопрос: Сколько Вы там дней работали, напомните пожалуйста?
Сыромятников М.В. 6 дней по-моему был, а затем заболел. Шесть поездок сделали. Машине по одной было, а потом по две. Это мне говорили.
Вопрос: А вот внутреннюю тюрьму, где Куприй расстреливал, куда их носили?
Сыромятников М.В. Я уже показывал. Ясно рассказано. Той комнаты уже нет, первый этаж Куприй взорвал, когда немцы уже на Холодной Горе были..."
С.Заворотнов "Харьковская Катынь"