Ценители и судьи
Илья Мильштейн, 15.04.2015
Из журнала «Грани».
Судья Евтухов, ссылаясь на мнение экспертов, оценил картину "Плохой и хороший человек" в 5000 рублей, но это, конечно, начальная цена. Искусствовед Володин, который по совместительству работает прокурором, куда ближе к истине. В ходе процесса он повысил ставку, заявив, что "произведения, похожие на детские рисунки, стоят как квартира в Москве", но и это далеко не предел. Бывали же случаи, когда "в баснословную сумму оценивались каракули дельфинов, обезьян", добавил Володин, забыв упомянуть про курицу, которая рисует лапой. Оскорбляя художника, но и соблазняя потенциальных покупателей.
Думаю, речь должна идти о миллионах в твердой валюте. Такая уж это картина. Такой художник. Такой аукцион. Такие аукционисты.
Вообще есть какая-то несправедливость в том, что у нас принято бранить политиков и правоохранителей, насаждающих свои взгляды на искусство. С точки зрения чисто художественной они, наверное, могут заблуждаться. Зато как эти люди умеют рекламировать произведения, попавшиеся им на глаза! Хуля или нахваливая. Вольно или невольно. В чем, безусловно, проявляется истинная забота о творцах.
Скажем, приезжает глава партии и правительства в Манеж, осматривает картины, свирепеет и говорит, что все это мазня, которую рисовали пидарасы. Грубовато высказывается, да. Но за показным его хамством скрывается глубокий интерес к их творчеству и нежная попечительная забота о будущих заработках. Ибо все, кого разглядел и обозвал на той выставке придурковатый с виду старик, отныне носят гордое имя "абстракцистов" и прославлены. Причем еще при жизни.
Или взять других художников, выставлявших свои картины на московском пустыре. На том пустыре, куда власти вскоре подогнали бульдозер, который буквально перепахал души собравшихся зрителей, включая западных корреспондентов. Ну кому, в самом деле, интересны картины, по которым не проехался бульдозер? Напротив, с той минуты как гебисты оцепили пустырь и водитель землеройки запустил двигатель, живопись резко поднялась в цене. Ибо это уже были не просто портреты и натюрморты с консервными банками, но холсты, узревшие ад. Это уже была настоящая живопись.
Имя дворника Сотова, покуда его картина висела на заборе или в квартире оппозиционера Навального, было известно только в кругу самых узких специалистов. Народ, лежавший под забором, игнорировал работу художника. Десятки тысяч несогласных ничего не знали про Сотова, поскольку оппозиционер Навальный находился под домашним арестом. И только в тот день, когда СК РФ возбудил дело о пропаже картины с забора и лучшие следователи страны, а также оперативники ФСБ, заявившись в четыре часа утра в квартиру несогласного, начали поиск преступников, имя художника прогремело по всей стране. И россияне узнали, чем плохой человек отличается от хорошего.
Тут и начался аукцион, хотя некоторые наблюдатели обозначали ситуацию другим словом. Но это был настоящий аукцион, и чуть ли не с каждым сообщением о ходе расследования и подробностях судебного процесса картина становилась все дороже. Правда, сам художник утверждал, что больше сотни его творение не стоит, да и сотню эту ему никто никогда не платил, но дознаватели и обвинители быстро переубедили простодушного живописца. Или запугали для его же блага, пообещав покарать за развешивание картин на заборе, если он не пожелает испытать нравственные страдания. Видимо, коммерческая жилка у него напрочь отсутствовала, чего не скажешь о прокурорах.
В итоге Сотов затмил всех своих собратьев по цеху. Ну какому Рафаэлю грезилось, что его судьбой озаботится сам Бастрыкин? Какой Шишкин мог мечтать о том, что из-за его медведей резко обострятся и без того скверные отношения между шефом СК и генеральным прокурором? Замгенпрокурора попросит Бастрыкина не подсосывать ему всякую хрень вместо уголовных дел, тот накатает жалобу Чайке, а Чайка вступится за подчиненного - какому Дейнеке под силу описать этот бой?
Тем не менее дело возбудилось и дошло до суда, в ходе которого прокурор добрым словом помянул дельфинов и обезьян, способных малевать шедевры, и прозвучал приговор. Один из похитителей, сотрудник Фонда борьбы с коррупцией Георгий Албуров, признан виновным и будет теперь отбывать 240 часов на общественных работах. Другой злодей, аналитик того же фонда Никита Кулаченков, пока скрывается от возмездия.
Правда, возникает вопрос, который во все века волновал ценителей прекрасного: а кому достанется "баснословная сумма", объявленная прокурором за картину? Вернет ли ее суд потерпевшему или заныкает в пользу государства, чтобы продать это сокровище на каком-нибудь зарубежном аукционе, как уже не раз случалось в нашей многострадальной истории? Услышим ли мы во время апелляционного процесса еще что-нибудь столь сногсшибательное, что стоимость картины достигнет совсем уж заоблачных высот? Поможет ли это выстоять России в эпоху санкций или деньги попилят судья с прокурором? Напишет ли художник что-нибудь новенькое и сколько это теперь будет стоить, учитывая его репутацию? Будут ли теперь его работы выкрадывать вместе с заборами и какие сроки за это станут давать?
Все это вопросы не праздные. Важные для России, если опять-таки вспомнить про экономический кризис. А также для Фонда борьбы с коррупцией, чья деятельность только кажется бесперспективной, поскольку ворье гуляет на воле, а наказывают самого Навального и его соратников. Дело о "Плохом и хорошем человеке" навеки впечаталось в историю страны, и благодарные потомки еще долго будут его разгадывать, а с ним и эпоху, щедрую на такие дела. Они и постигнут загадочную эту картину окончательно, они и оценят, они и разберутся. Кто плох, кто хорош.
Иначе нас сомнут
...И сегодня мы сами делаем историю России, которая будет после нас. И сами должны отвечать за свои поступки... Пора наконец-то сформулировать свое собственное представление о самих себе как наследниках великой, уникальной российской цивилизации. Внятно, канонически, без блудливого спотыкания о "трудные вопросы истории" и бессодержательных рефлексий. Сегодня, в год 70-летия главного события в истории XX века. Без этого нас сомнут.
Владимир Мединский, министр культуры
История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость... В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь... у нас есть отечество и мы будем отстаивать его независимость. Хотите ли, чтобы наше социалистическое отечество было побито и чтобы оно утеряло свою независимость? Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость... Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут.
Иосиф Сталин. "О задачах хозяйственников"