Медиафрения. Это не пропаганда, детка. Это информационная война
14 АПРЕЛЯ 2015, ИГОРЬ ЯКОВЕНКО
Из «Ежедневного журнала».
На минувшей неделе Россия и Запад продолжали движение в противоположных направлениях. Папа римский Франциск I в начале мессы, посвященной 100-летию геноцида армян, назвал «три большие неслыханные трагедии 20-го века: геноцид армян, нацизм и сталинизм».
Незадолго до этого Верховная рада Украины приняла закон, запрещающий пропаганду коммунизма, нацизма, фашизма, демонстрацию коммунистической, нацистской, национал-социалистической символики, а также объявила коммунистический тоталитарный режим, действовавший на территории Украины в период 1917-1991 гг. – преступным.
Реакцию российского официоза можно свести к двум тезисам. Во-первых, было сказано, что это пересмотр итогов Второй мировой, а во-вторых, реабилитация нацизма. Каким образом из осуждения сталинизма следует пересмотр итогов войны, а тем более как, признавая преступления сталинского режима, можно прийти к реабилитации нацизма, понять категорически невозможно. Но это и не требуется, понимать. Поскольку то, что является контентом российских медиа, это вовсе не пропаганда, а нечто совсем иное. Назовем это нечто для простоты «информационной войной».
Пропаганда — это когда вы пытаетесь сформировать в голове другого нужную вам картину мира, продвинуть свои взгляды и ценности. То есть у пропаганды есть своя система и логика, пусть даже с включением в рассуждение ложных фактов и предпосылок. Современные российские медиа взрывают любую систему и любую логику, их невозможно опровергнуть, как нельзя газ разрезать ножом. Подумаешь, не было распятого мальчика и его замученной с помощью танка матери! Так были другие! И вообще, в Одессе сожгли заживо! Вы начинаете разбираться в том, что на самом деле произошло в Одессе, но вам это не поможет, поскольку вам уже 15 минут показывают страшные кадры Бабьего Яра, и обстановка в телевизоре накаляется так, что, если вы не готовы вместе с ведущим ненавидеть Порошенко и Яценюка как непосредственных виновников Холокоста, то вина за этот кошмар 20-го века будет публично возложена на вас.
«СПАСИБО ДЕДУ ЗА РАССТРЕЛЫ!»
Пропаганде нужна зацепка, пусть малюсенькая, чтобы создать образ врага. В информационной войне никаких зацепок не требуется.
Порошенко в Одессе возложил цветы к памятнику неизвестным морякам, погибшим во время Великой Отечественной. Вопрос: как из этого сообщения сделать вывод о нацистской сущности Порошенко? Киселев в «Вестях недели» делает это легко и непринужденно. Сначала ведущий возмущается, что этот поступок Порошенко (возложение цветов) противоречит закону о пропаганде коммунизма и, не сообщая, в чем же тут противоречие, с грацией бегемота перепрыгивает на сюжет о том, что, формально запрещая нацизм, украинская власть ставит задачу демонизировать СССР ну и, главное, конечно, покушается на нашу Победу. Как Киселев к этому пришел, отталкиваясь от сюжета, где Порошенко возлагает цветы погибшим советским матросам, понять невозможно. Но понимать и не требуется. Это же не пропаганда, а информационная война.
Защита Победы была, пожалуй, главной темой итоговых программ. Владимир Соловьев в своем «Воскресном вечере» собрал для этой цели ударный кулак мощных экспертов, среди которых выделялся своей маститостью сотрудник института истории РАН Юрий Жуков, известный тем, что большую часть своего научного и литературного таланта посвятил реабилитации Сталина, в частности, утверждал, что «Большой террор» прекратился, когда из органов НКВД Сталину удалось изгнать евреев.
И в этот раз Юрий Николаевич Жуков не подвел пригласившего его Соловьева, сделав прямо в студии ряд фундаментальных открытий. Во-первых, он заявил, что Вторая мировая началась не в 1939-м, как врут все энциклопедии и учебники, а в 1931-м, поскольку именно тогда начались инциденты между Японией и Китаем.
Видимо, маститому историку остался один шаг до еще более глобального открытия о том, что, поскольку в истории рода людского не было года, когда на границах между странами не случалось бы какого-либо беспорядка, то всю историю надобно считать одной мировой войной, не прекращающейся ни на минуту и длящейся испокон веку и до наших дней.
Не успев ревизовать историю Второй мировой, сталинист Юрий Жуков взялся за события более близкие и обвинил лидеров современной Европы в том, что после распада СССР они «Чехословакию разделили на две части так же, как это сделал Гитлер». Остается надеяться, что ни в Чехии, ни в Словакии не смотрят «Воскресный вечер», иначе жители этих стран сломали бы себе головы, пытаясь понять, кто из европейских лидеров организовал «Бархатный развод» 1993 года, вошедший в историю как самый мирный и добровольный раздел суверенного государства.
Еще один боец, призванный Соловьевым на защиту чести страны, — актриса и коммунистический депутат Госдумы Елена Драпеко, которая нанесла по мировой закулисе несколько чувствительных ударов. «Видимо, что-то есть в нас такое привлекательное, что мы всегда, вот уже 1000 лет на стороне добра», — заявила актриса. И добавила: «Поэтому к нам все всё время рвутся, вот и сейчас киргизы просятся Христа ради». В этот момент даже Соловьев не выдержал и ненадолго прервал передачу, поскольку даже его потряс образ просящихся Христа ради киргизов. Но в целом выступление коммунистической актрисы-депутата Драпеко следует признать образцом риторики в условиях информационной войны, особенно, учитывая то, как вот именно сейчас «к нам рвутся украинцы, молдаване, прибалты и грузины, а также жители любой другой европейской страны».
Все участники передачи напоминали карьерные самосвалы, тяжело груженные гордостью за славное прошлое и готовые в любой момент взорваться благородной яростью к тем, кто посмеет не то, что усомниться или умалить, а даже просто порассуждать о прошлом.
Самый большой груз гордости нес депутат Вячеслав Никонов. Его лидерства не оспаривал никто, даже Соловьев, даже еще один тяжеловес — режиссер Шахназаров. Когда Никонов брал слово, все умолкали, и он бросал слова медленно, весомо, с интервалами, негромким голосом. Не хватало грузинского акцента для полного сходства с объектом подражания.
Комментируя решение о декоммунизации Украины, Никонов тут же назвал это фашизацией братской страны и заявил, что «Европа не переболела фашизмом». Главное конкурентное преимущество Никонова, ставящее его выше других депутатов и экспертов в студии Соловьева и за ее пределами, было всем известно: дед. Тот самый Вячеслав Молотов, самый кровавый из сталинских палачей, абсолютный лидер по числу лично подписанных им расстрельных списков: у Молотова – 372, у Сталина – 357, у Кагановича – 188, у Ворошилова – 185, у Жданова – 176.
По тому, как депутат Никонов пользуется своим дедом, можно судить о состоянии общества. Этот барометр лучше любых социологических опросов. Еще лет 7-10 назад, не говоря уже о 90-х, Никонов не вспоминал о своем деде. Сегодня упоминает о нем практически через фразу, сделав из одного из самых отвратительных сталинских убийц фамильную икону.
«Мой дед всю войну прошел», — раздувшись от пафоса, декламирует депутат Никонов, не уточняя, что слово «прошел» к Молотову можно было применить весьма условно, а войну депутатский дедушка видел в основном на штабных картах, поскольку в тот единственный раз, когда он был послан на фронт в октябре 1941 года под Вязьмой, от него было так мало толку, что Сталин решил больше таких экспериментов не повторять.
Атмосфера экстаза в студии была настолько тяжелой и густой, что, видимо, подавляла волю к сопротивлению и заставляла петь в общем хоре даже тех, кто обычно в этом занятии не был замечен. Леонид Гозман, приглашенный в студию Соловьева в качестве дежурного либерала для битья и надругательства, фактически отказался от дискуссии и даже как-то пытался оправдаться перед депутатом Никоновым, объясняя ему, что ничего плохого про его деда не говорил. И он действительно не говорил, хотя мог бы, и это было бы весьма уместно для иллюстрации того, что собой представлял сталинский режим и почему мир его воспринимает как равное зло нацизму.
ТОСКА ПО КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Превратив день Победы в главный культ новой глубоко языческой религии, полностью противоположной христианству по своему содержанию, бойцы информационных войск занялись поиском жертв для нового божества. Очень суетился главный редактор «Литературной газеты» Леонид Поляков. Он выступил с сенсационным заявлением, сообщив, что «Останкинская башня воюет со Спасской башней», пояснив, что «корпус кадров ТВ остался с 90-х годов, когда была задача втоптать в грязь историю СССР».
Учитывая, что действительно все эти эрнсты-добродеевы-кулистиковы, а также соловьевы-киселевы-мамонтовы работали на ТВ в 90-е, реплику Полякова можно считать попыткой открыть «огонь по штабам». Правда, когда он перешел к конкретизации, оказалось, что все свелось к тому, что Останкинская башня не пропускает в эфир военные стихи, которые, по убеждению редактора «Литературки», крайне необходимы башне Спасской.
Дмитрий Киселев в своих «Вестях недели» был намного более радикален и практически объявил «культурную революцию». Во-первых, он решил вогнать осиновый кол в могилу «Тангейзера», третью передачу подряд посвящая обличению святотатцев от музыки.
Но если «Тангейзер» мертв, по крайне мере, в новосибирском варианте, то другой враг еще шевелится. Речь идет об академике Юрии Сергеевиче Пивоварове, директоре сгоревшего ИНИОНа. Вот уже третью передачу подряд Киселев возмущается, почему академика до сих пор не посадили. «Жги свою библиотеку – и ничего тебе не будет!», — выпучив глаза, в праведном гневе восклицал Киселев. Остается надеяться, что Киселев либо даст показания следствию об имеющейся у него информации о том, что академик Пивоваров сам лично поджог свою библиотеку, либо ответит в суде за клевету.
Особую радость Киселеву доставило то, что два или три десятка книг из ИНИОНа обнаружились на развалах книготорговцев. «Греют руки на пожаре!» — заливался Киселев. Про то, что воровали рабочие, нанятые для разбора пожарища, а руководство библиотеки на момент ликвидации этой беды вынуждено было уступить контроль над территорией библиотеки МЧС и МВД, Киселев не сообщил. Вид раздавленного горем академика Пивоварова, который пытался по обыкновению вдумчиво отвечать на дежурные подковырки сотрудника «Вестей», вызывал физическую боль у всех, кто знаком с творчеством и личностью Юрия Сергеевича.
Причина особой лютости Киселева по отношению к академику Пивоварову в том, что Юрий Сергеевич, человек, несомненно, либеральных взглядов, — один из ведущих российских историков, чьи лекции и публикации являются эталоном российской исторической мысли и совершенно несовместимы с теми «историками», которые наводняют эфиры федеральных телеканалов.
На роль Лидии Тимашук, если надо кого разоблачить или призвать выжечь каленым железом, Киселев уже не первый раз приглашает Ольгу Зиновьеву, вдову философа Зиновьева, которая всегда пребывает в полной боевой готовности в любой момент заклеймить кого угодно, не вдаваясь в подробности. А уж призвать к расправе с либералом — это завсегда за милую душу.
Вот и в этот раз Ольга Мироновна не подкачала, тут же заявила, что академику «как с гуся вода» и припечатала: «Это коррупция с большой хамской буквы!»
В обстановке информационных войн и охоты на ведьм общество довольно быстро приобретает очертания барака, в котором не выживают всякие интеллигентные академики и режиссеры-новаторы, зато кликуши и провокаторы получают благоприятную среду для размножения.