А я опять плыву по волнам своей памяти. Анекдот того периода: Утренняя программа на радиостанции «Маяк»: «Уважаемые ТОВАРИЩИ! Эксперимент, начатый в ноябре 17-го года, завершен. Доброе утро, ГОСПОДА!».
Для меня перестройка началась воскресным мартовским вечером 1985 года. Мой товарищ, «задержавшийся» в гостях с пятницы, убедил меня «принять на посошок» и отправился за водкой. В те дикие времена водку после 19 часов можно было купить только у грузчиков гастронома. С ресторанной наценкой. Вернулся он с водкой и ироничной улыбкой на устах: «Мужики сказали - Черненко накрылся! В ноль. Опять будет «гонка на лафетах». Третья серия за два с половиной года! Это уж попахивало полным маразмом. Впрочем, мы в нём жили с начала 70-х... так что не привыкать.
Мы с товарищем помянули генсека, которого за год правления так и не успели ни узнать, ни возненавидеть. Стали гадать, кто следующий? По всему выходило, что Воротников. Он был самый старый в той компании. Ещё были два варианта - ленинградский Гришин и московский Романов. Тоже далеко не юноши. Впрочем, Политбюро ЦК КПСС собой галерею геронтократии и выбирать было, в сущности, не из чего.
Но именно такой была сама философия социализма, где к знаниям и таланту в обязательном порядке прилагался солидный возраст. Начинающий самостоятельно снимать режиссёр «под полтинник» - обычное явление, никого не раздражающее. Кто-нибудь помнит в те годы молодые лица у докторов наук? До 40 лет их просто не допускали до защиты диссертации. Уверен, такой же возрастной ценз ввели бы и для артистов балета... вот только с природой не всегда поспоришь. Я никогда не забуду, как мой первый тесть, пришедший с войны без ног, но со Звездой Героя, в порыве откровения сказал страшные для своего поколения слова: «Вам, молодым, для карьерного роста нужна ещё одна отечественная война, чтобы выбила нас, стариков. Иначе мы из своих кресел не выберемся...».
Вот в такой обстановке выбирали будущее страны кремлёвские старцы. Потом Москва заговорила о том, что молодого Горбачёва из Ставрополя продавил знаменитый дипломат в ранге министра Алексей Громыко. Якобы голоса делились поровну, и решающую роль сыграл главный партийный босс Украины Владимир Щербицкий, оравший в трубку из Вашингтона: «Да вы там что, совсем... пи-пи-пи... со мной здесь разговаривать отказываются, в лицо смеются». По ходу дела, эти страсти кипели всего несколько часов после весьма своевременной кончины Константина Устиновича... на следующий день в списке похоронной команды главным уже стоял мало кому известный в лицо Михаил Горбачёв.
Что тогда мы ждали от этого юнца в политике? Да ничего. Советский народ по 20 лет ждал ордера на отдельную квартиру, по 10 - новых «Жигулей», по 5 - мебельный гарнитур. Даже в очереди у входа в ресторан можно было простоять весь вечер и не попасть. Мы ничего не ждали, мы так жили. Не ведая, что может быть как-то по-другому.
Но перемены начались и довольно быстро. В мае я уехал в киноэкспедицией в Калинин (ныне Тверь) на съёмки картины... о которой сегодня даже стыдно вспоминать. Уже тогда начались проблемы с алкоголем, он стал заканчиваться до закрытие магазина, но мы это списали на местные нравы, и стали затариваться ещё с утра.
И вот, иду я по центральной улице городка и вижу, как меняют афишу на кинотеатре... сразу подумал, что это посталкогольная галлюцинация. Но нет, это была «Агония» Элема Климова, фильм, долго и прочно лежавший «на полке», на закрытый просмотр которого даже штатные сотрудники «Мосфильма» пробивались с боем. И вот во всю стену здания скабрезно улыбается щербатым ртом рисованный Григорий Распутин, личность сомнительная не только с исторической точки зрения, с которой не стоит брать пример ни октябрятам, ни пионерам, ни даже советским пенсионерам. Я, конечно, тут же купил билет, чем заведомо лишил себя двух кружек пива. Гегемон бы мой порыв точно не понял...
А через неделю в том же кинотеатре крутили «Тему» Глеба Панфилова. Об этой ленте тогдашний председатель ГОСКИНО СССР, всемогущий в своей области Филипп Ермаш сказал, как припечатал: «Фильм талантливый, но советский зритель правильно его поймёт не раньше ХХI века». Это вам не история дореволюционной России, а картина социалистического упадничества, прежде всего, морально-нравственного, с подменой духовных ценностей на ценности номенклатурные. Там один из персонажей - интеллигент, работающий в знак протеста на кладбище - выдаёт с экрана в массы по поводу своего отъезда в Израиль: «Лучше умереть о тоски по Родине там, чем от глупости и подлости здесь». Эге, раз об этом теперь говорят, значит, скоро начнут выпускать, смекнул автор этих строк... и не ошибся.
Но именно тогда я обратил внимание на такую примету - пару дней вокруг кинотеатра стоял зрительский ажиотаж, а потом схлынул. То есть, «полочными» фильмами насладилось интеллектуальное меньшинство... большинство же предпочло очереди за колбасой и водкой.
Обратить внимание я обратил, но не придал этому факту геополитического значения.
Из Калинина мы переехали в Ржев. Всего-то 250 км от столицы, если на машине. В этом городе уже не было даже яиц, а за разливным молоком занимали очередь с ночи. Отпускали его только беременным с предъявлением или справки от гинеколога, или непосредственно живота. Причём отпускающие могли в живот женщину пальцем ткнуть, проверяя на упругость. Так жили... кое-кто по тому времени даже скучает.
В такую гиблую глухомань, как этот Ржев, я ещё не забирался. Там предстало во всей своей неприглядной красе полное фиаско экономической системы социализма. Это при том, что деньжата у народа водились... их просто не было, на что тратить. Один ресторан на город, работающий до 18.00 в режиме рабочей столовой. И то подавать часто нечего было, продукты заканчивались ещё до закрытия. Но народ ломился. Потому что ещё были водочка и пивко, дополненные танцами. Что там произошло после раскручивания антиалкогольной кампании, с трудом представляю. Наверное, закрылись на вечный ремонт.
Зато в Москве в скором времени появился новый вид очередей... в киоски «Союзпечати». Лично вставал в пять утра, чтобы успеть к развозу прессы. Потом уткнуться в «Огонёк», «Московские новости» или «Аргументы и факты»... и пусть весь мир подождёт.
Те очереди в «Союзпечать» были уникальными. В них стояли свои люди. В джинсах и бородах, с очками и портфелями, понятливо кивающие при имени Жан-Поль Сартр. То самое «г...о нации», как нас когда-то окрестил «пахарь» Ленин. И сколько нас было в той жалкой прослойке, стоило из-за нескольких миллионов всё начинать?
Трагедия Горбачёва, как реформатора, заключается в том, что он отнюдь не осчастливил тех, кто больше всех бухтел против советской власти. Те самые шестидесятники, мозг и совесть нации без всяких кавычек, хотели читать, слушать, смотреть и говорить... но совсем не хотели зарабатывать. Они привыкли именно получать, пусть минимум, зато гарантированный. Совершенно не задумываясь над тем, что вожделенная ими демократия подразумевает, прежде всего, свободу экономическую. Социалистическая же экономика была построена по мобилизационному принципу, что напрочь исключает свободы духовные.
Это Китай смог развивать свободное предпринимательство при идеологической диктатуре, но обратных примеров история не знает. К тому же Восток сам по себе загадочен и непонятен, китайцы по своей ментальности мало похожи на японцев, не то, что французы и, скажем, немцы. Китайцы почти не интегрируются в другое общество, оставаясь только китайцами, поколениями живущими исключительно внутри своей диаспоры. Так что не стоит нашим коммунистам в их сторону смотреть - там своя свадьба.
Пока советская интеллигенция, та, что считала неприличным для себя вступать в тесные контакты с советской властью, впитывала в себя разоблачения сталинской эпохи, те, кто менее брезглив и не гнушался райкомами и профсоюзами, занялись перераспределением материальных ценностей. Гегемон же безучастно стоял в сторонке и ждал, что ему предложат вместо гарантированного сахара по талонам. Если помните, тогда давали по 2 кило в месяц на причёску. Потом пришёл тот, кто гарантировал больше, почти ничего не требуя взамен. Его возлюбили. Это был Путин. Вот вам и 86 % поддержки... ничего хитрого. Перестройку же стало модным ругать. Интересно, какие бы грядки сегодня окучивал пенсионер от КГБ в отставке, если бы не Горбачёв?
P.S. Горбачева я не любил. И не люблю. Я не отрицаю его заслуг в деле искоренения коммунистической паранойи, но для меня он всё равно остается ставропольским колхозником, одуревшим от власти. До сих пор содрогаюсь при воспоминании о его «лОжить» и «углУбить», от его дражайшей половины, учившей режиссеров, как надо снимать фильмы и ставить спектакль. Не люблю за то, что в самый ответственный момент он пытался дать задний ход, чуть было не превратив огромную страну с ядерным потенциалом или в вселенский концлагерь, или в Югославию конца 90-х.
P.P.S. Но, что бы было с родиной и с нами, приди к власти тридцать лет назад Воротников? Или Романов. Или Гришин. Всё-таки интересную жизнь мы прожили, согласны со мной?