СТРАНИЦА  № 14 и далее:

Часть IX.

             Тем, что, согласно первичному (вынесенному мне в ГВКГ им. Н.Н. Бурденко) свидетельству о болезни № 546 от 5.12.2001 г. в основу моему псевдо психзаболеванию «хроническое бредовое расстройство» было положено то, что я «… изменился в поведении, стал сутяжным, одержим идеями «борьбы за справедливость, за свои права, права офицеров в армии». Написал массу жалоб в различные инстанции, … до Президента РФ. Ответами не удовлетворяется, считает их отписками, …».

            Спору нет – с осени 1999 г. я действительно по просьбам моих сослуживцев, офицеров и прапорщиков, установленным порядком поставил перед командованием вопрос об учёте служебного времени в свете Указа Президента РФ № 1237 от 16.09.99 г. об утверждении «Положения о порядке прохождения военной службы», где впервые в истории Российской армии приложением № 2 был определён порядок учета служебного времени и предоставления дополнительных суток отдыха военнослужащим по контракту. И поскольку в данном вопросе царило полное беззаконие во всех армейских звеньях управления, к середине 2001 г. я был вынужден дойти до Президента РФ В.В. Путина, как Верховного Главнокомандующего. Затем, исчерпав таким образом все административные возможности, 18.08.01 г. я поставил этот же вопрос уже в судебном порядке.

            А вскоре после этого по приказу № 500 от 12.09.01 г. бывшего командира в/ч 34096 генерал-майора Шевцова В.И. я был незаконно (недобровольно) помещён в психоневрологическое отделение в/ч 68540, после которого 5.12.2001 г. был «награждён» свидетельством о болезни № 546 в ГВКГ МО РФ им. академика Н.Н. Бурденко. Из ГВКГ им. Н.Н. Бурденко я вернулся домой только во второй половине декабря 2001 г. А дома меня ждало сообщение из военной прокуратуры за исх. № 836 от 15.11.01 г. в качестве ответа на моё обращение к Президенту РФ от 24.08.01 г. Исх. № 836 от 15.11.01 г. содержал следующую фразу: «установлено, что в подразделениях…, входящих в в/ч 34096, действительно ранее не велись журналы учета служебного времени и предоставления дополнительных суток отдыха…». Иначе говоря, исх. № 836 от 15.11.01 г. стал неопровержимым доказательством тому, что все мои обращения были обоснованными и законными. Однако это доказательство я получил уже после того, как военные психиатры ГВКГ им. Н.Н. Бурденко выполнили преступный заказ военного командования, формально сделав из меня тяжёлого психбольного с диагнозом «хроническое бредовое расстройство». Согласно оттиску КПШ ОПС, исх. № 836 от 15.11.01 г. поступил в мой адрес 5.12.2001 г. То есть – в тот самый день, когда на меня навесили, как ярлык, сфальсифицированное свидетельство о болезни № 546 и когда я ещё находился в ГВКГ им. Н.Н. Бурденко и поэтому объективно не мог знать об исх. № 836 от 15.11.01 г. и не мог использовать его в качестве главного контраргумента. И этим в полной мере недобросовестно воспользовались мои оппоненты.

            Более того, только 19.09.02 г. (уже после моего увольнения из ВС РФ) по моему заявлению от 18.08.01 г. было вынесено решение суда, в частности, постановившего «Обязать командира в/ч 93876 порядок учета служебного времени и предоставления дополнительных суток отдыха привести в соответствие с требованиями приложения № 2 Положения…, завести в подразделениях соответствующие журналы, правильность записей еженедельно подтверждать подписью военнослужащих».

          А результатом моей общественно-полезной деятельности уже в качестве председателя РО ОПСВ РМЭ стало ещё одно аналогичное сообщение за исх. № 2055 от 3.09.10 г. за подписью военного прокурора – в/ч 56680 (г. Владимир) полковника юстиции В.Н. Головач, в котором, в частности, указано, что «нарушения порядка учёта служебного времени и положенного к предоставлению времени отдыха в в/ч 93876, действительно имели место, вследствие чего командиру в/ч 93876 полковнику Знаеву А.Р. было внесено представление об устранении нарушений закона за нашим исх. № 372 от 27 февраля 2010 г.». Как указано выше, подобный ответ за исходящим № 836 ещё от 15.11.2001 г. был дан военной прокуратурой на мои личные обращения, за которые я 5.12.2001 г. и был заведомо ошибочно «награждён» тяжелейшим психическим диагнозом. То есть, военная прокуратура в течение многих лет раз за разом по моим обращениям, начиная ещё с 2001 г., подтверждает наличие этих грубейших и массовых нарушений прав военнослужащих, но командование на протяжении уже более 10 лет на момент ответа за исх. № 2055 от 3.09.10 г. отделывается «лёгким испугом» в виде прокурорских «представлений об устранении нарушений закона», на которые виновные должностные лица фактически никак не реагируют не смотря на то, что имеется даже решение суда по делу № 28 от 19.09.2002 г., содержание которого процитировано выше.

          Таким образом, исх. № 2055 от 3.09.10 г. полковника юстиции В.Н. Головач фактически лишний раз подтвердил, что командование «наградило» меня заказным психдиагнозом в связи с предъявлявшимися мной абсолютно обоснованными и законными требованиями об устранении нарушений норм действующего законодательства. Однако эти обоснованные и законные требования моим оппонентам выгоднее было выдавать за шизофренические и сделано это было как для того, чтобы безболезненно уйти в 2001 г. от заслуженной адекватной ответственности, так и чтобы пролонгировать как минимум на ближайшие 10 лет царящее в в/ч 34096 крайне выгодное командованию всех уровней беззаконие, позволяющее безнаказанно распоряжаться подчинёнными военнослужащими, почти как рабами.

          Что касается процитированного выше указанного в свидетельстве о болезни № 546 от 5.12.2001 г. достаточно абсурдного основания моего психдиагноза (того, что я, в частности,  «…Написал массу жалоб в различные инстанции, … до Президента РФ. Ответами не удовлетворяется, считает их отписками, …»), то в этом плане достаточно показательны обстоятельства многолетней борьбы инициативной группы в защиту особо охраняемой природной территории (ООПТ) «Сосновая роща», председателем которой я был единогласно избран 19.02.12 г. Со слов одного из наиболее активных сопредседателей данной ИГ Лузиной Л.В., ещё до того, как я стал причастен к данному вопросу, по вынужденным многочисленным обращениям её единомышленников им отказывали в возбуждении уголовного дела более десятка раз, начиная с 2008 г. И толь после того, как 19.02.12 г. я возглавил эту группу, 28.02.12 г. наконец-то было возбуждено соответствующее уголовное дело № 230120 по ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество) в связи с незаконным разделом и распродажей земельного участка в границах ООПТ «Сосновая роща». А в конце декабря 2012 г. из предыдущего уголовного дела № 230120 был выделен и направлен в Следственное управление СК РФ по РМЭ материал о привлечении к уголовной ответственности по ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий) должностных лиц городского округа «Г. Йошкар-Ола». Причём, позицию ИГ в защиту ООПТ «Сосновая роща» в данном вопросе в полной мере поддержал даже начальник Управления ФСБ по РМЭ полковник Бурак А.М. в ходе нашего состоявшегося у него 19.11.12 г. личного приёма. Всем, кто в этом сомневается, я могу предоставить полную аудиозапись нашего личного приёма у начальника Управления ФСБ по РМЭ полковника Бурака А.М. от 19.11.12 г. При этом у нас имеются неопровержимые, документальные доказательства тому, что к этой афере непосредственно причастен и Глава РМЭ Маркелов Л.И., о чём хоть и отчасти, но всё же успела сказать Лузина Л.В. в качестве свидетеля по настоящему уголовному делу со ссылкой на имеющиеся у нас неопровержимые документальные доказательства, копии которых в достаточно полной комплектации были предоставлены суду в том же судебном заседании.

          Таким образом, исходя из весьма специфической логики авторов свидетельства о болезни № 546 от 5.12.2001 г., а также (в настоящее время) и их коллег из ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ по аналогии со мной такими же тяжёлыми психбольными с диагнозом «хроническое бредовое расстройство» (по версии ФГБУ «ГНЦ ССП им. В.П. Сербского» МЗ РФ - «параноидное расстройство личности») давно можно было бы признать и наиболее активных членов ИГ в защиту ООПТ «Сосновая роща». Как минимум – тех, кто на протяжении уже многих лет регулярно подписывает вынужденные многочисленные коллективные обращения. Причём сделать это можно было бы неоднократно, – пропорционально общему количеству их обращений, которое несравнимо больше, чем было у меня в течение около 1,5 лет, с начала 2000 г. по  момент моей первичной принудительной госпитализации в сентябре 2001 г.

Часть X.

/ДО  ЗАВТРА/.