Рождения наций могут случаться из разных событий. Не всем повезло так, как повезло американцам, возникшим из славной победы в революционной войне с могучей Англией. Русская нация родилась, представляется, из трехсотлетнего татарского ига.
Русский святой – князь Александр Невский – в 13-м веке отказал Римскому папе Иннокентию IV в союзе против татар, отразил нашествия тевтонских рыцарей и во время своих визитов в Золотую Орду связал Русь с Ордой.
Российскую государственность пытаются исчислять от победы русского оружия над войсками хана Мамая на Куликовом поле в 1380 году. Но, поскольку отряды татар находились в обеих сражавшихся армиях, литовские полки разные историки называют в составе то тех, то этих войск, да и сам факт битвы оспаривается – не найдено никаких археологических подтверждений её, ни наконечника стрелы, ни обломка копья – то дата эта весьма условна.
Известно, что Иван Грозный, первый царь России, не вассальный Золотой Орде, по женской линии происходил от того самого хана Мамая. Так что речь идёт не о победе, а, скорее, о врастании части Орды в Русь. Смешения этносов аборигенов и пришельцев создало народ, зовущийся русским. И многие славные фамилии, как то Суворов, Кутузов, Шереметьев, Рахманинов, Гумилёв, Ахматова (этот псевдоним – взятая Анной Андреевной фамилия бабки) – определённо татарского происхождения.
Худ. В. Васнецов, «Царь Иван Грозный», 1897 год
Русских разделила с татарами вера. И наиболее мистически чуткие мыслители конца ХIХ – начала ХХ века осознавали, что противостояние двух миров, двух идеологий продолжится. Александр Блок в стихотворении «На поле Куликовом» взывал: О, Русь моя! Жена моя! До боли //Нам ясен долгий путь! //Наш путь — стрелой татарской древней воли //Пронзил нам грудь... И вечный бой! Покой нам только снится //Сквозь кровь и пыль...
Пророчество Владимира Соловьёва в его программном стихотворении «Панмонголизм» ещё мрачнее: О Русь! забудь былую славу: //Орел двухглавый сокрушен, //И желтым детям на забаву //Даны клочки твоих знамен…И Третий Рим лежит во прахе, //А уж четвертому не быть. Третьим Римом в ту пору звали Москву, преемницу Второго Рима – столицы православия Константинополя.
Предсказания о столкновениях России с народами ислама начали сбываться после развала СССР – с двух неудачных чеченских войн. Возможно, немедленное дарование Чечне независимости в 1991 году по первому требованию её президента Дудаева могло бы на время предохранить Россию. Хотя после мира 1996 года, договоренного генералом Лебедем, Чечня получила де-факто независимость, но покой не настал.
Столкновение с наступающим миром ислама происходит в наиболее тяжёлое для России время. ХХ век уничтожил, как страшная эпидемия, волна за волной, всё живое в России. Горькой иронией выглядят традиционные бурные празднования «победы» над Германией. Ведомые бездарными полководцами, подпираемые заградительными отрядами, погибшие 27 миллионов лучших людей страны – с такими «победами» никаких поражений не надо! Выживший в той войне писатель Виктор Астафьев предсказал будущее своей родины так: «Страна, подточенная войной, дураками, прохвостами и безголовыми преобразователями, однажды рухнет сама». А чтобы России совсем нечего было защищать, в ней в ХХ веке уничтожили религию.
Мне не кажется, что российская оппозиция понимает, что происходит со страной. Принято не любить президента Путина, правящую ПЖиВ («партию жуликов и воров». А откуда в России сегодня взяться другой? Кадетов, возглавлявшихся Милюковым и Набоковым, давно уничтожили.
Когда случаются чудовищные теракты, такие, как взрывы домов в Москве, захват театрального центра на Дубровке, расстрел школы в Беслане, убийство Политковской – обвинения – в злом умысле ли, в некомпетентности ли – сыплются на Путина. Но если, как в случае с убийством Политковской, выявляется «чеченский след», критика замолкает. То ли оппозиция сочувствует «борцам», то ли просто их боится. Единственная вспышка сопротивления угасающего «Третьего Рима» новым хозяевам – бунт футбольных болельщиков в декабре 2010 года после освобождения из милиции задержанного чеченца, убившего одного из них – выглядит горькой иронией. Если, кроме футбольных фанатов, страну защищать некому – дело плохо.
Широким народным признанием того, что «Орел двухглавый сокрушен, и Третий Рим лежит во прахе»стало горе после убийства Бориса Немцова. Десятки тысяч участников траурного шествия прощались с тем, что символизировал Немцов и что уходит вместе с угасающим Третьим Римом: с внутренней свободой, с европейской культурой и образованностью, с независимостью поведения. Юлия Латынина определила убийство Немцова так: «это убийство – это такая заявка на верховную власть в России. Потому что власть – это право на насилие». И эту заявку сделали чеченцы.
А что же ненавидимый Путин? Обещал «мочить террористов в сортире» – не получилось. Дубровка, Беслан – провал, некомпетентность. Но некомпетентность – это родовое свойство России. Даже у гениального «Левши» подкованная им механическая английская «блоха» перестала прыгать. Правда, виновные во взрывах домов, убийствах Политковской и Немцова найдены. И так как это чеченцы – об этом стараются не вспоминать.
Пожалуй, Путин играет в сегодняшней России роль Александра Невского. Он, как и тот русский святой, вдрызг разругался с Западом. Пытается наладить связи с Востоком: с Китаем, с миром ислама, даже пригласил к себе на 9 мая пугало огородное из Северной Кореи. Пытается восстановить в России влияние православия – а какой ещё противовес наступающему исламу вы предложите? Даже делает небезуспешные попытки по развороту в демографической катастрофе – возможно, наиболее актуальной угрозе стране.
Будущее России печально. Не все болезни лечатся. Мне страна, в которой я прожил большую часть жизни, значительно большую, чем хотел, представляется самым слабым звеном в цепи целей наступающего ислама.
В России ещё сохраняются мечты о европейском пути. Но Западная Европа сегодня – негодный маяк. Она деморализована, безрелигиозна – немногим более трудная цель для мира ислама, чем Россия. «Европейцы выглядывают в окно, высматривая, кому бы сдаться» – определил податливость старого континента в своей недавней лекции израильский политолог Дан Шифтан.
Кроме помянутых «мягких целей», на пути ислама к мировому халифату остаются лишь одно маленькое государство на Ближнем Востоке да Америка. Здесь, за океаном, за годы президентства Обамы дело ислама тоже продвинулось значительно. Один из самых интересных мыслителей в сегодняшних Штатах Дэвид Голдман заметил по поводу усилий своего президента способствовать флагману исламской флотилии Ирану овладеть ядерным оружием: «Обама – это не Чемберлен, уступивший Гитлеру в Мюнхене в 1938 году, а, скорее, он – лорд Галифакс, если бы Галифакс был бы премьером Англии в то время. В отличие от невезучего Чемберлена, надеявшегося купить время для создания военных самолётов, Галифакс любил Гитлера так же, как Обама и его камарилья восхищаются ныне Ираном».
Однако время правления Обамы постепенно истекает. И тут неожиданно либеральный истеблишмент во главе с «Нью-Йорк Таймс» обрушились на, казалось бы, неизбежную следующую президентшу США Хиллари Клинтон, которая в бытность госсекретарём, как выяснилось, использовала свой частный Интернет-адрес для официальных е-мэйлов. Чета Клинтонов задорого куплена мусульманами, потратившими на такую трансакцию миллиарды. Сползание США в ряд исламистских стран казался из-за этого неизбежным. Неужели – хотелось бы надеяться – такая перспектива напугала американских либералов?
Четверть века назад Фрэнсис Фукуяма написал эссе со ставшим крылатым названием: «Конец истории?» Ответ Фукуяме – история продолжается.