В последние две недели смешно читать рассуждения блогеров о том, куда исчез царь,  где прячется Иванов, кто придет на их место, когда начнется война и т.д.  И, причем, все это пишется с уверенностью знатока кремлевских кулис, сообщается публике по секрету, с каким-то «гибельным восторгом», подергиваниями и приплясами.

Умные мужики на полном серьезе обсуждают недельное исчезновение самодержца, как событие из ряда вон, с завываниями: «Ну, наконец-то!»

Но он опять, удивив всех, невозмутимо появляется в эфире, как всегда давая понять – не дождетесь. И, честно, дай ему, Бог, здоровья!

В обществе, где все держится на одном человеке, все завязано на одну центровую фигуру, исчезновение ее с доски будет равным краху всей партии. Все может обернуться нешуточной неразберихой, паникой и, в итоге, бойней.

На царский трон полезут достойные и не достойные, в методах особенно стесняться никто не будет, засуетятся верхи, заропщут низы и возьмет слово «депутат Калашников».

Нет, уж. Не надо!

Да о чем это я. Он вечен и несменяем, бессмертен, как Кащей и неистребим, как наша вера в него.

В судьбе одного только из всей этой камарильи я не сомневаюсь. Того, доброго, плюшевого, умного, но безвольного, вкусившего плоды власти и искренне желающего улучшить и обустроить темную и глухую империю. Не может честный и мягкий питерский интеллигент долго участвовать в собачьих боях, да в волчьих игрищах. Хотя, рад буду ошибиться.

Зарежут мальчика, зарежут,

Из клетки выпустят волчат,

Уже зубовный слышен скрежет

И галки в Угличе кричат.

 

Уже слепец завыл под лютню,

На небо выкатив бельма,

Ему все ясно абсолютно,

Убьет мальчонку мать сама.

 

У семи нянек, семи нянек

Дитя не спит без палаша,

Замешкается, чуть, охранник

И в рай отправится душа.

 

Он закричит спросонья глухо,

Накинут на лицо армяк,

И кто-то, выдохнув сивухой,

Прошепчет: «Все, кажись, обмяк…»

 

В предсмертных судорогах ночи

Во весь свой полудетский рост

Растянется, в штаны намочит,

Уставившись в блаженство звезд.

 

С лица его дождь слезы вытрет,

Бессильно зарыдав в окно:

«Зарезался царевич Дмитрий!»

Как это будет все давно.

 

В.Рылов