Итак, вожделенная статуэтка «дядюшки Оскара» в этом году уходит не в Россию, как ожидалось, а в Польшу. Точнее, в Лондон, где постоянно проживает создатель «Иды» Павел Павликовский. Что ж, для поляков это обычная история, Романом Полански («Ребёнок Розмари», «Тэсс», «Пианист»...) тоже не одна Америка гордится.
Но с «Идой» случай особый. Как раз Польша её и не приняла (http://rusnord.ru/2015/1/34518). Не вся, а, так называемая, Польская антидиффамационная лига, которая по всем понятиям должна противостоять антисемитизму и прочим проявлениям нетерпимости по отношению к евреям. Её общественников возмутила трактовка роли поляков в трагедии Холокоста. Ну, об этой роли я сам написал немало. Например, как при мне поляки хвастались, сколько сбежавших из концлагерей евреев они поймали и передали с рук на руки немецким оккупационным войскам (стоит ли опять рассказывать, какая страшная участь ждала тех несчастных?), и сколько иудиных сребреников они за это получили от фашистов. Да и в целом, немцы совсем не зря понастроили концлагерей именно на польской территории, а под расчёт на активную помощь местного населения «в окончательном решении еврейского вопроса».
Как можно такое оправдать? А вот так: Общественники требуют предварить фильм текстовым пояснением в кадре, что с 1939 по 1945 год Польша находилась под немецкой оккупацией и в то время сокрытие евреев каралось смертью. Почувствуйте логическую цепочку - «не будут же панове из-за каких-то жидов рисковать собственными драгоценными жизнями?!». Философия полицаев... однако петицию подписало более 20 000 поляков. А для меня опять неудивительно - слышал, как живущие в Америке поляки возмущались сообщению о том, что на их родине какому-то мерзавцу дали «целый год» исправительных работ за осквернение могил на еврейском кладбище.
Больная тема, особенно для киноакадемии «Оскар», где большинство экспертов имеют еврейское происхождение? Так вот, «Ида» не об этом. Точнее, не только об этом...
Чтобы понять, о чём, неплохо знать уклад жизни в социалистической Польше. Там идеи коммунизма вполне уживались с католической религией - в воскресенье утром страна натуральным образом вымирала на час-полтора, все сидели в костелах на мессе... коммунисты вперемешку в беспартийными. Таковы изначально оговорённые условия - социализм жил параллельно католицизму, иначе никакого соцлагеря в Восточной Европе не было бы и в помине. И ведь жили, даже стойкие большевики, когда их припрёт, могут быть весьма гибкими.
Вот теперь станет понятным, почему у юной послушницы монастыря в начале 60-х годов ХХ века вполне могла оказаться родная тётя, занимающая ответственный пост в судейской коллегии. Да ещё с биографией, от которой в дрожь бросает - бывший «расстрельный» прокурор по прозвищу «Кровавая Ванда». Тоже верующая, только в торжество социалистической законности. Или садистка с фрейдистскими комплексами? В данном случае, наверное, всё вместе. Что, впрочем, никак не влияло на её карьерный рост - ни родство, ни комплексы, ни наклонности.
«Ида» - кино, построенное на деталях. Не только изобразительных, где каждый кадр (чёрно-белый) можно рассматривать, как документ ушедшей эпохи с её чисто социалистической бедностью. Советская песня, звучащая из древнего авто-радио, даже я такой не помню. Здесь и слова на вес золота. Мать-настоятельница, отпускающая послушницу в большой и греховный мир, говорит - «без этого я не смогу принять твои обеты». И почти тоже самое произносит в диалоге с племяшкой тётя-прокурорша:
- Тебе приходят греховные мысли?
- Да.
- О мужчинах?
- Нет, я их не знаю.
- Ты обязательно должна попробовать, иначе грош цена будет всем твоим обетам.
И в этом истинная правда настоящей веры, просто отказаться от того, что не познал, это даже не выбор.
Но не за этим едут две чужие друг другу родственницы в убогую польскую провинцию. Едут за тем, чтобы узнать свою историю, остальное к ним приходит по пути движения. Ох, у Иды и тут всё непросто. Отец - еврей, мать - полька. По иудейским канонам она нееврейка, зато для поляков - самая настоящая. И ещё важный нюанс - в католичество она была обращена в младенчестве, соответственно, отказ от него будет лёгким и необременительным. Вот такая дилемма.
А что ищет тётя, курящая столько, что Регина Марковна («Оттепель») в чахоточном кашле зайдётся, и пьющая даже за рулём? Ещё одного мужика. Хотя бы на одну ночь. Заполнить пустоту, выжженную не самой женской профессией - карать. И ответ на вопрос - правильно ли она сделала, когда отдала свою младшую сестру в еврейскую семью перед тем, как самой уйти к партизанам? Нам не рассказывают, по каким делам она давала расстрельные приговоры, за что и получила прозвище «кровавая». Но можно догадаться - за пособничество фашистам. Мстила за сестру другим. Хотя могла бы и себе. Вроде бы неверующая. Но произносящая - «Бог везде». А это никак не атеизм, просто особый взгляд на суть веры.
И Польша вокруг. Такая знакомая мне по началу 70-х. Вроде, тот же совок, но от нашего отличавшийся. Ещё меньше машин на улицах - изредка проскакивают их смешные «малюхи»-ФИАТы. Ещё более обшарпанные подъезды, я тогда на это обратил внимание. Зато европейский общепит. Не разнообразием меню или интерьером - в кадре убитый временем пластиковый стол с тарелкой, стаканом, пачками сигарет и спичек - но поведением публики и музыкой с ресторанной эстрады. Заграница, чё, я подтверждаю.
И люди, знакомые мне по тем двум американским месяцам, что я провёл внутри польской диаспоры. «Евреев (так озвучено, оригинальный текст - жидов) до войны здесь жило множество». А теперь никого. Куда делись? Никто не знает. Не хотят помнить. А тех, кто пережил ад Холокоста, такие вот равнодушные и беспамятливые соседи добивали уже после войны (Люблин и Краков 1945г., Кельц 1946 г.). Женщины легко находят семью тех, кто виноват в гибели семьи Левенштайнов. Их совсем несложно вычислить - «законопослушные» поляки в награду за своё чёрное дело получили от немецких властей их дом. Мстить? Как, кому... если тот, кто всё совершил собственными руками пребывает на смертном одре. И тут же его сын уже с готовым «деловым» предложением - «оставьте нам дом, и я покажу, где они захоронены». Вот она, сущность этих людей, вот, почему сегодня в Польше почти не осталось евреев...
И как жить с этим знанием? Тётя не смогла (наверное, самая правдивая и лаконичная сцена самоубийства, что я видел в современном кинематографе). Увы, но в этом возрасте выбора уже не остаётся - ни сил, ни времени, ни здоровья что-то исправлять, начинать сначала.
Зато время и силы есть у племянницы Иды. Которая на одну ночь превратилась в светскую девушку - сигареты, водка («Житна», я её узнал) из горла, секс с симпатичным музыкантом. И дорога обратно к храму. Не понравилось? Или испытала себя на прочность, примерив одеяния Марии Магдалины (те, что та носила до встречи с Иисусом)? Это пусть зритель сам додумывает...
Холокост и поиск пути к храму - темы вечные, что в ХХ, что, увы, в XXI веке. Что этому противопоставил наш Андрей Звягинцев в «Левиафане»? История противостояния маленького человека с большим государством тоже из разряда вечных, но с чётко очерченными временными рамками. Да, очень своевременная для сегодняшней России и тем излишне политизированная (http://rusnord.ru/2015/1/34502). Недавно приятель в разговоре о нашем номинанте на «Оскар» сказал - «а, по-моему, его широкий показ разрешили как предупреждение слишком борзым с активной политической позицией, смотрите, мол, что мы с вами можем сделать, и никто не заступится». Сами посудите, охота американским киноакадемикам так глубоко погружаться в наше дерьмо, которое когда-нибудь да схлынет?
Останется ли «Ида» актуальной ещё на десятилетия? Как знать. Тема веры и прихода к ней (также, как и отхода от неё) - на века, если не на тысячелетия. Ну, а поляки рискнули заговорить о своей неблаговидной роли в Холокосте вообще недавно - с 2001 года, до этого тема была под строгим запретом.
Так что тут «Оскар» не только за стилистическое мастерство и актуальность темы, но и за смелость. Создателям - респект.