Заломили сцену
Илья Мильштейн, 29.01.2015
Из журнала «Грани».
Собственно, в триллерах со счастливым концом именно так и бывает. Дочку похитили, террорист вымогает деньги у родителей, убитых горем, но семья уже подключила к делу полицию, и по параллельному телефону к беседе молча подключается инспектор. "Я хочу услышать ее голос", - настаивает отец по совету полисмена, главного героя: надо же потянуть время и засечь телефон-автомат, по которому звонит преступник. И надо убедиться, что она жива.
Это самый драматичный момент в фильме. Девушку куда-то везут, она что-то выкрикивает, трубка брошена, у зрителей рвутся сердца. И впереди еще целый час переживаний и мучений, до той минуты, когда главный герой прикончит шантажиста и заложница окажется на свободе.
Документальные триллеры, основанные на новостных сводках, смотреть еще тяжелей. Ибо люди в нем участвуют невыдуманные, сюжет развивается в прямом эфире и счастливый финал вовсе не гарантирован, а если речь идет о заложниках "Исламского государства", то почти гарантирован совсем другой финал. Да и чего еще ожидать от профессиональных террористов и убийц?
Алексей Пушков мало напоминает голливудского злодея или исламского отморозка. Внешность у него другая, да и биография. Московская спецщкола, МГИМО, журналистика, Фонд Карнеги, вообще "международные отношения". В нынешней Думе он возглавляет соответствующий комитет, а за рубежами нашей Родины представляет ее в качестве главы делегации в ПАСЕ. И хотя он несомненный патриот в современном значении этого слова, то есть человек, способный буквально на все, на людей Алексей Константинович не кидается, голов заложникам не отрезает и современный европейский костюм носит с видимым удовольствием.
Тем не менее именно он вчера стал героем террористического скандала, который по своей значимости затмил все прочие новости. Включая лишение РФ права голоса на заседаниях ПАСЕ, продленное до апреля. Именно Пушков незадолго до голосования заявил, что от исхода парламентской дискуссии зависит возможность встречи депутатов ПАСЕ с Надеждой Савченко. Мол, проголосуете как надо - глядишь и встретитесь, о чем глава делегации позаботится, обратившись в СКР. Убедитесь, что она жива. А если проголосуете иначе, тогда "никаких официальных контактов с ПАСЕ до конца года не предполагается". Уж не взыщите.
Это был, как в прежние времена говорили, сильный ход. Желаете повидаться с похищенной, услышать ее голос - выполняйте наши условия. Особый же колорит этим шантажным технологиям придавал тот факт, что Савченко является депутатом Верховной рады и членом украинской делегации в ПАСЕ. Подобно тому же, допустим, Пушкову она защищена европейским иммунитетом. Освобождать ее, а не дозволять тюремное свидание с коллегами следует немедленно, безо всяких условий, выкупов и контрибуций. В ином случае государство, которому служит указанный Пушков, ничем по сути не отличается от разных террористических образований, поставленных вне закона мировым сообществом.
При этом совершенно ясно, что глава российской делегации не сам выдумал сей хитроумный план. Не от себя старался, а действовал по поручению. План разрабатывали в Кремле, но не для того, конечно, чтобы принудить европейских парламентариев проголосовать как надо. Понятно же было, что взять депутатов на понт, как выражается главный наш дипломат, не удастся. Напротив, замысел в том и заключался, чтобы вызвать у оппонентов чувство отвращения и еще дальше отодвинуть Россию от Европы. Ну да, мы террористы, у нас в тюрьме сидит и будет сидеть ваш депутат, и плевать мы хотели на вашу неприкосновенность. А цена названа, и это только предварительная цена, возможности освобождения не предусматривающая.
Отмените санкции - может, и отпустим.
В триллерах со счастливым концом подонок сполна расплачивается за свое преступление, но тут сюжет другой и монстр покрупнее, чем в обычном фильме ужасов. Проблема полисмена заключается в том, что ему противостоит не псих-одиночка и даже не банда хорошо вооруженных уголовников, но государство с ядерными ракетами. Это государство держит в заложниках и убивает Надежду Савченко, которая голодает уже почти два месяца. От имени этого государства выступает Пушков, выдвигая свои условия и не боясь никакой полиции.
Безнаказанно покидая сессию, он роняет с важностью: "Говорить о контактах представителей ПАСЕ с госпожой Савченко не приходится". Продолжая еще и шантажировать: дескать, до сих пор в России не допускали возможности выхода из Совета Европы, а теперешнее решение ПАСЕ "ставит такую возможность на повестку дня". Но это опять-таки будут решать в Москве.
Что ж, слово сказано, никто за язык не тянул, да и по всему видно, что механизм самоизоляции, запущенный весной прошлого года, работает уже на полном ходу. Так что в европейских столицах вряд ли ошибутся, если придадут динамику этому процессу - с тем чтобы никогда больше не лицезреть господ Нарышкина, Пушкова, Зюганова, Горячеву и прочих. Европейский воздух без них, ей-богу, станет немного чище. Однако о заложнице все-таки невозможно забыть, ее тюремные муки тоже заложены в российском сценарии, и триллеру не видно конца.
О коррупции без негатива
Коррупция несет прямую угрозу безопасности и суверенитету России. Такое заявление сделал глава администрации президента Сергей Иванов... Чиновник объяснил, что "коррупция снижает эффективность госуправления, тормозит развитие экономики"... "К сожалению, сегодня наибольшее внимание уделяется уже выявленным фактам коррупции. Демонстрируется задержание взяточников, распространяются сведения об увольнении нечистых на руку чиновников. Однако такая информация зачастую лишь подогревает негативные настроения", - посетовал Иванов.
РБК
О мерзостях наших
трубим и поем.
Иди и в газетах срамись я!
Ну, я ошибся...
Так в тресте ж, в моем,
Имеется ревизионная комиссия.
Ведь можно ж,
не задевая столпов,
в кругу своих, братишек, -
вызвать, сказать:
- Товарищ Попов, орудуй... тово... потише... -
Пристали до тошноты, до рвот...
Обмазывают кистью густою.
Товарищи, ведь это же ж подорвет
государственные устои!
Владимир Маяковский. "Столп"
В пределах дозволенного
Слово "аннексия" в данном случае уже неприлично. Поэтому давайте будем говорить аккуратно: "Россия присоединила Крым"... Мы не хотим, чтобы закрывали "Эхо Москвы". Мы не можем здесь на "Эхе" называть это "аннексией", потому что это повод для придирки. Нам важно сохранить эту радиостанцию, чтобы вы на ней могли иногда задавать свои вежливые вопросы. "Аннексией" это, может быть, будет называть трибунал в Гааге - его за это не закроют. А "Эхо" ходит под закрытием, одно предупреждение у него уже есть. Поэтому, если вы такой храбрый, называйте это так, как хотите, в своей личной практике... А здесь мы будем говорить - пока, во всяком случае, - "присоединение" Крыма. Хотите - называйте это "аннексией", это ваше личное право. Но не учите нас храбрости.
Дмитрий Быков, писатель и журналист
И со слухом совершилось что-то странное, как будто вдали проиграли негромко и грозно трубы и очень явственно послышался носовой голос, надменно тянущий слова: "Закон об оскорблении величества..." Мысли понеслись короткие, бессвязные и необыкновенные: "Погиб!", потом: "Погибли!.."...
Тут Пилат вздрогнул. В последних строчках пергамента он разобрал слова: "...большего порока... трусость".
Михаил Булгаков. "Мастер и Маргарита"