Одно из проявлений глокализации - это превращение иностранной модели в отечественную. По чертежам все, как у них, а при эксплуатации - все по-нашему. Глобальное и локальное сливаются в странный симбиоз, называемый глокализацией. В тех случаях, когда глокализация глобального продукта ведет к его принижению к местным стандартам, очень хорошо подходит термин "шитизация" или "дерьмизация" (см. приложение).
Как-то я делал интервью в Германии с менеджером автомобильного предприятия. И он описал парадоксальную ситуацию. Их фирма имеет филиал в России, где выпускают продукцию по тем же технологиям, что и в Германии. Однако на выходе автомобили разного качества. В чем же секрет этого чуда превращения немецкого в русское?
Менеджер объяснил это так:
- Если в инструкции сказано, что по заклепке надо ударить 5 раз, то немецкий рабочий 5 раз и ударит, а русский проявит инициативу и забьет ее за один раз. И этот раз не всегда оказывается удачным.
- А вы в России рабочим платите, как в Германии? - поинтересовался я.
- Конечно, нет, - с усмешкой ответил он.
Отсюда и разное качество рабочей силы. С одной стороны, немецкий рабочий, который учится несколько лет, а с другой - русский рабочий, которым стал тот, кто согласился работать в этих условиях и за эти деньги.
Приложение
Закон всеобщей шитизации. "Фонтанка.ру" (12.08.2009).
Что за слово такое – «шитизация»? Многие, наверное, благодаря популярности и распространенности ныне всяких словечек из английского языка (как хороших, так и вовсе нехороших) догадались, что оно есть русифицированное производное от shit (дерьмо). «Дерьмизация» звучит как-то не очень на слух гармонично, что ли (пусть уж патриоты не сильно на такое обижаются).
На этом покончим с филологией и перейдем к закону. Закон этот экономический. И автор не настолько высокомерен, чтобы приписывать себе его открытие. Его открыли, прежде всего, многие тысячи наших сограждан, совершающие поездки в Финляндию. Автор лишь задумался над его формулировкой. И что из этого получилось – не ему судить.
История же такова. Настала пора летних отпусков, и примкнул автор к давно освоенному нашими соотечественниками автобусно-паромному туру Хельсинки-Стокгольм–Хельсинки. Событие не стоило бы ни малейшего упоминания, если бы не остановка уже на обратном пути на финской территории между Хельсинки и границей известно с кем. В программе тура она значилась как посещение какой-то «коптильни».
Вначале было небольшое недоумение. Гид пояснил, что там можно запастись хорошей финской копченой рыбой (и, что немаловажно, по весьма умеренным ценам) перед встречей с родной страной. Что ж, дело неплохое.
И вот, наконец, та самая «коптильня». Гид не обманул. На остатки валюты удалось приобрести роскошного копченого угря, который по своим размерам соотносится с тем, что продается в наших магазинах под названием «угорь», примерно так же, как минога соотносится с дождевым червем. Но не в угре дело.
Рыбопродукцией была заполнена лишь половина магазина. Другая его половина не имела к ней ни малейшего отношения. Полки были заняты моющими и стирающими средствами. Причем вся эта продукция под теми же самыми марками и в тех же самых упаковках (только с надписями на другом языке) производится и продается в России.
На 4/5 наша тургруппа состояла из домохозяек, которые ринулись сперва не к копченостям и икре, а к продукции фирмы Proctor & Gamble (только made in EU, а не в городе Новомосковске Тульской области). Одна из них прижимала к себе две огромные бутылки Fairy c таким светлым выражением лица, какое можно увидеть, пожалуй, лишь на изображениях мадонны с младенцем у мастеров эпохи Ренессанса.
От спутниц по туру я услышал, что «наше» Fairy посуду моет все хуже и хуже (что, впрочем, и сам замечал), а кожу с рук сдирает все лучше и лучше (о чем реклама умалчивает). Что нет ничего прекраснее на Земле стирающих таблеток Sunburst и так далее в том же духе почти по каждой номенклатуре продукции представленной там бытовой химии. Пришлось поддаться этой чарующей атмосфере коллективного восторга и, собрав все евро в кулак, купить Fairy и упаковку тех самых таблеток. Отъезжал наш автобус от «коптильни» с багажниками, напоминающими склады Proctor & Gamble в разгар кризиса сбыта.
Вот после этого эпизода по дороге до Петербурга я и сформулировал закон всеобщей шитизации. Сразу замечу, что действует он не в глобальных масштабах, а лишь в некоторых странах. В России – на все 100%. Звучит он примерно так: «Шитизации продукции зарубежных фирм на отечественной территории прямо пропорциональна количеству лет их пребывания на ней».
Финны развернули целую сеть сбыта товаров бытовой химии (еще раз подчеркну – аналогов тех, что производятся у нас той же Proctor & Gamble) вдоль путей следования россиян и в приграничных населенных пунктах. Многие петербуржцы специально гоняют за ними в Финляндию и даже делают на этом свой маленький бизнес. Вот так и видишь: едет Ваня за «ванишем» до ближайшей точки за государственной границей и мысленно (а может быть, и вслух) благодарит маршала Маннергейма за то, что так умело организовал сопротивление нашим «освободителям». А то ведь до Швеции ехать было бы уж очень накладно.
В итоге повезло петербуржцам. Вряд ли даже великий стратег Маннергейм предвидел такой отдаленный результат своей военной и политической активности. Надолго ли повезло? Неизвестно. Вдруг как заметит везение сие государство российское и как прихлопнет его импортными пошлинами. 5 евро за литр Fairy и далее по списку в том же духе. И тогда уж никакой Маннергейм не выручит.
Закон шитизации всеобщий в том смысле, что его действие охватывает всю продукцию, выпускаемую иностранными фирмами в России, а не только бытовую химию. При этом в оправдание части этих фирм укажем на требования так называемой «локализации». Они типичны для сложной технической продукции, например, автомобилей.
Что такое локализация? Это – ускоренная государством шитизациия. Когда оно требует, чтобы какая-то часть комплектующих производилась отечественными предприятиями. Например, тот же Ford Focus еще к 2008 г. наполовину должен был бы быть «наш». Но и сейчас до этого еще далеко, а то бы от «форда» только «фокус» остался. До Финляндии за чистящими-моющими мог бы и не доехать.
Экономического смысла эта «локализация» не имеет никакого, поскольку если бы она была выгодна, то, во-первых, менеджеры сами бы к ней стремились и провели бы быстрее всяких там чиновников; во-вторых, не нужно было бы спускать задание по ней сверху (на невыполнение которых у российских властей пока еще хватает остатков ума не обращать внимания). Зато водитель авто должен гордиться, что какой-нибудь там коврик или даже бампер изготовил, скажем, Федя Сучков с российским паспортом, а не Хуан Кампос с мексиканским.
И опять же обратим внимание, что честь открытия закона шитизации принадлежит народу. Поскольку народ платит за Hyundai корейской сборки больше, чем за тот же Hyundai таганрогской. Кстати, в автопроме можно указать и на предел, к которому стремится шитизация в России (это, разумеется, продукция АвтоВАЗа). Дальше уже самокат идет.
Радикально противостоять шитизации, тормозить ее или даже постепенно преодолевать, в состоянии только свободная конкуренция. Когда хочешь – везешь товар из-за рубежа, хочешь – внутри страны производишь. И выбор этот принадлежит бизнесу и никому другому. Никаких тебе там внешнеэкономических барьеров, таможен и пр. Ну, а поскольку мир далеко не таков, то, значит, это кому-то выгодно.
Вот такие путевые наблюдения и сопутствующие им мысли получились. На этом можно и нужно было бы поставить точку, если бы не бурная дискуссия вокруг моей предыдущей заметки о запрете азартных игр. В первом же придорожном кафе в Финляндии в глаза бросилась пара игральных автоматов. И далее я их видел по всей стране.
Нас же здесь ждет, так сказать, внутренняя шитизация (уже к продукции иностранного инвестора не относящаяся, но куда более худшая). По приезде в Петербург залез в интернет и читаю, что в таком-то российском городке менты прихватили и оштрафовали бабулек, игравших во дворе в лото. Общественная опасность их и им подобным несомненна. Предлагаю за счет налогоплательщиков высылать их в Финляндию. Пусть творят свои черные дела у их автоматов.
А мы будем спокойно мыть посуду тем, что не моет, стирать тем, что не стирает, и закусывать угрями толщиной с мизинец, если вдруг много денег на такой деликатес наскребем. И вообще, наша шитизация настолько суверенна, что, вдыхая ее аромат полной грудью, будем радоваться неудержимому распространению ее неподражаемого запаха. Недаром на Руси говорят: «Все будет шито-крыто».
Андрей Заостровцев, главный научный сотрудник Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге.