Неоднозначное чувство возникает у меня при прослушивании рекламы благотворительных фондов, от случая к случаю готовых помогать некоторым страждущим, не нашедшим помощи у государства.
Можно понять нуждающихся, на руках которых гаснет жизнь их детей, и ничем другим родители уже помочь им не могут, кроме того, чтобы, погасив стыд, пойти с протянутой рукой. К кому они идут? Да и разве это правильно? Почему граждане не получают помощи от государственной, гарантированной Основным законом России – Конституцией, медицины?
Несомненно, благородно: сброситься на лечение больного, не дать ему умереть. Но все ли нуждающиеся дождутся благодати? Да и сколько можно эксплуатировать благородные чувства совестливых, не богатых людей?
Почему граждане, организации должны нести свои деньги в многочисленные благотворительные фонды, тогда как совершенно немыслимые суммы исполнительная власть от имени государства вместо финансирования здравоохранения швыряет на самые дорогие в мире олимпиады, на форумы, чемпионаты, развлекает свою младую поросль в сомнительных сколково, содержит подозрительные стоимостью в миллиарды роснано. Финансирования государства хватает на войны – чужие войны, на содержание сепарированных территорий Грузии, Молдавии, Украины, совершенно неприличные деньги отправляются в Чечню…
Почему граждан, горе которых безмерно, вынуждают обращаться к людям? Понятно, от полной безысходности.
Вот так, незаметно, но напористо вполз в жизнь граждан ещё один «неучтённый» официозом налог: на жертвенность благотворительным фондам.
Уже не раз были озвучены мнения о том, что назрела пора заменить феодализировавшееся государство на либерально-демократическое, в соответствии с Конституцией России. Пора заменить этот порядок и организовать всё так, чтобы вдобавок к налогам люди не должны были жертвовать фондам. Не надо людей приучать отдавать, отдавать, отдавать всё без остатка, вплоть до последнего выдоха. Надо перейти в рамках либеральной демократии к реализации социальной модели устройства государства, исключающей необходимость благотворительности в области медицины.
Иначе, для чего тогда граждане законопослушно оплачивают налоги? Добросовестный трудолюбивый народ имеет право жить достойно. А как живёт?
Совсем недавно Сыктывкар буквально утоп в рекламе, представляющей Чулпан Хаматову. Правда эту рекламу быстро залепили другими рекламными объявлениями.
Как-то Чулпан писала: "Иногда бывают ситуации (в нашем фонде, например), что у мамы нечего есть. У неё нет денег даже, для того, чтобы купить еду, не говоря уже об одежде, билетах, и так далее".
Почему у исполнительной власти трещит бюджет на финансирование захваченного Крыма, а на спасение таких вот бедолаг денег нет?
Почему каждый пятый бюджетный рубль тратится на армию, которая с вожделением на мирных шествиях и пикетах отлавливает граждан, выступающих в защиту законности и своих прав, а социальная политика государства пребывает на голодном пайке?
Чулпан Хаматова «с помпой» поддержала назначение В.В. Путина президентом России, снялась в ролике, говорила о том, что В.В. Путин всегда поддерживал её фонд "Подари жизнь". Тем самым она поддержала существующие в нашей стране феодальные порядки, внесла свой вклад в их сохранение. Жестокая и парадоксальная правда состоит в том, что её фонд, делающий хорошее дело и, в настоящих условиях, нуждающийся в поддержке граждан, это прикрытие для антиобщественной деятельности феодального российского начальства, для насквозь коррумпированной государственной российской медицины, повод ничего не менять в государстве.
Помощь, которую фонд Чулпан Хаматовой оказывает некоторым людям, имеет оборотной стороной ту, что десятки миллионов российских граждан, в том числе детей, не имеют уже нормальной медицинской помощи. Такая ситуация обрыдла уже даже врачам, ежедневно сталкивающимся с горем граждан и бессердечием отъевшихся/проворовавшихся чиновников, с всё более усугубляющейся безысходностью жизни. В Москве протестуют более двух тысяч медиков.
Благотворительные фонды, подпирающие беззакония на государственном уровне, шествующие под руку с гарантом Конституции, подкармливающим их с барского стола объедками – для обездоленных детей, это не круто. Для многих детей, родителей, для многих граждан это смертельно. Нельзя уповать на благотворителей при неотвратимой опасности смерти. Смерть у страждущим может прийти раньше, но исполнительная власть вины своей чувствовать не захочет: ведь дело спасения взвалили на себя благотворители, власть вроде как ни причём, не при делах. Так ли должно быть?