Тяжкое следствие

Тяжкое следствие

Илья Мильштейн, 27.10.2014

Из журнала «Грани».
 

"Стрелочник", то есть водитель снегоуборочной машины Мартыненко, сидит в СИЗО. Кроме негозаключены под стражу ведущий инженер аэродромной службы "Внукова" Владимир Леденев и диспетчер Александр Круглов. Руководителя полетов Романа Дунаева и диспетчера-стажера, 23-летнюю Светлану Кривсун Басманный суд отправил под домашний арест.

Иными словами, следствие по делу о гибели нашего французского друга Кристофа де Маржери с ходу обрело динамику. И если верить знаменитому Маркину, официальному представителю СК, то преступление в общих чертах уже раскрыто. В течение буквально нескольких дней установлено, что подозреваемые "не обеспечили соблюдение требований безопасности полетов и проведения наземных работ", Мартыненко вообще выехал пьяным на взлетную полосу, поэтому самолет разбился.

Есть и другая точка зрения.

В "Обращении" трудового коллектива авиадиспетчеров "Внукова", адресованном Бастрыкину и журналистам, рассказывается о методах ведения следствия. О том, как людей задерживали, прямо на рабочих местах заковывая в наручники. Как их сутками допрашивали, лишая еды и сна. И чем это кончалось: девушке-стажеру пришлось вызывать скорую. А руководитель юридического отдела Федерального профсоюза авиадиспетчеров Олег Бабич в интервью сообщает подробности инцидента. Светлану Кривсун довели до обморока.

Олег Бабич приводит и другие аргументы в защиту своих коллег. Так, диспетчер не мог "отвечать за то, что кому-то пришло в голову без санкции нарушить святейшее правило и выехать на взлетно-посадочную полосу без разрешения". Главную причину катастрофы юрист видит в кадровых ошибках руководства, основанных на сокращении рабочих мест в диспетчерской, что позволяет экономить средства, но безопасности полетам не прибавляет. Скоропостижные аресты и победные пресс-релизы СК, по его мнению, - это "попытка морального давления на людей, чтобы они дали какие-то показания".

Кто прав?

Окончательный ответ мы, как говорится, получим в суде, но если вы с этого места перестанете читать мой текст, то я вас пойму. Потому что "правду узнаем в суде" - это фигура речи, и проблема даже не в том, что Мартыненко и других судят в суде Басманном, а в том, что у российской Фемиды в целом довольно скверная репутация. Не говоря уж о Следственном комитете, Маркине и Бастрыкине. И если подозреваемых не вывозят в лес, это еще не значит, что следствие ведется безупречно.

Имеются и косвенные, как бы сказать, улики против СК. Например, указанный Маркин сразу после катастрофы заявлял, что водитель снегоуборщика был пьян, а это оказалось неправдой. Правда заключалась в том, что Владимир Мартыненко страдает сердечными заболеваниями и потому не пьет; кроме того, медицинский контроль перед выходом на работу не обнаружил в его крови следов алкоголя. Разумеется, Маркин не был бы Маркиным, если бы сразу после падения "Фалкона" не унюхал запах спиртного возле горящего самолета, но дело же не только в личности "официального представителя". А в том, что судьбы арестованных отныне намертво связаны с судьбой погибшего главы корпорации Total.

Смерть при взлете Кристофа де Маржери - это ведь был чудовищный удар по остаткам престижа Российского государства. Вне зависимости от того, кто в ней повинен. Символика вышла какая-то уж совсем безнадежная. Один из немногих друзей путинской России, активно выступавший против санкций и за дальнейшее сотрудничество, трагически погибает во "Внукове" - то ли из-за ошибки обслуживающего персонала, то ли по роковому стечению обстоятельств (так тоже в жизни бывает). Понятное дело, российское начальство в бешенстве, приказ силовикам отдан самый недвусмысленный, и они уже роют землю как умеют. Отсюда и свирепые сливы в прессу, и следствие стахановскими темпами, и бесконечные допросы, и посадки. Схема-то известная.

Мы ведь знаем, как это бывает, если поставлена задача - карать. Если велено мочить ЮКОС, то арестуют и Светлану Бахмину, и замучают до смерти Василия Алексаняна, и следствие по делу об убийствах обойдется без трупов, и до сей поры, когда уже всех, кажется, амнистировали, будет мотать свой вечный срок заложник: Алексей Пичугин. А это ведь тоже на свой лад политическое дело - о гибели французского друга. На кону, повторюсь, остатки репутации, и надо немедленно доказать миру, что все злодеи пойманы и понесут заслуженную кару. За друга типа отомстим, и федеральный правоохранительный каток уже раскатывает по асфальту уличенных в пьянстве, халатности и прочих нетипичных явлениях российской жизни.

А письмо, с которым Олег Бабич и его коллеги обращаются к Бастрыкину и ко всем нам, - это свидетельство иное, обнадеживающее. Свидетельство того, что гражданское общество в стране еще живо и существует хотя бы в твиттере. Гражданское общество напоминает владельцам аэропортов о том, что сокращение штатов несет в себе риск новых авиакатастроф, а силовиков прямо предупреждает: следственный беспредел, морально-психологическое давление на тех диспетчеров, что пока еще не арестованы, "непосредственным образом влияет на безопасность всех полетов".

Высшему начальству стоило бы прислушаться к этим словам. Равно и к уведомлению о том, что доведенные до отчаяния работники наземных служб могут выйти на улицу с акциями протеста. И даже решиться на крайнюю меру - начать забастовку. Что ж, французы и немцы бастуют по куда более ничтожным поводам. Понять можно будет и наших.

Короче, если в Кремле действительно заботятся о престиже России, то неплохо было бы взамен прежнего политического сигнала подать силовикам и судейским новый. Призвать их к некоторой сдержанности и замедлению темпов посадок. Сперва расследовать, а уж потом, если появятся реальные улики, избирать меру пресечения. В конце концов, что может быть хуже нераскрытого преступления? Преступление, по которому осуждены невиновные. Об этом следует помнить, заботясь о престиже. В стране, где суды практически не выносят оправдательных вердиктов, всякий политически обусловленный приговор тоже ведь оборачивается национальным позором.