Демократия не власть большинства

Валерий Савельев: Демократия – это социально-политический строй, который обеспечивает волю всего народа, всех его групп

update: 10-10-2014 (10:16)

Включил вчера радио – там "Эхо Москвы", передача "Ищем выход".
Собрались Глеб Павловский, Дмитрий Орешкин и Лев Гудков вместе с Плющевым и Софико Шеврднадзе, и ищут.
Всю передачу я не захватил, только кусок с одной из реплик Дмитрия Орешкина.
И сразу обратил внимание, зафиксировался, потому что кое-что в ней было весьма созвучна моим мыслям.
Я о них писал уже неоднократно. Хочу написать еще раз!

Орешкин обратил внимание на то, что он метко назвал "убийством терминологии".
"Ну, кто у нас "либерал"? - Жириновский, Либерально-демократическая партия, еще к тому же и демократ. Думает ли кто-нибудь вообще о разнице между тем, что такое либерализм и демократия? Да почти никто не думает. И многие считают, что это одно и то же, а это почти радикально-противоположные вещи: демократы исходят из воли большинства, а либералы исходят из приоритета свободы. Поэтому либерал может быть против большинства, а демократу это трудно, - вот сейчас демократическая поддержка Путина налицо. А либералы с Путиным расходятся. То есть, у нас еще мешанина терминологическая в наших представлениях. Вот Путин, оказывается, либерал, - во всяком случае, он сам о себе так думает".

Это очень интересный кусок, потому что он сразу показывает, насколько наши оппозиционеры, с одной стороны, размышляют в правильном направлении, а с другой, совершенно далеки от понимания социально-политической реальности.

Про Жириновского, я думаю, объяснять не надо.
Он действительно не имеет никакого отношения ни к либерализму, ни к демократизму.

Очень правильная мысль о том, что надо различать демократизм и либерализм. И о том, что это противоположные идеологии.
Они действительно противоположные.
Но нужно понимать , в чем она заключается.
Потому что если, например, сравнивать либерализм и демократизм с этатизмом и национализмом, то противоположность либерализма и демократизма не мешают другой противоположности – между либерально-демократическим и этатистско-националистическим кругами идей.
То есть либерализм противоположен демократизму только в рамках некоего либерально-демократического континуума.

А дальше Орешкин воспроизводит самую главную ошибку нашего сегодняшнего понимая демократизма: демократия – это воля большинства.
Именно такое понимание до сих пор не позволяет нам различать, например, социал-этатистов (коммунистов) и социал-демократов.
Мы все еще думаем, что коммунисты – это демократы. Ничего подобного!

Народ неделим.
Демократия – это власть и воля народа (мы сейчас не рассматриваем вопрос о том, насколько непосредственно может осуществлять эту власть народ в представительской демократии, да и в непосредственной тоже).
Демократия – это социально-политический строй, который обеспечивает волю не большинства, а всего народа, то есть всех его групп - и большинства, и меньшинства.
Из этого следует очень простая вещь: демократия не может обернуться против меньшинств, наоборот, она их всячески поддерживает, следит за тем, чтобы их интересы были учтены и обеспечены.
Именно в этом отличие социал-демократии от большевизма-коммунизма.

Хотя наши большевики, конечно, умудрились пойти дальше.
Они навязали всем классам не волю большинства, а волю меньшинства, ведь пролетариат был в России в абсолютном меньшинстве.
Но большевики сказали, что они выступают от имени будущего, в котором пролетариат – это большинство. И принялись его, это будущее, строить.
Вот такой парадокс нашей истории.

Так вот, демократия – это воля народа.
Всего, от самого сирого и убогого его представителя до могущественных олигархов.
Это еще одна особенность демократии – она признает право на большие капиталы и концентрацию могущества. Конечно, если такая концентрация не приводит к уничтожению демократии, то есть учета интересов всех.
Задача демократического выравнивания состоит не в уничтожении больших и сильных, и не в искусственном предоставлении полномочий слабым.
Демократия пытается выровнять стартовые условия.
И только во вторую очередь до известной степени поддержать тех, кто оказался неуспешен.

Модель, когда побеждает большинство – это модель свободной игры и свободной конкуренции, это чистой воды либерализм.
Мне нужно победить, я делаю для этого все, мобилизую в свою поддержку всех кого могу, всеми правдами и неправдами, добиваюсь власти, а дальше действую в интересах своей, и только своей, политической группы.
И в этом смысле Путин у нас действительно либерал.
Хоть и сильным этатистским креном, поскольку он использует для своих политических побед не только механизмы свободной политической борьбы, но и административный ресурс.
Затем он действует в интересах своей политической группы, навязывая всем свое, и только свое видение мира, в значительной степени игнорируя интересы и даже права проигравших.

Успех к нашим оппозиционерам может прийти только в одном случае – если они наведут порядок у себя в головах.
Потому что пока, как совершенно справедливо сказал сам Орешкин, в наших представлениях царит терминологическая мешанина.

Народ себе мешанину позволить может.
Тем более, если эта мешанина позволяет ему радоваться власти Путина и тому, что происходит в стране.

Путин и его группа, прочно засевшая во власти, может позволить себе терминологическую мешанину.
У них получается использовать ее для сохранения своего господства.

Но оппозиция должна точно понимать, что происходит и чего она на самом деле хочет.
Иначе никаких перспектив у нее так и не появится.

�S�����X~ая палата дала результаты по больницам Свердловской области. Они сделали вывод, что при сокращении госпитализации по программе госгарантий резко выросло количество денег, которые пришли в бюджет больниц из кармана пациента. То есть пациента лечат при тех же мощностях, на том же оборудовании, в тех же больницах, но не по системе обязательного медицинского страхования, а за деньги. Раньше, худо-бедно, администрации работали на оказание помощи. Сейчас они работают на экономию бюджета и получение дополнительного дохода за счет денег пациента.

– Реформа длится примерно два года. Есть ли уже данные, которые бы позволяли говорить о росте заболеваемости после сокращения койко-мест, слияния клиник, массовых увольнений врачей?

– Вся статистика находится в руках администрации больниц. А администрация никогда не расскажем вам заранее о последствиях, если только эти последствия вот-вот не грянут. Они будут говорить только о хорошем. Через несколько лет мы узнаем об изменениях. Но это будет уже при другой власти. При этой власти все, конечно же, будет замечательно.

– Вы писали: «Политика, проводимая властями – впервые за полвека, – направлена впрямую на уничтожение населения страны». Не слишком ли громкая формулировка?

– Я просто знаю, чем дело кончится, а вы можете в этом сомневаться, так как не владеете всей информацией. Уже запрещено госпитализировать больных по скорой помощи, больных с инсультом. Неужели непонятно, что если нельзя под угрозой штрафа из поликлиники отправить больного в стационар, то часть этих больных погибнет? Если это делается с подачи властей, то это политика геноцида.