Массандра, которую мы потеряли
http://club.berkovich-zametki.com/?p=12704
Сен 13, 2014 ~ 2 комментариев ~ Написал Выпускающий редактор
… до сих пор в женственных и томных ароматах десертных вин Южнобережья читается ажурная арабская вязь, и каждый сорт вина совершенен как газели Хафиза. … Крым никогда не был затрапезной периферией средиземноморского виноделия. Крымские вина пили все.
Массандра, которую мы потеряли
Александр Левинтов
Зачем люди пьют вино? — самый правильный ответ, разумеется: а ни за чем! Мы и дышим, и влюбляемся, и пишем стихи — ни за чем и даже во вред себе. Мы растрачиваем своё здоровье, потому что оно нам нужно только в жизни и в могилу его с собой не унесёшь, а мы очень боимся бессмертия, этой несусветной и бесконечной скуки и потому, как можем, укорачиваем свою жизнь, например, пьём вино.
Но есть и некоторый «утилитарный» смысл пития вина и опьянения.
Нам скучно жить в трезвом, разумном, расчетливом, сухом мире, ясном и безжалостном. Нам требуется вдохновение — для творчества и эвристики. Ведь только в творчестве мы приобретаем Богообразие. Греки ритуальное храмовое винопитие до богоуподобления во время дионисийских празднеств называли энтузиазмом, мы придумали другое слово — цизтранс: это контролируемый нами отлёт в трансцеденцию. Именно там рождаются мысли, строки, мелодии и красочные образы. Даже расчетливый Сальери пил вино, как и не покидающий трансцедентный мир Моцарт.
Есть подозрение, что и Создатель, сотворяя этот мир, не побрезговал, иначе бы и не начудил такого. Мир, по Его замыслу, несовершенен не по злому умыслу, а чтобы мы, люди, приняли участие в его сотворении и, каждый в меру своего таланта, усовершенствовал бы его.
Понятно, что опьянение опьянению рознь. Никак нельзя сравнивать помутнение сознания за счет случайного и некачественного алкоголя и особенного состояния сознания, которое возникает при общении (именно общении, а не выпивании), например, с коллекционным крымским Портвейном Ливадия 40 летней выдержки. Особенность коллекционных вин и их ценность заключаются в том, что через общение с старыми выдержанными винами мы впускаем в себя дух времени, который сохранился в старом вине и которого уже нет в социальном мире, но он сохранился в духе старого вина. Секреты коллекционных вин заключаются в том, что ухаживая и сохраняя старые вина виноделы сохраняют дух эпохи. Неслучайно, виноделы Массандры очень серьезно относятся к созданию и сохранности коллекции, не уставая повторять, что в бутылках находится «живое существо», которое живет своей жизнью — набирается сил, встречает свою зрелость и благородно старится. Жизнь коллекционных вин измеряется столетиями — например, старейшее вино Массандровской коллекции Херес-де-ла-Фронтера 1775 года до сих пор является живым и удивительным, поистине — бесценным вином.
Именно, в коллекционных винах раскрывается весь потенциал благородного напитка. Особенные состояния сознания и сами вина, которые вызывают эти состояния — это ещё неописанная страница виноделия. С одной стороны, об этих внутренних путешествиях и открытиях предпочитают молчать — очень трудно рассказать об удивительном опыте расширяющегося сознания и не быть при этом неправильно понятым. А с другой стороны — есть интимные состояния сознания, внутренние открытия и встречи, о которых не хочется рассказывать всуе.
Однако, именно при общении с коллекционными винами раскрываются новые уровни понимания, которые скрыты в достаточно банальной фразе: «истина в вине». Озарения и проникновения, открытия и новые переживания радости — это те новые переживания, которые мы условно называем цизтрансом. Для описания этих переживаний требуется создание другого языка — языка внутреннего опыта, который мог бы быть нанесен на топологические карты субъективного мира, в котором мы осуществляем свои путешествия и встречаемся с новыми существами и сущностями.
Речь может идти о другой вселенной, которая открывается нашему опыту при общении со старыми коллекционными винами. Но такие вина должны быть изготовлены и сохранены специальным образом. В изданной в 2010 году книге самого знаменитого коллекционера в винном мире Michel-Jack Chasseuil “100 bouteilles extraordinaires. De la plus belloe cave du monde” описаны 100 наиболее выдающихся вин. Michel-Jack Chasseuil рассказывает историю своей страсти через историю своих исследований. В своем подходе этот выдающийся коллекционер делится с читателями своим опытом освоения новых пространств сознания и переживаний, которые связаны с историей мест, сортов винограда, способов изготовления вина и особенностей различных дегустаций, которые добавляют новые силы в мироощущении и вызывают искреннюю радость бытия.
Как в связи с этим не вспомнить те особые состояния сознания, которые переживали Боги на Олимпе, вкушая нектар и амброзию. Есть серьезные исследования, которые показывают, что напитки Богов — были не просто составляющей божественной трапезы, но были необходимы Богам для поддержания молодости своего тела и стойкости духа. Именно из нектара и амброзии позднее появились представления о «живой» и «мертвой» воде как основного средства преодоления старости и смерти. Вокруг этих божественных напитков случались интриги и даже столкновения. А еще раньше — в ведическую эпоху за обладание напитком богов — амрита — случались серьезные войны. Интересно, что Боги получали амриту путем «пахтания молочного океана» как одно из 14 главных сокровищ мира, за обладание которыми и происходили все ведические войны между богами, которые и предопределили всю историю человеческого рода.
Мы можем только догадываться о том, что именно содержат в себе божественные напитки, но уже сейчас ясно, что эти сокровища доступны людям через коллекционные и редкие вина. А состояния сознания, которые они вызывают — могут быть определенным способом достижения божественного откровения.
Выпивая вино, мы привыкли чокаться — зачем?
Существует три версии происхождения этого обряда.
Рыцарская версия: В те далекие, отстоящие от нас на целое тысячелетие, времена, рыцари пили вино металлическими (чаще всего, серебряными) кубками и чашами и при этом частенько норовили отравить друг друга ядами — манеры и нравы тогда были грубыми, дикими и жестокими. Так вот, чтобы повысить меру доверия к своим или своему собутыльнику и сотрапезнику, чокались кубками: капли из одной чаши попадали в другую и наоборот. Чокаясь, люди как бы говорили друг другу: мы не отравляем друг друга. А тот, кто отказывался чокаться, подпадал под сильное подозрение. Этот мотив взаимного доверия уверенно дожил до наших дней: у моряков есть такая присказка: «сегодня с нами ты не пьёшь, а завтра Родине изменишь».
Психосоматическая версия: Когда мы пьем вино, в этом процессе участвуют все наши чувства: обоняние, вкус, зрение, осязание, все, кроме слуха. Чокаясь, мы подключаем к винопитию еще и слух. Именно поэтому мы не пьем вино из пластиковых и бумажных стаканчиков — их соударение беззвучно.
Теологическая версия: Вино распространялось вместе с христианством, а распространителями новой веры, нового образа жизни (судя по Евангелиям, Иисус частенько пил вино и даже однажды, на свадьбе в Кане Галилельской, здорово выручил хозяев, разбавив вино водой для подвыпивших гостей) и нового хозяйствования были монахи, терпеливо культивировавшие лозу и выводя в монастырских подвалах новые сорта вина.
Монахи были богобоязнены и чурались общаться с нечистой силой. А надо сказать, в вине присутствуют обе эти силы, Божественная и от лукавого. В сухом вине доля Божественного — чуть меньше 90%, в абсолютном спирте присутствует на 96% дьявол, а водка и подобные ей сорокаградусные напитки гомогенны человеку, потому что в них — асимметрия Добра и зла по золотому сечению: 0.62 — Добра и 0.38 — зла.
Мелкие черти усаживаются по периметру винной чаши и ждут: сейчас человек выпьет вина и с ним хлебнет толику зла.
Чокаясь, мы сгоняем чертей с края чаши, после чего надо немедленно выпить, чтобы обмануть это лукавое племя и не оскоромиться ими.
У парапета
На набережной Ялты —
Апрельский гвалт,
И скрипы ржавого железа,
И писк бегучего такелажа,
И чаек бодряцкие крики,
Бег первых в этой жизни облаков,
Два стакана, сухой «совиньон»,
Твои глаза-маслины, над горами
Мерещатся античные богини
И нашей жизни вечная пора.
В каботаже пришла баржа с бетоном,
Копченая ставридка на столе,
И каперсы… до шелковой звезды
Мы будем пить изящное вино
И медленно ронять
Слова любви друг другу
По дороге в рай
И вьется дорога, и бьется дорога,
По склонам, ущельям и памяти Крыма,
И слезы забытого счастья навеки
мне застят глаза, а на горизонте…
А на горизонте, за тем поворотом?
Опять? Неужели? Но вьется дорога
и бьется тревога: осталось немного –
И там, между дымок,
сквозь мифы и слезы
Я снова увижу: отвесные скалы,
Лазурное небо, янтарные сосны,
Столбы кипарисов, мечты и надежды,
Твое ароматное, знойное тело,
Мои неумелые робкие мысли,
И нежные строки, и тонкие губы,
И светлые волны, и капли муската
И брызги, и солнце, светлейшее солнце
Безоблачной неги, вишневые взгляды,
Тяжелые звезды в распахнутом небе
И тот пароходик из школьной тетрадки
И стайка дельфинов… я мчу по дороге,
Ведущей куда-то,
Стою на пороге
Счастливого ада любви незабвенной,
Прошедшей, но вечной,
Как вечны и зримы
Во снах и скитаньях твои переулки,
Прекрасная Ялта.
Фадо (Судьба)
На перекрёстке судьбы,
В свете ночных фонарей,
Брось якоря и мольбы,
Тихо в стакан свой налей
Мягкой отравы вина
И окунись в волшебство
До забытья и до дна
Громкого пенья фадо.
Вспомни все страсти свои,
Вспомни веселье и грусть,
Пусть под простые стихи
Дышит уставшая грудь.
И позабудь, что прошло,
Не вспоминай никогда
Памяти подлой назло
Перечеркни все года.
Гаснут в ночи фонари,
Вехами жизни — столбы,
Пой, не молчи, говори,
На перекрестке судьбы.
Что есть Массандра?
Культура винограда известна в Крыму с тавро-скифов, разводивших виноград по долинам рек Бельбек и Кача. Достоверные сведения относятся к IV в. до Р.Х.: в Херсонесе найдена плита со следующей надписью: “Народ почтил статуей Агаксила, размножившего виноградники на равнине”. На другом конце Крыма несомненно был свой, вполне самостоятельный очаг виноделия: при раскопках г. Мирмекея (близ Керчи) и Таршаки (нынешний Камыш-Бурун) найдены остатки античных виноделен примерно того же периода. Греческие колонисты воспроизводили всю греческую культуру целиком, поэтому можно предполагать, что тогда в Крыму преобладали красные столовые вина.
Судя по всему, виноделие здесь процветало и не затихало, несмотря на бурную историю края и превращение Крыма в перекресток мировых коммуникаций и переселений: со времён Вавилонского плена здесь живут караимы, семь веков просуществовал Хазарский каганат, дважды притекали сюда вестготты, Византия и Генуя вели непрерывную борьбу за благодатный полуостров, великий и древний Шелковый путь проходил через Сугдею.
Проходит полторы тысячи лет, а крымское виноделие сохраняется как значимое явление: в VIII–X вв. по Р.Х. известно о сурожских винах греков, которые продавали эти вина в славянские страны, издревле привыкшие к “питие и веселие” по определению князя Владимира, крестившегося здесь же, в Крыму.Сурожские вина были особой статьей торговли греков со славянскими народами, более ценившими светлые сладкие вина. Тех вин изведать не удалось никому из наших современников, но думаю, что они были восхитительно примитивны и также отличались от нынешних, как наскальная живопись от “Черного квадрата” Малевича. В них было больше от Бога, чем от человека, хотя до сих пор виноделие — совместное производство Бога и человека, как, кстати, и любое другое дело…
Генуэзцы придают свой аромат крымскому виноделию, быстро (всего за сто лет) осваивая этой деятельностью побережье от Кафы до Балаклавы и, таким образом, впервые объединив виноделие в Крыму в нечто целостное.
В XVII веке в Москве шла бойкая винная торговля в Сурожском (Сурож — нынешний Судак) торговом ряду. Хорошо шло у бояр и церковных иерархов рейнское и токайское, греческое и кипрское, романеи и фряжское, но сладостные сурожские были самыми-самыми… Неистовый протопоп Аввакум сильно гневался на своих коллег за чревоугодие и винолюбие.
Принято считать, что турки-османы, утвердившиеся в Крыму с XV по XVIII вв., порушили тысячелетние традиции. Скорее всего это — не более, чем политическая инсинуация российского империализма, близорукого к соседним культурам и упорно привыкшего игнорировать культурное заполнение захваченных или присоединенных территорий.
По-видимому, мусульмане больше обращали внимание на столовые сорта винограда, а винам придали восточную сладость и сложность букета — до сих пор в женственных и томных ароматах десертных вин Южнобережья читается ажурная арабская вязь, и каждый сорт вина совершенен как газели Хафиза.
Генуэзцы и греки продолжали не только местные традиции, но и, благодаря оживленному обмену, интродуцировали новые сорта и технологии — Крым никогда не был затрапезной периферией средиземноморского виноделия. Крымские вина пили все.
Россия получила Крым по Кучук-Кайнарджийскому миру. Почему-то было решено, что христианам опасно жить в соседстве с мусульманами — и десятки тысяч греков и генуэзцев были на добровольно-принудительных началах «бережно» переселены в окрестности Мариуполя в 1778 г. Виноделие пришло в упадок.
Стоило только завянуть греко-генуэзскому поселению — уже в 1793-94 гг. академик Палласописывает Массандру как дикое и непролазное урочище, спустя всего 15 лет после переселения греков и генуэзцев из Крыма. Массандра (предположительно — греческое военное поселение, в доказательство чего приводится возможная этимология — “марс-андрос”, т.е. “военный человек”, предположение не очень убедительное из-за своей наивности, но, кажется, единственное, во всяком случае, собственно греческое сохранившееся название деревни) предстала русским заброшенной и обезлюдевшей. Паллас отмечает обилие одичавших садов, ореховых рощ и виноградников.
Удивительно, как быстро природа умеет предавать забвению дела человеческие, как быстро дичает без человека культура — всего за пятнадцать лет плантации превращаются в заросли и джунгли! Я видел необрабатываемые и практически непосещаемые людьми покатые и отлогие склоны некогда цветущей и благодатнейшей житницы Крыма — Байдарской долины, славившейся своими виноградниками и садами, тутом, табаками Дюбек и Американ, хлопчатником и бахчами. Теперь это пустопорожние пустоши с мелколесьем и кустарниками — почти незаселенная пустыня с жалкими посевами какого-то зерна и картошки…
Деревня Массандра, располагаясь на склонах северо-западной экспозиции, не отличалась высокой комфортностью, а потому, по счастью, не была столь уж привлекательна как усадьба. Первым владельцем был М.С. Смирнов, назвавший Массандру-Марсандру “Богоданной дачей” (так до сих пор и тянется наша тяга к переименованиям топонимов), которая перешла в казну в 1811 г. По другой версии первой владелицей Массандры считается С.Потоцкая, затем — Браницкая, подарившая Массандру своему зятю М.С. Воронцову, заведшему здесь образцовые плантации, обучение окрестных помещиков и населения, скупку у них же винограда на вино, при этом вина, не обещавшие улучшения при выдержке, перегонялись на водку: “воронцовская старка” пользовалась заметной популярностью и может считаться прародительницей крымских коньяков.
* * *
Существует в мире четыре социо-исторических типа виноделия (по-научному — ампелогенеза):
— начальный — в Средиземноморье в самом широком смысле этого географического понятия — и в Колхиде, точнее, Кахетии, возникли первые два независимые очага виноделия; эти первородные вина Эллады, Египта, Кипра, Крита, Италии, Сицилии, Пиренейского полуострова, Финикии, Карфагена, Сирии и Палестины отличались античной, классической простотой и выразительностью;
— христианский — виноделие вместе с христианством и, прежде всего, монастырями возникло во Франции и Германии, в Венгрии и Чехии, в Молдавии и Румынии; монахи имели дело почти с вечностью, а потому, не спеша и без суеты творили вина, задавшие все мировые стандарты и ассортимент;
— «барский», т.е. как некая барская затея и желание людей достаточных и благородных иметь у себя собственные вина — эти вина отличаются затейливостью и прихотливостью, а также изощренной мозаичностью и малотиражностью по малости виноградников и отсутствию интереса к винной торговле;
— колонисткие вина, создаваемые колонистами, например, выходцами из Италии, Испании, Греции, Франции и Германии, то есть стран традиционного европейского виноделия, в новых странах — в Калифорнии и Онтарио, в Чили и Аргентине, в Южной Африке, в Австралии и Новой Зеландии. Сюда же, вероятно, надо отнести китайские и другие восточные вина.
Крымские вина — уникальный букет всех четырех типов.
* * *
Первоначально крымское виноделие ориентировалось на самопотребление: в 1848 г. в Ялтинском уезде производилось всего 216 тысяч ведер (дкл) вина с 1600 га виноградников. Строительство железной дороги в 1874 году стало мощным стимулом для развития виноградарства-виноделия и придания ему товарности вне пределов Крыма. Сыграл свою позитивную роль и военный фактор: поражением закончилась Крымская кампания, но разгорелись Балканские войны, мода на лидерство России в среде славянских стран и одновременное опустошение балканских виноградников стимулировало российское виноделие (в это время, с 1870 года, начинается освоение Абрау-Дюрсо и всего Кавказского побережья России): если в 1870 г. в Ялтинском уезде было всего 4800 десятин виноградников, то в 1900г. 6489 десятин, а в 1914 г. — 7991, давших 2 млн. дкл вина.
Расцвет Массандры да и всего Крыма связан с Александром III, жившем и в царской резиденции в Ливадии, и в Массандровском дворце. Здесь протекала его первая, самая горячая и сладостная любовь с женой, здесь он, возвращаясь на север, поехал не обычной дорогой через Ангарский перевал, а по Бабуган-Яйле, поднявшись к Красному Камню, мимо воздушно прекрасной беседки ветров, спустившись затем в ущелье Верхней Амли, в Косьмо-Дамиановский монастырь, где они провели в скромном домике волшебную ночь, настолько волшебную, что потом, каждый раз бывая в Крыму, они непременно возвращались в монастырь, хотя бы ненадолго.
Двор, выезжавший с царем из сумрачного Петербурга, менял меха на бархат: в апреле в Крыму еще свежо, открывал бархатный сезон, тянувшийся обычно до Пасхи. Лето называлось ситцевым сезоном — в Крым ехали люди среднего достатка, врачи, учителя, офицеры, юристы, те, кому надоели дачи с комарами, но у кого не хватало средств ехать на европейские воды. Осенью, по окончании Макарьевской ярмарки, в Крым съезжались купцы, лечившие себя от полноты виноградом и виноградными винами — начинался плисовый сезон…
В 1889 году Массандра вместе с поместьем Ай-Даниль покупается Удельным Ведомством (“Уделы”) за 2 млн. руб. — 580.5 десятин земли, в т.ч. 29 — под виноградниками, дающими 4046 дкл вина или всего по 139 дкл с десятины. Имению принадлежала и виноторговая фирма.
Другой источник указывает, что за 2 млн. наследники М.С. Воронцова продали царю 640 га, включая 32 га виноградников только в Массандре, да еще в Ай-Даниле 526 га, из них 45 га виноградников.
В том же году “Уделы” покупают Ливадию и Оренду: так возникает крупное хозяйство со 111 га виноградников. В 1904 году “Уделы” покупают у принца Мюрата имение Кучук-Ламбат и общая площадь виноградников составляет уже 267 га. Позже у Л.С. Голицына покупается “Новый свет”. С 1897 г. (начало функционирования) по 1917 год Головной завод “Массандры” выпустил 1.5 млн. дкл вина, при этом марочные десертные и крепленые вина составляли 30-40% всего выпуска (остальное — сухие и шампанские вина).
* * *
В истории отечества всегда был один фактор, затмевавший собой все остальное — административный. При этом само администрирование понималось у нас всегда не как культурологическая миссия по сохранению и поддержанию норм, правил и законов, а как откровенное самовластие, дуреломство, а потому — почти абсолютное зло, что, кстати, и позволяет другим, цивилизованным и культурным хоть как-нибудь, называть эту страну “империей зла”. “Массандра” как государственное (“удельное”, то есть принадлежащее двору, короне и Августейшей семье) предприятие довольно быстро осиротело: через три года после ввода в строй головного завода “Уделы” охладели ко всей этой затее, прельстившись Кавказом: был по сути брошен и промысел и Массандровский дворец. Повод нашелся весьма нелепый, особенно для царствующего дома: кавказские столовые вина оказались дешевле.
Через двадцать лет царская семья бесславно погибла в глубинах страны…
Законом по вину
Россия, как бы она ни называлась, — страна непредсказуемого законодательства. Эта история о том, как государственные законы могут губить жизнь или содействовать процветанию.
Закон Российской Империи о вине от 24 апреля 1914 г., одобренный Государственным Советом и Государственной Думой, Высочайше утвержденный (на подлиннике Собственною Его Императорского Величества рукою написано: «Быть по сему» в Ливадии 24 апреля 1914 года. Скрепил Государственный Секретарь Крыжановский) и опубликованный в Собрании узаконений и распоряжений правительства от 9 мая 1914 года № 109. Отд. I. ст. 1222., был призван, первое, стандартизировать в стране технологию, ассортимент и качества вин, а второе, обеспечить безопасность и гарантировать защиту легальных виноделов от недобросовестных производителей. Царь сам был одним из крупнейших винопроизводителей страны: ему принадлежали виноградники и винзаводы в Массандре, в Новом Свете и других местах Южного Берега Крыма, а также знаменитые подвалы массандровских вин в Трубниковском переулке, 19, в Москве. Прошло сто лет, а винный запах там до сих пор не выветрился — теперь вам понятно, почему Минэкономразвития, располагающийся в этом здании, несет порой такую ахинею?
Времена тогда были вполне вегетарианские, поэтому санкции, прописанные в этом законе, кажутся даже робкими и ласковыми:[i]
865. За совершение проступков, означенных в статьях 115 (по Прод. 1912 г.), 1152 (по Прод. 1912 г.), 1153 (по Прод. 1912 г.), 1155 и 1157 Устава о наказаниях, налагаемых Мировыми судьями, когда от того причинится кому-либо смерть, виновные, сверх определенного за проступок наказания и запрещения навсегда продавать или приготовлять напитки или что-либо съестное и выделывать посуду для приготовления или хранения сих припасов, передаются, если они христиане, церковному покаянию по распоряжению духовного их начальства.
1355. Не состоящие на государственной или общественной службе: председатели и члены учрежденного при Главном управлении землеустройства и земледелия комитета виноградарства и виноделия, местных комитетов виноградарства и виноделия и комитетов виноделия и агенты сих комитетов, а также лица, участвующие в делопроизводстве означенных комитетов, виновные в разглашении полученных ими при осуществления надзора за применением Правил о выделке, хранении и продаже виноградного вина, подлежащих тайне сведений о приготовления, хранения и продаже сего вина, подвергаются: денежному взысканию не свыше трехсот рублей. Когда же сие учинено с целью причинить вред чести или кредиту лица, к коему оглашаемое сведение относится, то виновные подвергаются: заключению в тюрьме на время от четырех до восьми месяцев.
13552. Означенные в предыдущей (13551) статье лица за использование в собственном производстве полученных ими при осуществлении надзора за применением Правил о выделке, хранении и продаже виноградного вина, подлежащих тайне сведений о приготовлении, хранении и продаже сего вина, подвергаются: заключению в тюрьме на время от четырех до восьми месяцев и, сверх того, лишению права состоять председателями и членами означенных в предыдущей (13551) статье комитетов, а также участвовать в делопроизводстве тех же комитетов и в осуществлении надзора за применением Правил о выделке, хранении и продаже виноградного вина в течение трех лет.
Если означенные в сей статье проступки совершены во второй или более раз, то суд может постановить о выставлении, на срок до одного года, в принадлежащем виновному торговом или промышленном помещении, на видном месте, выписки из состоявшегося о нём приговора, а также об опубликовании приговора за счет осужденного в одном из правительственных и в одном из частных повременных изданий, по усмотрению суда.
1154. Виновный в приготовлении для продажи, хранении в торговом или промышленном помещении, либо продаже виноградных вин, содержащих посторонние, однако безвредные для здоровья, вещества, прибавление коих к вину, на основании Правил о выделке, хранении и продаже виноградного вина, не разрешено, или в количестве, превышающем установленные для сего нормы, подвергается:
в первый раз — денежному взысканию от десяти до пятидесяти рублей, а во второй и последующие разы — денежному взысканию от пятидесяти до ста рублей.
1155. Виновный в продаже больных виноградных вин, а равно в хранении сих вин в торговом или промышленном помещении с нарушением установленных законом или законным постановлением власти правил, сверх отобрания таких вин, подвергается:
в первый раз — денежному взысканию от десяти до пятидесяти рублей, а во второй и последующие разы — денежному взысканию от пятидесяти до ста рублей.
1156. Виновный в приготовлении для продажи, хранении в торговом или промышленном помещении либо продаже виноградных вин, разбавленных водою, сверх отобрания таких вин, подвергается:
в первый раз — денежному взысканию от пятидесяти до двухсот рублей и аресту не свыше одного месяца, а во второй и последующие разы — тому же денежному взысканию и аресту на срок до трех месяцев.
1157. Виновный в приготовлении для продажи, хранении в торговом или промышленном помещении либо продаже виноградных вин, к которым прибавлены указанные в статье 9 Правил о выделке, хранении и продаже виноградного вина или признаваемые вредными для здоровья вещества, если не подлежит более строгому наказанию, подвергается, сверх отобрания таких вин:
в первый раз — денежному взысканию от пятидесяти до двухсот рублей и аресту до двух месяцев, а во второй и последующие разы — денежному взысканию от ста до трехсот рублей и заключению в тюрьме от одного до трех месяцев.
1158. Виновный в несоблюдении установленных законом или законным постановлением власти правил:
— о выставлении на посуде с виноградными либо плодовыми и ягодными винами надписей, соответствующих роду и способу приготовления означенных вин;
— о приготовлении для продажи, хранении в торговом или промышленном помещении и продаже церковного вина и вин лекарственных;
— о хранении в торговом или промышленном помещении и продаже напитков, не соответствующих по своему составу понятию виноградного вина;
— об условиях для приготовления напитков из виноградных выжимок («петио», «пикет» и т.п.), и о выставлении текста закона о виноградном вине в помещениях для выделки, хранения или продажи сего вина;
если не подлежит более строгому наказанию, подвергается: аресту на срок не свыше одного месяца или денежному взысканию не свыше ста рублей.
Если означенные в сей статье, а равно в статьях 1154–1157, проступки совершены во второй или более раз, то суд может постановить о выставлении, на срок до одного года, в принадлежащем виновному торговом или промышленном помещении, на видном месте, выписки из состоявшегося о нём приговора, а также об опубликовании приговора, за счет осужденного, в одном из правительственных и в одном из частных повременных изданий, по усмотрению суда.
Сухой закон по просьбе крестьян, депутатов Государственной Думы, был опубликован 18 июля 1914 года и приведен в действие 31 июля 1914 года, то есть в преддверии Первой мировой.
Конечно, сухой закон, продержавшийся с стране ровно 10 лет, дал весьма позитивные плоды:
По данным БСЭ и Госкомстата СССР душевое потребление алкоголя составляла: в 1906-1910 гг.. — 3.4 литра[ii], 1913 — 4.7 литра, 1915 — 0.2 литра, 1925 — 0.88 литра, 1940 — 1.9 литра, в настоящее время (Википедия, Список стран по потреблению алкоголя на человека — 10.0 литров учтенного и 3.5 литра неучтенного[iii] для лиц старше 15 лет.
Процент психических больных алкоголиков к общему числу поступивших в психиатрические больницы:
1913 г. — 19,7%;
1915–1920 гг. — менее одного процента;
1923 г. — 2,4%.
Число арестованных в пьяном виде в Петербурге во втором полугодии 1914 г. сократилось на 70%. Число вытрезвляющихся сократилось в 29 раз. Число самоубийств на почве алкоголизма в Петрограде упало на 50%. Подобные же результаты были получены ещё по 9 губерниям России.
Число денежных вкладов в сберкассы увеличилось; прирост составил 2,14 млрд руб. против 0,8 млрд руб. в прежние годы.
Но были и явно негативные последствия.
Они коснулись прежде всего виноградных вин, которые также оказались под запретом. Удар по виноградникам, виноделам и винзаводам был нанесен несопоставимый с производителями водки или пива. Потеря сортов и технологий были невосполнимыми. Если для царя эти потери были велики, но несмертельны, то для частных производителей — просто смертельны. Удар был нанесен мимо цели: не по пьяницам и алкоголикам, а по самым культурным потребителям: дворянству, интеллигенции, купечеству и священникам.
Если в 1913 году Крым произвел 110.0 тыс. дкл виноградного вина, то через 10 лет — всего 98.5 тыс. дкл.
Административная история Массандры
До революции Массандра, в общем, процветала. Местные бондари, например, достигли такого мастерства и совершенства, что клепали гигантские бочки в 1000-1500 ведер с точностью до одного стакана! (1 ведро равно 4 галлонам, один галлон равен русской четверти, в одном ведре 20 винных бутылок, отсюда и тара на двадцать бутылок вина, которое традиционно в русской виноторговле шло на ведра).
Технология крымских десертных вин со времен графа Воронцова такова, что из молодого вина вытягивается винный спирт, которым потом разбавляют выстаившуюся винную основу. Если винодел находил отобранный винный спирт недостаточно качественным для дорогих десертных вин, он выдерживал его несколько лет в дубовых бочках — так возникла и впоследствии приобрела устойчивую славу знаменитая воронцовская старка, именуемая ныне «коньяк “Ай-Петри”» и продаваемая по ценам, что были бы недоступны даже для самого графа Воронцова (этот напиток ныне подделывают самым безбожным образом).
Некоммерческий, культурный характер Массандры подчеркивался двумя обстоятельствами:
Массандра никогда не конкурировала с соседними частными предприятиями, процветавшими своими винами (например, вино “Алушта” г-на Полякова, “Магарач” и знаменитые подвалы шипучих вин в Инкермане, ныне “Золотая балка”).
Массандра скупала вино у частных лиц и перерабатывала его на своих заводах в дивные марочные и коллекционные сорта; таким образом мелкие производители становились причастными к царским изысканным винам, цены на которые, кстати, были умеренны и доступны хотя бы по праздникам практически всем слоям общества, включая мелкую интеллигенцию и служилый люд.
Последняя точка в этой славной истории была поставлена при бароне Врангеле. Реформам и надеждам генерала не удалось сбыться. Началась кровавая и жестокая вакханалия…
С крымскими винами поступили точно также, как с библиотеками, собраниями картин, редкими коллекциями — их собрали в одном месте и объявили “достоянием народа”, который не то, чтобы пользоваться — знать не знал и в глаза не видел этого “достояния”.
Массандровские подвалы в 1920 году похоронили в себе вина из многих частных коллекций, в том числе гр. М.С. Воронцова и кн. Л.С. Голицына. Из графской коллекции поступило самое старое в сегодняшней коллекции вино — Херес-де-ла-Фронтера 1775 года (в 1993 году оставалось всего семь бутылок, сколько сейчас — неведомо), вместе с этим патриархом поступили и другие хересы урожаев вплоть до 1848 года, а также Саперави 1888 года. Из княжеских подвалов вывезли “Седьмое небо”, вина из алтайских медов, ливадийские Мускаты (№№ 85 и 35), черный и розовый, Токай, Кагор. Мадеру (№№ 83 и 31), Портвейны 1889-90 гг. (№№ 81 и 32), Каберне, Рислинг, Семильон, шампанские — старое французское, испанское и германское. Голицынская коллекция насчитывала около получетверти миллиона бутылок…
* * *
Советская власть — это есть что угодно минус хозяйство, особенно сельское. Дело не только в чудовищных экспериментах и ошибках. Дело еще и в плановости и отчетности. Строго по Апокалипсису: «и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела» (Апкл. 8.7). Коснулась бесхозность и Крыма. Встречаю как-то небольшую овечью отару над Бахчисараем. Разговорились с пастухом. Приехал морячок с Дальнего Востока умирать от неведомой легочной болезни, со скуки завел овечку. Потом двух. Скоро образовалась отара в 30-40 голов. О смерти и болезни забыл давно.
— С кормами как?
— Замечательно! Колхоз-то разогнали, а все по старому: весной они здесь зерно посеют, а осенью убирать приходят, если что есть убирать. Овечки мои — то травку, то зерно, то травку, то зерно, да и на зиму заготавливаю — все равно пропадает.
Бывший председатель колхоза, а ныне просто «хозяин» запрещает местным жителям выращивать табак, вино на виноград: боится, что разбогатеют и станут непослушными…
А в Массандре… в Массандре, помимо виноградников и винных заводов были сады — семечковые, косточковые, ореховые, были замечательные ягодники, была и своя переработка плодов, фруктов, ягод и орехов на соки, сиропы, компоты, сладости. Знаменитый кандиль-синап, незабвенный компот из белой черешни, крымский миндаль и каперсы для солянки, где вы? Ни садов, ни ягодников, ни ореховых рощ — Крым теперь в хозяйственном запустении, а Массандра, кроме вина, ничего уже не производит, на нет свели хозяйство…
* * *
Сухой закон был отменен после смерти Ленина сменившем его на посту предсовнаркома (премьер-министра) Рыковым, как говорят, горьким пьяницей. Долгое воздержание и отвратительное качество 30-ти градусной «рыковки» приводили к массовым отравлениям…
В 1935 году административно принимается районная планировка Южного берега Крыма, в основу которой закладывается лечебно-оздоровительная концепция использования этой территории. Одновременно была возрождена идея превращения Массандры в крупное государственное предприятие по производству вина. Узковедомственная организация проектной (как и всякой иной) деятельности в стране и присущая советскому партийному руководству шизофрения сознания привели к появлению в 1936 году двух конкурирующих и совместно неисполнимых постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР о развитии виноградарства и виноделия в Крыму (и Грузии) и о создании всесоюзной здравницы в том же Крыму. На узкую полосу Южного берега Крыма обрушилось сразу два счастья, к сожалению, взаимоисключающие друг друга. Задуманные как благо, две эти затеи не произвели “культурной интерференции” (не будучи сами по себе явлениями культуры), а создали маргинальную ситуацию “ни Богу свечка — ни чёрту кочерга”.
Виноградарство и виноделие стало мешать отдыху и лечению, садоводство, плодоводство, табаководство и другие сопутствующие отрасли производства “Массандры” ориентировались только на местные естественные ресурсы и условия, а не на мощный внутренний рынок отдыхающих (их нужды в основном удовлетворял частный сектор), сами же отдыхающие превратились во “вредителей сельского хозяйства”.
Указ о Массандре 1936 года и утверждение районной планировки Южного берега Крыма — административные решения, входящие в более широкий контекст политических действий сталинской администрации по карнавализации жизни в стране по прототипам и образцам Венеции: чем больший ужас, тем громче смех. Страна во второй половине 30-х годов, особенно в 1937 году, одновременно распевала бодрые песни-марши Дунаевского, скандировала проклятия врагам народа и задыхалась от страха ночных воронков; и чем нелепей и массовидней были аресты, репрессии и лесоповалы, тем звонче голоса юных пионеров, тем красочней этикетки на винных бутылках, тем “жизнь стала лучше, жить стало веселей”.
Грустно осознавать, но “Массандра” потому и стала государственным и партийным делом в 1937 году, что этой царской затеей надо было заглушить и вопли репрессированных, и ужасы репрессируемых, и страхи ожидающих репрессий.
Разумеется, не всякое административное решение является самоволием. Когда нарком пищевкуспрома тов.А.И. Микоян издает приказ о технологическом порядке и номенклатуре вин “Массандры”, то ясно, что этот приказ подготовлен в недрах самой “Массандры” и является, с разумной точки зрения, довольно вычурным способом администрирования (=культурологической деятельности) правой рукой через левое ухо, а Микоян — не деятель и не лицо, принимающее решение, а персонаж тогдашней комедии масок — штемпель.
Итак, в конце 30-х годов Сталин с подачи Микояна разворачивает в Крыму две грандиозные и взаимоисключающие программы. Первая — создание огромного, самого большого в мире виноградарско-винодельческого объединения «Массандра». Сюда свезли все крымские частные винные коллекции, присоединили к виноградарству и виноделию садоводство и плодоовощную переработку (фрукты, соки, компоты, варенья, джемы, а также, до кучи, табак).
В Крыму создаётся производство, прямо предназначенное для романтических роскошеств и сумасбродств. Однако вся почти продукция, столь необходимая для любви, вывозится за пределы Крыма, распределяется Москвой и оседает в принудительном порядке не там, где есть спрос, а более или менее равномерно по поголовью населения, по территории страны — от Чукотки до Кушки. Здесь же реализуется программа превращение Крыма во всесоюзную здравницу, разворачивается гигантская, измеряемая тысячами “койко-мест” больничного типа инфраструктура санаториев, домов отдыха и других лечебно-оздоровительных учреждений, где главное действующее лицо — главврач, где строго соблюдается режим питания, сна и невинных развлечений (физзарядка, бег в мешках, экскурсии, лежание на открытом солнце, стояние в очередях). Здоровье в стране голодающего социализма измерялось на килограммы привеса и обставлялось строгими запретами: не курить, не пить, не флиртовать, не отрываться, не уединяться, спать сугубо членораздельно.
Возник парадокс — огромные толпы жаждущих и страждущих любви, приключений и развлечений вынуждены пить чай с бромом, минеральную воду и микстуры, соблюдать диету на завтрак, обед и ужин, принимать снотворное на ночь…
Какое, к чертовой матери снотворное?! Люди весь год мечтали и грезили о Крыме, откладывали свои скудные вовсе не для получения больничной койки! Им гормоны девать было некуда! Они рвались в бой — неважно, со своими или чужими супругами, здесь вспыхивали и завязывались романы и интриги в духе «Дамы с собачкой», только без гуровских длиннот и самоистязаний — отпуска-то не резиновые!..
Но вопреки гормонам, природе, естеству — отбой в 10 вечера, ночной обход палат, строгое всеношное бдение медперсонала в штатских халатах, изгнания “за пьянство и аморалку” с непременной “телегой” — доносом по месту работы.
Обе программы были выполнены с идиотской тщательностью, а потому Крым на несколько десятилетий оказался в вопиющем противоречии с самим собой. Быть здравницей и сводницей одновременно — невозможно. Массандра мешала здравнице, дразня отдыхающих своими винами, здравница сокращала внутренний рынок потребления, потому что лечила больных. Как всегда в таких случаях, выручала стихия: Крым кишел дикарями, жаждущими рекреации и развлечений, назло и вопреки государственным устоям и целям.
В результате оба решения привели к аннигиляции обоих решений: пациенты санаториев, нарушая режим и больничные правила и ограничения крушили свое здоровье иллегальным алкоголем и столь же иллегальным сексом в кустах…
Местный рынок потребления массандровских вин здесь, в винном раю, так и не сложился. Основная масса “оздоровляющихся” предпочитала накачиваться привычной водкой из тумбочки или чемодана под койкой, лишь богема и более или менее творческие интеллигенты ценили местные вина и у себя дома и в Крыму. Эта же пресловутая прослойка любила внутренний и потаенный Крым, вдалеке от столпившихся тел очередников и сгрудившихся чуть не штабелями пляжных организмов.
Программы развития Крыма, противоречащие друг другу, порождали достаточно уродливую инфраструктуру, но, вместе с тем и особый романтизм крымских каникул. Люди рожали детей где угодно, но зачинать их предпочитали в Крыму, романтической ночью, на пляже, под окрики милиции и пограничные прожектора, в кустах или на больничных койках санаториев, с бутылкой Муската или шампанского. Эмигрируя или будучи изгнанными, они уносили с собой ненависть и презрение к местам своего проживания, где их преследовали, травили, публично издевались. Но с нежностью вспоминали напоенные полузапретной романтикой звездные и томно-жаркие крымские горы.
* * *
Подлость — от происхождения. Эту очевидную истину подтвердил и «дорогой Никита Сергеевич». Не пожелал он возвращения татар в Крым, хотя к тому времени уже почти все репрессированные народы, «народы-предатели» вернулись в родные места. Вернулись и те, кто оказался в зоне оккупации — не поехали в эвакуацию — пожалте на нары, поближе к шахтам, рудникам и лесоповалу. Однако, не вернулись немцы Поволжья, ингерманландские финны, турки-месхетинцы, корейцы, крымские татары… Ну, с немцами и финнами всё ясно — лузеры, их родичи войну проиграли. С турками и корейцами тоже просто — в стратегически важные приграничные районы нечего всякую шваль возвращать, нехай сидят, где сидят.
А как с татарами быть? Не хочется их в Крым пускать. А вот так: передать Крым от России Украине. Зло заключается не в самом акте передачи, а в его тайном, но очевидном умысле: объявляя это “даром” России по случаю 300-летия присоединения к ней Украины, Хрущев лишал крымских татар самой надежды на восстановление национальной автономии, поскольку конституция тогдашней УССР не предусматривала никаких автономий.
При Хрущеве была построена уникальная троллейбусная трасса Симферополь-Ялта. Она должна была строиться дальше, до Севастополя, но тут возникло противоречие: за Симеизом начинались партийные владения, отгороженные от внешнего мира все тем же Хрущевым. Две мысли в его голове не умещались и потому было приказано вторую половину дороги не строить, чтобы не беспокоить этими засранцами, в смысле: представителями великого советского народа, безмятежный и одинокий отдых его верховных слуг. По этой же причине не был реализован и план строительства железнодорожного туннеля к Южному Берегу Крыма под Ай-Петри или Байдарами (было несколько вариантов трассы туннеля).
Для массандровского виноделия заполошное хрущевское десятилетие обернулось беззащитностью перед механизацией виноградарства “по-одесски” — производимая в Одессе сельхозтехника, предназначена для работы в условиях равнинного, слабо расчлененного рельефа Северного Причерноморья: Одесской, Херсонской и Николаевской областей, а также не менее равнинного Приазовья Донецкой и Херсонской областей Украины. Она не в состоянии работать на крутых — наиболее ценных — склонах. Хрущев приказал выровнять склоновые виноградники (в Крыму, а также в Закарпатье), чтобы можно было производить уборку винограда комбайнами — склоны испортили, что с неумолимостью привело к потерям культуры и высокотехнических сортов винограда. Вскоре эта “равнинная техника” вымерла и трактора-комбайны перестали делать, но — склоны навсегда выровнены — уничтожены, трудовые навыки утеряны…
Никита Сергеич, сам большой любитель выпить, боролся с алкоголем. При нём за изготовление самогона, даже не на продажу, а для себя, стали сажать и посадили больше пятидесяти тысяч человек… Меньше пить не стали.
Через шесть лет после начала антиалкогольной компании Хрущев бесславно был отправлен в отставку…
* * *
Драконовские меры борьбы с пьянством и алкоголизмом, предпринятые последовательно Андроповым и Горбачевым в 80-е годы прошлого века, несмотря на очевидную и бессмысленную жестокость, унижающую человеческое достоинство, дали удручающие результаты: душевой объем потребления учтенного (государственного) алкоголя сократился всего вдвое, зато самогон стали гнать не только в деревнях, но и в городах, широко развернулось потребление суррогатов (лосьонов, клея БФ, одеколонов, политуры, аптечных настоек и т.п., вплоть до экзотики), с этого момента началось массовое потребление наркотиков, самых грязных и опасных.
Последний административный удар 1985 года был самым сокрушительным: преступный указ о борьбе с пьянством весьма причудливо ударил по “Массандре”: ко всеобщим бедам у объединения изъяли на три-четыре года всю восточную часть сырьевой базы от Алушты до Судака.
Продолжая традиции высокопартийной подлости, Горбачев надругался над Крымом, разорив Массандру своей дурацкой борьбой с пьянством. Ни его самого, ни его заполошную половину не остановило, что Крым — это несколько тысячелетий виноградарства и виноделия, что Крым — это уникальная коллекция вин и виноградников, что Крым — это достояние человечества, в конце концов, а не их огород.
В 1985 году Массандра произвела 1138 тыс. дкл вина, а через три года бессмысленных гонений — всего лишь 628 тыс. дкл вина. Трудно представить себе пьяницу и алкоголика, потребляющего высококачественные крымские вина, но вот в партийных головах такие фантазии запросто рождались.
Позиция государства, шарахающаяся и невнятная, стала причиной тотальной алкоголизации населения страны.
Через шесть лет администратор-трезвенник пережил позорный “форосский плен” (самое позорное в нем — очевидная добровольность плена) и бесславную потерю империи и имперского статуса…
* * *
Отечественным администраторам мстит не Крым и не Массандра — мстит “истина в вине”, эринии истины, те ангелы зла, что порождаются нашим злом — злом помыслов, поступков и деяний. Неопровержимость истины судит и мстит носителю зла в меру его зла — такова административная история Массандры.
___
[i] Приводится по изданию: Шахназаров А.И. Закон о виноградном вине и его применение. — Петроград, 1916. — 316 с. — С. 21–26.
[ii] По данным Ф. Кони Россия при душевом потреблении водки 0.61 ведра (7.32 л) занимала 9 место в мире.
[iii] По другим данным 4-6 литра (Немцов А.В. Уровень реального потребления алкоголя в Российской федерации (1981–1990 гг.) / Социальная и клиническая психиатрия, 1992, 2, № 4, С. 46-53).
Массандра, которую мы потеряли. Окончание
http://club.berkovich-zametki.com/?p=12472
Сен 28, 2014 ~ 1 комментарий ~ Написал Выпускающий редактор
Коктейль времени не распадается, пьется сладко, тягуче, с подступающим просветлением и яростной мыслью: мы не умрем, нам незачем и неохота умирать, мир так тепел и прекрасен.
Массандра, которую мы потеряли
Александр Левинтов
Окончание. Начало здесь
Князь Лев Сергеевич Голицын (1845—1915)
Голицын и Егоров
История “Массандры” и её человеческий “ореол” — это прежде всего история личности. Невозможно понять, что такое Массандра без таких деятелей как Лев Сергеевич Голицын и Александр Александрович Егоров.
Его сиятельство князь Лев Сергеевич имел случай родиться в Польше 3 сентября 1845 года. Окончил Сорбонну и Московский Университет. В своём имении “Новый Свет” занялся увлекательной проблемой создания отечественных игристых вин по типу и уровню качества близких к шампанским, что ему удалось в полной и блестящей мере — на Всемирной выставке в Париже в 1900 году игристое “Новый Свет” тиража 1899 года впервые завоевывает Гран При, а его сиятельство приобретает среди коллег и профессионалов неофициальные и тем более почетные для него титулы «князя экспертов» и «короля тостов». Новосветское игристое оказалось не хуже таких французских фирменных вин как Моэт, Поммери и другие.
Разумеется, все это возникло не на пустом месте: первые “пенистые” вина в России возникли в имении академика Палласа в 1799 году в Судаке (сама идея шампанских вин принадлежит монаху-бенедиктинцу Пьеру Периньону; стоит заметить, что братья-бенедиктинцы вообще оказались большими мастерами и в изготовлении и в употреблении напитков, что еще раз свидетельствует о богоугодности виноделия и винопития). В 1822-28 гг. судакское училище виноделия давало 105 дкл. вина “на манер шампанского”. В 1846 г-н Крич получил в Симферополе серебряную медаль за “пенистые вина” Судакской долины. В это же время приобрело известность “шампанское Ай-Даниль” графа Воронцова и шампанская фирма Петриченко в Алуште.
В 1892 году сорокасемилетний князь Голицын приглашается на должность управляющим Удельного виноделия.
Если в 1889 г. в Массандре было всего 29 десятин виноградников, давших 4046 дкл вина (139 дкл с десятины), то через четыре года деятельности Голицына — уже 52.5 десятин, давших 8560 дкл (166 дкл с десятины).
В 1894 году начинается строительство главного Массандровского подвала (Головного завода) на 1 млн. бутылок и 400 дкл. Вина (проект инж. Дитриха), в 1897 году строительство заканчивает инженер Чагин (7 туннелей по 150 м от общей галереи с глубиной туннелей до 53 м от дневной поверхности).
Бюст Л. С. Голицына у входа в Башню главного винного погреба
В 1904 году удельное ведомство хлопотами Голицына покупает у принца Мюрата Кучук-Ламбат(нынешний совхоз Таврида), площадь виноградников достигает 267 десятин, строятся подвалы в Ай-Даниле, Ливадии, Ореанде, в том же году Голицын продает Уделам свой Новый Свет. В Москве, в Плотниковом переулке создаются огромные подвалы Уделов для массандровских вин.
Из-за малой емкости рынка наиболее элитные — десертные вина составляют всего 30-40% производства удельного ведомства, однако усилия Голицына направлены на элитизацию продукции.
Им же осваивается Абрау-Дюрсо и Мысхако на Северном Кавказе (с 1867 г.) и Алабашлы в Азербайджане.
Умер Лев Сергеевич 26 декабря 1915 года в Феодосии, счастливо не дожив до разорения дела своей жизни. Семидесятилетний деятель, упрямый и непримиримый с властями, не умеющий интриговать и брезгливый к придворной чехарде и шелапутству, в общем-то забытый властями — типичная судьба русского человека, смогшего что-то сделать, в том числе — для своего отечества…
* * *
Александр Александрович Егоров
Александр Александрович Егоров родился 15 июля 1874 года и своей судьбой во многом повторял шаги и пути своего учителя, его сиятельства.
Окончив в 1897 году Московский университет, двадцатитрехлетний ботаник, увлеченный виноделием, устраивается простым рабочим в Абрау-Дюрсо, затем полтора года работает в Массандре, откуда направляется в Грузию, которой отдает 25 лет жизни (заводы N1 и N2). Здесь он создает такие шедевры как цинандали, напареули, мукузани, телави. Еще десять лет — в Азербайджане (Азербсовхозвинтрест): создание виноделия в Нагорном Карабахе — лишь один из следов деятельности.
В 1936 году шестидесятидвухлетний маститый мастер виноделия возвращается в возрождающуюся Массандру — еще 33года трудов и творчества.
Егоров — автор Пино Гри Ай-Даниль и Муската белого Красного Камня, за что любители и знатоки ему благодарны навсегда. Ему же принадлежит научное обоснование некоторых магических процессов виноделия, строгая типологизация массандровских вин, определение винодельческой ассортиментной стратегии, технология и ритуал дегустаций. При нем довоенный ассортимент в 24 наименования расширился до 44.
Большой любитель мадеры серсиаль, Александр Александрович дожил до глубокой старости, умер в Ялте 1 мая 1969 года в возрасте 94 лет, в почете и уважении. Его именем названа улица, на которой находится головной завод…
Анастасий Петрович Сербуленко
Эти две фигуры — безусловно ключевые в историческом портрете Массандры, хотя, разумеется, были и другие выдающиеся деятели, как начальник Главного управления Уделов, князь Леонид Дмитриевич Вяземскийи Анастасий Петрович Сербуленко, бывший с 1890 по 1897 годы главным виноделом Массандры, а до того — в течение 22 лет работавшим в Магараче, Ливадии и Гурзуфе…
Коктейль времени
Павильон «Механизация сельского хозяйства» — самый большой на Выставке. Кажется, он потом назывался «Машиностроение». Потом очень долго он был «Космосом», теперь это — торговый павильон. Торгуют всем подряд — площадей достаточно, хоть на тракторе катайся. Слева от «Космоса» начинаются мичуринские сады. В детстве они казались бесконечными, уходящими за горизонт. Теперь — совсем скромный сад и небольшой ягодник. Может, обрезали площади под иные, более коммерческие нужды? Посреди сада стоит Иван Мичурин в своей узнаваемой издалека широкополой шляпе, задумчивый и загоревший до бронзы. Чуть дальше за ним — недавно построенная часовня. Видеть и то и другое одновременно — все равно, что поймать в объектив самолет и динозавра. Душно и сладко пахнет распущенной липой и скошенным разнотравьем, детской раздольной московской деревней — тогда еще было в Москве множество деревень, колхозов-совхозов, полей и лесов, полных ягодами, грибами, орехами. Господи, неужели это и впрямь было в Москве?
Я иду к павильону № 22. Теперь он называется «Плодоовощеводство и картофелеводство». Построен на месте снесенного павильона «Виноградарство и виноделие» и унаследовал от него знаменитый дегустационный зал…
Идея дегустаций и дегустационных залов принадлежала не то Микояну, не то кому-то из его пишепромовского окружения. Она заключалась в том, чтобы научить великий советский народ пить грамотно, со вкусом и пониманием дела. В Москве, на улице Горького, напротив Центрального телеграфа, в 1947 году, к 50-летию головного завода Массандры, был открыт шикарный магазин «Крымские вина». Стены магазина были украшены дивными соцреалистическими фресками из жизни Массандры. Магазин размещался на первом этаже, а в подвале был дегустационный зал с такими же фресками. Здесь, однако, коммерческая нота была внятной: понравившееся вино можно было купить этажом выше, в магазине. Магазин, к сожалению, более не существует, а подвал с замечательными фресками просто пропал.
Надо заметить, что советская ценовая политика была более, чем пролетарской: шампанские стоили примерно как водка (от 2.97 сухое до 3.17 сладкое), трехзвездочный коньяк — 4.12, коллекционные вина, включая «Мускат белый Красного Камня» — 4 с полтиной, десятилетние и более старые коньяки — всего вдвое дороже трехлетних. Столь плоская линейка цен, по идее, делала доступными для народа самые изысканные вина, но народ упорно разделял все вина на «беленькую» (водку) и «красненькое» (вино), явно предпочитая первое, поэтому не народ, а наиболее зажиточный слой граждан, партхозактив (номенклатура) пожинала все бенефиты этой линейки.
Ул. Горького. Витрина магазина «Российские вина» (фото из журнала «Life»)
После того, как Н.С. Хрущев передал Крым из РСФСР в Украину, магазин «Крымские вина» переименовали в «Российские вина», дегустационный зал закрыли, но фрески оставили. В период коллапса СССР магазин стал называться «Марочные вина» — здесь стали явно преобладать импортные напитки. Сейчас здесь парфюмерный магазин Ив Роше…
Гораздо популярней оказался дегустационный зал павильона «Виноградарство и виноделие» на ВСХВ-ВДНХ-ВВЦ (павильон № 39). ВСХВ в привычном нам виде открылась в 1954 году. Павильон «Виноградарство и виноделие» располагался в укромном углу Мичуринского сада. Здесь дегустации проводились по сугубо национальному принципу: виноградарство и виноделие невзирая на Коран насильно внедрялось во все южные республики.
Тем не менее, чаще всего проводились дегустации массандровских вин. Практически это был единственный плацдарм винной грамотности в Москве и стране.
Это может показаться странным и невероятным, но дегустационный зал до сих пор жив. Он сочетает в себе просветительскую и коммерческую функции: сами дегустации бесплатны (по четвергам раз в месяц), но потом отпробованные вина выставляются на продажу по головокружительным ценам.
Как и 60 лет назад, основными посетителями этих дегустаций являются пожилые и сильно пожилые интеллигенты, которым есть, что вспомнить, и продемонстрировать отменные манеры винопития.
Юлий Григорьевич Липец (1930-2006)
Юлий Григорьевич Липец, доктор географических наук, Институт Географии РАН:
— Здесь с 1977 года устраивались замечательные тематические и региональные дегустации: проходили дни и недели союзных республик и виноградарско-винодельческих районов страны: краснодарские вина Геленджика, Абрау-Дюрсо, Темрюка и Тамани, уникальные ставропольские вина — прасковейские и цимлянские, крымская Массандра, дагестанские, грузинский Самтрест, молдавские вина, закарпатские, армянские, азербайджанские. Были и экзотические: только здесь мы могли познакомиться с винами среднеазиатских республик. Пионером среди географов и ярым энтузиастом этих дегустаций был Вячеслав Шупер, тончайший знаток и философ французских и отечественных вин. На дегустационных лекциях чего только мы ни узнавали по истории и географии вина, до каких технологических глубин ни доходили. Наc, между прочим, учили правильно пить вино, различать тончайшие вкусовые нюансы. Помню, однажды дегустация состояла из девяти сортов молдавского хереса, от сухого до десертного, нет, ты можешь себе представить? Девять сортов молдавского хересу! Ты когда-нибудь пил десертный херес?
Каждый посетитель получал деревянный подносик с десятью бокалами, в каждом — по 25 граммов вина. Все это тщательно обнюхивалось и вынюхивалось, крутилось и вращалось в бокале, просматривалось на просвет, смаковалось и растиралось по губам и по небу слоем не толще одного атома. Вода и сухое печенье ставились на столы бесплатно или за какую-то символическую плату — чтобы отделять вина одно от другого.
Он высыпает на стол из своего портфеля груду афишек, аннотаций вин, программок, буклетов и прайс-листов далеко ушедшей от нас советской эпохи: мы рассматриваем этикетки уже несуществующих для нас вин: грузинские Свири, Тибаани, Цоликаури, Чхавери, Твиши, Тетра, Лыхны, таджикские Ганчи, Ширини, Джаус, Исписор и Арал, закарпатские Променисте и Леанка, Троянда, Квиты Полонины. На многих — микроскопические записи Юлия Григорьевича — скороговорка конспекта прослушиваемой лекции. Неповторимый и витиеватый советский винный дизайн.
Липец: Входные билеты стоили совсем недорого, и народ просто ломился сюда. Дело в том, что после дегустации можно было купить не более, чем две бутылки понравившегося вина. С каждым сеансом ряды бутылок на продажу заметно редели и зазевавшимся почти ничего не доставалось. Мы уходили отсюда в три погибели, еле волоча свои драгоценные винные трофеи. У меня в доме всегда стояло 50-70 бутылок превосходного, а порой необычного вина. Я вел свою карточку винам, приглашал друзей — и мы наслаждались… Я ведь до сих пор так и не научился пить в одиночку. Мне нужна шумная компания, чтоб смех был, смакование.
Мы сидим в дегустационном зале, полупустом, да нет, почти совсем пустом — из дюжины столиков заняты еще только два. Музыкальный центр раскачивает нас забытыми, но незабвенными мелодиями: «Ямайка» Робертино Лоретти, «Бесаме мучо», Хулио Иглесиас, Дюк Эллингтон, Хампердинк, «Блюю канарис», «Женщина у моря», «Воляре», Челентано — эти мелодии впаяны в наши вина и нашу память.
Перед каждым из нас по семь бокалов с разными винами, одно лучше и прекрасней другого. Мы сидим уже третий час. Ах!, пшенично-соломенной спелости совиньон, верный друг любого разговора, ах!, жемчужное шабли, приятельски-предательский напиток интриг и ложных уверений, вино кокетства и коварства, ах!, холодно-серебристый сухой херес, вино увядшего дворянства и неувядающей поэзии, ах!, прекрасное и нежное каберне, греющее душу и мысли, ах!, тягучее снотворное — токай, сабли из ножен вон — и на врага, ах!, вкрадчивые шелка муската, шоколадные драпировки страстей и изнеможений, ах!, великое и непознанное таинство парчового бастардо, вино ревнивцев и мучителей, кинжальное вино угроз, расправ и измен…
Мы сидим уже третий час, лишь изредка возвращаясь к разговору и переживая драмы и комедии вин — каждый по-своему и про себя.
Липец: Ты, верно, помнишь кой-кого из нашей компании. Кто-то уже умер, кто-то уехал, кто-то все еще кувыркается здесь. Помнишь Пиви, Пивоварова?
— «За такие деньги я даже на диване лежать не буду!»
— «от социализма лекарств нет!» или жене: «Юля, помой посуду — это тебя освежит», или после захода сюда и очередной закупки вин: «Мало взял!» или такое: «Для современной молодежи тюрьмы надо строить на вырост». У него полно таких афоризмов. Теперь он в Германии, на заслуженной пенсии. Я был недавно у него в Берлине. Вспоминали и это заведение. Я уж думал — это никогда не повторится.
Мы вспоминаем других героев давнишних интеллигентских и почти благородных пьянок и выпивок, этих душевных праздников и отдушин в серятине дней развитого и всемирно-исторического.
Липец: Вино надо пить только в подвалах, вроде этого, подальше от глаз Божиих и в местах, наиболее приближенных к местам винорождения, поближе к бочкам. Ведь это все-таки грех, тяжкий грех, смертный грех — так любить вино.
— да Иисус, если верить Евангелиям, довольно часто прикладывался и других поил, воду в вино претворял.
— это все символика. А пить — грех!
Его явно повело с магарачского хереса, предназначенного исключительно для разжигания творческого костра в душе:
— Я бы предложил шумную рекламную кампанию с играми типа «Угадай мелодию», но про вина, или игры на рейтинг вин, ритуальные праздники Бахуса и Дионисия, — (я вспомнил, что в Древней Греции ритуальное винопитие до богоуподобления в храме Дионисия называлось энтузиазмом), — чтобы на входе ломились очереди, а здесь, как и тогда, было шумно, весело и просторно. И чтоб мы успели попробовать хорошие испанские вина, итальянские, французские, токайские, греческие — жизнь так коротка, а хочется продегустировать ее всю и в ней все. Я много бывал в Европе и Америке, ты знаешь. Ничего подобного этому там нет! Там каждый винодел дает дегустировать только вина своего производства. А вот, чтобы так — вина разных стран, районов и заводов в одном месте — такого нигде нет. Мы — самая богатая страна в мире…
— Пить вино надо по Хайяму, — Липец на правах старшего брата начинает меня учить жить и пить. Он это вдохновенно делает уже около сорока лет, — надо знать, когда, где, с кем, и сколько пить. И всегда двигаться по шкале градусов, сахара и цвета строго вверх. Мы еще со времен варягов привыкли к холодным закускам — и тем отличаемся от средиземноморских европейцев. Нам есть, что завещать нашим внукам в национальной культуре винопития!
Я вновь стал часто бывать здесь, один и с друзьями — мне мое винное воспитание позволяет пить по-любому: и в горько-сладостном одиночестве, и в бесшабашном шумном гульбарии, и проникновенной парой… — только не строем. Не люблю пить в строю — социалистическом ли, армейском, идейном. В любом строю, где все как один и портянками попахивает. Не люблю…
Вот в зал зашли двое рабочих. Заказали по 50 г «Карелии», дорогущей — дрянь они, аристократы, пить разучились и теперь неспешно лечатся целебной водкой.
А эта солидная пара — очевидные завсегдатаи. Они чопорно и церемонно раскланиваются перед стойкой, старые знакомые, долго, со смаком, выбирают, чем бы побаловать себя сегодня, а потом с еще большим смаком распивают по бокалу прекрасного муската Мысхако.
А вот эта стайка — не просто завсегдатаи, а личные друзья. Они ничего не выбирают и не заказывают — им приносят то, что они пьют всегда и неизменно. Сын одной из дам получает стакан самого натурального — натуральней не бывает — брусничного сока, приготовленного томскими таежными чародеями. Тут детям есть, что выпить такого, чего нет нигде в Москве…
Я вновь один… наедине с бокалом. В зале пусто — и только тени сталинских времен витают по подвалу. Показуха достижений народного и сельского хозяйства прошла и рассеялась. Остался дух комфорта и широты жизни, остались идущие еще оттуда убеждения: жизнь дается один раз и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за невыпитое, непрочувствованное, недолюбленное, непережитое и непродуманное, что не позволял себе кутить и шутить, буянить и безумствовать, страдать и наслаждаться, что не сидел вот так, над бокалом вина в поисках истины и смысла жизни….
Коктейль времени не распадается, пьется сладко, тягуче, с подступающим просветлением и яростной мыслью: мы не умрем, нам незачем и неохота умирать, мир так тепел и прекрасен.
На пропитанную корочку хлеба
упали капли золотого меда:
мускат «Жемчужина России» —
искусный яд ушедших виноделов —
Шесть лет как джин провел
В глубокой бочке.
Теперь он служит мне
И исполняет все мои желанья.
Коллекция крымских вин
Будучи патриотом массандровских вин, действительно выдающихся в мировой практике, назову самые знаменитые вина этой коллекции.
Мускат белый Красного камня был изобретен Александром Александровичем Егоровым (учеником кн. Голицына) и является самым знаменитым в мире вином — оно награждено не только с семнадцатью международными медалями, но и имеет два золотых ромба (лучшее вино года в мире, всего таких ромбов было выдано сорок). Это вино даже нюхать залпом нельзя — только кусочками. Свое пятидесятилетие я отмечал этим вином (урожай 1956 года, ровесник жены) в семейном кругу в далекой владимирской деревушке. Когда открыли бутылку, по вечернему сосновому лесу поплыл сладкий дурман, затихли собаки и грибы почтительно сняли шляпки.
Изысканны крымские Мускатели, особенно черный, обладающий бархатным тембром крымской звездной ночи, где возвышенный звездопад дарит надежды даже в самой безутешной и безответной любви.
Прекрасно крымское “Бастардо” — дважды незаконнорожденное вино. Увы, на меня оно действует, как романы Достоевского — я заболеваю от него, схожу с ума, начинаю жить жизнью героев великого писателя.
Сухие крымские исключительно поэтичны. Как-то с замечательным крымским астрономом Владимирским мы сидели у него в квартире, потягивали то соломенный «Совиньон», то с хвойной зеленцой «пино», смотрели коллекцию его картин, читали стихи. Я, по обыкновению, декламировал Бродского:
«Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке — Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса».
Мы одновременно глянули в балконное окно. На далеком яростно синем горизонте какой-то парус с борением входил в Севастопольскую бухту, в курчавом кипарисе лениво шебуршала пернатая тварь, небо разомлело от третьего стакана, а вечно пьяный горный ветерок звал в никуда, в просторы, выси и невесомости. Все было, как при Плинии Старшем, как при Бродском…
Мускатное шампанское, хоть и не массандровское (его делают на Инкерманском заводе под Севастополем), но без него Южный Крым — южный крым. Как-то я работал в Симферополе, а на заработанные деньги снял жене номер в Гурзуфе, в санатории Пушкина. На уикэнд я приехал к ней. Мы устлали постель свежими лепестками роз, пили мускатное шампанское, заедали огромными маслинами и тяжелым виноградом, а перед нами стоял мираж гурзуфского пейзажа и звучал концерт для звезд с луною. И тихо шипело мускатным прибоем море.
Мускатное шампанское даже новых русских хищниц делает ласковыми и ручными.
Крымское белое “Верхний Мартьян” урожаев 1944 и 1945 годов получило высшую оценку для молодых сухих вин — 8 баллов, этот рекорд не побит до сих пор.
Шампанские Нового Света — достижение другого выдающегося отечественного винодела — князя Льва Сергеевича Голицына. Игристое “Новый Свет” тиража 1899 года завоевало Гран При на Всемирной выставке в Париже.
Крымские Токаи, по признанию венгров, не хуже токайских Токаев, но так далеко ушли от них, что неузнаваемы. Вообще Крым при интродукции европейской лозы так сильно изменяет изначальные особенности вин, что узнать их — задача сложная. Это касается и Кагоров и Алеатико и многих других вин, прописавшихся на клочковатых виноградниках Крыма.
Надо заметить, что качество крымского вина легко читается в его названии: чем точнее название, тем лучше вино. Вот тот же Красный Портвейн совхоза «Ливадия»: в удачные годы он называется «Ливадия», в средние по урожаю и качеству — Южнобережный, а в редкие неудачные годы — просто Крымский (в катастрофически неудачные годы его, вероятно, должны были назвать Советским Красным Портвейном).
Бархатисты (чуть не на ощупь и зримо) черный и розовый мускатель.
Красным сухим вином «Алушта» можно лечить чуть не половину таблицы Менделеева болезней, но прежде всего — желудочные заболевания, анемию и белокровие.
Коньяк Ай-Петри — выдающееся наследие графа Воронцова, делавшего знаменитую старку из винных спиртов. Коньяк этот выдает себя с головой не только на вкус, но и ароматом, вобрав в себя лучшие букетные свойства крымских вин
Все массандровские вина родовым образом объединены общим букетом, настоянном на любви и романтике, на солнцепеке и белостенных горах, в них хранится гений этого драгоценного места и, кажется, утопи меня в марракотовой бездне, дай вволю напиться морской соленой воды, продержи там пару сотен лет, а потом дай глоток крымского десертного вина — и я его ни с чем его не спутаю и вновь оживу.
Типы дегустаций
Христос в разных местах Евангелия потребляет вино или превращает воду в вино, прощаясь же с учениками на Тайной Вечере, Он говорит о вине:
«Сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в царстве Отца Моего» (Мтф.5.28-29).
Тайная Вечеря — один из самых сакральных типов дегустации.
У нас, в клубе московских географов и философов-любителей массандровских вин сложились свои представления о том, какими должны быть винные дегустации: поэтические, музыкальные, живописные, или — кагоры разных мест производства, или — «Кокур Сурож» разных урожаев…
В русском клубе Монтерейского института иностранных исследований собралось человек тридцать, при свечах и паре ящиков вин. Называлось это «Славянские вина и русские стихи», хотя вина были не только славянские, например, греческие и румынские, а сами стихи перемежались дегустационными лекционными предварениями и песнями — Высоцкого, Гребенщикова, «Колибри». Бывало выпьем по крохотулечке вина, потом стихи, потом — в диссонанс или в продолжение — песня, а пока разливают по следующей — рассказ о предстоящем глотке вина. Апофеозом вечера были массандровские коллекционные вина двадцати-тридцатилетних возрастов…
Разумеется, все возможные и существующие типы дегустаций описать просто невозможно. Предложу Вам лишь несколько наиболее значимых (не для профессионалов, а для нас, любителей) технологий:
— гурманская дегустация одного типа вина (шампанских, мадер, портвейнов, коньяков), чтобы понять географию этого вина, совершить кругосветное путешествие с помощью кагоров, хересов, романей или токайских…
— гурманская же дегустация одного и того же вина разных лет (хронологическая, но с проставлением своих оценок, с тем, чтобы потом сравнить свой, индивидуальный вкус с профессиональным) — этот вид дегустации позволяет нам утончать собственное восприятие вина и прожить историю этого, конкретного вина…
— гастрономическая дегустация — перепробывание одного вина с разными закусками или одной закуски с разными винами — так мы сможем понять и принять для себя и своего вкуса гастрономическую стратегию винопития
— художественная дегустация — живописная, поэтическая, драматическая, киношная, музыкальная — восхитительное погружение в мир непознанного и восторги открываемого мира. Да, мир может открываться нам взрывом шампанского или сладостным тягучим током крепленого вина. Для меня живопись и стихи Макса Волошина, особенно его охристо-коричневые крымские акварели неотделимы от Кокура Сурож, биттлы — от джина с тоником, “Караван” Дюка Эллингтона — от виски “Белая лошадь”, вторая соль-минорная соната Шопена от мозельского, “Болеро” Равеля и “темный” Гойя — от хереса (о, сколько химерического отчаянья в настоящем хересе и в “Асмодеях”!), “Письма к римскому другу” Иосифа Бродского от красного сухого “Алушта” и сухой мадеры…
— дегустация-ностальгия, дегустация-воспоминание, прошибающая нас слезой и возвышенными вздохами о непоправимом и неслучившемся…
— закупочная дегустация, заканчивающаяся заказом партии вина или вин…
— дегустация-подарок, дегустация-свидание, дегустация-праздник — ведь дарим же мы любимым букеты цветов, почему же нельзя подарить букет прекрасных и пышных вин?..
Необоленский корнет
«Корнет», «Надежда» — эти шампанские уже давно мелькают на наших прилавках. Кто-то их покупает, раз мелькают. Я — никогда. Знаем мы эти шампанские. Нет уж, лучше переплатить, но пить импортное, из Судака или севастопольской Золотой Балки, на худой конец, Артемовское. Конечно, есть отечественное Абрау-Дюрсо, все того же неистового князя Льва Голицына (он, хоть и русский, а для нас, за дальностью эпох — дальше иностранца и вполне в одном ряду с Пьером Периньоном ивдовой Клико.
А тут мне привезли в презент этого самого «Корнета». Деваться некуда — пришлось выпить. Конечно, это не «Три пиявки» Очаковского винкомбината — там чисто дрожжевой напиток, хорош только для выведения угрей в раннем возрасте. То есть, пить «Корнет» вполне можно: только придирчивый и капризный хлебатель шампанского улавливает: что-то здесь не так, не то, какая-то технологическая неувязка, неточность, как запятая перед «как» — то ставить, то не ставить, сомнение берет всякий раз.
Я повертел бутылку: даты урожая нет, на контр-этикетке всякая мура написана, вэбсайт дан, глянул и туда: убого, как «Храните деньги в сберегательной кассе», полно ошибок и рассчитано только на хмурых оптовиков, ничего для нас, развеселой и разбитной розничной братии. А оптовик, он ведь, может, и не пьет шампанское, он, может, привык, как и все оптовики, «абсолют» жрать безразмерно.
И только после долгих исканий и ползаний по этикетке и веб-сайту я обнаружил, что завод был открыт в Москве на базе имевшихся винно-водочных мощностей в 1942 году.
Что такое 1942-ой год? К концу года, после массированнного наступления, немцы достигли Нижней Волги в районе Сталинграда. Исход войны был совершенно непредсказуем. В этой ситуации кажется невероятным и необъяснимым как, зачем и почему в Москве, откуда эвакуировалась не только почти вся промышленность, но также ВУЗы, наука, искусства, бюрократия, правительство и население, вдруг понадобился завод шампанских вин.
Все мои запросы — по телефону и электронной почтой — заводом были оставлены втуне. Поэтому дальнейшие рассуждения — всего лишь гипотеза, не более того.
Гипотеза №1
На Арбате, в Плотниковом переулке, в здании, которое теперь занимает госкомитет по региональным проблемам и этническим зачисткам, в огромных подвалах хранилась коллекция массандровских вин, прежде всего шампанских, принадлежавшая министерству Уделов Его императорского Величества (ныне это ведомство называется не то Администрацией президента, не то Управделами его же. По панической дурости эту коллекцию могли использовать в производственных целях.
Гипотеза №2
Осенью 1941 года немцы подошли к Севастополю и на самом высоком кремлевском верху было решено ничего фашистским гадам за это не давать и не оставлять, особенно выпивку. Эта совершенно скифская манера ведения войны не раз выручала Россию. Не столько неприятель разрушал страну, сколько мы сами, что не могло не устрашать противника и поневоле приводило его к размышлению, а с нормальными ли он имеет дело, и эта неуверенность не прибавляла отваги и решимости — кто знает, чего тут можно еще ждать.
Из Москвы в тихую Ялту пришел секретный приказ — что нужно, эвакуировать, что можно — спрятать, остальное — вылить и уничтожить.
Массандре к тому времени было всего пять лет, предприятие молодое, новых людей — больше половины. Политическая и военная обстановка — сложные, враги народа еще не все обнаружены, но уже поднимают свои змеиные головы, ну, и так далее, все, что положено говорить перед выполнением ответственного задания сверху. Ведь обидно, в самом деле: экспроприировали частные коллекции вин мы, хранили в Массандровских подвалах мы, а пить будут — они.
Был тут у Центра еще и небольшой страх, ну, не то, чтобы страх, а неудобно могло получиться, хоть и плевать на буржуйские мнения, а все-таки и среди них есть наши союзники, и, вообще, давать лишний повод покричать газетам о варварстве большевиков — зачем?
Вот досталось бы немцам национальное достояние советского народа, крымская коллекция, а они, с присущей им педантичностью и наглостью, стали бы ее разбирать, да выяснять, у кого, что и сколько было в 1921 году изъято, конфисковано и национализировано. И пошли бы вопросы: а где, к примеру, «Седьмое небо» князя Голицына? Где — его же знаменитые алтайские меды? Где старки и коньяки блистательного графа Воронцова? Ну, и так далее. И не объяснишь же проклятым оккупантам и газетчикам из союзных стран, что раз народное достояние, то лучшие сыны и вожди народа им и попользовались маленько.
Что смогли — замуровали в недалеких подвалах других винзаводов, что надо — тщательно упаковали, отсортировали и приготовили к эвакуации, остальное… Воду из всех брандсбойтов и калибров пустили, семнадцатитонные бочки пооткрывали, а бутылированное просто разбивали ящиками и ящечными штабелями. Старые бондари и виноделы навзрыд, а вслух — не моги, еще не все пособники и наймиты фашизма и оголтелые шпионские диверсанты выявлены и ликвидированы, а дело военное и исполнение незамедлительное. Один, однако, трубку сунул в винный ручей, что стал вытекать из подвала — девять градусов крепости ручей. Сахаристость, жалко, не смерил.
Дело темное, но то замурованное немцы таки вылакали: то ли сами пронюхали, где оно спрятано (что немудрено — советскую кладку, да еще наспех сделанную, от дореволюционной в любой темноте различишь), то ли кто из наших стуканул, родину и самое святое в ней предал, а может, это вообще была партизанская хитринка — упоить врага насмерть.
То, что надо, пятьдесят тысяч бутылок (теперешняя цена каждой такой бутылки — по 8-10 тысяч долларов) погрузили на пароходик «Массандра» вместе с двумя сопровождающими, старыми виноделами и проверенными товарищами и отправили, сказав всем для бдительности, что идут в Туапсе, а на самом деле пошли в Новороссийск, куда тт. Микояном и Зотовым (тогдашним наркомом Пищепрома) уже было дано распоряжение, подписанное тов. Кагановичем, о выделении двух вагонов для отправки особо ценного груза в Куйбышев в сопровождении.
Уже за Тихорецкой сопровождающие почувствовали неладное — вагоны их расцепили и один загнали в тупичок: война войной, а пить всем хочется. Бдительные виноделы, грозя бумагой, воссоединили свои вагоны в одном эшелоне, хотя пары ящиков и не досчитались. Шустрые ребята в НКПС никогда не переводились.
Этот маневр с разъединением железнодорожники предпринимали несколько раз, однако все атаки были отбиты и — в сравнении с общим объемом, почти без потерь.
Прибыла коллекция, наконец, в эвакостолицу СССР, город Куйбышев, бывшую и будущую Самару. Тут в дело сразу вступили чекисты: груз конфисковали, сопровождающих задержали, допросили, взяли подписку о неразглашении и отпустили по миру.
Вышли те на свет божий — а куда деваться? Ни, тебе, документа о конфискации, ни накладной, даже подписка о неразглашении — и та в органах. Пропили, скажет начальство, народное достояние, или того хуже — народное добро проспекулировали, не уберегли. И сообразили те сопровождающие позвонить тов. Микояну и тов. Зотову. Кто-то из этих двоих трубку взял.
Чекистов тех, конечно, не обезвредили, но перевели из Самары в порт Ванино обеспечивать транспорты со спецгрузом из врагов народа, хотя органы и успели немного распорядиться новосветскими шампанскими конца прошлого века, за которые его сиятельство кн. Лев Сергеевич Голицын получил Гран При и золотую медаль на всемирной выставке в Париже в 1900 году.
Эта коллекция, сама ли по себе, либо вкупе с московской, и стала экспериментальным материалом для освоения шампанских технологий в грозных условиях войны.
В Москву правительство возвращалось, уже не расставаясь с коллекцией. Тов. Микоян и тов. Зотов лично обеспечивали сохранность народного достояния и зорко следили за правильностью его распределения между членами правительства и руководителями страны, фронта и тыла. Коллекция же была столь велика, что даже кое-что осталось и торжественно вернулось вновь в Крым. В родные массандровские подвалы.
А двух виноделов представили к правительственной награде и вручили каждому по ордену «за героическое спасение особо ценного народного достояния от немецко-фашистких оккупантов», как было записано в наградном приказе, а не от органов и НКПС, как оно было на самом деле.
Далее эта история имеет уже детективно-мифологический характер.
Умельцами наша страна всегда славилась, особенно, если в затылок дышит взведенный курок.
Иллюстрация из «Книги о вкусной и здоровой пище» 1952 г.
Не про вино, но про тогдашние советские технологии существует такая байка.
На одном очень оборонном заводе должны были варить броню для нового танка. Бились-бились, а процесс в гальванике не идет. Осталась последняя ночь — утром либо броня либо расстрел. Отчаявшийся главный инженер в сердцах плюнул в гальваническую ванну — и процесс пошел! Сколько потом ни пытались синтезировать чудо-слюну — ничего не получалась. Уж и война прошла и еще два десятка лет, а инженер всё плевал в гальванику, пока не помер. Но — времена изменились и научились делать другую броню, из других подручных.
Так и с винами.
Скорей всего, приказали умельцам раскрыть секрет шампанских и наладить производство в сжатые до боли сроки. Патронов и бутылок, как всегда, не жалеть.
И не пожалели. И сделали. И получилось очень похоже.
Прошло уже семь десятков лет, а мы всё пьем это шампанское, такое похожее на настоящее. И только самые придирчивые и капризные недоверчиво и дотошно крутят бокалы и бутылки. А чего их вертеть, если налито?..
Массандра — новые времена
В “рынок” Массандра входила разоренной и никак не подготовленной, в полной дезориентации и с потерей всех налаженных связей — всесоюзная и СЭВовская ориентация с исчезновением и того и другого сыграли дурную шутку — нищая Украина никак не могла поглотить даже резко сократившийся объем производимых вин.
К тому же в объединении собрались прекрасные дегустаторы, виноделы, биохимики, но — ни одного специалиста по маркетингу, рекламе, современному менеджменту. Пошли чудовищные, с точки зрения нормального продвижения товара на рынок, ошибки.
Надо заметить, что первое (и единственное), что было понято большинством в “рыночной” экономике, — это вседозволенность и полное отсутствие совести. Тяжело в этом признаваться, но “рынок” был воспринят именно так. Именно как распускание вожжей.
Попыталась Массандра закупать винные бутылки из Молдавии — а оттуда пошел брак вперемешку с нестандартом. Попытались отправить партию шампанского в Ригу — на четырех таможнях (одна украинская, две российских и одна латвийская) вино было просто разграблено алчной сворой таможенников и пограничников.
Неудачной оказалась и попытка выйти на мировой рынок через “Сотбис”. Раритеты, конечно, были проданы, но ведь это единичные экземпляры бутылок. Тратить же на рекламу — не из чего. Стали продавать партии старинных вин, оправдывая пополнением новыми поступлениями. Но ведь это всё равно, что менять генералов на рядовых — современные вина будут стоить столько, сколько сейчас старые, но не сегодня, а спустя столько лет, сколько этим старым винам сейчас.
Между прочим, венгерская Токайская долина, представленная на рынке “Токайским торговым домом” в схожей ситуации поступила иначе, умней и дальновидней — венгры стали скупать по всему миру собственные вина, чтобы иметь монопольно полную коллекцию токайских. За экспортом же раритетов (к ним относится, например, “Эссенция”) следит государство, установившее жесткую квоту в триста бутылочек “Эссенции” в год.
К тому же, неискушенные в public relations руководители объединения «Массандра» обрушили на себя гнев местных жителей и политиканов из украинских националистов, которые завопили о распродаже украинских культурных ценностей. При всём уважении к И.С. Мазепе и С.А. Бандере, мне трудно представить себе династию Романовых, князя Л.С. Голицына, графа М.С. Воронцова — украинцами, а Крым и Массандру — вне русской культуры и истории. Вместе с тем, значительные (около 10 тысяч бутылок) поставки вина на аукцион действительно вызывали опасения и подозрения в разбазаривании национального достояния (непонятно только какого — украинского, российского, советского?)…
Трагичной оказалась и всеукраинская практика оплаты труда натурой — производимой продукцией. Работники «Массандры» вынуждены были выйти на улицы и площади Ялты и торговать дорогими марочными и коллекционными винами на панели, в одном ряду с редиской, сигаретами, семечками и спичками. Так были потеряны контроль за розничными ценами и ореол торжественной праздничности массандровских вин. И повсюду — в Крыму, Киеве, Москве и Заполярье — можно было найти ларёк, в котором стоит (!) коллекционное массандровское вино (оно должно хранится бережно и горизонтально, чтобы не обсыхала пробка), может быть даже и неподдельное, по какой-нибудь несуразно-высокой или несуразно-низкой цене, а на вопрос о том, откуда эта бутылка и эта цена, бойкая бабёшка, запивая кока-колой мальберину, беспечно ответит: “Не мой товар. Мое дело — продать”.
Воровство в «рыночных условиях» стало куда изощренней: воруют не вино, этикетки (десять этикеток — доллар). Наклеивают этикетку на любую бурду и втюхивают приезжему шахтеру, очумевшему от стачек, или зачумленному в своей палатке «новому русскому». А современных средств защиты у «Массандры» никаких — ни фирменных бутылок, ни фирменных пробок, ни фирменной тары и упаковки.
Ну, и, конечно, сыграла свою роль активная интервенция на просторах рухнувшей империи иностранных товаров — от приличных до откровенной дряни. В этом потоке «Массандра» совсем затерялась, а попытки модернизировать дизайн этикеток привели к потере доверия у последних могикан-любителей массандровских вин. К тому же, эти могикане — на грани обнищания и выживания. Не до дорогих вин.
И пока жизнь теплится на грани разума и безумия, ни о каком нормальном массовом винопитии, тем более изысканных массандровских вин, речь идти не может. Пиво, водка, суррогаты — вот, что доминирует на рынке — и будет доминировать, пока чекисты с человеческим лицом и другие человекообразные находятся у власти…
* * *
Однажды (это было в 93-м) с двумя молодыми философами я отправился в Алупкинский дегустационный зал, вооруженный запиской генерального директора «Массандры». Нам открыли законсервированный зал. Красивая и совершенно пустоголовая девушка начала было заученным голосом читать молитвы крымским винам, выставленным нам в изящных бокалах на деревянных подносах. Мы остановили её, попросили открыть дверь на огромный, залитый солнцем балкон и удалиться как можно дальше от нас.
Завод «Массандра». Дегустационный зал
Наша дегустация (10 вин по 25 граммов каждого) растянулась на четыре часа. В каком-то трансе после каждого вина я впадал в импровизацию и, назвав вино (это-то я знал досконально), рассказывал фантастические и романтические истории, связанные с этим вином или его происхождением.
Мы вышли из дегустационного зала совершенно ошалевшие, невменяемые, внеземные, прихватив по нескольку бутылок элитных вин по необыкновенно высоким, но все-таки смешным ценам. Я, к примеру, увез с собой «Мускат белый Красного Камня» урожая 1956 года, года рождения моей жены, и уж совсем уникальный «Портвейн красный Ливадия» урожая 1945 года. Я думал подарить эту бутылку вице-президенту России, но он оказался на праздники в Лефортовской тюрьме, а президент, по своему мужланству, в таких винах не разбирался.
Несколько дней я провел на территории головного завода объединения «Массандра», пытаясь помочь: изучал технологию, статистику, научно-производственные материалы. Руководство — мастера-виноделы мирового класса — ничего не понимали в маркетинге и по наивности совершали ошибку за ошибкой, одна другой губительней и страшней…
На заводской территории была маленькая гостиничка, в которой, кроме меня, никого не было. Я уставил весь свой громадный номер бутылками самых редкостных и сладостных вин, подо мной, в туннелях таились несметные винные богатства, из окна были видны площадки с вызревающими на солнце мадерами и хересами — и этот особый мир вина, особая винная атмосфера проникали в меня и я начал пить любимые вина как читать любимых писателей — взахлеб, повторяясь и находя все новые смыслы, мысли и оттенки. И «Бастардо» мне стал напоминать романы Достоевского, «Пино Гри Ай-Даниль» — замысловатую поэзию Гете, сухое «Алушта» — Гельдерлина, пасхальное и кагор — «Отца Сергия» Л. Толстого, «Черный доктор» — романы Булгакова…
Энотека Массандры, самое старое вино — Jerez de la Frontera урожая 1775 года
* * *
… И снова Массандра, через 14 лет.
Идет ночной дождь, обильный и теплый, в разрывах всклокоченных туч мнятся причудливые звери, бездны, грозные предостережения. Я сижу на балконе и пью холодное сухое Côtes de Saint Daniel. При всей своей ординарности, оно сохранило яркую соломенность знаменитого «Пино гри Ай-Даниль», его изумительную, как вязь крымско-татарского письма, витиеватость, изящную тонкость и аромат, прелестный аромат кожи девочки-девушки: что-то от персика, что-то от айвы, что-то от заката, что-то от золотистой грозди винограда. На окраине Гурзуфа, в сторону Никиты — крошечный крутосклонный виноградник Ай-Даниль. Удивительным образом весь произрастающий здесь виноград преломляется в волшебные, чарующие вина.
«Массандра», пережив тяжелейшие годы лихого постсоветского разбоя, выстояла и теперь, сохраняя свою неповторимость, приближается к стандартам европейского виноделия.
Когда-то, на переходе от девятнадцатого к двадцатому веку, Массандра, царский виноградарско-винодельческий бизнес, выполняла оригинальную региональную миссию: предприятие скупало у местного населения технический виноград, расплачиваясь своими превосходными винами: производители винограда и приобщались к тонким технологиям промышленного виноделия и воспитывались как потребители высококлассных вин. Делать и потреблять дрянь в Крыму было невыгодно и нелепо.
Когда в конце 30-х усилиями Микояна была вновь воссоздана «Массандра», то на неё легла новая региональная миссия: объединение стало включать в себя не только виноградники, винзаводы и винные подвалы, но и сады: персиковые, сливовые, алычовые, яблочные, грушевые, абрикосовые, черешневые, ореховые. «Массандра» удовлетворяла и внутренний спрос в плодах и отправляла за пределы Крыма свою сладостную продукцию. Старики помнят, что новогодние елки их детства непременно украшались полупрозрачными, бледно-розовыми яблоками кандиль-синап, и что больному ребенку обязательно, в качестве лекарства и утешения, покупалась плоская трехсотграммовая баночка компота из желтой крымской черешни. Удивительным образом черешневый компот капитально излечивал ото всех болезней, а многие малыши втайне мечтали опять о какой-нибудь простуде, ангине и прочей заразе ради этого компота.
«Массандре» принадлежали и табачные плантации Крыма. Турецкий табак «Дюбек» шел на элитную трубочную нарезку и на папиросы «Герцеговина Флор»: тов. Сталин (не к ночи будь помянут) набивал свою знаменитую трубку табаком папирос «Герцеговина Флор», в клубах которого любил думать о своих грандиозных людоедских планах. К сожалению, позднее табачные плантации не только извели, но и строжайше запрещали местному населению выращивать свой дивный табак, Дюбек и Американ. Боюсь, культура табака в Крыму уже не восстановима, а ведь это была наша маленькая Джорджия.
Нынешний этап истории «Массандры» связан с новой миссией этого объединения.
Теперь (писалось в 2007 г. — ред.), под культурной сенью «Массандры», но не под её административным или коммерческим влиянием, в Крыму возникает и формируется множество винодельческих предприятий и заводов. Одни из них — надолго, другие — эфемерны, одни пытаются формировать новые бренды и сделать свой вклад в крымское виноделие, другие наивно гонят вино из порошков. Но всем им, хотят они или не хотят этого, приходится ориентироваться на массандровские вина. Сама «Массандра» бурно развивается: появляются новые сорта вин, совершенствуется технология, европеизируются стандарты, появляется то, что ранее было недоступно и недостижимо.
Новое направление развития «Массандры» — сухие вина: ординарные и марочные. Среди последних — «Мерло», «Саперави», «Алиготе», «Алустон». Все эти названия — не новые. Красное «Алушта» («Алустон») было известно ещё до революции: им пользовали анемичных девиц, малокровных детей, купцов, страдавших булемией и ожирением. Эти вина соответствуют мировым стандартам. Преодолена важнейшая и давняя хроническая болезнь и отсталость «Массандры» — неумение выдерживать узкий диапазон крепости сухих вин.
Еще одно важное направление развития — новые формы торговли и новые рынки. «Массандра» готовится к десанту в Англию и страны Балтии, регионы традиционно тяготеющие к десертным и крепленым винам. Идет подготовка к клубной торговле массандровскими винами, а это с неизбежностью связано с появлением рейтинга вин, оценками перспективных цен и формированием коммуникационного пространства вокруг и по поводу клубных коллекций, запасов и предпочтений…
* * *
… Дождь будет идти, судя по всему, до утра. У меня хороший запас массандровских вин и бумаги. Я сижу, сочиняя стихи и этот очерк о любимой Массандре.
Красное вино
— красный ангел, красный ангел,
что печален ты сегодня?
— дождь, докучный греховодник,
за порог зовет и манит.
— красный ангел, вот бокалы:
терпкой грусти и печали,
нас совсем немного надо
сквозь пронзительные дали.
красный ангел, милый ангел,
так легки твои мгновенья
и прозрачны одеянья
и возвышенны надежды.
отпусти мне, красный ангел,
все грехи мои хмельные,
подари мне эти строки,
утоли моя печали
Белое вино
— белый ангел, белый ангел,
пей прозрачное вино,
на рассвете шепчет ясень:
что дано, кому дано
белый, чистый и холодный
свет галактики иной,
ангел белый — луч пролетный
рифмы ясной и простой
и спадут с меня туманы,
просветлеет солнца блик,
поплывет седым дурманом
длинный, дивный, долгий миг
Ласпи
застывший воздух тих,
упруго море дышит,
скала рождает стих,
которого неслышно
шуршат строфой листы
под сиплых чаек стон,
и аромат мечты
очерчивает склон
и чьи-то голоса —
скорее, ниоткуда,
бытовки полоса
смывает вонь с посуды
мне слышится романс,
наверно, довоенный,
и я впадаю в транс,
воспоминаньем пленный
и тихо над сосной
сияет мысль беспечно,
сквозь старый недострой
мне проступает вечность
Массандра, мелкий задумчивый теплый дождь, будто слёзы любимой. Духовой оркестр играет романтические мелодии 60-х. Густое и сладкое вино пьется с особой грустью и печалью — как знать, не последний ли раз мы здесь, на улице винодела Егорова? Кто знает, с кем и когда еще придется отведать из массандровских подвалов, и какие мелодии нам уготовит наша судьба?..
Постскриптум
Сегодняшняя ситуация такая же неустойчивая и непонятная, как и во всем другом: в образовании, науке, культуре, экономике, времени: долгое время водка была самым неинфлирующим товаром — теперь цены на нее галопируют не хуже ЖКХ, на импортные вина (а своих-то почти нет) установлены неимоверные акцизы, гораздо выше, чем на импортные автомобили, запреты на грузинские и молдавские вина имеют откровенно политический характер, опять ограничивают часы продажи алкоголя, в уличной продаже исчезли все алкогольные напитки, кроме пива и сомнительных баночных коктейлей; то водочной рекламой перегружены все каналы ТВ, то эту рекламу вовсе запрещают.
Уже можно не беспокоиться о величине акцизов на вина — Россия отказалась от их импорта вовсе. А с Массандрой после «крымнаша» дела совсем плохи: она приписывается к администрации президента и, следовательно, уходит с европейского рынка, куда прорывалась более 20 лет (и почти было прорвалась).
Массандра, которую мы потеряли.
Странная вещь — история. Можно принимать какие угодно и сколько угодно всемирно-исторических решений, можно натворить сколько угодно бед и дел, а она сама отбирает, оставляет и сохраняет только то, что попадает в культуру. И все то, что кажется нам серьезным и значимым сегодня, оказывается напрочь забытым завтра либо вспоминаемым, как пустяшный вздор.
И еще одна странная черта истории — чем больше и лучше мы знаем прошлое, тем менее значимо для нас и недоступней будущее. Это, кстати, хорошо понимали большевики, уничтожавшие прошлое, чтобы можно было работать с будущим почти на инженерном уровне.
Я боюсь думать о будущем моей любимой Массандры (моего Крыма), только надеюсь, что она — олицетворение крымского виноделия, будет спасена Божьим промыслом, природой, высоким профессионализмом, преданностью и любовью служащих ей людей.
Опубликовано в Страны и народы - Помечено Александр Левинтов