Батальон «Сiч»
Из Киева в Донбасс после двухмесячной подготовки отправился батальон спецназначения «Січ", состоящий из сотни активистов "Свободы". Он был создан в мае в Запорожье. Тогда в него записалось 200 чел., планировалось довести численность до 300.
Батальйон спецпризначення «Січ» вирушає на фронт. См. репортаж о прощальных торжествах.
Судьба российского контрактника
Достоверность пребывания российских военнослужащих в Донбассе подтверждается в основном через факты гибели отдельных солдат. Такая информация дает лишь косвенное представление о масштабах вовлечения ВС России в конфликт, но выпукло показывает модели судьбы солдат, оказавшихся там.
Корреспондент "Новой газеты" сделал репортаж из марийского городка о бывшем его жителе, ставшем солдатом-контрактником и погибшем в Донбассе.
"Как оказался на войне и погиб 20-летний Антон Туманов, житель Козьмодемьянска Республики Марий Эл" <...>.
В этой биографии, рассказанной матерью погибшего, четко проявляется логика колеи судьбы, выводящая за пределы собственного выбора туда, куда человек и не собирался. Добровольно пошел в армию контрактником, т.к. дома работы нет. Мотивация сугубо материальная. Служба вдали от горячей точки. А потом он уже обязан подчиняться приказам, передавая свою жизнь в руки командования. Напрашивается аналогия: человек по собственной воле полез в реку купаться, но потом уже течение распоряжалось его судьбой.
Рассказ украинского солдата, выжившего под Илловайском
Когда читаешь генералов, то война напоминает игру в шахматы, где умные и знающие игроки передвигают фигуры в соответствии со своим стратегическим замыслом и тактическими соображениями. Совершенно иначе смотрится повседневность войны глазами простого солдата. Привожу текст рассказа, опубликованного в украинском издании.
"Событие" (Днепродзержинск) 02/09/2014:
Выход из окружения из-под Иловайска - рассказ участника
<...>
Поездка в никуда
«Нас отправили не на антитеррористическую операцию, а в тир, где мы были мишенями!» - резюмирует солдат события 23-28 августа.
Свой короткий боевой путь солдат начал на Харьковщине, где служил по контракту в 92-ой отдельной мотобригаде, прикрывавшей пограничников.
В части служили контрактники, многие с боевым опытом. Из них была сформирована ротная тактическая группа: 16 танков, самоходные артиллерийские установки, бронетранспортеры и грузовики – примерно сотня единиц техники и 2,5 тысячи бойцов. «Это была мини-армия с инженерно-саперным подразделением, медицинской ротой. Было много боеприпасов, - описывает солдат свое подразделение. – Со мной служили мужественные люди…»
В зону АТО их отправили 23 августа: под Чугуевом посадили в поезд и повезли в неизвестность. Везли сутки через Днепропетровск и Запорожье. Цели экспедиции солдат не знал: «Были дурные предчувствия, сны…» Один из сослуживцев расписался с невестой в день отправки в зону АТО.
Стали выгружаться на каком-то полустанке – тут же в небе появились беспилотные летательные аппараты, кто-то сказал, что российские. Сформировали колонну и отправились в направлении Новопавловки, потом свернули к Кураково: бойцам сказали, что прикрывать местную ТЭЦ и водохранилище.
Дальше начались непонятные трехсуточные маневры по сельской местности. В районе Марьинки началась война: колонна вышла к позициям артиллеристов, которые из САУ и ракетных установок «Град» вели перестрелку с противником. Они стреляли, по ним стреляли…
Здесь солдаты узнали, что едут под Иловайск.
Слепые и глухие
«Карт местности у командиров не было, купили какую-то в магазине», - рассказывает солдат. Радиосвязь была никудышняя: часть радиостанций оказалась без аккумуляторов, другие разряжены, а силовые установки техники давали другое напряжение, так что зарядить рации было негде. Телефоны было велено выключить – они привлекали беспилотники, да и покрытия практически не было.
Отдыхали на каком-то болоте, перепаханном взрывами. Среди ночи отправились. Топлива в баках бронетранспортеров было литров по 30 при расходе 100 литров на 100 километров. Техника была непроверенная, из-за неполадок и поломок приходилось часто останавливаться.
Солдаты почти не спали с момента начала движения колонны, усталость сказывалась.
После неопределенного петляния по дорогам ночью остановились где-то в районе Волновахи в посадке.
Пока что колонна пережила пару «легких минометных обстрелов» без потерь, хотя ехали по выжженной земле и встречали куски военной амуниции.
Под расстрелом
Наутро двинулись в сторону Донецка – до него было километров 20. Вдруг прилетел вертолет Ми-8, из него вылез офицер. Он сказал, что впереди в 7 километрах – позиции российских «Градов». Надо быстро отступать, вернее, уводить колонну из-под неминуемого расстрела.
Колонна свернула вправо и стала разворачиваться по кукурузному полю. И тут из посадки ударили минометы и стрелковое оружие. Колонна в движении ответила наугад, двинулись к посадке. Там оказалась позиция украинских гаубиц. «Мы, получается, стреляли по своим, а они по нам!» - недоумевает солдат. Во время перестрелки погиб один боец из колонны.
Потом началась адская неразбериха. Колонну никто не направлял – сами командиры решили двигаться под Иловайск, для чего надо было вернуться на Донецкую трассу, до которой было 10 километров. У развилки на Старобешевское водохранилище к колонне прибились разведчики. Ехали под периодическим обстрелом из минометов и стрелкового оружия, кружили вокруг какого-то села…
«От дыма и пыли у людей текли слезы, сопли. Очки не помогали, многие страдали от аллергии», - описывает солдат состояние сослуживцев.
Обстрел колонны продолжался несколько часов, бойцы проезжали мимо своих убитых и разбитой техники: «Медроту накрыли взрывами на наших глазах…».
Командиры в суматохе потерялись вместе с БТР. Хвост колонны «накрыл» залп «Градов»…
Через несколько километров к колонне прибились остатки 51-ой дивизии – потрепанные, на побитой технике.
Обстрелы не прекращались – били гаубицы и ракетные установки. С остановившегося БТРа солдату пришлось пересесть на броню танка.
«Нас расстреливали с трех сторон на квадрате со стороной в 30 километров, - рассказывает солдат. – Били с дистанции 10-15 километров – нам просто нечем было ответить. Нас послали не в бой, а в тир…».
Колонна рассыпалась. Люди бросали технику и разбегались, спасаясь от снарядов и ракет: «Пробовали бегать по подсолнухам?..». Кругом горели поля и посадки.
Дорога к своим
Когда стемнело, бойцы попытались собраться. Вслепую нашлись три танка, четыре БТРа, машина скорой помощи и примерно две сотни солдат. Нашлись командиры.
Решили, ориентируясь по атласу, пробираться к трассе Донецк-Мариуполь. Но ночью снова начался обстрел, группа разбежалась: «Технику не бросали – если что, подрывали».
Снова под утро удалось собрать около полусотни бойцов. Все были усталые донельзя и страдали от жажды. Разбитая и подорванная техника горела.
Дальше было пешее блуждание по неизвестной местности, мимо брошенных ферм и неприятельских позиций. «Они нас заманивали под пулеметы – звали по фамилии командира, называли наши позывные…» - рассказывает солдат.
Потом солдат с еще одним военнослужащим пошли вперед в разведку. Когда вернулись – остальная группа куда-то ушла.
«Люди от усталости и опасности стали как зомби, - рассказывает солдат. – Когда опасно – тело само все делает, потом удивляешься – как?!»
Рано утром зашли в какой-то магазин у автозаправки, купили воды и энерготоников, печенья. На трассе остановили легковой автомобиль, в котором ехала семья с двумя детьми. Водитель согласился вывезти бойцов к своим. Ехали лежа в салоне, сверху сидели дети.
Когда появилась телефонная связь, солдат позвонил в свою воинскую часть и сообщил начальству о разгроме колонны. Вскоре бойцы приехали на блок-пост в Запорожской области, где им оказали медицинскую помощь. Потом бойцу помогли добраться до Днепродзержинска.
«Когда попали к своим, я плакал», - признается солдат.
За пять суток ада колонна продвинулась вперед примерно на сотню километров. Без связи, без четкого взаимодействия с другими подразделениями. Примерно 40 километров солдату пришлось пройти пешком, выбираясь из-под артобстрела: «Меня пару раз сдувало взрывной волной с брони, разок оглушило… Но сознание я не терял!»
Сколько человек еще выжили в этом «тире», солдат не знает: «Никто не хотел сдаваться».
«Рад, что выжил и не попал в плен. Рад, что никого не убил, - говорит солдат-доброволец. – Не знаю, что буду делать дальше…»
В.Фиголь