Чартерные города

С 2006 года воплощается в жизнь проект «Искандар» в Малайзии. В проект входит строительство учебного города Educity, административный центр, аэропорт, индустриальные зоны, три порта, курортная часть, медицинский центр, финансовый центр и т.д. Надежды на успех грандиозного проекта связываются с соседством Сингапура и активным участием сингапурцев в проекте.
Идея проекта Искандар построена на имитации успеха Шэньчжэня, выросшего рядом с Гонконгом. Еще в 1980 году Шэньчжэнь был сонным захолустьем. После создания там первой в Китае свободной экономической зоны метрополия росла быстрыми темпами, сегодня там живет несколько миллионов человек, финансовый центр уже входит в первую десятку центров мира.Проекты чартерных городов предсталяются весьма интересной и многообещающей перспективой для стран, переживающих затяжные кризисные ситуации и управляемых «непредсказуемыми правительствами», а кроме того, они гарантируют стране высокий уровень безопасности, колоссальный приток инвестиций и денег в казну и статус инновационного бизнес-центра мирового уровня. Полагаю, украинцам следовало бы присмотреться к идее чартерного города, который может помочь в решении большинства системных проблем украинского государства.Kitty Sanders, 4 марта 2014

Иррациональный избиратель причиняет вред не только себе. Он также причиняет вред всем, кому в результате его иррациональности приходится жить в условиях отвратительной экономической политики. Поскольку для избирателя большая часть издержек его иррациональности является в н е ш н е й (т.е. оплачивается д р у г и м и людьми), то почему бы ему не поддаться соблазну? Если достаточное количество избирателей будут думать таким образом, социально пагубная политика побеждает на народном голосовании. Грубо говоря, правление демагогов не является аномалией. Это естественное состояние демократии. До тех пор, пока электорат голосует, исходя из предрассудков и остается доверчивым, демагогия будет выигрышной стратегией. Более того, хотя слово «демагог» обычно предполагает неискренность, последняя едва ли обязательна. «Религиозные» избиратели не только побуждают политиков п о д с т р а и в а т ь свое поведение под популярные предрассудки, но и способствуют появлению на политической арене политиков, искренне разделяющих их предрассудки.
Bryan Caplan «The myth of the rational voter»

В первой статье цикла о чартерных городах по модели Пола Ромера мы говорили об их перспективах и общей теории — как именно следует их реализовывать, в чем заключается основная идея, чего может достичь, используя данную модель. Сегодня я предлагаю поговорить о причинах провалов Пола Ромера и его концепции.

Он дважды пытался создать чартерный город. Первую энергичную попытку воплотить свою теорию на пратике Ромер предпринял в 2008 году, договорившись с президентом Мадагаскара Марком Равалумананой. Равалуманана — бизнесмен, который организовал Tiko Group — корпорацию, державшую под контролем значительную часть национального пищевого (молочные продукты и соки) и сырьевого рынков. Он поддержал план Ромера и выделил под строительство города территорию на слабозаселенном юго-западном побережье, однако еще до начала строительства был смещен с поста президента в результате путча, которому предшествовали массовые протесты. Мародеры разграбили магазины и склады, принадлежавшие его торговой сети, а сам он был вынужден уехать из страны. Строительство чартерного города, разумеется, было отменено. Никто не стал бы вкладывать деньги в строительство в стране с высокой политической нестабильностью.

Вторая попытка Ромера была более успешной. По крайней мере, идею успели всерьез обсудить и попытаться «продавить» законодательно. В 2009 году в Гондурасе был смещен с поста левый президент Мануэль Селайя, попытавшийся провести антиконституционный референдум и захватить власть. Его сменил «кризисный менеджер» Роберто Мичелетти, а в 2010 году в стране прошли демократические выборы, на которых президентом выбрали молодого технократа Порфирио Лобо. Он начал с энергичной чистки коррумпированной полицейской системы и финансовых министерств. Помимо сотен полицейских, замешанных в коррупции и кумовстве с наркомафией, Лобо отправил в отставку министра финансов Эктора Хуийена и некоторых других видных правительственных деятелей. Несмотря на это, Гондурас остается очень бедной страной, открытой к новым предложениям и нетрадиционным методам решения финансовых проблем.

Ромер отправился в Гондурас для переговоров с Лобо. Президента заинтересовал проект чартерных городов, и он предпринял ряд активных действий по его реализации. В 2011 году проект получил одобрение правительства Гондураса, и в Конституцию страны была внесена поправка о Regiones especiales de desarrollo (RED) — регионах особого развития, под которыми понимаются города-хартии. Началась работа по формированию состава комиссии, которая бы следила за прозрачностью финансовых схем, строительством и управлением городом. Страны, которые частично прошли через подобный опыт (Сингапур и Южная Корея), тоже поддержали идею строительства «футурополисов» в Гондурасе и изъявили готовность участвовать в эксперименте. Роль арбитра между городом и «внешним миром» согласился выполнять Верховный суд Маврикия. В итоге в Гондурасе планировалось построить несколько независимых «гонконгов», куда бы стекалась интеллектуально-профессиональная элита со всего материка, недовольная положением в своих странах, но не готовая к переезду в США, Канаду и Европу.

К сожалению, Ромер не учел такого фактора, как рациональное невежество, чрезвычайно распространенного в развивающихся странах. Оно выражается в том, что люди крайне неохотно отходят от приверженности ложным представлениям, которые теоретически усвоили в ходе жизни, но не опробовали на практике, хотя при этом они могут выглядеть вполне рационально мыслящими в обычных условиях. Классический пример — в России огромное большинство жителей считает, что свобода возможна только при наличии чрезвычайно мощного государства. Опыт царского периода и СССР так и не научил этих людей — они снова и снова, из поколения в поколение, голосуют за «сильную руку», которая уничтожает гражданские свободы и создает стремительно деградирующую систему. Система в итоге разваливается — и русские снова требуют «сильной руки». При этом отдельно взятый россиянин будет вполне рационален и воспитан. Аналогичную ситуацию можно наблюдать в Аргентине. Большое количество аргентинцев уверены, что курс национальной валюты, искусственно завышенный внутри страны за счет государственных запретов, в частности, запрета на свободное хождение доллара и евро, на самом деле правильный и рыночный, тогда как курс за пределами Аргентины — искусственно заниженный с целью унизить и уничтожить независимость государства. Не имея ни малейшего представления об экономике и прожив достаточное время в условиях интеллектуально несостоятельной диктатуры Хустисиалистской партии, созданной еще Пероном, они всерьез думают, что весь мир сговорился, чтобы сокрушить независимую Аргентину. В области быта и привычных повседневных операций, однако, тот же самый аргентинец покажет себя вполне разумно мыслящим человеком. Т.е. разница между рациональным невеждой и неосведомленным человеком заключается в том, что первый старается любой ценой держаться за свои заблуждения, тогда как второй свободно усваивает новую информацию и изменяет свою картину мира в соответствии с обновляющейся информацией. Несложно догадаться, что количество верующих в «сильную руку» русских, равно как и уверенных в «заговоре» аргентинцев, растет обратно пропорционально образованности. Наиболее бедные и необразованные являются самыми патриотичными и приверженными мифам; наиболее образованные — напротив, понимают, как работает система. В менее развитых странах первая категория граждан обычно представляет собой подавляющее большинство — низкие зарплаты, бедность и низкий уровень образования не располагают к интеллектуальной работе. В таких странах политики, даже самые образованные и просвещенные, в условиях современных политических систем вынуждены идти на сделку с совестью, чтобы обаять значительную аудиторию. Существует порочная зависимость — чем беднее страна, тем больше популизма должен допускать политик для прихода к власти — и в итоге в бедных странах третьего мира можно наблюдать правительства, целиком состоящие из популистов, подыгрывающих наиболее необразованным и темным слоям населения и имитирующим политику вместо занятия ею.

Гондурас — очень бедная страна. И один энергичный образованный президент с небольшой командой просвещенных технократов и блестящим интеллектуалом-экономистом не сможет изменить ситуацию. Правительство страны начало сопротивляться идее «отдать часть страны чужакам», Конституционный суд постановил признать первоначальный проект незаконным и посягающим на суверенитет государства, и в итоге, после долгих прений, было принято решение преобразовать чартерные города в ZEDE. По большому счету, это своеобразные зоны свободной торговли, лишь внешне похожие на изначальные RED. Площадь по-прежнему можно взять в аренду, однако возглавлять город дожен попечительский совет, назначенный президентом Гондураса; работать в этих зонах должно не менее 90% граждан страны, а судебная система тоже должна быть гондурасской. Также городам будет навязана минимальная зарплата, а создаваться они могут на базе уже готовых муниципальных единиц при условии проведения референдума среди местного населения. Ромер отказался от участия в проекте, заявив, что «появились серьезные проблемы с прозрачностью», которую он, наряду с интеллектуальными ресурсами, ставил превыше всего — об этом мы говорили в первой статье о проекте городов-чартеров.

Проанализировав причины провала проекта Ромера, можно сделать важный вывод — все они имели политическую, а точнее — «народническую», «популистскую» причину. Экономически расчеты Ромера были бы безупречны, если бы они учитывали тот факт, что в пакете с судебной и экономической коррупцией обычно идет коррупция социальная, а также порочная практика потакания рациональному невежеству, свойственная любому государству вообще, а бедному государству — тем более. Государство парадоксальным образом заинтересовано в ограничении числа высокообразованных интеллектуально честных людей, чтобы те не «сотрясали» его основы; при этом невежественный электорат будет агрессивно защищать государство, если оно достаточно умело выстроит политику, потакающую интересам низших классов. Поэтому, помимо интереса в ограничении «умников», государство также заинтересовано в увеличении числа «невежд», предпочитающих плохое, но знакомое лучшему, но неизвестному. Гондурас, как и любая страна третьего мира, десятилетиями развивался в соответствии с этой логикой. Уже в конце 50-х эта страна рассматривалась как «сельскохозяйственное и территориальное приложение» к технически более развитому Сальвадору; более крупные региональные игроки вооще рассмаривали эту страну как тренировочный лагерь для наемников и перевалочный пункт для наркотрафикантов и прилагали все усилия к тому, чтобы ситуация не изменялась. В результате систематического искусственного взращивания всеобщего невежества, страна стала популистской и ориентированной на консервативные, проверенные временем (хотя и плохо работающие) общественные механизмы. Проект Ромера в заданных условиях был обречен на провал.

Заданные условия, впрочем, являются не более, чем устоявшейся «традицией», в условиях которой стабильно удерживается статус-кво. Традиции далеко не всегда являются чем-то хорошим, особенно в бедных и развивающихся странах, где они чаще всего используются государством с целью обоснования повальной бедности населения, а также недоступности базовых услуг и товаров. Такие традиции и «исторические условия» следует периодически изменять. Опыт Чили, Сингапура, Гонконга, Панамы и многих других стран свидетельствует об этом. Как можно избежать типичных ошибок, связанных с инновационными схемами, внедряемыми в консервативных и отсталых обществах, мы расскажем в следующей статье цикла.

В первой статье цикла мы говорили о концепции чартерных городов по модели Пола Ромера; во второй — рассматривали неудавшиеся попытки реализации проекта в Мадагаскаре и Гондурасе. Третья статья будет посвящена краткому анализу ошибок и разработке метода, который может помочь избежать их в будущем.

Две основные ошибки Ромера, на наш взгляд, заключаются в неверном выборе стран и недостаточно хорошем информационном освещении проекта. Дело в том, что чартерный город полностью исключит из серьезной финансовой игры традиционные национальные элиты страны. По большому счету, такой город — это автономная территория со своими законами, высокотехнологичным производством, сложной диверсифицированной экономикой, завязанной на интересы международных корпораций, и крайне либеральным налоговым законодательством, где действует независимая судебная система. Несложно понять, что потомственные элиты развивающихся аграрных стран, сделавшие состояния на владении землей, скотоводстве, строительстве, развитии местных торговых сетей, торговле традиционными для страны товарами (мясо, кожа, фрукты, и т.д.), будут выдавлены с рынка более серьезными игроками. Так, национальные строительные компании не смогут конкурировать с крупными строительными корпорациями, национальная розничная торговля — с крупными ритейлерами, а пищевые сети — с фастфуд-индустрией. В результате неограниченной конкуренции всегда выиграют McDonald’s, Subway, Walmart или Jumbo, а не слабоконкурентные гондурасские или мадагаскарские компании. Владельцы национальных бизнесов понесут убытки и постепенно потеряют свое финансовое, а за ним — и политическое влияние. Разумеется, они это понимают и будут всеми силами сопротивляться строительству чартерного города.

Добавим к этому слабое медийное освещение — и получим предсказуемый результат: национальные правительства предпочтут тихо «слить» проект, оставив все как есть, руководствуясь принципом «пусть будет, как было». Широкая поддержка проекта в СМИ вкупе с настойчивостью инвесторов и акционеров еще могла бы заставить национальные элиты прекратить колебаться и сделать выбор в пользу строительства чартерного города — но ее не было. Подобные проекты удобнее всего хоронить в тишине, как сделали в Гондурасе, или отвлекая внимание излишней суетой, как в Мадагаскаре.

Почему мы считаем Мадагаскар и особенно Гондурас неподходящими странами? Дело в том, что с одной стороны они, как бы это парадоксально ни прозвучало, слишком политически устойчивые, чтобы создать на своей территории масштабный либертарианский проект, рискнув благосостоянием традиционных элит. С другой стороны они недостаточно передовые даже для модели «одна страна — две системы» по китайскому образцу, не говоря уже о создании полностью автономной и независимой зоны на своей территории. Гондурас — страна с довольно устойчивыми политическими традициями правления. Там случались военные перевороты и диктатуры, однако в целом эта страна довольно демократична, а военные перевороты не нарушали общей устойчивости политической системы и вписывались в национальную политическую парадигму. Последние политические потрясения в этом государстве показали, насколько Гондурас отточил умение удерживать систему в неразрушенном виде: президента Селайю, стремившегося узурпировать власть, аккуратно сместили по решению Верховного суда и передали управление «кризисному менеджеру» Мичелетти, который передал власть Порфирио Лобо Соса, законно победившему на выборах.

Напомним, что задачей проекта Пола Ромера является «создание новых Гонконгов» в развивающихся странах с целью радикального решения проблемы бедности и нестабильности, а также выравнивания экономического и интеллектуального «перекоса», связанного с концентрацией финансов и мозгов в Первом мире. Поэтому, на наш взгляд, для реализации проекта имеет смысл обратить внимание на следующие типы стран.

1. Государства с сильным стремлением к вестернизации, нуждающиеся в финансовых вливаниях и обеспечении собственной национальной безопасности. Безопасность эту могут гарантировать британская судебная система и международные корпорации с их финансовыми и политическими возможностями. Пример такой страны — Украина.

После «революции на Майдане», носящей антикоррупционный и прозападный характер, и последующему отторжению Крыма Россией, эта страна нуждается в финансовой помощи и международной защите. Ее правительство достаточно прогрессивно мыслит, а украинский народ, наряду с народом Грузии, самый либеральный и ориентированный на идеи частной собственности. Украина уже сегодня собирается провести самую масштабную приватизацию за последние 20 лет, она прилагает массу усилий, чтобы выйти из финансового штопора, и S&P недавно повысили ее кредитный рейтинг до стабильного. И все это — с учетом постреволюционной ситуации и серьезного гражданского конфликта на юго-востоке страны.

Чартерный город мог бы дать Украине значительные силы для дальнейшего развития. Россия никогда не станет вводить войска или пытаться проявить серьезную агрессию по отношению к стране, в которой есть сильное присутствие крупных корпораций, международных организаций и СМИ. Также чартерный город ликвидирует опасность террористического сепаратизма, финансируемого и поддерживаемого Москвой (значительная часть руководителей террористов с востока Украины — россияне) — играть в эти игры можно с только что пришедшим к власти оппозиционным правительством, но не с корпорациями, связанными с серьезными западными государствами, имеющими свой финансовый интерес и держащими при себе высокопрофессиональные службы безопасности. Судебная система Украины нуждается в серьезной доработке. Недавно на эту тему высказывался Джордж Сорос; многие граждане Украины тоже прекрасно видят несовершенство и коррумпированность судов. Чартерный проект предполагает введение более совершенной судебной системы на территории города.

В свою очередь Украина является чрезвычайно перспективной и выгодно расположенной страной с перспективным правительством, образованным народом и серьезными экономическими перспективами. Сырьевые, аграрные, интеллектуальные и, при определенной доработке, промышленные ресурсы Украины весьма значительны, а ее географическое положение делает эту страну очень интересной для транспортно-логистических компаний. Чартерный город, размещенный на территории Украины, принес бы большую выгоду инвесторам.

2. Государства с масштабными «очагами нестабильности» — массовыми протестами, гражданскими конфликтами, неспокойными регионами с тенденциями к сепаратизму. Немаловажное условие, которое необходимо иметь в виду — протестующие сепаратистские регионы должны быть более «рыночными» и склонными к проведению смелых реформ, нежели основная территория. Примеры — Боливия, Венесуэла, Ливия.

В 2008 году в Боливии разразился гражданский конфликт между восточными «капиталистическими» регионами и западными «коммунистическими» областями, выступавшими за Эво Моралеса. Восточные регионы провели референдум об отделении от Боливии, но федеральное правительство и постоянно переписывающий Конституцию президент Моралес отказались признавать его результаты и подавили гражданские протесты с помощью армии и ультралевых парамилитарес.

Венесуэльские протесты против режима Николаса Мадуро в 2014 году попали во все мировые СМИ. Народ Венесуэлы, устав от криминального режима, требовал отставки Мадуро и либерализации финансовой и политической жизни. Власти страны подавили протесты с помощью собственных военных сил, парамилитарес и кубинских военных. Никто не вмешался в процесс, хотя теоретически можно было, собрав протестующих в одном штате, добиться референдума о его отделении и создании нового государства.

Гражданский конфликт в Ливии породил несколько очагов протеста и практически создал в этой стране «конфедерацию», регионы которой стремятся к проведению самостоятельной политики. Ливийцы, долгое время искусственно объединенные в «единый народ» режимом Каддафи, после его падения начали строить собственные региональные экономические структуры. На поверхность всплыли давние этнорелигиозные конфликты, которые очень мешают восстановлению стабильность в стране и нормальной федерализации либо конфедерализации Ливии. Чартерные города, политически нейтральные, безопасные и финансово состоятельные, могли бы стать чрезвычайно привлекательным проектом, способствующим общенациональному примирению, для этой африканской страны.

Как можно использовать подобные очаги нестабильности? Здесь, как ни странно, может пригодиться прецедент, созданный Россией в Грузии и Украине, но направленный не на установление коррумпированных марионеточных режимов и не на присоединение к другому государству, а на создание самостоятельных либерально-демократических анклавов в странах, где правят тоталитарные режимы. Борьба с тиранией и бедностью очень важна, и зачастую имеет смысл поддерживать людей, желающих получить свободу, финансово и юридически. Россия во время Крымского кризиса повела себя очень быстро и неожиданно, резко поддержав вхождение региона в свой состав и проведя соответствующую процедуру, и этот процесс никто не успел оспорить. Аналогично могут и должны поступать силы, заинтересованные в свободной рынке и либеральной демократии. Если регионы боливийского «полумесяца» хотят отделиться и выйти из-под диктатуры Моралеса, их следует быстро поддержать, быстро признать и начать быструю «финансовую интеграцию» нового государства в глобальный рынок и капиталистический мир.

Международные корпорации могут добиться хотя бы частичного признания нового государства и обеспечить ему юридическую защиту посредством размещения на его территории чартерных городов. Моралес и его боевики-психопаты из Ponchos Rojos, увечащие людей и отрезающие головы собакам для устрашения «врагов Эво», не смогут всерьез воевать со структурами, капитализация которых превосходит годовой бюджет Боливии в сотни раз. Часть армии, присягнувшей новому правительству, частные охранные компании и службы безопасности, в свою очередь, смогут успешно противостоять моралесовским военным провокациям. Ни Мадуро, ни, тем более, Моралес не станут атаковать отделившиеся регионы, если на их территории будут серьезно работать международные корпорации и большое количество СМИ, а уровень жизни населения будет расти. Их стиль — угрозы и бряцание оружием, как было во время т.н. «путча» в Гондурасе во время смещения Селайи. Чавес, который тогда еще был жив, угрожал военным вторжением, а Никарагуа начала концентрировать свои войска на границе — однако Гондурас не дрогнул, и коммунисты, пошумев, разбрелись по казармам.

Разумеется, в этом случае необходимо предусмотреть поддержку СМИ. В наше время конфликты невозможно спрятать, все процессы проходят не только в материальном мире, но и в медийном пространстве. Левацкие новостные агентства, социалисты, основные принципы которых — «тотальное государство превыше всего» и «чем хуже, тем лучше», поднимут шум по поводу «фашизма» и «колониализма» (социалисты так и не выучили новых слов с 1930-х годов), поэтому необходимо заранее предусмотреть подобное развитие событий и объяснить мировой общественности, что это никакой не фашизм, а помощь свободным людям и установление либеральной системы, в которой существуют свобода слова и совести. СМИ должны обязательно присутствовать при референдумах, система должна быть прозрачной и безукоризненной — особенно на фоне режима, существовавшего на территории отделяющихся регионов ранее.

Поддержав отделение регионов при условии создания там чартерных городов, можно убить двух зайцев разом — добиться серьезно медийной поддержки благодаря участию в операции по установлению демократии, и установить в новой стране симбиоз либеральной и готовой к реформам власти и международных корпораций. Чартерные города смогут обеспечивать финансовую и военную безопасность нового государства, а международный бизнес получит широкий простор действий.

3. Failed states или несуществующие государства. Пример — Сомали. Это государство распалось на несколько непризнанных и частично признанных стран, вроде Сомалиленда, Пунтленда, Огадена, которые либо не в состоянии нормально контролировать свою территорию, либо вообще существуют лишь виртуально. Любопытно, что некоторые исследователи отмечали необычный экономический и технологический рост Сомали. Это породило множество слухов о «либертарианской утопии» в этой африканской стране. Разумеется, Сомали это не либертарианская утопия, поскольку там отсутствуют такие важные факторы, как неотъемлемость частной собственности, гражданские свободы и независимый цивилизованный суд. Тем не менее, даже в этих условиях там происходит рост, опережающий развитие многих «стабильных» стран Африки. Вмешательство международных корпораций, наемных охранных предприятий и введение британской судебной системы на фактически «ничейной» территории могло бы иметь впечатляющие последствия. Чартерный город как стабилизирующий фактор, способствующий национальному примирению и решающий проблему бедности в разоренной стране, мог бы войти в историю.

Достаточно серьезной проблемой в данной ситуации могли бы стать полевые командиры со своими военными группировками. Решить ее можно лишь увеличив расходы на безопасность. Впрочем, нам кажется, что финансовые и репутационные доходы от проекта окупили бы расходы на охранные структуры с лихвой.

Вопреки распространенному мнению, вмешательство крупного бизнеса и международных корпораций гораздо чаще помогает людям, нежели мешает им. Примеры Чили, Сингапура, Южной Кореи, Гватемалы, Тайваня говорят сами за себя. Чартерные города — оазисы благополучия и процветания — будут привлекать новые инвестиции, расти и развиваться, играя роль технологических локомотивов региональных экономик. Если традиционные методы борьбы с бедностью не работают, то почему бы не попробовать что-то новое, технологичное и энергичное? Разумеется, перед этим нужно учесть опыт предыдущих ошибок, привлечь внимание прессы и больших финансовых игроков.

Подводя итог статьи, можно сказать следующее. Для организации проекта, как выяснилось, невозможно использовать любое «бедное государство Третьего мира». Третий мир весьма разнообразен, и это нужно учитывать. Страны с политически устойчивыми системами, социал-консервативным населением и сильными национальными элитами вряд ли захотят изменить весь свой стиль существования и добровольно убрать из власти те династии, которые держат ее в руках уже много лет. У них есть коррумпированная, но действующая судебная система, позволяющая ликвидировать проект чартерного города на любой стадии. «Нерациональный избиратель», в свою очередь, проголосует против любых нововведений, поскольку он предпочитает худшее, но знакомое лучему, но неизвестному. А Третий мир, к сожалению, это мир торжествующего «нерационального избирателя». Страны, временно или навсегда покинувшие Третий мир — Сингапур, Чили, Южная Корея, Венесуэла времен Переса Хименеса — сделали это через диктатуры, т.е. через преодоление воли большинства избирателей, готовых снова и снова голосовать за плохой, но знакомый сценарий.

Страна должна быть либо несуществующей, как Сомали, либо раздираемой внутренними противоречиями, как Ливия, либо непризнанной и желающей освободиться от тирании какого-то крупного центра, как «нация Камба» в Боливии, либо очень прозападной, но бедной и стремящейся выйти из-под влияния регионального гиганта, как Украина или Грузия. Мы хотим сказать, что одной «бедности» мало. Необходимо либо договороспособное правительство, либо вообще отсутствие правительства. Чартерный проект может стать способом национального спасения и примирения. Это обеспечит ему значительную медийную поддержку, а в случае успешной реализации — превратит страну, построившую такие города, в процветающий финансовый центр и однозначно сделает ее одним из лидеров региона.

Эти факторы необходимо учитывать в процессе поиска следующей страны, желающей радикально и быстро победить бедность и построить открытое общество с помощью чартерного проекта.

Kitty Sanders, 2014