Читая текст, ловил себя на мысли о том, а как бы я поступил?
Ловил, потому что грехи знаю и за собой подобные.
Не один раз, когда мне предлагали замечательное, но из ряда вон выходящее предложение, понимал, что не прокатит...
И все равно, в основном, покупался...
Так, наверно, и у других. Пока не поймем, что большие деньги даются либо здоровьем (труд без учета времени и нагрузок), либо нервами (тоже здоровье), либо кровью (в основном, чужой), и, как следствие, адом сомнений там и здесь, не сможем вовремя останавливать свою алчность.
Можно деньги зарабатывать еще и талантом...
Но кто вам сказал, что этот заработок проще других?
Виктор Шендерович: Такси вызывали?
По случаю катастрофы в московском метро таксисты взвинтили цены в пять раз: большой праздник случился у рыцарей руля и сцепления!
А таксисты, замечу — вполне репрезентативный срез общества. Это ж вам не капица очкастая и не бомжик у помойки; таксист — крепкий середняк, плоть от плоти трудового народа…
Вот такая вот у нас плоть, такой народ. Всем смотреть и любоваться.
Местное начальство уже лет двадцать, днем с огнем, ищет национальную идею. Бюджетных денег под это дело распилено столько, что сам распил стал указанием на один из вариантов правильного ответа…
Но — вспомните Стругацких! — заветная комната исполняет не те желания, которые ты артикулируешь, а твои заветные, настоящие желания.
Национальная идея — это не то, что, озираясь на Кремль, высасывают из пальцев пыльные дяди в комиссиях при царе, а нечто, в действительности объединяющее людей. Так социологи прячут в опроснике контрольные вопросы — и выясняется, что альтруист, поставивший галочку против графы «семейные ценности», при первой возможности пропьет жену и детей...
Великая Россия, вставшая с коленей… Опора православия и нравственности… Галочку в этой клетке мы ставить научились. Но не эта галочка, а стервятники, слетевшиеся на прокорм к месту беды (по случаю того, что эта беда случилась не с ними) — вот реальная картинка сегодняшнего дня!
И она вызывает в памяти нечто отнюдь не кабинетное, а вполне лагерное и традиционное для наших широт, легко тянущее на национальную идею: умри сегодня ты, а завтра я.
Тонкий волшебный слой людей, исповедующих в этой саванне ежедневный гуманизм и правила взаимопомощи, только подчеркивает тоскливый ужас нормы. Не Лиза Глинка и не Митя Алешковский диктуют правила общественной жизни, как Сахаров и Новодворская не диктовали правила жизни политической.
История с ценами на такси в день катастрофы — это, в сущности, почти все, что вы хотели знать о состоянии общества в России, но боялись спросить.