* * *

Кастальский ключ однажды пересох.

К нему ходивших нет там и следа –

он не живуч впечатанным в песок.

К тому же всё беспамятней среда.

Духовных сил теперь источник в чём?

Да есть ли он, к чему припасть устам?

Поверить если, дружеским плечом

себе отныне каждый только сам,

смешон «духовной жаждою томим»,

когда в лимите пресная вода...

За газ и жидкость скалы продолбим.

И не щадя чужого живота.

А где все смыслы лишь в одном ключе,

который мерно бьёт по голове,

там пыль – не брызги в солнечном луче,

суду поэты преданы, молве.

...Но чу! Скрипит гусиное перо.

Юнец упрямый. Пятна от чернил...

Какое чудо к делу привело,

кто в эту душу семя заронил?

Не всё ль равно. Нам важно: жив поэт!

Что в нём арапа дивные черты,

что будет чем спасать себя от бед,

что сам уже скриплю «алаверды».

Статью о нём, его нелёгкой судьбе члена семьи, поражённой в гражданских правах, его 500 научных трудах, о его высоком служении делу просветительства и др. напечатаю позднее.