Прутский поход. Ожидания и разочарования

http://www.polit.ua/print/articles/2014/06/09/prut.html

Мы предлагаем вашему вниманию главу из книги Владимира Каденко о Петре I, которая готовится к выходу в российском издательстве "Вита Нова".

 
Верно говорят: удачи лишают разума. И хотя эта фраза больше касается азартных игр, но и применительно к битвам и военным действиям она может звучать вполне справедливо. Победа под Лесной, взятие Риги, триумф под Полтавой вскружили Петру голову. К тому же царя постоянно осаждали представители порабощенной турками православной Валахии и делегаты зависимой от султана Молдавии с нижайшими просьбами об их скорейшем освобождении. А тут еще злейшие враги Московии Карл ХII и гетман Мазепа смогли бежать и укрылись во владениях турецкого султана Ахмеда III. К тому же сама история, казалось, давала государю подсказку. Петр, конечно же, помнил, как сумел перехитрить турок и завладеть Азовом. Он лелеял память об этой победе. Разгромив сильнейшую армии того времени, победив грозного Карла, Петр представлял, что победа над турецким войском достанется ему легко и мгновенно. Поэтому в поход на речку Прут собирались, как на увлекательную прогулку. По мнению большинства петровских военачальников русские начинали захватывающий пикник с приключениями. Вместе с генералами и офицерами в поход отправились их жены, дети, бесчисленные слуги, повара и кухарки.

Составлен был огромный обоз. С собой тащили столовые сервизы, кухонную утварь, любимые напитки, праздничные платья. Ведь, легко побивая басурман, предстояло ехать до самого Адрианополя, бывшей турецкой столицы. А победу над врагом по укоренившейся петровской традиции предстояло отпраздновать шумно и весело. С собой Петр захватил Головкина и Шафирова (мало ли какие победные дипломатические документы придется составлять!). С обозом ехал также известный церковник Феофан Прокопович, еще один любимец Петра. 
Еще прежде Петр заключил договор с турками о выдворении Карла ХII с их территории. Но, несмотря на договор, шведскому королю позволили остаться в турецком городе Бендеры. Присутствие Карла вблизи южных рубежей петровского государства создавало напряженность. Увеличению этой напряженности способствовали крымский хан, подданный султана, и часть украинского казачьего войска, верного шведам. Стремясь заполучить Карла и не добившись ответа от Османской империи, Петр пригрозил туркам войной. Но, опережая его, 20 ноября 1710 года Ахмед III сам объявил войну России. Впрочем, эта война ограничилась лишь зимним набегом крымских татар на Украину. Набег не увенчался успехом. Но Крым необходимо было наказать, ведь до 1700 года Московия платила хану унизительную дань. Над позорной слабостью Петра посмеивались по всей образованной Европе. Это было унизительно.

Опираясь на помощь правителей Валахии и Молдавии, обещавших Петру военную поддержку, а также своевременную доставку русским фуража и провианта, царь решил совершить этот гибельный поход. Он намеревался подойти к Дунаю и поднять на борьбу против султана христианские народы, находящиеся под турецким игом. 6 марта 1711 года царь Петр Алексеевич выехал из Москвы к войскам. С ним ехала Екатерина, которую он повелел считать своей женой, хотя их венчание произошло только в следующем, 1712 году.  К границам Молдавии уже двигался князь Голицын с десятью драгунскими полками. С севера на соединение с ним отправился фельдмаршал Шереметев с двадцатью двумя полками пехоты.  

По пути к молдавской границе Петр заключил соглашение с польским королем Августом II о ведении боевых действий против шведов в Померании. Царь усилил войско Августа пятнадцатью тысячами русских солдат. Тыл был обеспечен, и теперь ничто не мешало увеселительной прогулке против турок. В пользу Петра говорило и то, что сербы и черногорцы, получив известие о приближении русского войска, подняли освободительное восстание. Впрочем, их движение очень скоро было подавлено султаном.

Француз на русской службе Моро де Бразе, участник Прутского похода, перед началом турецкой кампании 1711 года насчитал в русском войске 79 800 солдат. В это количество входили 4 пехотные дивизии генералов Алларта, Денсберга, Репнина и Вейде (по 11 200 человек в каждой), 6 отдельных полков (включая 2 гвардейских и артиллеристов) общей численностью 18 000 воинов, 2 кавалерийские дивизии под командованием генералов Януса фон Эберштадта и Карла Эвальда фон Ренне (по 8 000 драгун в каждой), отдельный драгунский полк (2000 человек). Однако во время переходов из Лифляндии к Днестру численность войска значительно уменьшилась. Артиллерия русских состояла из 60 тяжелых орудий (от 4-х до 12-ти фунтов) и 100 полковых легких пушек (двух- и трехфунтовых), находящихся в дивизиях. Нерегулярная конница состояла из 10 000 казаков (впрочем, как полагают, Моро де Бразе сильно преувеличил это число). Господарь Молдавии предоставил в распоряжение Петра 6 000 своих конников.

Армия Петра двигалась от Киева через крепость Сороки (на р. Днестр) на Яссы (тогдашнюю столицу Молдавии), затем форсировала Прут. Несмотря на то, что войска шли через территорию Польши, бывшей тогда союзницей Петра, уже в конце мая начали возникать трудности ввиду недостаточного продовольственного снабжения. Как бы там ни было, но, перейдя Днестр, 27 июня (8 июля н. ст.) посреди молдаванской степи Петр громко отпраздновал со своими любимыми гвардейцами годовщину Полтавской виктории. Для этого припасено было изрядное количество венгерского вина. В тот же вечер, еще находясь под воздействием винных паров,  государь отправил 7000 кавалерии генерала Рене для захвата, а, возможно, и полного уничтожения, сильной турецкой крепости Браилов, в Валахии. Полагали, что в Браилове неприятель собрал большое количество фуража и продовольствия.

Основная русская армия двигалась двумя отдельными группировками. В авангарде находились две пехотные дивизии, которыми командовали генералы фон Алларт и фон Денсберг. С ними были казаки. За ними шел царь Петр с двумя гвардейскими полками – Семеновским и Преображенским – с двумя дивизиями князя Репнина и генерала Вейде, а также артиллерией, руководимой генерал-поручиком Брюсом. Переход от Днестра до Прута занял всего шесть дней. На этом безводном участке солдаты Петра почувствовали, что такое дневная жара и ночной холод в молдавской степи. Неопытные рекруты гибли здесь сотнями. Некоторые, дорвавшись до воды, опились и умерли от желудочных болезней. Множилось число самоубийств. Поход уже не напоминал легкую прогулку.

Первая схватка войск Шереметева произошла на восточном берегу Прута. 1 июля по новому стилю русский лагерь атаковала татарская конница.  Русские потеряли в этом бою 280 драгун. Однако нападение было отбито.  3 июля Алларт и Денсберг подошли к Пруту напротив городя Яссы, расположенного на правом берегу реки. Решено было спуститься ниже по течению. 6 июля Петр с гвардией и артиллерией переправился через Прут. Здесь к царю присоединился молдавский господарь Дмитрий Кантемир. На следующий день дивизии Алларта и Денсберга соединились с корпусом Шереметева. Начался судорожный поиск фуража и продовольствия.

На соединившуюся русскую армию совершались постоянные нападения 20-тысячной татрской конницы. 17 июля Петр провел смотр своих сил. В своем войске он насчитал 47 000 солдат. А уже на следующий день авангард Петра узнал, что на западный берег Прута начала переправляться огромная турецкая армия. Уже в 2 часа дня кавалерия султана атаковала авангард фон Эберштадта. Находясь в полном окружении, русские, построившись в каре и отстреливаясь из пушек, в полном боевом порядке начали медленное отступление к основной армии. Их спасло только то, что в этот момент турки еще не располагали артиллерией. Многие из турецких всадников были вооружены лишь луками. После захода солнца турки отступили. Русские предприняли ускоренный ночной марш и ранним утром 19 июля соединились со своими основными силами.

Превосходство противника было подавляющим. Генеральное сражение было чревато полной катастрофой. Турецкая кавалерия окружила всю армию Петра. Никакого четкого плана действий у царя не было. Его силы располагались в низине на берегу Прута, все возвышенности были заняты турками, к которым еще не успела подтянуться артиллерия. Петр собирает военный совет. То и дело государь посылал приказы Репнину с повелением соединиться с основной армией и упрочить ее силу. Но выполнить этот приказ было невозможно, поскольку сам Репнин был прижат к берегу и едва сдерживал натиск противника.

Было решено отступать вдоль реки, двигаясь вверх по ее течению в направлении Репнина. Страшный ночной переход стоил жизни многим русским. Татарская конница полностью контролировала движение петровской армии. Вражеские кавалеристы носились вокруг, то и дело выхватывая из рядов отступающих пленников, врубаясь в ряды измученной пехоты, которая пыталась прикрываться рогатками. Во время этого движения практически погиб весь обоз с офицерскими женами и их слугами. 20-го числа, пробившись к своим, Петр понял, что бежать больше некуда.  Дивизия Репнина, увы, была слабым подспорьем. На берегу Прута разбили лагерь. К туркам подошла артиллерия.

Польский генерал Понятовский, который был у турок военным советником, так описывает события этого дня: «Янычары… продолжали наступать, не ожидая приказов. Испуская дикие вопли, взывая по своему обычаю к богу многократными криками „алла“, „алла“, они бросились на неприятеля с саблями в руках и, конечно, прорвали бы фронт в этой первой мощной атаке, если бы не рогатки, которые неприятель бросил перед ними. В то же время сильный огонь почти в упор не только охладил пыл янычар, но и привёл их в замешательство и принудил к поспешному отступлению. Кегая (то есть помощник великого визиря) и начальник янычар рубили саблями беглецов и старались остановить их и привести в порядок». Солдаты Петра сражались из последних сил. Хотя многие из них были так истощены, что уже едва стояли на ногах. На русский лагерь глядели 300 стволов султанских пушек. Начался обстрел. Посреди расположения русских войск вырыли неглубокую яму, окружили ее телегами, и в это укрытие посадили Екатерину и сопровождавших ее дам. Женщины непрестанно плакали и выли. Ядра ложились рядом. Состояние Петра, который и не пытался себя уберечь, нетрудно себе представить. Петр с генералами принял решение предложить туркам мир. В случае отказа он предлагал сжечь остатки обоза и прорываться "не на живот, а на смерть, никого не милуя и ни у кого на прося пощады". К туркам послали трубача с предложением о мире. Визирь Балтаджи Мехмед-паша, ничего не ответив, приказал янычарам возобновить атаки. Те заупрямились, поскольку уже понесли большие потери. Было объявлено о перемирии на 48 часов. В центре русского лагеря подняли белый флаг, а к туркам отправился П.П.Шафиров в сопровождении переводчиков. Он получил приказ заключить мир на любых условиях, кроме рабства.

Крымский хан Довлет-Гирей предлагал взять Петра в плен и возить полтавского победителя по Стамбулу в железной клетке. Но визирь не послушал этого совета.  
Положение Петра было безнадежно. Об этом можно судить по условиям, на которые он был согласен, изложенные Шафирову в специальных инструкциях:  отдать туркам Азов и все ранее завоеванные города на их землях; вернуть шведам Лифляндию и прочие их территории, кроме Ингрии, где строился Петербург; отдать в возмещение за Ингрию Псков; согласиться на то, чтобы на польском троне был ставленник шведов Лещинский. Данные условия совпадали с теми, которые при объявлении войны Московии выдвигал Ахмед III. Кроме того на подкуп визиря было выделено из казны 150 000 рублей, суммы поменьше предназначались другим турецким начальникам и даже секретарям. Существует легенда о том, что жена Петра, царица Екатерина Алексеевна пожертвовала на подкуп все свои драгоценности. Этот миф, неоднократно повторяемый,  глубоко внедрился в сознание народа. Однако при русской армии в это время находился датский посланник, некий Юст Юль. Он оставил свидетельство, что царица раздала свои драгоценности на сбережение офицерам и потом, после заключения мира, собрала их назад.

22 июля Шафиров вернулся из турецкого лагеря с условиями мира. Они оказались гораздо легче тех, на которые был согласен Петр I. Необходимо было возвратить Азов туркам в прежнем состоянии; разорить Таганрог и другие города, завоеванные русскими вокруг Азовского моря; отказаться от вмешательства в дела Польши и дела запорожцев; пропустить шведского короля в Швецию; выполнить ряд несущественных условий, касающихся купцов. До исполнения условий договора П.П.Шафиров и сын фельдмаршала Шереметева Михаил должны были оставаться в Турции в качестве заложников.

Уже 23 июля договор был скреплен печатями, а в 6 часов вечера того же дня петровская армия с распущенными знаменами под бой барабанов выступила в Яссы. Турки даже выделили свою кавалерию для защиты петровского войска от разбойничьих нападений татарских конников. Карл XII, узнав о переговорах, немедленно отправился из Бендер на Прут. 24 июля шведский король прибыл в турецкий лагерь и потребовал немедленно расторгнуть мирный договор и выделить ему войско, с которым он намеревался разбить русских. Но, как гласит еще одна легенда, визирь ответил ему: «Ты уже их испытал, и мы их знаем. Коли хочешь, нападай на них со своими людьми, а мы заключённого мира не нарушим». Во всяком случае, именно эти слова приводит А.С.Пушкин в своей "Истории Петра".

Будучи оторванным от своих главных сил, ничего не зная о перемирии, 25  июля генерал Ренне со своим кавалерийским корпусом и конницей молдавского господаря захватил Браилов. Однако уже через 2 дня город пришлось оставить. 
13 августа русские войска пересекли Днестр в окрестностях Могилева-Подольского. Прутский поход завершился. Датчанин Расмус Эребо, состоявший секретарем при посланнике Ю.Юле оставил такие воспоминания о русской армии на подходе к Днестру: «Солдаты почернели от жажды и голода. Почерневшие и умирающие от голода люди лежали во множестве по дороге, и никто не мог помочь ближнему или спасти его, так как у всех было поровну, то есть ни у кого ничего не было».

Говорят, что визирь так и не смог получить обещанную Петром взятку из опасения предательства со стороны крымского хана. Впрочем, в ноябре 1711 года визирь Мехмед-паша был смещен Ахмедом III и, по слухам, казнен. Молва гласит, что причиной падения визиря были интриги Карла ХII, который не простил обиды, нанесенной ему на берегу Прута.

Половина петровского войска, 37 000 человек, погибла. Но убитыми на полях сражений русские потеряли только около 5 000 солдат. Остальные умерли от болезней и выпавших на их долю лишений.

Судьба заложников (аманатов) турецкого султана, Петра Павловича Шафирова и Михаила Борисовича Шереметева была не менее печальной, чем весь злосчастный поход. И хотя сын фельдмаршала был пожалован драгоценными подарками, получил чин генерал-майора, а жалованье ему выплатили на год вперед, но все это не могло ни порадовать, ни спасти его. Осенью 1711 года Шафиров пишет в одном из писем Борису Петровичу Шереметеву: «Султан посадил нас в ноябре месяце в эдикуль (темницу), где мы и доныне обретаемся с сыном вашим Михаилом Борисовичем, и живем с великой нуждой, имея свет только сверху сквозь решетку, и терпим от тесноты и от смрада великую нужду.

Если война продолжится, в таком случае мы в сем своем бедственном заключении принуждены будем помереть". После длительных переговоров аманаты были освобождены, но здоровье Михаила Борисовича было окончательно подорвано. На обратном пути 23 сентября 1714 года он скончался. Его похоронили в Киево-Печерской Лавре.

Не добившись выдворения шведского короля из Бендер, Петр повелел приостановить выполнение условий, подписанных на Пруте. Ответом на это стала новая война, которую Турция объявила в конце 1712 года. Правда, эта война велась лишь на дипломатическом поле. В июне 1713 года на условиях Прутских соглашений был заключен Адрианопольский мирный договор. Главными итогами трагического похода стала утрата боеспособной армии, потеря выхода к Азовскому морю и недавно построенного южного флота. Петр желал хотя бы перевести на Балтику некоторые корабли, оставшиеся у Азова, но турки наотрез отказались пропускать их через проливы Босфор и Дарданеллы. И вследствие этого запрета русские суда "Предестинация", "Ластка" и "Шпага" были за бесценок проданы Османской империи.