Алла Борисовна, примите и от меня одну из иголок в ваш день рождения. По молодой дурости мы над вами ржали, над вашей непотопляемостью, над трепетом и придыханием наших "устаревших" как тогда говорили, предков, над анекдотами, типа великая певица времен малоизвестного деятеля Брежнева.

"Живьем" и без грима я видела вас только один раз, когда сама работала в Останкино, влетела в соседнюю аппаратную, а там - страшно сказать - на пульте пепельница, а в ней дымящаяся сигарета. Покурить вне отведенного места в Останкино стоило 50 рублей - потому у всех была система переглядок и свой, стоящий на шухере. Только очень крутой чувак (или чувиха) мог себе позволить курить в редакционной комнате, а уж в аппаратной-то! И вот вы - вся такая - не худая, прямо скажем, обычная, прямо скажем, в такой же, как моя, вязаной кофте - а кто это такая? Я всегда неважно видела, и, упёршись взглядом в эту пепельницу, в этот дым, как то на вас и не посмотрела толком. Получилось, что это вы оторвались от монтажа (Рождественские встречи,значит, год так 92-93), мол, что вам? Мне, как всегда, нужны были какие-то кассеты, которых в моей аппаратной не было. Но я не стала спрашивать, сказала: "Извините" и ушла.


Потом Боря Баркас. Это вы, взяв для Сопота песню на его слова (на его перевод, строго говоря, с Болгарского, но перевод куда тоньше и лучше, чем оригинал), конечно, сильно подпортили ему жизнь. Редко кто остается совсем уж безучастным к неожиданно обрушившейся на него славе, особенно, если на нее не было ну ни малейших надежд. Незадолго до смерти он, никому не нужный, валялся по районным больницам, пытался прибиться к старым друзьям, жил на моей кухне, трогательный большой ребенок, старавшийся занимать как можно меньше места. Это при его-то богатырском размахе и грацией слона в посудной лавке. Сейчас, со временем, он кажется мне все больше похожим на Умку из старого мультика, а тогда его нужно было куда-то девать, и вы, Алла Борисовна, купили ему квартиру. Он недолго в ней прожил, но прожил, и это сделали именно вы.

Я не музыкальна. Я никогда не смогу оценить по достоинству ваши вокальные данные в той мере, в какой это дается людям одарённым в этой области. Но сколько лет я хожу и бормочу себе под нос ваши песни, и сочиняю на них свои слова, и понимаю, что нам с вами никуда не деться друг от друга - как ни какая новая заварушка на наших бескрайних полях, и хочется выть от бессилия, на помощь приходят простые и всем понятные коды - композитор Горбонос издевается над теми, кому подавай моды и тренд, мужей и дочек, марши и хоры. И солирует, вопреки и поперек. Потому что рыжая? Потому что родилась в апреле? Потому что "любила и теряла"?


Если бы не вы, не было бы не только любимца тетушек Галкина, не было бы и меня в том виде, в каком я сейчас есть. Про меня - это не стало бы большой потерей для всего прогрессивного человечества, как говорили при том самом малозначимом политическом деятеле из анекдота. Поэтому, собственно, я и не хочу перечислять ваши ордена и цацки, мужей и привычки - ко мне они никакого отношения не имеют. А вы - часть меня. Ну, куда денешься-то, только если вдруг станет возможно жизнь повернуть назад. Но это будет другая жизнь, и я совсем не уверена, что она будет лучше.


Поэтому будьте здоровы, Алла Борисовна, будьте счастливы, насколько это возможно, и не бросайте нас, таких, как я, в наших с вами общих грязях.


Алаверды.