Приехавшая в Киров выставка «Ниже Нижнего» примечательна отнюдь не только постмодернистским колоритом экспонатов. Да и не выставка это, а хорошо завуалированное информационное оружие. Нацелено оно на глубинные слои идентичности нашего народа, и я берусь это доказать.
Первый удар этого оружия нацелен на православие и его ценности. И случай с протестом казаков и православной общественности против инсталляции «Третья идея» мной разобран подробно.
Второй же удар наносится по советским смыслам. Делается это посредством давно известного и любимого в среде нашей либеральной интеллигенции захода – поднятия вопроса о переименовании. 19 марта в рамках параллельной программы к выставке «Ниже Нижнего» состоялся круглый стол «Имена и Переименования: Волго-Вятский аспект».
Заявлено было, что «необходимо посмотреть вглубь вопроса, взглянуть на проблему с другой стороны». Де факто же в большинстве своем выступающие пытались легитимировать смену нынешних названий улиц на дореволюционные и переименование Кирова в Вятку под разными соусами: от откровенно антисоветского накала Пугача до абстрактных постмодернистских воздушных замков Захара Шашина. Чтобы не быть голословным, выкладываю видео, и свой комментарий к каждому из них.
Итак, сначала проанализируем выступление Дарьи Ткачевой, старшего научного сотрудника регионального отдела приволжского филиала Государственного центра современного искусства.
Она открывала круглый стол, ее вступительное слово в целом малоинтересно, но есть пара моментов, на которые стоит обратить внимание.
«Нерешенный вопрос с наименованием города стал ключевым» - Не понял, город носит название Киров, вопрос о переименовании на властном уровне никто пока не поднял. Почему он вдруг нерешенный?
«Размышлять по этому вопросу не только на уровне теоретического, но уже на уровне практического сотрудничества с разными творческими единицами нашего города» - такое сотрудничество нужно только в одно случае – чтобы заняться переименованием. А иначе незачем и кооперироваться!
Т.е уже во вступительном слове не остается и следа от заявленных благих намерений.
Далее, Анна Гор, директор Приволжского филиала Государственного центра современного искусства.
«Если в 2002 году мы приезжали в город Киров, то сейчас такой уверенности у меня нет,» - Не знаю, кто или что виновно в этом, но город по-прежнему называется Киров, вне зависимости от уверенности Гор.
«Все границы чуточку размыты, все понятия чуточку смягчены, но так получается, … что сейчас я могу констатировать, что это город с двойным именем» - Попытка подыграть обеим сторонам засчитана, но нужно улавливать ту долю лукавства, с которой это все произносится. Когда вместо «понятия чуточку смягчены» так и просится на язык «чуточку искажены». Ну это же видно, просто прорывается. А двойное название - это действительно что-то новенькое, но пока не пояснена его суть. Слушаем дальше, может тогда она раскроется.
«Кто-то хочет иметь Киров, но имеет Киров-Вятку, кто-то хочет иметь Вятку, но имеет Вятку-Киров» - Мне кажется, тут искусственно вводится третья сторона конфликта. И вводится она не просто так, а чтобы на первом этапе сломать конструкцию «Киров против Вятки», а на втором этапе атаковать Киров уже с 2х сторон: и со стороны Вятки, и со стороны Кирова-Вятки. Замечательный заход! А далее говорится, что сторонники Киров-Вятки не отрицают ни то, ни другое и принимают все как есть.Вот тут уже явная направленность конструкции раскрывается – так как до этого на такой же позиции стояли сторонники Кирова. Именно они говорили, что Вятка – это наше прошлое, которое мы принимаем, мы им дорожим, и от которого мы никогда не откажемся, но сейчас наш город называется Киров, и нас это устраивает. Это переименователи орали :«Не хотим жить на улицах, названных в честь убийц и террористов,» - и данные мотивы я еще проанализирую, когда буду разбирать выступление Пугача. Т.е. понятно у кого и для кого новоявленная группа должна отбирать аудиторию.
«К сожалению глубокому в Нижнем Новгороде есть музей Горького, который не проблематизирует эту фигуру(имеется в виду сам М. Горький и причины того, почему он взял такой псевдоним)» -?! Так вот оказывается для чего музеи нужны – чтобы проблематизировать тех ,в честь кого они создавались. А Ленин, а Сталин, а Киров? Это ведь тоже псевдонимы. Их всех нужно проблематизировать? Этим тоже должны заниматься их музеи?
«Все внутренние коннотации(со значением слова «горький») города ушли вместе с именем писателя» - А как же Горьковская железная дорога? Эти внутренние коннотации вообще существуют где-либо, кроме воображения Гор?!
«Мы получили город Горький активный, энергичный, развитый достаточно бодрый, но закрытый, неуютный, с плохой экологией, со сложными взаимоотношениями. Мы усилили звучавшее в названии содержание, и особенно оно усилилось, когда в этот город выслали академика Сахарова» - Лебединая песня либерала и одновременноreductio ad absurdum*.
* reductio ad absurdum(лат.) - доведение до абсурда.
Вводит новое понятие – «топонимическая реанимация» как восстановление понятия после смены названия. Поздравляю, переименователи, теперь у вас в копилке есть новый эвфемизм для «переименования»!
«Название (Нижний Новгород) не говорит ни о чем, кроме его местоположения» - С «нижним» понятно, а слово «Новгород» ни о чем не говорит и смысла тоже не имеет? Да, вот вам еще одно доказательство того, что использование постмодернистского подхода в первую очередь разрушает целостную ментальность и элементарную рефлективность того, кто его использует.
«Чаще живет та топонимика, которая не имеет сиюминутных привязок» - Можно с этим согласиться, конечно, но тогда наиболее рационально давать городам абстрактные названия, лишенные всякого значения и всякой исторической, языковой и иной укорененности. Смысла нет – зато будет жить в веках (что, кстати, тоже весьма сомнительно).
Под конец вспоминает слова капитана Врунгеля «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». Куда может поплыть город, в названии которого «ничего, кроме его местоположения»? Никуда он не поплывет! Так что там про топонимику «без сиюминутных привязок»?
«Не нужно бояться вопроса о переименовании,… дело в том, как наше имя определяет биографию» - по итогу мы получаем все тоже противопоставление образа советского города образу дореволюционному, хоть и на примере Кирова. Где же взгляд на проблему под другим углом, если мы все равно в конце приходим к той же бинарной оппозиции? Его нет, т.к. это и не являлось целью данной дискуссии.
А я продолжаю, и слово Евгению Стрелкову, художнику из Нижнего Новгорода (кстати, именно он авторнашумевшей инсталляции "Третья идея"):
«Альтернативная топонимика…ряд сюжетов о городах Саратове, Горьком, Костроме, Самаре, Ульяновске и других,.. все эти истории отличаются большим или меньшим правдоподобием» - и снова мы наблюдаем введение в оборот понятия без четкого его определения. Чему «альтернативна» эта топонимика? Судя по дальнейшему развитию событий, она альтернативна здравому смыслу, т.к. «большее или меньшее правдоподобие сюжетов» на деле означает более или менее откровенный вымысел.
Далее идет душещипательный рассказ про то, как во время экскурсии было придумано альтернативное происхождение названия Саратова от выдуманного персонажа по фамилии Саратов. Также прошлись по этимологии Горького, Ульяновска, Твери как двери в Европу(sic!), Дудаева и т.д. Деконструкция по Дерриде в чистом виде. Зачем плодить мифы в и без того мифологизированном сознании наших граждан и размывать и без того зыбкие культурно-исторические контуры в их головах?
Затем он, как ему кажется, цитирует книгу «Грядущее сообщество» Дж. Агамбена: «Грядущее бытие – бытие любого. Любой приобретает свою идентичность не в безразличии по отношению к неким общим качествам, например быть красным, быть французом, быть мусульманином, но лишь в своем бытии таким, какой он есть» - Возникает вопрос, а что, собственно, есть идентичность за вычетом всего вышеперечисленного? Она просто улетучивается.
Но и это полбеды. Оригинальный текст Агамбена выглядит так: « Поскольку мыслимое, как это прекрасно подметил Герсонид, не принадлежит ни общему, ни, напротив того, единичному, схваченному в серии некоторого повтора, но оно суть «единичность, взятая как любая единичность». Здесь бытие-какое — какое-оно-есть высвобождено из тех или иных присущих ему свойств, которые определяют его принадлежность к тому или иному множеству, к тому или иному классу (красные, французы или мусульмане) - однако оно высвобождено не для того, чтобы оказаться заново включенным в какой-то иной класс или раствориться в своей собственной неопределенности, но оно возвращено своему бытию-такому, самой его принадлежности. Таким образом, здесь заявляет о себе не что иное как бытие-такое, всегда остающееся сокрытым планом принадлежности («есть некий х такой, который принадлежит некоему y»); бытие, ни в коей мере не являющееся неким реальным предикатом: единичное, экспонированное как единичное, есть то-какое-(ни) -пожелаешь, то есть любимое.» Чувствуете разницу? Речь идет о максимально освобожденном от чего бы то ни было бытии – эдаком «сферическом бытии в вакууме», о бытии, схлопывающемся в nihil*. Но это так, лирическое отступление.
*nihil(лат.) - ничто.
Кстати, краткая ремарка об Агамбене – это современный итальянский философ, который сравнивал устройство современного общества с концлагерем. В качестве прообраза современного человека взял понятие римского права homo sacer(«священный человек»): преступник-отщепенец, которого нельзя даже принести в жертву, но можно безнаказанно убить, а книга «Грядущее сообщество» сравнивалась с известным либеральным манифестом Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории».
«Киров совершенно не отменяет Вятку или Хлынов, а уравнивает с ними в том смысле, что не отменяет их в их контекстах» - в этой фразой в конкретно переиначенном виде восхищался Касанов в своем блоге. И я могу его понять, т.к. для него в первую очередь идет исторический и культурный контекст, и он хватается за фразу «Киров не отменяет Вятку», с которой нельзя не согласиться, но опять же только в этих контекстах. А что делать с теми случаями, когда парадигма контекстов неполная (в ней нет, допустим, Хлынова), как это будет уравниваться? А если рассматривать их в общем контексте? Теория рассыпается как карточный домик, стоит лишь начать анализировать.
«Собственно наша книга, наша выставка «Ниже ниженего» вот об этом, о равноправности описаний, о возможности и полезности переписаний» - нет, не за какое переименование товарищ Стрелков не агитирует, только рассматривает проблему «под другим углом».
«Структурно хороши только контекстно обоснованные имена» - он опять цитирует Агамбена, и опять не понимает, ЧТО он говорит.
Здесь я считаю необходимым провести небольшой ликбез по структурализму и постструктурализму.
"Концептуализация постмодернизма началась в 60-70 гг. ХХ века.... Включается процесс ликвидации «онтологии вещей» с исследований языка в структурной лингвистике. Структуралисты (Клод Леви-Стросс и др.) при анализе языков (в самом широком смысле этого слова, как способов передачи сообщений) выявили, что любой символ/знак, взятый в отдельности, не передает содержание сообщения. Смысл и значение возникают только при их соотнесении в структуре (через знак «больше», «меньше» или «равно», например, А>В). И это тем более верно в отношении живых языков общения, где отдельное слово может принимать множество значений или заменяться синонимами, и где смысл и значение выявляются только в соотнесении с другими словами в целостной фразе/высказывании. То есть — в структурном взаимоотношении знаков как элементов речи или письма. Постмодернизм берет на вооружение аналитический метод структурализма и объявляет себя «постструктурализмом» (Жан Бодрийяр, Жиль Делез и др.). Но далее вместо структуралистского выявления «бытия структур» — начинает атаковать «бытие» во всех сферах человеческой мысли и практики." - пишет Ю.В. Бялый. (Узнать больше об этом вы можете здесь).
Вот чем занимает Стрелков, использую терминологию и метод постструктуралистов.
«Переключения с одного имени на другое должны быть частые и легкие» - осталось только тумблер в мозге поставить, чтобы вовремя переключал Киров на Вятку и обратно.
«Наверное, Вятки должно быть больше в историческом центре, а Кирова в индустриальных районах» - Вот в этой подворотне явно больше Кирова, а у того сквера так и пахнет Вяткой! Самому-то не смешно? А может, следуя той же логике, Вятка выйдет из состава Кирова? Я ведь тоже умею доводить до абсурда, но до мастерства Стрелкова мне, несомненно, далеко.
И про все это Касанов говорит, что оно "имеет добротный научный характер"? Этимологические байки-выдумки имеют научный характер? Или специфически(читай: неправильно) понятый Агамбен? Сильно, что уж говорить!
Из всего приведенного выше можно сделать вывод, что под разными личинами дружелюбия, «нового взгляда на явление», «альтернативной топонимики» и «топонимической реанимации» проталкиваются все те же идеи переименования и десоветизации. Только теперь они подаются не под православно-консервативным, а под чисто постмодернистским соусом, и все также нагло и очевидно озвучиваются нашей интеллигенцией.
На этом я завершаю первую часть разбора. В продолжении вас ждет еще много интересного из мира отечественной «интеллигенции» и не только.