«Российские войска концентрируются на границе с Украиной». Ещё три месяца назад подобная новость в ленте была бы сродни паранойи. Вернее, до того момента, пока людское стояние на Киевском майдане напоминало аналогичное мероприятие 2004 года, пока не брызнула первая кровь. Именно тогда стали говорить, что внутреннее противостояние разных частей страны достигло критической массы, что Украина обязательно расползётся, только неизвестно, насколько частей.
Тогда же зазвучала старая, хорошо знакомая мантра – «мы не оставим в беде наш братский народ». Хм… Братский – потому что славянский? Вы на поляков посмотрите, тоже, вроде, славяне, а как Россию ненавидят. Братский – потому что православный? Украина примерно наполовину римско-католическая, и конкуренция у двух конфессий за души прихожан ещё та. Да и вообще, грузины, казалось бы, тоже православные, а как от них досталось южноосетинским храмам, пусть вам жители Цхинвала расскажут. Да и просто несерьёзно говорить о религии с народами, 70-лет прожившими в одной атеистической многонациональной семье. Братский – потому что когда-то вместе одолели фашизм? Здесь столько нюансов, не на один том хватит. И где оно – братство это?
Начинаю вспоминать про свою Украину. Коктебель (Планерское) – место летнего сбора продвинутой интеллигенции со всего Советского Союза. Портвейн, преферанс, нудизм, дельтопланеризм, колонии хиппарей. Возникали какие-то тёрки с «хорьками» (харьковчанами). Во время похорон троих погибших в августовском путче видел плакат «Харьков склоняет головы перед подвигом москвичей». Всё было прощено и забыто. Да и сам Харьков, на мой взгляд, всегда мало отличался от российских областных центров.
Киев. Как и любая другая столица союзной республики – фундаментальная. Крещатик напоминал Невский и, одновременно, улицу Горького. Однажды мы с коллегой-мосфильмовцем чуть не взорвали киевский «Интурист», проводя эксперимент по внутреннему сбраживанию арбуза (отдельная история), за что потом шесть дней маялись в пятиместном номере Дома колхозника. Веселили вывески «Iдальня» и «Перукарня». Остались только тёплые воспоминания.
Три месяца в Чернигове на съёмках «Батальоны просят огня». По-моему, ни разу так и не услышал украинской мовы, даже при адюльтерах с местными чаровницами. То же самое и в Мариуполе (Жданове), обычный рабочий город металлургов. Тот же Магнитогорск, только южнее и на море. Одесса… ну, Одесса – это отдельная песня. Причём общая и одна на всех.
Ещё был в Мукачево. Почти заграница. Там только в официальных учреждениях говорили по-русски. Но с отвращением, с подтекстом – «мы вместе случайно». Тогда я уже знал, что мы находимся в совсем другой Украине. В той, что не испытывала российского влияния до 39-го года, потому что находилась под Австро-Венгрией. Той, что на излёте войны воевала сразу со всеми – и советскими частями, и с немецкими, и с польскими. Им, кажется, нравился сам процесс войны и резни. Мой отец задержался на войне до конца 46-го года, его рота автоматчиков выбивала «лесных братьев» из латвийских лесов. Он рассказывал, что среди захваченных в плен украинскоговорящие были через одного…
Но всего этого я не знал во время службы в советской армии. В нашей учебной роте призывники с Украины составляли костяк. Впрочем, как и сержанты, не очень понятная мне традиция. Но, надо отдать должное, сержанты своих не выделяли, гоняли всех на общих основаниях. Не то, что москвичи… мы своих зём всегда привечали и пристраивали.
Так вот, всех украинцев мы огульно считали «западэнцами». И они не возражали – между собой говорили только на своём, нас презрительно называли «маскалями». А ещё любили травить байки про то, как их отцы-деды «геройствовали» по лесам вплоть до середины 50-х. При том старались погромче это делать. Чтобы мы слышали и вникали – языки-то похожи. Именно тогда я впервые стал воспринимать слова о нерушимом братстве советских народов, как туфту и агитацию.
Уже в Кантемировке я познакомился с сержантом из Винницкой области, который объяснил мои пробелы в географии. Он говорил по-русски не хуже меня, его дед пал под Варшавой, фашизм он ненавидел не меньше. Но я же точно помнил – среди наших «западэнцев» были призывники из Винницы, говорившие между собой только по-украински! Сержант о них высказался коротко и ёмко – «суки, шестёрки».
Теперь мне это понятно, среди украинцев-курсантов вполне могли быть призывники из Киева или Донбасса. Только попав в атмосферу, где правило бал определённое землячество, они сочли за благо не выделяться. Тем более что сила была, как раз, на стороне «западэнцов». Возможно, даже не количеством, но яростью и обезбашенностью.
Примерно то же самое произошло и на Киевском майдане в последние месяцы. Всё началось с романтических студентов, стремящихся в Европу. Стояли себе, выкрикивали лозунги, пели песни под гитару. А потом подтянулись наци, и завертелось кровавое колесо. Так часто бывает в современной истории – плодами либералов пользуются националисты, они активны и способны подавить чужую волю. Студентам бы уйти брезгливо, или самим начать мочить бритоголовых. Так нет, или духа не хватило, или мозгов, или принципы не позволили. А что удивительного, если в Москве на маршах протеста обязательно присутствует какая-нибудь «русская колонна», а Немцову не противно стоять на одной трибуне с Лимоновым…
А теперь попробуем представить, что российский солдат начинает стрелять в украинского и, соответственно, наоборот. Что, с трудом получается? Значит, вы давно живёте на этом свете и до сих пор пребываете в иллюзии (впрочем, как и я), что мы жители одной страны. Зато парни вполне призывного возраста родились и выросли в совсем других реалиях. Не на фильмах Быкова и Параджанова, а на газовых войнах, на телеагитации – «Украина становится плацдармом НАТО» или «Россия хочет имперского реванша» (соответственно). У этих ребят комплексов нет, они будут мочить друг друга со всей тщательностью и, одновременно, выполнять приказ. Что ещё надо, чтобы стать Героем (так хочется в двадцать лет)?
А ведь можно было избежать надвигающегося кошмара. Например, на последних выборах поддержать не Януковича (о котором всё заранее было известно), а Тимощенко, тем более что Юлия и без того давно числится в российских наймитах. Да, Украина давно бы вступила в Евросоюз, но бескровно и без майданов. Вспомните, как в критические дни два премьера (Путин и Тимошенко) тихо-мирно договорились о цене на газ, выгодной России? И потом так же было бы, офицеры наших спецслужб редко отпускают своих агентов с короткого поводка…
Или момент с Севастополем. Прекрасно помню, как при президенте Ющенко в российской прессе начались разговоры о переводе Черноморского флота РФ куда-нибудь в Краснодарский край – хлопотно, дорого, но надо. А потом разговоры затихли, видимо, подсчитали, что дешевле купить лояльность Януковича. Ну и как, сэкономили? Как бы теперь не пришлось доплачивать разницу кровью. Наших детей. Уж очень нам нравится исполнять роль «старшего брата», не взирая на любые издержки.
Всё-таки я надеюсь, что история с Крымом закончится мирно, на уровне демонстрации мускул. Уже и новый командующий военно-морскими силами Украины по фамилии Березовский сделал свой выбор – присягнул правительству Крыма. Сразу вспомнилось высказывание его известного однофамильца (БАБа) – «зачем выкупать всю фирму, когда можно перекупить одного топ-менеджера». Ну, не перекупить (плохое слово) – перевербовать, сагитировать… сути дела не меняет.
А теперь ждать. Ждать, что скажут крымчане на референдуме 31 марта, их судьба в их руках. И помнить каждую минуту, что Украина двадцать лет как суверенное государство, так решил её народ, не выйдя протестовать против развала СССР. Вот, если орды вооружённых, оголтелых гопников действительно двинут усмирять Крым и первыми прольют русскую кровь – тогда да, «и танки наши быстры». А пока стоять на границе. Пусть и с включёнными моторами.