ВАСИЛЬ БОБИНСКИЙ
Васи́лий Петро́вич Боби́нский (укр. Васи́ль Петро́вич Боби́нський; 1898—1938) — украинский поэт и переводчик.
Учился в гимназиях Львова и Вены. Участник боевых действий 1918—1920. С 1920 года в Красной Украинской Галицкой Армии. С 1923 года работал в нелегальной коммунистической прессе Западной Украины. Издавал литературный еженедельник «Свет» (1925—1927), был издателем и редактором журнала «Окна» (1927—1930). Один из организаторов группы западноукраинских пролетарских писателей «Горно», участник литературной организации «Западная Украина».
Подвергся преследованиям польской власти. В 1927 году в польской тюрьме написал поэму «Смерть Франко», которая была отмечена премией Народного комиссариата образования УССР в преддверии 10-ой годовщине событий октября 1917.
С 1930 года жил в Советской Украине. Был членом литературной организации «Западная Украина». Арестован НКВД в 1933 году как член УВО и в 1934 году приговорён к трём годам заключения. Работал на строительстве канала Волга-Москва. В 1937 году вновь арестован и 28 января 1938 года[1] расстрелян. Реабилитирован в 1956.
Одним из первых среди украинских поэтов выступил в жанре эротической поэзии. Это цикл сонетов «Ночь любви» (написан в 1921—1922 и 1923 годах, издан отдельной книгой во львовском издательстве «Млечный путь»).
НІЧ КОХАННЯ.
Вінок сонетів
НОЧЬ ЛЮБВИ.
Венок сонетов
І
Що я люблю, люблю Тебе безмежно,
Все глядану та вічно недостежну,
Сказав мені той став зеленоводен,
Що в нім мій зір, сочистих барв голоден,
Уздрів Тебе розкішно-безодежну,
Простягнуту на зелень прибережну.
Сказав мені той день нових народин,
Що я Тебе забути вже не годен.
Що з вуст Твоїх почую любі речі,
Що скрань мою візьмеш в долоні вірні,
Що в дійсність мрія зміниться невловна, -
Про це якось мені сказали ввечір
Ті в синяві небесній надвечірній
Баранчики, як кучерява вовна.
1
Что так люблю Тебя я бесконечно,
Что видима, но недоступна вечно,
Сказал мне этот пруд зеленоводный,
Он точно отразил мой взгляд голодный,
Узрев Тебя роскошно-безодежную,
Прилёгшую на зелень трав прибрежную.
Сказал мне день рожденья новый мой,
Что я теперь навек пленён тобой.
Из уст Твоих любви услышу речи,
Судьбу мою возьмешь ладонью верной,
Мечту неуловимую исполнив, -
Об этом как-то мне сказала в вечер
Та в синеве небесной предвечерней
Барашков шерсть кудрявая, как волны.
ІІ
Баранчики, як кучерява вовна.
Пасе чабан з трубою золотою.
На їх левади крилами спокою
Пливе моя молитва тихомовна.
І ось ущерть розсяяна журбою -
До святості - моя душа гріховна.
Моя душа - стидких пороків повна -
Ізнов стає несплямленосвятою.
Зів'ялий день екстазом занімілим
Крізь сумерки поніс на захід - схід.
Мої думки цілують тихо світ
І відпливають шелестом несмілим...
І ось уже в волосожарний килим
Золоторунно виткали блакит.
2
Барашков, шерсть кудрявая, как волны,
Пасет чабан с трубою золотою.
И на луга их крыльями покоя
Плывет моя молитва тихо словно.
Вот до отказа полная тоскою -
Стремится к святости - моя душа греховная.
Моя душа – пороков стыдных полная -
Вновь станет незапятнанно-святою.
Увядший день экстазом онемелым
Сквозь сумрак жжёт на западе костёр.
Весь мир целует мыслей моих лёт.
И отплывает шелестом несмелым ...
И вот уже в невиданный ковер
Золоторунно соткан небосвод.
ІІІ
Золоторунно виткали блакит
І жмурять вії променистоокі,
Добраніч вам, добраніч, одинокі
Товаришки моїх хлоп'ячих літ!
Шуршать за мною тихі босі кроки
Ніжок рожевих, як вишневий цвіт.
Ах, цить, не зрадьте нас, золотоокі.
Прижмурте очі, не дивіться, спіть!
В садку щебече соловейко-спатко...
Блудні мавки крадуться через пліт,
Смішки прядуть і заглядають в хату...
Моя рука голубить м'яко, ніжно
Твоїх грудей голубку білосніжну.
...І з уст Твоїх я п'ю солодкий мід.
3
Золоторунно соткан небосвод ,
Прищурившись, глядит лучистым оком,
Спокойной ночи всем вам, одиноким -
Подружкам лет, когда не знал забот!
Едва шуршат за мной босые ноги,
Те ножки розовые, как вишневый цвет.
Ах, тише, не предай, Золотоокий.
Закрой глаза, спи, не смотри нам вслед!
В саду щебечет соловей так сладко...
Блудницы - нимфы лезут в огород,
С усмешками заглядывают в хатки ...
Своей рукой ласкаю мягко, нежно я
Твоей груди голубку белоснежную.
... Из уст Твоих я пью сладчайший мёд .
ІV
Із вуст Твоїх я п'ю солоний мід,
Із вуст, що повні та червоні.
Ключ ласк райських в Твоїм перловім лоні.
Та Ти: ні... Ні... Повіки плющить стид.
На небі місяць ревнощами зблід
І сріблом сипле на Твої долоні
Із уст Твоїх, що повні та червоні,
Із уст Твоїх я п'ю солодкий мід.
Як шовк, м'які Твої діточі руки
Відторкують мене з німим докором,
Та серце стука, як у лісі жовна.
"Скажи, чого серденько: туки-туки?"
Пашать щічки. Пашить на личку сором.
...І грає кров, як музика любовна.
4
Из уст Твоих я пью сладчайший мёд -
Из алых уст, что как пион в бутоне.
Ключ райских ласк в Твоём жемчужном лоне.
И Ты: нет ... Стыд смотреть мне не даёт.
Ревнивый месяц бледен, словно лёд ,
И сыплет серебро в Твои ладони.
Из алых уст, что как пион в бутоне,
Из уст Твоих я пью сладчайший мёд.
Как шелк, мягки Твои девичьи руки.
Меня отталкиваешь Ты с немым укором,
И сердца стук, как дятел неуёмный.
"Скажи, что сердце заходилось в стуке?"
Горит лицо стыдливости узором.
... И кровь играет музыкой любовной.
V
І грає кров, як музика любовна,
Прощальну пісню лебединих стад.
Не повернуть дівочих літ назад.
Не ждати вдруге молодих розмов нам.
Нехай же линуть до спокійних хат
Дрімота й сон - і їх рука покровна
Хай черпає сухі сон-трави з човна
І в вічі сіє запах рут і м'ят.
Вони вже тут... І Ти вже тихо спиш...
І лиш часом здригнешся, затремтиш.
Така близька! Кохана. Рідна. Кровна.
Падуть у хлань жемчужини хвилин...
Тобі ж до уст ллє п'янь безтямних вин
Небесна чаша, чарів ночі повна.
5
И кровь играет музыкой любовной
Прощальную песнь лебединых стай.
Девичьих лет назад не ожидай.
Не ожидай слов юности повторно.
Пусть ждут дома, спокойствием объяты,
Сон с дремотой и их рукой покровной
И сон-трава поможет, безусловно,
А так же сладкий запах роз и мяты.
Они уж здесь ... И Ты тихонько спишь ...
И лишь порой вдруг вздрогнешь, задрожишь.
Ты близкой стала мне! Родной! Любимой! Кровной!
Впадают в Лету пусть жемчужины минут ...
Твои уста безумства вин ждут тут.
Пусть чары ночи чашу неба полнят.
VІ
Небесна чаша, чарів ночі повна.
Налита вщерть божественним вином.
...Сповита сном, зрадливим райським сном,
Струмує пісня божевільномовна:
"Ти спиш, свята? Ти спиш, невинно-кровна?
Пливем... пливем мінливих струй руслом
За золотим ігорним веслом
Для нашого безкормильного човна..."
Зітхає ніч. Голубить голі груди.
На крилах вітру пориви весінні
Милуються з розквіттям п'яних віт.
Ще мить - і в снах безкровних жертв не буде,
Лиш крик жаги в кривавому горінні.
І Ти - палка, як ярий огнецвіт.
6
Пусть чары ночи чашу неба полнят.
Налита доверху божественным вином.
... Спелёнутая сном, неверным райским сном,
Струится нежно песня богомольно:
"Ты спишь, святая, спишь невинно-кровно?
Изменчивых струй руслом мы плывём
За золотым игрушечным веслом
Для нашего беспарусного чёлна ... "
Вздыхает ночь. Грудь голую голубит.
На крыльях ветра веянье весеннее
Расцвет в любовном опьянении несёт.
Лишь миг - и в снах бескровных жертв не будет,
Лишь жажды крик кровавого горения.
Ты - пылкая, как огнецвет цветёт.
VІІ
І Ти - палка, як ярий огнецвіт.
О, будь моя! Я тужу за Тобою!
Спалю багаттям крові храм спокою,
Нехай горить, нехай палає світ!
Я жду, я прагну міліони літ!
Невтишною, пекучою жагою
Палю сонця в погоні за Тобою,
Витручую планети з їх орбіт!
О, будь моя! Моя близька-далека...
Згори в південній тлі, мій сне віковічний...
Я - південь Твій, життя Твойого спека!
...Моя рука, ядерна, мов граніт,
Розв'язує Твій пояс зоретканий -
І Ти приймаєш те, що створить плід.
7
Ты - пылкая, как огнецвет цветёт.
О, будь моей! Я весь горю Тобою!
Сожгу костром крови я храм покоя,
Пускай весь мир вокруг любовь зажжёт!
Я жду, пусть миллионы лет пройдёт!
Неутихающею, жгучей паранойей
Солнц сотни сжёг в погоне за Тобою,
Планетам, сбитым с их орбит, потерян счёт!
О, будь моей! Ты близкая-далекая ...
Сгори в полуденной жаре, сон долгожданный...
Я - юг Твой, и причина солнцепёка я!
... Моя рука, что каменной слывёт,
Развязывает пояс твой желанный -
Ты принимаешь то, что зарождает плод,
VІІІ
Приймаєш те, з чого розквітне плід,
Плід вічної над змінним перемоги.
Ми - два щасливці, два прекрасні боги!
Ми творимо новий могутній міт.
Тремтить рамен м'язистий, дужий спліт.
Як змії, випружені білі ноги.
Дрожать у локонах ритму судороги.
Горить розкішним болем огнецвіт.
У грудях серце стукотить, як молот.
А в лоні, там, глибоко в лоні, - жар!
Уста спивають з уст безтямний солод
І просять: "Ще!.." І світ летить до хмар...
...І там, де хмар країна шовкована,
Німієш, мов задума молитовна.
8
Ты принимаешь то, что зарождает плод,
Он - плод победы над непостоянным.
Мы - два счастливца, два божественных титана!
Мы – те, кто миф новейший создаёт.
Плеч мускулистых дрожь, сильней которой нет.
Упруги ноги, словно змеи, рьяно.
И в ритме судорог дрожь локонов не странна.
Горит роскошной болью огнецвет.
В груди молотит сердце, словно молот.
А в лоне, там, глубоко в чреве, - жар кипуч!
Не утолят уста к устам безумный голод
И требуют: "Еще! .." И мир летит до туч...
…Там в шёлковой стране за тучи вознесённой,
Нема молитвою Ты не произнесённой.
ІХ
Німієш, мов задума молитовна
Засіяного зерном чорнозему.
Ми з його вийшли, в нього знов вростемо
Ми - снів життя природі дань жертовна.
Символ, що тлінь оформлює в поему, -
Ця ніжна плямка багрянисто-кровна,
Пекучий біль і розкіш всезмістовна
Нествореного людського едему.
Звершився чин любовного причастя...
Нехай спливе на Тебе благодать
Плодючості і материнського щастя!
Мої думки тривожно та несміло
Довкола Тебе в'ються та пестять
Твоє жіноче таємниче тіло.
9
Нема молитвою Ты не произнесённой.
Зерном засеянного чернозема.
Мы вышли из него, и вновь в него врастём мы
Нам данью, жертвой быть, природе принесённой.
Из тлена символом рождается поэма, -
То пятнышко крови, чтоб нежность дать мне,
Боль жгучая и роскошь благодати
Несотворённого людьми Эдема.
Совершился чин любовного причастья ...
Пусть на Тебя снисходит благодать
Плодоношения и материнства счастья!
И мои мысли с робостью немалой
Вокруг Тебя кружатся, чтоб ласкать
Таинственное женское начало.
Х
Твоє жіноче таємниче тіло -
Могутній храм незбагнутих містерій.
Містичний цвіт - райських хоромів двері -
Приймають сім'я, щоб на плід дозріло.
Твоє жіноче таємниче тіло -
Життейських таєн струмінь животворний.
На цей чудний свій твір нерукотворний
Сама природа дивиться несміло.
А Ти прийшов в тюрму моїх страждань,
Поклала руки на зболілу скрань.
Устами стерла з віч прокляття втоми.
Прогнала в безвість примарні фантоми,
З очей осліплих викресала громи -
Саму себе мені принесла в дань.
10
Таинственное женское начало -
Величественный чистый храм мистерий.
Цвет мистики - покоев райских двери -
Чтоб плод созрел, там семя ждут сначала.
Таинственное женское начало -
Житейских тайн источник животворный.
На этот чудный мир нерукотворный
Природа удивляться не устала.
- Пришел в тюрьму моих страданий, всем мне стань.
И смотрит, словно раненая лань.
Боль и усталость так давно знакомы.
Прогнав в безвестность призраков фантомы,
Из глаз ослепших высекая громы -
Саму себя Ты принесла мне в дань.
ХІ
Саму себе мені принесла в дань,
Щоб передать в грядущі покоління -
З екстазного любовного зомління
Запалену життя нового грань.
Щоб круг нових бажань і почувань
Послати в світ поміж живі творіння -
Приймати долю, прясти призначіння:
Майбутніх днів тонку, невловну ткань.
Це - Ти і Я. Це - Я і Ти. Це Ми.
Сплетем той жмут промінних волокон
З одвічності в майбутність у безмежну.
З одвічного нічого, з царства тьми
Мій перевтілиш молодечий сон
Самовідречено, беззастережно.
11
Саму себя ты принесла мне в дань,
Чтобы передать грядущим поколеньям -
С экстазного любовного томленья
Зажегшуюся жизни новой грань.
Чтобы в мир желаний, чувств , как ни тирань,
Послать живые новые творенья -
Принять судьбу и прясть предназначенье:
Грядущих дней невидимую ткань.
То - Ты и Я. То - Я и Ты. То Мы.
Сплетём тот жгут лучами волокон
С предвечности мы в будущность навечно.
С извечного ничто, из царства тьмы
Мой перевоплощаешь детский сон
Так самоотречённо и беспечно.
ХІІ
Самовідречено, беззастережно
Пливеш тепер на плавнохвилях сну
В країну щастя всміхнено ясну,
У царство мрій, в глибінь потойбережну.
Уста Твої, привабливо-бентежно
Розхилені, здригаються зі сну...
Твою солодку ягідку грудну
Цілую я легенько, обережно.
Ще раз! І ще... І на моє плече
Приссався довгий-довгий поцілунок,
Що очі тьмарить, що, як жар, пече...
І двоє рук і ніг мене обвило...
І щось таке, як божевільний трунок,
В мойому серці струнно затремтіло.
12
Так самоотречённо и беспечно
Плывешь теперь на плавных волнах сна
В страну счастливую, улыбкою ясна,
В мечтаний царство, в глубь и даль, конечно.
Уста Твои, манят меня тревожно
Раскрыты, но ещё подвластны сну ...
На каждой грудке ягодку одну
Целую я легонько, осторожно.
Еще раз! И еще ... В мое плечо
Всосался поцелуй вдруг долгий-долгий,
Глаза затмило, словно жар, печет ...
И пара рук и ног меня обняла ...
И что-то ,что шибает крепче водки,
Во мне оно струною зазвучало .
ХІІІ
В мойому серці струнно затремтіло
Одно міцне жадання: бути! Бути!
Врости, вплестись, пірнути, потонути
В Твоє жадливо вип'ялене тіло.
Пести мене. Щоб серце обімліло.
Щоб трепетали м'язів пишні скрути.
Дай пити з уст любовної отрути,
Щоб небо й пекло в жилах шаленіло.
Невісто-любко, пристрасна, невинна.
Як голуб, тиха. Як гадюка, звинна.
В очах - молитва... В надрі лона - грань!
Пести мене так довго, так прекрасно,
Аж зазоріє в небі зорегасно
Проміння вчасних соняшних світань...
13
Во мне оно струною зазвучало ,
Одно желанье крепкое: будь! Будь!
Врасти, вплестись, нырнуть и утонуть.
Так тела Твоего мне не хватало.
Ласкай меня. Чтоб сердце замирало.
Чтобы трепетали мышцы все на славу.
Дай пить из уст любовную отраву,
Чтобы в жилах небо с адом кровь смешала.
Невеста-душка, страстная, невинная.
Голубка кроткая. А страсть внутри змеиная.
В глазах - молитва ... В недрах лона - грань!
Ласкай меня так долго, так прекрасно,
Вплоть до зари, когда осветит ясно
Лучами солнца в утреннюю рань.
ХІV
Проміння вчасних соняшних світань
За обрій чорну пітьму ночі гонить.
В безкраях нив вже жайворонок дзвонить.
А Ти мені ще не сказала: "Встань".
М'які обійми просять ще: "Остань..."
Чоло моє рука пестливо клонить
На білу грудь. На грудь Твою, що ронить
Шматки палких, уриваних зітхань.
Долонями волосся ніжно гладиш.
Квітками уст, що повні та червоні,
Мене до п'яних поцілунків надиш...
Стривай, тривай, хвилино благословна!
...Чабан з небес пасе на Твому лоні
Баранчики, як кучерява вовна...
14
Лучами солнце в утреннюю рань
За горизонт тьму чёрной ночи гонит.
В полях бескрайних жаворонок звонок.
А Ты еще мне не сказала: "Встань".
Объятия нежней, чем шёлка ткань.
И лоб мой нежная рука Твоя склоняет
К груди своей белеющей. Роняет
Грудь жарких вздохов кружевную скань.
Ладонью волосы мои Ты нежно гладишь.
Устами алыми, что как пион в бутоне,
Мне опьяняющие поцелуи даришь...
Постой, продлись, миг сладостный любовно!
... Чабан с небес пасет на твоем лоне
Барашков, шерсть кудрявая, как волны...
ХV
Баранчики, як кучерява вовна,
Золоторунно виткали блакит.
Із уст Твоїх я п'ю солодкий мід -
І грає кров, як музика любовна.
Небесна чаша чарів ночі повна.
І Ти - палка, як ярий огнецвіт, -
Приймаєш те, з чого розквітне плід,
Німієш, мов задума молитовна.
Твоє жіноче таємниче тіло
Само себе мені принесло в дань
Самовідречено, беззастережно...
В мойому серці струнно затремтіло
Проміння вчасних соняшних світань,
Що я люблю, люблю Тебе безмежно!
1921-1922
15
Барашков шерсть кудрявая, как волны,
Злоторунно соткан небосвод .
Из уст Твоих я пью сладчайший мёд -
И кровь играет музыкой любовной.
Пусть чары ночи чашу неба полнят.
Ты - пылкая, как огнецвет цветёт, -
Ты принимаешь то, что зарождает плод,
Нема молитвою Ты не произнесённой.
Таинственное женское начало -
Саму себя ты принесла мне в дань
Так самоотречённо и беспечно ...
Во мне оно струною зазвучало,
Лучами солнца в утреннюю рань,
Что так люблю Тебя я бесконечно!
1921-1922
Перевод с украинского языка Марка Каганцова.
Сонет (итал. sonetto, окс. sonet) — твёрдая поэтическая форма: стихотворение из 14 строк, образующих 2 четверостишия-катрена (на 2 рифмы) и 2 трёхстишия-терцета (на 2 или 3 рифмы), чаще всего во «французской» последовательности — abba abba ccd eed (или ccd ede) или в «итальянской» — abab abab cdc dcd (или cde cde). Принято относить к сонетам также «шекспировский сонет», или сонет с «английской» рифмовкой — abab cdcd efef gg (три катрена и заключительное двустишие, называемое «сонетным ключом»), — приобретший особую популярность благодаря Уильяму Шекспиру.
Вено́к соне́тов — архитектоническая форма (твёрдая форма) поэтического произведения, а также поэтическое произведение, написанное в этой форме.
Венок сонетов состоит из 15 сонетов. Первая строка второго сонета совпадает с последней строкой первого сонета, первая строка третьего — с последней строкой второго и т. д. Четырнадцатый сонет завершается первой строкой первого сонета (как бы первый сонет начинается последней строкой четырнадцатого). Пятнадцатый сонет (магистральный сонет, магистрал, мадригал) состоит из первых строк предшествующих 14 сонетов.
Магистрал является тематическим и композиционным ключом (основой) венка; обычно он пишется раньше других сонетов венка.
Венок сонетов изобретён в Италии в XIII веке. Это весьма трудная поэтическая форма, требующая от поэта исключительного мастерства (особенно в подборе выразительных рифм). Первый венок сонетов на русском языке принадлежит филологу Фёдору Коршу, который в 1889 году перевёл венок сонетов словенского поэта Франце Прешерна.