Надеюсь, это не я один заметил, что с какой-то поры кировские новости окончательно превратились в навязчивый, нескончаемый, болезненный репортаж из горячей точки? Стоит только открыть глаза – и бухие мужики с пьяными бабами (число которых – вопреки официозной статистике – упрямо никуда не сокращается), как по команде, начинают снова и снова друг друга убивать: табуретками, столешницами, монтировками, гвоздодёрами, – просто так, хмельной потехи для, без разбору; жёны увлечённо режут глотки мужьям, дети задорно кроят черепа матерям. Э-гей, ребята – да мы уже в лидерах ПФО по числу убийств на душу населения, у нас за год 12,3 трупака на 100 тысяч жителей – против 9,7 в среднем по России!
И это не магнитная буря, не случайное стечение обстоятельств: обстоятельства текут не случайно, а только где для них прорыта канавка или проржавел желобок, под уклон – как любая жидкость, требующая посуды. И это не происки внешнего врага, не предвыборные козни оппозиции, когда за неделю с кировских железных дорог сходит по два состава, и сначала сто человек и двадцать единиц техники ликвидируют последствия схода шести вагонов с углём, а потом триста человек и шестьдесят единиц – последствия возгорания двенадцати вагонов со сжиженным газом. Это – если уж без происков и козней нельзя никак – козни и происки врага внутреннего, имя которому – клиническая неспособность региональных управленцев (в силу, как правило, изначальной профнепригодности) прогнозировать и, соответственно, профилактировать потенциально опасные ситуации: идёт ли речь об износе (деградации) людских ресурсов или ресурсов материальных; о повышении профессионализма и дисциплинированности кадров или о модернизации оборудования. А как тотальное следствие – коллективная безответственность этих самых управленцев, каждый из которых – от самого главного до самого ничтожного – в любую секунду готов трусливо кивнуть на кого-то ещё: «нет, это не моя сфера компетенции», «нет, это не моя зона ответственности», «нет, это вопрос сугубо муниципальный», «нет, это вопрос чисто ведомственный», – и так далее по замкнутому циклу.
В реальном мире всякое чрезвычайное обстоятельство: обрыв на ЛЭП, изнасилование ослицы, автомобильная пробка, вспышка дизентерии, – детерминировано управленческим фактором (либо, как в нашем конкретном случае, – его отсутствием), а потому чем дольше мы будем терпеть пустопорожнюю власть, тем больше будем иметь гвоздодёров и горящих цистерн. Оно ж неслучайно, что англичане с американцами почти не употребляют сегодня термин technological catastrophes («технологические катастрофы»), предпочитая ему куда более честные man-made disasters – «рукотворные несчастья». И это уже не моя досужая фантазия – это уже факт.