http://www.stihi.ru/2014/01/31/1443
Мата Хари - Margaretha Geertruida Zelle - Mata - Eye, Hari - Day
Как неудержимо под утро поют сверчки.
Сверим часы – "Мата Хари" восходит в семь,
значит, для жизни – целая вечность,... почти,
и кофе успеют до казни подать в постель.
Значит, с последним клиентом закроется кабаре,
и, раньше, чем ветер взлохматит морскую гладь,
порвет прошенье о милости Пуанкаре,
мне на него, как на девственность, наплевать.
Быть прощенной – это, почти, как - "не быть",
как ударной волной разбиться о волнорез,
игольным ушком запутаться в нить,
заштопать на сердце у тpупa разрез.
Вырез на блузке без пуговиц – нараспах,
так легче дышать и целиться грудью в ствол.
Один из углов треуголки замялся, ах…
Ах, какой за решеткой остался простор…
Послушайте, мальчики, в этих багряных садах
между прошлым и будущим прячется смерть,
проститутка ли – да, изменница – никогда,
снимите повязку с глаз - буду на вас смотреть.
Двенадцать присяжных - апостолов - палачей,
двенадцать любовников, клятв и «финито комедия ля»,
oдним залпом с одиннадцати плечей, крича, в меня...
И только Иуда - один , не стрелял, промолчал.
---
Сто граммов свинца жгут не горчей крапивы,
Запомните, мальчики, как выглядит смерть на просвет;
И в это утро каждый из вас, по-своему, был
прав, и только один, по-моему, так, беззастенчивo, нет…
Как неудержимо под утро поют сверчки.
Сверим часы – "Мата Хари" восходит в семь,
значит, для жизни – целая вечность,... почти,
и кофе успеют до казни подать в постель.
Значит, с последним клиентом закроется кабаре,
и, раньше, чем ветер взлохматит морскую гладь,
порвет прошенье о милости Пуанкаре,
мне на него, как на девственность, наплевать.
Быть прощенной – это, почти, как - "не быть",
как ударной волной разбиться о волнорез,
игольным ушком запутаться в нить,
заштопать на сердце у тpупa разрез.
Вырез на блузке без пуговиц – нараспах,
так легче дышать и целиться грудью в ствол.
Один из углов треуголки замялся, ах…
Ах, какой за решеткой остался простор…
Послушайте, мальчики, в этих багряных садах
между прошлым и будущим прячется смерть,
проститутка ли – да, изменница – никогда,
снимите повязку с глаз - буду на вас смотреть.
Двенадцать присяжных - апостолов - палачей,
двенадцать любовников, клятв и «финито комедия ля»,
oдним залпом с одиннадцати плечей, крича, в меня...
И только Иуда - один , не стрелял, промолчал.
---
Сто граммов свинца жгут не горчей крапивы,
Запомните, мальчики, как выглядит смерть на просвет;
И в это утро каждый из вас, по-своему, был
прав, и только один, по-моему, так, беззастенчивo, нет…