Генрих родился в шахтерском рабочем поселке на окраине большого города. Его мать, по рассказам отца очень красивая и добрая женщина, умерла во время родов. Имя ему дал отец, учитель истории местной поселковой школы. Его самого звали Иван Семенович, и потому отчество Генрих имел, соответствующее. Время было тяжелое, десять лет после войны, страна только стала восстанавливаться. Генрих был мальчиком тихим и начитанным, какими обычно бывают дети учителей. Огромная библиотека его отца была любимым местом его времяпровождения. Он много читал и хорошо рисовал. Поселковые мальчишки постоянно издевались над ним, из-за его имени и очков. Ему не давали проходу, и каждый день после уроков били его. Каждый день, все десять лет. Особенно издевался над ним Кабин Олег. Это был высокий, крепкий, светловолосый с голубыми глазами мальчишка, очень дерзкий и потому нравящийся школьным девочкам. Мать Олега была красивой, одинокой женщиной и работала в шахтовом буфете, и потому все жалобы простого, школьного учителя на действия её сына куда- либо, были бесполезными. Постепенно он свыкся с этим, и не обращал внимания на синяки и побои сына. После каждой жалобы отца, Олег выводил Генриха на школьный двор и зверски избивал его под свист своих друзей. Он бил его с особой жестокостью, бил по лицу ногами, разбивая в кровь нос и губы мальчика. Он бил его молча, с улыбкой на лице, даже казалось без зла, как будто выполняя свою работу. Методично и профессионально. Закончив, он отправлял Генриха в умывальник, как бы заботясь о своей игрушке. Не надо думать, что Генрих не сопротивлялся побоям. Он бился, как мог. Но разве мог он противостоять сильному мальчишке с огромными кулаками, вожаку всей школы.
Прошли годы. Генрих, окончив школу, поступил и окончил институт, защитил диссертацию. Он женился на самой красивой девушке курса Алёне, и она родила ему двух дочек. Жили они дружно и безбедно. Но тут развалилась страна. В 90-е Алёна, поездив в Турцию за товаром, познакомилась с турком и бросила Генриха с девочками, оставшись в Турции. Работы не было, они перебивались случайными заработками и пенсией отца. Потом умер и отец. Было трудно, но Генрих выжил и вырастил девочек. Они выучились, вышли замуж. Одна, Ольга переехала жить в другой город, поехал с ней и Генрих. Он устроился в школу, и преподавал свой любимый предмет, историю.
Однажды вечером он шел из школы, домой неся в портфеле пачку тетрадей. По дороге он зашёл в магазин, чтобы купить кефира и батон. Встав в очередь к кассе, он спокойно стоял, как вдруг, расталкивая всех, к кассе стал приближаться человек в форме полицейского. – А ну пошли все в сторону – закричал он – Я на работе, мне некогда Вас всех ждать - Люди недоуменно оглядываясь, стали пропускать человека в форме. Генрих схватил за рукав толкающегося хама и заявил – Только попробуй – Хам в полицейской форме с погонами полковника обернулся, и Генрих сразу узнал его. Это был повзрослевший и заматеревший, но вполне узнаваемый Олег Кабин. Тот был слегка выпивши. Но он тоже сразу узнал Генриха. Взгляды их встретились. – Товарищи на Ваших глазах Я задерживаю опасного преступника – Закричал Олег выворачивая руку Генриху - Это террорист, граждане кто свидетель -продолжал он – проедем в отделение. Свидетелей из толпы стоящей у кассы не нашлось. Все заторопились в освободившуюся кассу, понурив головы.
Выведя Генриха в наручниках за магазин он, опрокинув его в лужу стал бить ногами по лицу, приговаривая – Что забыл меня? Сучара интеллигентская! Получай! Получай! Генрих пытался защищаться портфелем, но Олег пинком выбил его из рук Генриха. Тетрадки упали и разлетелись по асфальту. Ветер гонял листки с детскими каракулями взад и вперед, а на них брызгала кровь их учителя. Олег заволок избитого и молчащего Генриха в УАЗ, и, выехав со стоянки магазина, понесся по вечерним улицам к себе в управление.
- Затащите это тело ко мне в кабинет - спокойно распорядился он, выходя из служебной машины. Постовые вытащили Генриха под руки из машины и поволокли его по коридору, методично нанося удары по почкам дубинками. У Генриха отказали почки, и моча сквозь брюки стала орошать пол. - Вот ссука он нам весь пол обоссыт - закричал дежурный - волоките его с глаз долой! Удары прекратились, лишь кровь из разбитого лица капала на пол.
- Ну паскуда, давно не получал – сказал спокойно Олег после того как Генриха затащили и бросили на пол кабинета. Ссуки интеллигентские, страну разрушили, разворовали! Либерасты проклятые! Я тебе сейчас покажу, свободу и закон, мой закон! Он принялся бить по зубам Генриха резиновой палкой, спокойно считая удары, как в молодости. - Свободы Вам не хватает, митинги, гомосексуализм Вам подавай, пидоры!!!! Кровь с губ текла по резиновой палке и при каждом взмахе брызгала на стены кабинета, оставляя потеки на крашеной стене. Генрих уже ничего не понимал, и лишь только его тело, инстинктивно содрогалось от очередного удара. – Ну, интеллигент свободы захотел? Гомик вонючий! Олег, подняв Генриха и повалив его на свой письменный стол лицом вниз, стал резать на нем брюки ножом. Надрезав и бросив на стол нож, он стал запихивать резиновую палку Генриху между ног. Генрих застонал. – Ну, что хорошо, пидор интеллигентский? Ещё хочешь? Говорил Олег, спокойно запихивая резиновый кол глубже. Вдруг Генрих вывернулся, схватил нож, лежащий рядом на столе, и со всего маху воткнул его в грудь полицейскому. Олег захрипел и стал падать, цепляясь за воздух и Генриха. Глазами он удивленно смотрел на Генриха, как бы пытаясь понять, за что тот его ударил. Генрих сполз со стола и на четвереньках, с торчащей сзади окровавленной палкой пополз к двери, оставляя после себя на полу, след из крови и мочи. Открыв дверь и стоя на четвереньках, он увидел дежурного. Ему очень хотелось крикнуть - Я убил мента! Но изо рта с выбитыми зубами и превратившимися в месиво губами вырвался сиплый звериный рык.
Послесловие:
Полковник Олег Кабин не умер, а после лечения был переведен в Москву на повышение. Ему вручен орден «за заслуги перед отечеством» за борьбу с незаконными мигрантами. На заслуженной пенсии.
Генриха Ивановича после лечения судили за превышение необходимой обороны. Судья, молоденькая девушка выносившая решение смотрела на него с презрением. Шесть лет. В тюрьме его убили.