Начало см.
http://7x7-journal.ru/post/35729
ТЯГАР
Як в сорок першому Москву,
Москва бомбить "мятєжний" Грозний.
Кремлівський генерал - обозний
стосує тактику "нову".
Замкнув обруч сталевих веж
і жерла спрямував на цілі...
Десь там нескорені Шамілі
вкопались в зареві пожеж.
Не вперше тлумить зрив повстань, -
Міркує генерал - обозний, -
Як Грозний взяв колись Казань,
чому би нам не взяти Грозний?
І зробить з міста полігон,
цвинтар - з квітучої оселі...
А що Європа ? Що ООН ?
Наразі в барах п'ють коктейлі.
Розпалена імперским сказом
Москва, дивись, пішла в штики...
З її олімпу всі божки:
"Дайош Чечню!" - кричать всі разом.
Синдром старих ідейних правил,
жага чужих земель і вод,
звитяг, загарбницької слави
хмелить розсудок цих "господ".
Невже ж дракон багрянозорий
чи двоголовий чорний крук
вогнем й залізом зоре гори,
заглушить волі страстний звук?
Вже хмари в полум'ї скипіли,
вже Грозний в зареві війни!
Росіє, це твої сини
прийшли в Чечню копать могили?
Гей, бережись, щоб ненароком
твої могильщики в борні
не вирили тобі под боком
собі могилу у Чечні!
Тягар гріхів, тягар броні,
тягар помилок і держави,
законів правих і неправих
немилосердно тебя давить,
вкорочує неясні дні.
А ти лишаєшся собою,
дитям скаженого Петра,
з його фортуною й ганьбою,
з його кровавою добою,
в якій все бралось на "ура"
І знов в Шамілеву дідизну,
Яку кровавила не раз,
послала рать свою залізну
без розсуду, що вже запізно
вернути втрачений Кавказ.
Росіє, всю твою гнилизну,
розбите ялове нутро
і душу жадібну, безслізну,
плебейство мало за Вітчизну,
та, бач, не вийшло на добро!
7-9 січня 1995
ГРУЗ
Как в сорок первом враг Москву,
Москва бомбит "мятежный" Грозный.
Кремлёвский генерал обозный
ввёл "новой" тактики главу.
Стальным кольцом был город сжат,
чтоб жерла прямо в цели били...
Пусть непокорные Шамили
В пожаров зареве сгорят.
- Нам не впервой восстаний слом, -
считает генерал обозный, -
Как Грозный взял Казань в былом,
не взять нам почему бы Грозный?
Был город - будет полигон
и кладбище, хоть цвёл доселе ...
А что Европа? Что ООН?
Пусть в барах пьют свои коктейли.
Разожжена имперским сглазом
Москва, смотри, пошла в штыки ...
С её олимпа все божки:
"Даешь Чечню!" - кричат все разом.
Синдром идей былой державы,
захват чужих земель и вод,
побед и хищнической славы
пьянит рассудок тех "господ".
Ужель двуглавый чёрный ворон -
дракон кроваво-звёздный вдруг
огнем с железом вспашет горы,
чтоб смолк свободы страстный звук?
Пылают тучи что есть силы,
уж Грозный в зареве войны!
Россия, то твои сыны
пришли в Чечню копать могилы?
Эй, берегись, чтобы ненароком
твои могильщики в борьбе
Не вырыли тебе под боком
в Чечне могилу и себе!
Так гнёт грехов и гнёт брони,
ошибок бремя и державы,
законов правых и неправых
тебя немилосердно давит,
укоротив смурные дни.
Ты со своим осталась вздором,
потомком деспота Петра,
с его удачей и позором,
с кровавым царствием, в котором
всегда всё бралось на "ура".
В Шамиля вотчину ты влезла,
ту, что кровавила не раз,
вступила ратью вновь железной,
не вняв, что поздно, бесполезно
вернуть утраченный Кавказ.
Россия, гниль твою, как признак,
твоё бесплодное нутро
с душой безжалостной, корыстной,
плебейство мнит своей Отчизной,
ты ж, видно, не несёшь добро!
7-9 января 1995
АСПЕКТ
Ні, не було в нас недругів народів,
але водились вороги людці,
підлот світу, таті і заброди,
нікчемних душ вірители й купці,
терору й фарисейства фахівці,
що рили ями на шляхах Свободи.
Здавалось їм, що підступом і блудом,
на трупах людських, на сльозах сирот,
збудують щось, що довговічним буде,
дійдут до слави золотих воріт,
а разом з ними піде цілий світ
і діло їхнє оспівають люди.
Рікою бруду сплила їхня злість,
від крові жертв навкруг побагровіло,
в багні брехні застрягло їхнє дело -
не рушить з місця - ржа його доїсть.
І хто за це,скажь нам, відповість,
чиє сумління в тім переболіло?
А людство піде далі вільним шляхом,
минаючи історії версти.
І нам за ним, не гаючись, іти,
сягнути заповітної мети
під рідним синьо- жовтим стягом,
щоб не дрімати - жити і рости!
АСПЕКТ
Нам не известны недруги -народы,
известны лишь людишки –подлецы ,
подонки мира, тати, сумасброды,
никчемных душ купцы и продавцы,
террора с лицемерием спецы,
что рыли ямы на путях Свободы.
Казалось им, что хитростью и блудом,
на чьих-то трупах, на слезах сирот,
построят то, что долговечным будет,
дойдут до славы золотых ворот,
а вместе с ними целый мир пойдёт
и воспевать их дело станут люди.
Рекою грязи всплыла злости взвесь,
от крови жертв вокруг побагровело,
в болоте лжи застряло всё их дело -
не сдвинуть с места - ржа его доест.
И кто за то ответит нам Бог весть,
чья совесть той бедой переболела?
А человечество пойдет свободным шагом,
минуя вёрсты, по истории пути
И нам за ним, не мешкая, идти,
чтоб до заветной цели смочь дойти
под выстраданным сине-желтым стягом,
чтоб не дремать, а жить нам и расти!
ПЕРЕСТОРОГА
Чому вони з червоними ідуть?
Бо на червонім крові так не видно.
Позуючи безлично і безстидно
знову хохлів у "свєтлий путь" зовуть:
На каннібальний пир в голодомор,
в НКВС - на кровяні "масажі",
на Соловецько -Воркутинські пляжі,
на колоски в колгосп, на Біломор.
На Колиму, етапом в Магадан,
на чолобитні до "вождів народу"
із троєкнижжям по блатну свободу,
на людовбивство у Афганістан...
У культпоходи против культспоруд -
громити храми, капліці,ікони,
у мавзолей, до ката - на поклони,
на факультети - по марксистський блуд.
І ще куди?.. Червоне полотно
несе братва блатна багрянозора...
Бикам воно - як плащ тореадора,
а людям - як сигнал: увага, пкекла дно!
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
Чего они под красными идут?
Да ведь на красном крови так не видно.
Позируя безлично и бесстыдно
хохлов обратно в "Светлый путь" зовут:
На каннибальский пир в голодомор,
в НКВД кровавые "массажи",
на Соловки и в Воркуту - на пляжи,
на колоски в колхоз, на Беломор.
На Колыму, этапом в Магадан,
на челобитные к "вождям народа"
с трилогией их и блатной свободой,
быть мясом пушечным - в Афганистан ...
На культпоходы - культ крушить зовут,
громить часовни, храмы и иконы,
и в мавзолей – бить палачу поклоны,
и в ВУЗы - изучать марксистский блуд.
Ещё куда? .. То знамя, что красно,
несет братва блатная с кучей вздора ...
Быкам оно - как плащ тореадора,
а нам сигнал тревоги: ада дно!
Влади́слав Броне́вский (польск. Władysław Broniewski; 17 декабря 1897, Плоцк — 10 февраля 1962, Варшава) — польский поэт.
Учился в гимназии в Плоцке. В 1915 вступил в легионы Ю. Пилсудского и в их составе участвовал в Первой мировой войне. За боевые заслуги был награждён серебряным крестом ордена «Virtuti Militari», четырежды получал крест «Krzyż Walecznych». За участие в организованном массовом отказе легионеров принимать присягу на верность германскому государству в 1917 году был, как и другие участники, интернирован. После освобождения из лагеря экстерном сдал экзамен на аттеста зрелости и поступил в Варшавский университет. Одновременно участвовал в конспиративной деятельности Польской военной организации. Открыто выражал недовольство установившимся в Польше режимом, подвергался преследованиям властей, в 1931 был арестован (вместе с Александром Ватом), но вскоре освобожден. После оккупации Советским Союзом восточных областей Польши в 1939 году сотрудничал в коммунистической печати, однако в январе 1940 был арестован во Львове органами НКВД вместе с Александром Ватом и еще несколькими польскими поэтами. В 1941 был перевезен в Москву, находился в тюрьме НКВД на Лубянке, затем перевезен в тюрьму в Саратове. После начала германо-советской войны был осенью 1941 освобождён, вскоре вступил в Армию Андерса. В 1942 в её составе ушел в Иран, через Ирак попал в Палестину, тогда еще подмандатную территорию Великобритании. С 1943 был техническим редактором польского журнала "В пути", выходившего в Иерусалиме. В Польшу вернулся в 1946, после некоторых колебаний.
Лауреат государственной премии (1950 и 1955).
Похоронен на кладбище Воинское Повонзки.
В Польше - два музея В.Броневского: в Плоцке и в Варшаве. Изданы том воспоминаний и эссе о Броневском (Варшава, 1978), два тома писем к Броневскому 1915-1939 (Варшава, 1981), дневник Броневского 1918-1922 (Варшава, 1987).
Переклад з Владислава Броневського
ДУБ
Іду собі замашисто
І життя спадає з мене жовтим листом...
Яким листом? З берези і дуба - руда заметіль,
але то - біль.
Ну що ж? Бувало кохання,
тривоги і злість, і вагання,
по ночах безсоння томливе...
Все мінливе.
Але ж сиплеться листя дочиста!
А кожне - ім'я.
Назви, прокажи їх врочисто,
спімни!
Ах, ні! Це вже крони гіллясті голі,
шумливі.
Чиє серце і думка в неволі,
хто був щасливий?
І лишився лиш пень нагий
і над ним куряви клуб -
відваги!
То я - дуб.
Перевод из Владислава Броневского
ДУБ
Иду себе размашисто
И жизнь летит желтей листа
Листа какого? Рыжей вьюгой с берез, с дубов,
но это - боль.
Ну что ж? Бывала и любовь,
тревоги, злость, сомнения,
в ночи без сна томление ...
Всё в прошлом, к сожалению.
Осыпалась совсем листва!
Лист каждый - имя.
Всех вспомни, лучшие слова
произнеси им!
Ах, нет! Уж кроны ветви голы,
шумливы.
Чьё сердце с мыслями в неволе,
кто был счастливым?
Остался пень от бедолаги,
Над ним лишь пыли клуб –
отваги!
То я – тот дуб.
Переклад з Д.Ґ. Байрона
ПРОЩАННЯ
Прощай, прощай мій рідний край,
За плесом вод твій берег зник,
Вгасає день під вітру лай,
Під клекіт хвиль і чайок крик.
Кровавить сонце моря край,
За ним ідемо ми слідом...
Добраніч сонце! Прощавай
І ти, мій краю, за стерном.
Та скоро сонце знов зійде,
Розпише золотом обрій,
Прославлю день... Лиш не буде
тобі хвали, о краю мій.
Покинутий батьківський дім,
Над димарем слід диму щез,
Лиш дикий мох росте над нім
Та виє під порогом пес.
Пливи, мій корабель, в світи,
Неси мене, куди пустивсь,
Байдуже, де причалиш ти,
Лиш би не там, де я родивсь.
Вітайте,хвилі голубі,
А як схова вас виднокрай -
Вітайте скелі! А тобі
Добранич, краю мій. Прощай!
Перевод из Д.Г. Байрона
ПРОЩАНИЕ
Прощай, прощай мой край родной,
За гладью вод твой берег сник,
Уж гаснет день под ветра вой,
Под рокот волн и чаек крик.
Кровавит солнце моря край,
И следом мы за ним идем ...
Спи мирно, солнышко! Прощай
И ты, край милый, за рулем.
Но скоро солнце вновь взойдёт,
Вновь будет горизонт златой,
Прославлю день ... Но не найдёт
моя хвала тебя, край мой.
Покинутый отцовский дом.
Кто б дыма след его принёс?
Лишь дикий мох растёт на нём
Да воет под порогом пёс.
Плыви быстрее, мой корабль,
В любую даль меня неся,
Мне всё равно, где ни причаль,
Лишь бы не там, где родился.
Привет вам, синих волн хребты,
А как вас скроет неба край -
Привет вам, скалы! Ну а ты
Спи мирно, край родной. Прощай!
Единственное известное достоверное изображение Шекспира — гравюра из посмертного «Первого Фолио» (1623) работы Мартина Друшаута
Переклад з В. Шекспіра
СОНЕТ 66
Я кличу смерть, бо вже забракло сил
Дивитись, як підлота торжествує,
Як гідність жебрає повержена у пил,
Як ясну істину брехня таврує,
Як честність у безчестя у ярме,
Як непорочність грубістю розп'ята,
Як досконалі томиться в пітьмі,
Як чесна сила неміччю підтята.
Як глупість творчості дає ціну,
І мудрість глупотою називає,
Як томиться добро у зла в пліну,
і к натхненню рота закриває.
Я кличу смерть, бо вже набридло жити,
Та жаль в сльозах кохану залишити.
Перевод из В. Шекспира
СОНЕТ 66
Я смерть зову, сил не хватает мне
Смотреть, как нагло подлость торжествует,
Честь, словно нищенка, измарана в дерьме,
И как клеймит ложь истину святую,
Как честность у бесчестия в ярме,
Как непорочность грубостью распята,
Как совершенство спрятано во тьме,
Как сила духа немощью подмята.
Как глупость творчеству даёт цену,
Как мудрость глупостью зовётся ею,
Как бедствует добро у зла в плену,
Как закрывают рот у вдохновенья.
Я смерть зову, жизнь стала нестерпимою,
Но жаль в слезах оставить мне любимую.
Переводы с украинского языка Марка Каганцова.