РУ́ТЕНБЕРГ Пинхас (Петр Моисеевич; 1878, Ромны, Полтавская губерния, – 1942, Иерусалим), деятель революционного движения в России, сионист (см. Сионизм), один из лидеров ишува и создателей современной промышленности в Эрец-Исраэль. Родился в традиционной еврейской семье, отец — купец 2-й гильдии, мать — дочь раввина Пинхаса Марголина из Кременчуга. Рутенберг учился в хедере, реальном училище, а затем в Петербургском технологическом институте (весной 1899 г. исключен за участие в студенческих беспорядках, выслан в Екатеринослав, осенью 1900 г. восстановлен), который окончил с отличием.

Для вступления в брак с Ольгой Хоменко (с которой впоследствии имел троих детей) принял православие.

В 1904 г. работал начальником инструментальной мастерской Путиловского завода (крупнейшее индустриальное предприятие Российской империи) и сблизился со священником Г. Гапоном, возглавлявшим организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга».

По решению ЦК партии эсеров Рутенберг был назначен руководителем военной организации, занимавшейся боевой подготовкой масс и приобретением оружия. Летом 1905 г. он принимал участие в попытке доставить оружие в Россию на пароходе «Джон Крафтон», которая закончилась неудачей. В начале осени 1905 г. Рутенберг был арестован в Петербурге по доносу провокатора, освобожден из тюрьмы после выхода манифеста 17 октября (см. Россия). В ноябре–декабре того же года Рутенберг возглавлял боевую дружину эсеров в одном из рабочих районов Петербурга. В феврале 1906 г. Рутенберг сообщил представителям эсеровского ЦК о предложении Гапона (вернулся после 17 октября 1905 г.) сотрудничать с охранным отделением и выдать Боевую организацию. ЦК партии поручил Рутенбергу убить провокатора и его непосредственного руководителя, вице-директора Департамента полиции П. Рачковского. Ввиду невозможности осуществить террористический акт в отношении Рачковского, Е. Азеф (агент Охранного отделения, руководитель Боевой организации эсеров), опасавшийся разоблачения, единолично разрешил ликвидировать только Гапона. Группой рабочих и Рутенбером 26 марта Гапон был повешен в Озерках под Петербургом.

26 марта Рутенберг пригласил Гапона на снятую заранее дачу в Озерках (поселок к северу от Петербурга), где тот был повешен тремя боевиками партии. Тело его было обнаружено только через месяц. Руководство партии отказалось взять ответственность за преступление, заявляя, что Рутенберг действовал по собственной инициативе, исходя из личных мотивов. Эту позицию партия сохранила даже после разоблачения Азефа. Охранка также не торопилась обнародовать свою версию. Позднее сам Рутенберг писал, что Гапон был приговорен к смерти товарищеским судом рабочих, которые подслушивали его разговор с Гапоном, спрятавшись в соседней комнате на даче. После того, как Гапон несколько раз повторил предложение Охранки о сотрудничестве, Рутенберг неожиданно позвал слышавших все товарищей. Сам Рутенберг, не желая принимать участие в казни, вышел на террасу. Когда он вернулся, Гапон был мертв.

Повешенный Гапон.

Когда затем Е. Азеф отрекся от своего разрешения, а правая пресса обвинила Рутенберга в том, что он такой же агент, как и Гапон, и убил его из-за полицейской конкуренции, Рутенберг разочаровался в своей партии и революционном движении вообще и эмигрировал. В октябре 1906 г. ЦК эсеров в газете «Знамя труда» (№ 15) официально заявил о том, что революционная честь Рутенберга вне подозрений. Об этих событиях Рутенберг написал мемуары (сборник «Былое» №11–12, Париж, 1909; перепечатан в сокращении — «Дело Гапона», журнал «Былое», П., 1917, №2; затем издано отдельной книгой «Убийство Гапона», Л., 1925).

«Как и большинство еврейской учащейся молодежи моего поколения, молодежи из черты оседлости, я должен был преодолевать “нормы” и “проценты”, чтобы добиться высшего образования, права жительства. И в большом городе, в его большой жизни, в дали от семейного круга, я обнаружил путь и потребность, которая зрела во мне еще с детских лет там, в еврейском “гетто” - потребность в протесте и борьбе против притеснения и преследования. И тогда я добровольно вступил в лагерь русских революционеров и служил ему с преданностью изо всех моих сил. Верой и правдой, не за страх, но за совесть. Всего себя я посвятил этому служению, все, что было в моих силах. Русская литература, наука, искусство и музыка раскрыли предо мной всю глубину страдания русского народа. Страдания евреев переплетались и соединялись с ними. Будучи изначально далеким от этих страданий, я все больше и больше видел их, все больше и больше слышал их.... В результате этого влияния, я, как и многие люди моего круга, удалялся все дальше от своего многострадального народа, пока не оторвался и не ушел от него окончательно».

С середины 1906 г. Рутенберг жил в Германии, а в 1907–15 гг. — в Италии, где жили тогда многие политэмигранты, включая Максима Горького (кстати, Рутенберг стал прототипом героя одной из его повестей), чей дом на Капри был своеобразным салоном для русских революционеров. Он поддерживал контакты также с итальянскими политиками, в основном левого толка. Тогда же он подружился с будущим дуче Бенитто Муссолини.

В 1907 году Леонид Андреев опубликовал рассказ "Тьма", в котором повествуется о революционере-террористе, вынужденном скрываться от преследования полиции в публичном доме. Посвятивший свою жизнь "благу народа" террорист-аскет отказывается от услуг проститутки, и между ними завязывается продолжительная беседа о смысле жизни. К утру обнаруживается, что идеалы революционера абсолютно ложны, а падшая женшина проявляет гораздо более высокую степень душевной чистоты, чем он. Рассказ этот был встречен с недовольством радикальными российскими кругами. Максим Горький не только подверг Андреева критике за подобное изображение революционера, но и обвинил его в вольном обращении с частными сведениями. Оказалось, что история эта основана на подлинном случае, произошедшем с их общим знакомым, Петром Рутенбергом, о чем последний рассказал Горькому, будучи в эмиграции в Италии.

Он работал в Северной Италии инженером и специализировался в области ирригации и гидротехники, изобрел новую систему строительства плотин для гидроэлектростанций (запатентовал в 1914 г.). В эмиграции у Рутенберга произошла переоценка ценностей, он вернулся к иудаизму (выполнил по собственной инициативе средневековый суровый обряд покаяния отступника - 39 ударов плетью на пороге синагоги, шрамы у Рутенберга остались на всю жизнь, и он ими гордился), стал интересоваться еврейскими национальными проблемами и безоговорочно принял сионизм.

"В то время, еще задолго до войны, встали передо мной следующие вопросы. Почему я, культурный человек, обладающий определенным авторитетом, почему я стесняюсь своего "еврейского происхождения" и пытаюсь всеми силами и способами скрыть его от неевреев? Почему так же поступают очень многие другие евреи, люди, без сомнения обладающие уважением и авторитетом? Почему неевреи, те люди, к которым я отношусь с большим уважением, даже близкие мне, мои товарищи революционеры, за единичными исключениями, почему и они не "любят" евреев, почему они в глубине души - антисемиты? Почему этот антисемитизм, в той или иной форме, существует не только в России, где есть так много бесправных, преследуемых и унижаемых евреев, но и в других странах, где евреев мало и они имеют все гражданские права?"

Рутенберг приходит к выводу, что еврейский вопрос может быть решен только путем национальной организации еврейского народа.

С началом мировой войны большинство сионистов, разочарованных в политике Турции, выступают в поддержку стран Антанты. Рутенберг берётся за создание боевой организации "Pro Cousa Ebraica" ("За еврейское дело"), задачей которой будет помочь союзникам освободить Палестину. Он посещает ряд европейских столиц, встречается с видными политиками и руководителями сионистского движения. Идея создания еврейских боевых отрядов была поддержана не всеми. Многие полагали, что сионистское движение должно сохранять нейтралитет, поскольку открытая поддержка Антанты может привести к катастрофическим последствиям для находившихся под контролем Турции еврейских колоний в Палестине, а также для евреев Германии и Австро-Венгрии. Одним из противников Рутенберга стал Хаим Вейцман. Рутенберг вступает в контакт с Зеевом Жаботинским, который совместно с И. Трумпельдором также работал над организацией "Еврейского Легиона". По согласованию с Жаботинским Рутенберг решает отправиться в Америку с целью агитации среди самой большой и влиятельной еврейской общины нейтрального мира.

Зеев Жаботинский       Иосиф Трумпельдор

"В Бриндизи мы с П.М. Рутенбергом пришли к трем выводам:
Первый вывод: создать контингент — дело вполне возможное; человеческий материал найдется — в Англии, во Франции, в нейтральных странах околачиваются сотни и тысячи еврейской молодежи, по большей части российского происхождения, в штатском платье; и хоть Америка далеко, а все-таки есть и Америка.
Второй вывод: лучший партнер для нас, конечно, Англия, в этом отношении александрийские волонтеры наши поступили правильно; но «лучший» не значит «единственный». Италия вся ходуном ходит, порываясь воевать, и скоро сорвется; а Италия и тогда, в то время, когда о Муссолини еще никто не думал, уже успела развить в себе здоровый и широкий аппетит ко всем побережьям Средиземного моря. Еще важнее Франция: для нее Палестина и Сирия — мечта пяти столетий, если не больше. Поэтому надо пробовать всюду: в Лондоне, в Париже, в Риме.
Третий вывод: в Риме будем работать вдвоем; потом мне ехать в Париж и в Лондон, а Рутенбергу — в Америку."

Владимир Жаботинский, «Слово о полку»

В мае 1915 г. Пинхас Рутенберг прибывает в Нью-Йорк. Здесь его втягивают в политическую борьбу еврейских организаций вокруг создания структуры, способной наилучшим образом выразить требования сионистов после победы союзников в войне. Рутенберг в основном поддерживает связь с левыми организациями, такими как "Поалей Цион", с Давидом Бен-Гурионом, Ицхаком Бен-Цви, Бером Бороховым. Он вступает в контакт с Хаимом Житловским, и вместе они участвуют в создании Американского Еврейского Конгресса. Тогда же Рутенберг под псевдонимом Пинхас Бен-Ами издает на идиш свою книгу "Национальное возрождение еврейского народа", написанную им по-русски в Италии.

Будучи в Америке, Рутенберг разработал детальный ирригационный план для Палестины и план использования гидроэнергии. Претворение этого плана в жизнь становится его мечтой.

В феврале 1917 года царский режим в России пал. Рутенберг был одним из многих эмигрантов, приветствовавших революцию и желавших вернуться в Россию. В июле 1917 года он уже в Петрограде, где его тепло встретил соратник по партии эсеров Александр Керенский, возглавлявший Временное правительство. Несмотря на 12-летнее отсутствие в России, уже через несколько дней Рутенберг был назначен заместителем главы города.

 Совместно с И. Трумпельдором и С. Ан-ским Рутенберг участвовал в создании Национально-социалистической группы, которая по общим вопросам приняла эсеровскую программу, а по национальному — левых Це‘ирей Цион.

К осени возглавлявшийся Троцким петроградский Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов стал органом власти, альтернативным рутенберговской городской Думе. Было ясно, что Советы намечают захватить власть и сместить Временное правительство. 21 октября (3 ноября) Керенский объявил о создании Высшего совета, наделенного чрезвычайными полномочиями с целью сохранения законности и порядка, в составе трех человек: министра внутренних дел Кишкина, генерала Пальчинского и Рутенберга. Позже Рутенберг вспоминал, что предлагал Керенскому арестовать и казнить двоих - Троцкого и Ленина. Кто знает, прояви тогда Керенский решительность, может, история сложилась бы совсем по-другому.

Ненависть Рутенберга к большевикам была взаимной. Вот строки из составленного Троцким и Антоновым-Овсеенко обращения Петросовета от 28 октября (10 ноября): "Граждане Петрограда! Керенский бежал из города, бросив вас на попечение Кишкина, сторонника сдачи Петрограда немцам, на попечение Рутенберга, черносотенца, саботировавшего продовольствие города, на попечение Пальчинского, стязавшего единодушную ненависть всей демократии".

Женский ударный батальон на площади перед Зимним дворцом.

Юнкера в залах Зимнего дворца готовятся к обороне.

Во время штурма Зимнего Рутенберг был в числе последних защитников резиденции Временного правительства. 8 ноября он был арестован вместе с "министрами-капиталистами" и посажен в Петропавловскую крепость. Там он оказался рядом с былыми политическими противниками: черносотенцем Пуришкевичем и бывшим министром юстиции Щегловитовым, одним из организаторов дела Бейлиса. Вот что писал сионистский активист и друг Рутенберга Нахман Сыркин: "Интересные вещи рассказывает Р. о встречах и знакомствах, приобретенных в заключении. Там был известный министр царских времен Щегловитов, знаменитый антисемит Пуришкевич и другие подобные "фрукты". Отношения между собратьями по несчастью были приличные, вежливые, как подобает джентльменам. Вместе с этим, они говорили друг другу правду открыто и в лицо. "Будь это в моих силах, я бы подвел ваше почтение под расстрел в 24 часа", - такой репликой завершилась дружеская беседа с Пуришкевичем". Сионист Н. Бару, посетивший Рутенберга в тюрьме, рассказывал, что тот не изменил своему привычному образу. Первыми словами, обращенными к посетителю в камере, были: "Чем я могу быть  полезен?"

Около шести месяцев провел Рутенберг в Петропавловской крепости; освобожден по ходатайству М. Горького и А. Коллонтай. Переехал в Москву, где работал в центральном аппарате кооперативного движения. После объявления советскими властями «красного террора», поводом к которому послужили совершенные 30 августа 1918 г. покушение Фанни Каплан (1890–1918) на В. Ленина и убийство Л. Каннегисером М. Урицкого, Рутенберг бежал в Киев — столицу независимой тогда Украины, а затем в Одессу, где руководил отделом снабжения во французской военной администрации.

В середине 1919 г. Рутенберг навсегда оставил Россию, придя к выводу, что антисемитизмом заражена даже революционная среда. Нахман Сыркин вспоминал, что появление в Париже Рутенберга, с которым он расстался в Нью-Йорке за два года до этого, было подобно воскрешению из мертвых. Все были уверены, что он расстрелян большевиками, слух об этом распространился за несколько месяцев до того. В Париже он возвращается к своей идее электрификации Палестины. Для реализации этого плана требовались инвестиции и требовалось получить концессию. Рутенбергу удается вступить в контакт с престарелым Эдмондом Ротшильдом, который рекомендует его своему сыну, британскому финансисту Джеймсу Ротшильду. Благодаря этому ему удается собрать десятки тысяч фунтов на свой проект.

В ноябре 1919 г Рутенберг приехал в Эрец-Исраэль. При поддержке Сионистской организации Рутенберг осуществил обследование водных ресурсов страны, главным образом реки Иордан. Эта работа была предварительным условием для получения от английских мандатных властей концессии на использование водных ресурсов для снабжения страны электроэнергией. Свои предложения по этому вопросу Рутенберг представил Всемирной сионистской конференции (Лондон, 1920). Вместе с В. Жаботинским он организовал еврейскую самооборону в Иерусалиме во время арабских беспорядков в апреле 1920 г. В 1921 г. Рутенберг стал главой Хаганы в Тель-Авиве, а также был советником англо-французской комиссии по демаркации границы на севере страны. Преодолев с помощью крупных политических и финансовых деятелей Великобритании — лордов А. М. Мелчетта (см. Монд, семья), Г. Л. Сэмюэла, Р. Д. Рединга (см. Рединг, семья) и других — большие финансовые и политические трудности, в 1923 г. Рутенберг учредил Палестинскую электрическую компанию,

Палестинская Электрическая Компания

которой власти предоставили концессию на использование вод Иордана и Ярмука для электроснабжения подмандатной Палестины.

Электростанция на Ярконе.

Социалистическое прошлое Рутенберга сближало его с левым лагерем в сионизме. В то же время он сохранял тесные связи с Жаботинским и «ревизионистским» правым течением. Рутенберг не занимался политической деятельностью в прямом смысле слова, не принадлежал ни к одной из партий, почти не известны его статьи или выступления на злобу дня. Одновременно он обладал огромным авторитетом и связями как в Палестине, так и среди европейских и американских политиков.  Все это делало его идеальной компромиссной фигурой, человеком, способным «наводить мосты» и сближать позиции разных групп.

В 1929 году резко обострились арабо-еврейские отношения. В траурный день 9 ава, когда евреи оплакивают разрушение иерусалимского Храма, произошли арабские нападения на евреев у Стены плача.  Рав Кук  обращается к Рутенбергу с пробьой использовать свое влияние среди англичан, чтобы обеспечить безопасность в этом святом месте. Желанием в кризисный момент найти человека, пользующегося авторитетом среди поселенцев разной политической ориентации, как и среди британских властей, было вызвано назначение Рутенберга главой Национального Совета (фактически, правительства еврейских колоний Палестины). Помимо связей, настойчивости и политической беспристрастности, людей привлекало, что он не стремился к саморекламе, в отличие от многих политиков, склонных бросаться словами на ветер. Рассказывали, что он однажды отказался разговаривать с репортером итальянской газеты «Корьерра делла сера», имевшим к нему рекомендательное письмо от самого Муссолини. «Я занят. Пусть господин придет завтра», - сказал Рутенберг.

В 1934 году он пытается преодолеть разногласия между Бен-Гурионом и Жаботинским. При посредничестве Рутенберга они пришли к соглашению, однако, оно не было утверждено правлением Всемирной сионистской организации. Во время строительства плотины в Нахараиме он устанавливает контакты с королем Иордании Абдуллой, который проявлял интерес к предприятию. Впоследствии он использует эти связи, когда совместно с Моше Смилянским  и рядом других политиков-евреев пытается договориться с арабами о программе взаимопонимания (предполагалось, что Электрокомпания будет давать энергию и в Трансиорданию). Переговоры эти, однако, не имели успеха. Британские власти использовали Рутенберга для установления неформальных контактов с Муссолини: во время одной из многочисленных поездок в Европу Рутенберг встречался в Риме со своим давним знакомым, теперь итальянским диктатором.

Пинхас Рутенберг (слева) и крупный еврейский предприниматель Михаил Поляк.

Эрец-Исраэль. Середина 1930-х годов

Поглощенный делами электрической компании и строительством электростанций в Тель-Авиве, Хайфе, Тверии, Рутенберг не принимал активного участия в политической жизни ишува. Однако в период кризиса, вызванного трагическими событиями 1929 г. (см. Земля Израиля (Эрец-Исраэль). Исторический очерк), Рутенберг был приглашен занять пост председателя выборного центрального исполнительного органа ишува — Ва‘ад леумми (с сентября 1929 г. по февраль 1931 г.). После сложения председательских полномочий Рутенберг вышел из Ва‘ада леумми (вновь вошел в него в 1939 г.; см. ниже).

Открытие станции в Нахараиме. С Рутенбергом - Верховный Коммссионер Палестины Эдгар Вакоп и король Заиорданья Абдалла.

Нахараим. B Турбинном зале.

В июне 1932 г. была пущена гидроэлектростанция Нахараим, построенная на территории Трансиордании по проекту Рутенберга на участке в шесть тысяч дунамов, подаренном эмиром Абдаллахом ибн Хусейном электрической компании. Эта электростанция полностью удовлетворила потребности страны в электроэнергии. Рутенберг также был одним из инициаторов создания национальной авиакомпании «Нетивей авир эрец-исреэлим» и строительства тель-авивского морского порта.

В 1930-х гг. Рутенберг сотрудничал с И. Л. Магнесом, М. Новомейским, М. Смилянским и другими с целью выработать программу арабо-еврейского взаимопонимания, приемлемую для обеих сторон, и хотя эмир Абдалла прислушивался к мнению Рутенберга, эти попытки окончились неудачей. Рутенберг пытался также сгладить острые разногласия между сионистско-социалистическим рабочим движением и ревизионистами (см. Сионисты-ревизионисты); благодаря его посредничеству их лидеры Д. Бен-Гурион и В. Жаботинский пришли в 1934 г. к соглашению, которое, однако, в 1935 г. не было одобрено референдумом членов Хистадрута.

В сентябре 1939 г., в период критической ситуации, вызванной, с одной стороны, политикой Великобритании, осуществлявшей ограничительную программу Белой книги (май 1939 г.), а с другой — начавшейся Второй мировой войной, Рутенберг (по общему признанию — сильная личность, способная подняться над партийными интересами и привести ишув к консолидации) был избран президентом Ва‘ада леумми. Он пытается предпринять меры для спасения немецких евреев.

В августе 1940 г. он ушел в отставку, так как, не будучи членом какой-либо партии и не имея поэтому политической поддержки, не мог принимать самостоятельных решений. В своем публичном обращении «К ишуву» (ноябрь 1940 г.; вскоре опубликованном в прессе), которое он написал по-русски, а затем учил наизусть переведенный для него на иврит текст с огласовками, Рутенберг призывал ишув к национальному единению, выступал против классовой борьбы, против хистадрутовской «власти кулака» и требовал равных прав для жителей ишува, не принадлежащих к рабочему движению.

В начале 1941 г. у Рутенберга обнаружили онкологическое заболевание, и он был перевезен из Хайфы, где жил, в Иерусалим. Свое весьма значительное состояние он завещал на создание Фонда Рутенберга, который должен был способствовать просвещению еврейской молодежи (позже эти средства были использованы на строительство Хайфского университета).