В начале октября 1993 г. я был в Москве в командировке. С одной стороны, в городе шла обычная жизнь. Абсолютное большинство людей было поглощено своими житейскими проблемами и смотрели на разворачивавшийся конфликт между президентом и Верховным Советом, как смотрят драматические фильмы, т.е. не принимая эти факты близко к сердцу. Однако в центре Москвы ситуация была тревожная. В воздухе попахивало войной, правда, такая перспектива казалась столь бредовой, что ее трудно было принимать всерьез. И хотя ни о Ельцине, ни о Гайдаре, ни о Хазбулатове и прочих политических лидерах я не мог сказать ничего хорошего, но в нормальности хотя бы на уровне наличия инстинкта самосохранения им не отказывал. Это порождало чувство рискованной безопасности, как в оплаченном аттракционе.
Противоборствующие стороны не могли или не хотели искать компромиссы. Лидеры, воспитанные в духе марксизма-ленинизма явно склонялись к революционному способу развязывания узла. Белый дом, где тогда заседал Верховный Совет, был блокирован ОМОНОм, отключена электроэнергия, водоснабжение. Ельцин явно взял курс на государственный переворот. Однако в какой-то момент по призыву патриарха обе стороны сели за стол переговоров. Результатом стало ослабление блокады Белого дома. Вокруг него по-прежнему стояло милицейское оцепление и заграждения, однако я к великому своему удивлению беспрепятственно прошел к Белому дому. Омоновцы пропускали всех, но смотрели со зловещим выражением лиц охотников, наблюдающих зверей заходящих в засаду. Чувствовалось, что у них чесались руки. Вокруг здания парламента царила атмосфера балагана. На лужайках расположились разношерстные группы людей, называвших себя защитниками Белого дома. Там были казаки в форме стиля ретро. Тут же бродили кучками члены РНЕ в черных мундирах, заимствованных из истории Третьего рейха. У костра грелись совсем юные парни и девушки в джинсах и с фенечками на запястьях. Они вели оживленный и умиротворенный разговор, смысл которого до меня доходил лишь в виде отдельных слов, не сплетавшихся в моей голове в понятные мысли: экология, энергетические поля, чакра, космос и т.п. На видном месте стояли тетки с экзальтированными лицами. Они держали плакаты, утверждавшие, что Ельцин еврей. Тех, кто это не принимал всерьез, тут же относили к таким же жидам, продавшим Россию. Развевались красные знамена коммунистов. Кто сидел в Белом доме и что там делал - было непонятно. Вдруг из здания вышла какая-то женщина. Часть собравшихся встретила ее апплодисментами. Объявили, что это Светлана Горячева. Полился поток революционных лозунгов, призванных поднять энтузиазм собравшихся. Затем появился генерал Макашов. Выступал как Чапай перед боем, но состояние его мозгов у меня вызывало сомнения.
Собачий холод и отсутствие событий погнали меня на поиски более уютного места. Омоновцы выпустили, окинув злобными взглядами. Забрел в близлежащую гостиницу, где в баре купил кофе по цене, не унижающей достоинства. Народ пил и поглядывал в телевизор, где кипели страсти: Съезд народных депутатов отправлял Ельцина в отставку. Согревшись, я отправился побродить по городу. За пределами узкой зоны вокруг Белого дома все шло в обычном ритме.
К вечеру я вернулся в общежитие с твердым намерением отправиться на следующий день к Белому дому и с близкого расстояния отслеживать ход событий. Однако ночью у меня резко поднялась температура. Для человека, тогда занимавшегося моржеванием, это было странно. Ясно, что в таком состоянии идти к Белому дому было бессмысленно, поэтому утром я в полуживом состоянии сел в поезд и поехал домой. Вскоре температура без всяких лекарств упала до нормы, будто ничего и не было. В поезде по радио между потоками попсовой музыки я услышал, что в Москве началась уже нешуточная заваруха, полилась кровь. Так я по непонятной для меня причине не оказался в толпе защитников Белого дома, хотя лидеры его обороны вызывали у меня такое же брезгливое чувство, как и Ельцин, Гайдар и вся кремлевская команда.
(О том, что видели не ушедшие см.: http://starshinazapasa.livejournal.c
Если бы я был верующим человеком, то все бы объяснил божьим перстом, который уберег меня от мясорубки, но такая система интерпретации мне непостижима, поэтому мое спасение осталось для меня тайной.
На память приходит другой случай, когда резко и без причин подскочившая температура сломала мои планы идти на вершину Эльбруса. Я тогда в полуживом состоянии сел в автобус и поехал в другую сторону. Примерно через час-другой я был уже в полной норме. Тоже перст божий, использующий температуру тела как барьер от глупостей?