Сергей Гуриев: Как дела? Дела открыты!

Сергей Гуриев: Как дела? Дела открыты!

Моя история очень проста. Я стал свидетелем по делу 18/41-03. Это «материнское дело» ЮКОСа, открытое в 2003 году. Именно из этого дела были «выделены» все те дела, по которым и были осуждены Ходорковский, Лебедев и их коллеги.


Статус свидетеля по делу ЮКОСа – это как упавшая на голову сосулька. Просто не повезло. Да, не надо жить в стране, где не убирают сосульки. А если уж живешь, не надо под ними ходить – публично высказываться в поддержку Навального, участвовать в общественной экспертизе второго дела Ходорковского. А если уж ходишь, тогда не жалуйся, если не повезет.

Интересно, впрочем, насколько быстро привыкли, что это нормально. Я отлично помню, что еще три месяца назад, когда допросы только начали, мой коллега сказал мне, что необходимо потребовать от властей, чтобы допросы прекратились, – иначе продолжать работать ректором просто нельзя. А уже в мае он сказал, что на допросы можно и нужно продолжать ходить – в этом нет ничего страшного, такая у нас страна.

Когда я рассказываю коллегам за границей свою историю «свидетеля» с допросами, угрозами следователей, их требованиями обеспечить «алиби», слежкой за мной или моей женой, неожиданным обыском и изъятием всей электронной почты за пять лет на откровенно сфабрикованных основаниях, они ужасаются. В России же мне все чаще говорят: «а чего еще ты хотел», «это нормально». Многие коллеги сказали, что «риски приемлемые», что не надо переживать, надо продолжать работать и ходить на допросы. (Один коллега даже сказал: «Если будет подписка о невыезде, сядешь в машину и уедешь на Украину».) Не надо бояться и бредовых обвинений Сергея Маркова и других «политологов» в том, что РЭШ якобы использовалась для финансирования оппозиции. Не надо переживать и о том, что следователи, вызывая на допрос, могут без предупреждения произвести гораздо более жесткое «следственное действие».

Именно то, что ненормальное быстро становится нормой, и убедило меня в необходимости отъезда. Вчера было нормальным то, что ректору негосударственного вуза можно критиковать государство. Сегодня нормально то, что у меня – без всяких обвинений – отобрали мое право на тайну переписки и провели обыск. Завтра будет нормой лишение свободы передвижения или арест?

Я не хочу нести такие риски. Уехав во Францию, я потерял очень много – у меня не было ни долгосрочной визы, ни работы, ни знания французского. Работу, впрочем, я нашел довольно быстро – еще до того, как разразился скандал (которого я, конечно, всячески старался избежать). Мне особенно обидно, что мне пришлось покинуть РЭШ, не доделав много важных дел и не выполнив многих обязательств перед своими коллегами.

Но я остался свободным человеком, и грустный анекдот, рассказанный мне моим товарищем, который остался в России (и ходит на допросы в СК в качестве подозреваемого – совсем по другому делу), останется для меня всего лишь анекдотом. Этот анекдот лучше всего говорит о том, что является нормой в сегодняшней России:

– Как дела?

– Все нормально. Дела открыты.

Sergei Guriev: Comment êtes-vous?

Dossiers ouverts!Mon histoire est très simple. Je suis devenu un témoin dans l'affaire 18/41-03. Ce sont les Ioukos "parent de cas», ouvert en 2003. C'est à partir de ce cas a été "marqué" Tous les cas dans lesquels, et ont été condamnés Khodorkovski, Lebedev et leurs collègues.Le statut du témoin dans l'affaire Ioukos - c'est comme un glaçon tombé sur la tête. Juste pas de chance. Oui, ne vivent pas dans un pays où pas nettoyer glaçons. Et si vous vivez, ne pas marcher sous les - de s'exprimer publiquement en faveur de Navalny, à participer à l'examen public de la deuxième affaire Khodorkovski. Et si vous allez, alors ne vous plaignez pas si vous n'êtes pas chanceux.Je me demande cependant comment rapidement habitué, c'est bien. Je me souviens qu'il ya trois mois lors de l'interrogatoire vient de commencer, mon collègue me dit qu'il est nécessaire d'obliger les autorités à cesser d'interroger - par ailleurs continuer à utiliser le recteur est tout simplement impossible. Et en mai, il a déclaré que les interrogatoires peuvent et doivent continuer à aller - il n'ya rien de mal à cela dans notre pays.Quand je parle à des collègues à l'étranger son histoire «témoin» à des interrogatoires, des menaces, des enquêteurs, leurs exigences pour assurer «alibi», l'espionnage sur moi ou ma femme une perquisition surprise et la saisie de tous les e-mail pour cinq ans sur la base d'fabriqué franchement, ils sont terrifiés. En Russie, je ne dis pas souvent, "mais ce que tu veux de plus", "c'est très bien." Beaucoup de collègues ont dit que le «risque acceptable» que nous ne devrions pas s'inquiéter, nous devons continuer à travailler et à aller pour interrogatoire. (Un collègue a même dit: «S'il ya un engagement écrit, et assieds-toi dans la voiture et s'en aller à l'Ukraine.") Ne pas avoir peur des accusations folles et Sergei Markov et autres «sciences politiques» que la NDA seraient utilisées pour financer l'opposition. Pas besoin de s'inquiéter que les enquêteurs en appelant pour interrogatoire, sans avertissement peut faire une "action d'investigation." Beaucoup plus rigideExactement ce qui est anormal est en train de devenir la norme, et m'a convaincu de la nécessité de quitter. Hier, il était normal que le recteur de l'école secondaire état de critiquer le gouvernement. Aujourd'hui, c'est normalement ce que j'ai - sans frais - enlevé mon droit à la confidentialité de la correspondance et a mené une recherche. Demain, ce sera la privation de la norme de la liberté de mouvement ou de l'arrestation?Je ne veux pas porter de tels risques. Je suis allé en France, j'ai perdu beaucoup - je n'ai pas eu de visa de longue durée, sans travail, sans connaissance du français. Le travail, cependant, j'ai trouvé assez rapidement - avant même que le scandale a éclaté (que j'ai, bien sûr, essayé de son mieux pour éviter). Je suis particulièrement désolé que je devais quitter la NES, pas complété beaucoup de choses importantes et ne pas faire de nombreuses obligations envers leurs collègues.Mais j'étais un homme libre, et la triste anecdote, racontée par mon ami qui est resté en Russie (et va pour un interrogatoire au Royaume-Uni comme un suspect - un sujet complètement différent) restera pour moi, c'est juste une anecdote. Cette anecdote qu'autre chose, qui est la norme dans la Russie d'aujourd'hui:- Comment allez-vous?- C'est bon. Dossiers ouverts.