Наш спор с Владимиром Григоряном о либерализме естественным путём вышел на понимание самой сути свободы Владимир считает, что «свобода без Бога неизбежно вырождается в рабство и мертвечину». Я же убежден, что свободному человеку Бог необязателен. Но именно внутренне свободный человек без всякого насилия над собой, повинуюсь кантовскому нравственному закону внутри нас, ставит рамки собственной свободы, чтобы не мешать свободе других людей.
Григорян вполне разумно с иронией ответил: «Возможно, если на нас неожиданно обрушится какая-то невиданная, небывалая свобода, мы немедленно обретем нравственность».
Теперь отвечу я.
Обрушившаяся на людей свобода не сделает их нравственными. Люди, родившиеся в рабстве, рабами и останутся. Не буду приводить банальный библейский пример про то, как Моисей сорок лет водил свой народ по пустыне, пока не вымрут, родившиеся в рабстве. Есть примеры из нашей истории.
Живший в эмиграции историк и юрист Виктор Леонтович в своей книге «История либерализма в России» начинает отсчёт с манифеста Петра III «о вольности дворянства». Тогда целое сословие получило свободу, но при Екатерине II дворяне не стали сразу свободными людьми. Вспомним хрестоматийное:
При государыне служил Екатерине.
А в те поры все важны! в сорок пуд...
Раскланяйся — тупеем не кивнут.
Вельможа в случае — тем паче,
Не как другой, и пил и ел иначе.
А дядя! что твой князь? что граф?
Сурьезный взгляд, надменный нрав.
Когда же надо подслужиться,
И он сгибался вперегиб:
На куртаге ему случилось обступиться;
Упал, да так, что чуть затылка не пришиб;
Старик заохал, голос хрипкий;
Был высочайшею пожалован улыбкой;
Изволили смеяться; как же он?
Привстал, оправился, хотел отдать поклон,
Упал вдруго́рядь — уж нарочно, —
А хохот пуще, он и в третий так же точно.
А? как по вашему? по нашему — смышлен.
Упал он больно, встал здорово.
Зато, бывало, в вист кто чаще приглашен?
Кто слышит при дворе приветливое слово?
Максим Петрович! Кто пред всеми знал почет?
Максим Петрович! Шутка!
А вот дети этих максимов петровичей – Пушкин, Грибоедов, декабристы, Герцен, Бакунин… Можно по-разному относиться к этим людям, но они все хотели свободы и не только для себя. Столкновение Фамусова и Чацкого – это конфликт двух поколений – рабского екатерининского и нового либерального, вкусившего свободы. Правда, среди последних были и молчалины, но куда же без этого?...
На рубеже 80-90-х годов в России вновь пахнуло свободой. И далеко не всем её вкус понравился. Как это ни странно, но особенно любят ругать наступившие времена чиновники – нынешний правящий класс России. Знаю это не понаслышке, сам полтора года чиновничал, и по стране в это время поездил, много встречался со своими тогдашними братьями по классу. Жиреют на взятках и откатах, но обожают ругать всё и вся вокруг. Особенно после обильных алкогольных излияний – требуют сильной руки, чтобы навела порядок, даже не задумываясь, что сильная рука, если по справедливости, должна, в первую очередь, им самим шею свернуть.
Удивительно современна великая русская классическая литература! Мои знакомые чиновники рассуждают, как Фирс из «Вишнёвого сада», который был очень недоволен отменой крепостного права: «Мужики при господах, господа при мужиках, а теперь все враздробь, не поймешь ничего».
И не только русская классическая. Мой любимый советский поэт Семён Кирсанов (ученик Маяковского) в своё время написал пророческие стихи (может кто-то их знает как песню в исполнении ВИА «Пламя»):
Щеглы попали в клетку,
Ко мне привёл их путь
И я задумал в клетку
Свободу им вернуть.
Грустит в тюремном быте
С приятелем щегол,
Я тоже не любитель
Задвижек и щеколд.
И птицам нет расчёта –
Ни воли, не житьё
Решётка – есть решётка,
Хоть золоти её.
Уже весной запахло,
Ручьи на мостовой,
Снежинка стала каплей,
А стужа – теплотой.
Окно открыл я настежь
И клетку я открыл,
Смотрю и жду, как нате ж,
Не расправляют крыл.
Свобода, братцы, солнце!
Природа так щедра!
Я взял и за оконце
Подбросил вверх щегла.
Летите, мчитесь вместе
К друзьям своим лесным.
Смотрю – один на месте
Смотрю – другой за ним
И ну к кормушке пичкать
Зерном свои зобы!
Привычка – есть привычка
К превратностям судьбы.
Особенно мне нравится строчка: «Свобода, братцы, солнце! Природа так щедра!» Смысл её, наверное, в том, что свобода даёт человеку безграничные возможности. Но лишает кормушки, а щеглы выбирают именно её. Так и нам, россиянам, слово «свобода» кажется сладким, как в названии известного фильма Жалякавичюса, а на самом деле вкус у неё очень горький.
Оказалось, что про капитализм в советское время нам не всё врали. Конкуренция, безработица, обогащение одних и бедность других, а также прочие язвы ему действительно присущи. Особенно в стадии дикого капитализма, которую миновать практически невозможно.
Но советский социализм со свободой несоединимы. Зато свобода совместима с капитализмом, особенно в стадии более или менее цивилизованного. Так что выбор такой: либо в клетку, где тебя будут пичкать едой, либо преодолевай привычку «к превратностям судьбы».
Привычки преодолевать трудно, и возник традиционный русский вопрос: кто виноват диком капитализме?
А ответ многим ясен: тот, кто всё это устроил – либералы. То есть те, кто за свободу. И возникла парадоксальная языковая ситуация: слово «свобода» по-прежнему носит позитивный оттенок, а слово «либерал» стало ругательным.
Владимир Григорян даже придумал какое-то свое определение этому слову: либералы – это враги христианства, это те, для кого человек ничего не значит, это разрушители семейных ценностей, в общем, редкостные мерзавцы.
Придётся еще раз дать некоторые пояснения по поводу либерализма. На этот раз не из словарей:
«…идея либерализма — это осуществление свободы личности», «Либерализм — система индивидуалистическая, дающая человеческой личности и ее правам превосходство надо всем остальным. Однако либеральный индивидуализм не абсолютен, а относителен. Либерализм отнюдь не считает, что человек всегда добродетелен и воля его всегда направлена на благие цели. Наоборот, либерализм хорошо знает, что человек, будучи наделен более или менее самостоятельным сознанием и относительно свободной волей, может стремиться ко злу так же, как и к добру. Поэтому в отличие от анархизма (известные извращения которого и можно считать проявлением абсолютного индивидуализма), либерализм требует создания объективного правового государственного порядка, противостоящего воле отдельных людей и связывающего ее», «Либерализм считает своей целью благополучие и даже счастье человека, а следовательно, расширение возможностей для человеческой личности беспрепятственно развиваться в полном своем богатстве. В согласии с этим либерализм считает основой общественного порядка личную инициативу, предпринимательский дух отдельного человека».
Это из книги эмигранта Виктора Леонтовича, изданной под редакцией Солженицына ещё в 1979 году. Всем советую её почитать. И там есть строки, которые очень хотелось бы, чтобы они стали пророческими: «…он (либерализм – прим.И.Б.) и в России должен преодолеть абсолютистское и бюрократическое полицейское государство и прийти ему на смену…».
Надеюсь так оно и будет. У поколения наших детей. Хотя нынешний режим никак не назовёшь либеральным, скорее бюрократическим полицейским, они всё-таки выросли в более свободной стране, чем мы.