Новости сельского хозяйства в последнее время позитивными не назовешь: пахотные земли отдаются под застройку коттеджами, предприятия переработки сельхозпродукции разоряются, а фермы — сгорают вместе с животными. Это страшно всегда. На таком пожаре сердце кровью обливается, очевидцы потом до конца жизни не могут забыть предсмертных мычаний, ржания, блеяния — животные просят человека о помощи. А человек зачастую не может помочь уже ничем. Теперь, оставив эмоции и обратившись к документальной части, начнём разбор по одному из пожаров последнего времени, чтобы понять, где же возможна следующая сгоревшая ферма и, самое главное, что нужно сделать для того, чтобы этого не произошло.
Для того, чтобы понять состояние дел в данной отрасли, приводящее к трагедиям и разорению, рассмотрим подробнее пожар, который произошел в деревне Олюшино Котласского района, где в ночь с 12 на 13 января дотла сгорела частная ферма. Напомним, тогда погибли 50 лошадей, 50 коров и более полусотни голов мелкой живности — коз, свиней с поросятами, овец, птицы.
Расследование данного пожара вел старший дознаватель Котласского отдела надзорной деятельности Юрий Мезенев, и в основу этой статьи легли факты, которые были установлены в ходе дознания.
В ведении данного бизнеса существовал ряд существенных нарушений, взаимосвязь которых стала для фермы, животных и одного из работников фатальной. Предприниматель закупил породистых лошадей. На Олюшинской ферме содержались орловские рысаки, русские тяжеловозы, лошади европейской селекции. Каждое такое животное стоит как хорошая иномарка.
Скажите, коня стоимостью в миллион нужно страховать или нет? А ферму, где таких дорогостоящих животных десятки? Закон не обязывает предпринимателя это делать, и то, что ферма не была застрахована не является нарушением. Но можно сказать точно, что хозяйство взялся бы страховать лишь готовый к разорению страховщик — настолько серьезный набор нарушений существовал на ней.
Ферма было не электрифицирована — то есть значительная часть времени проходила там в потемках. Справедливости ради нужно отметить, что освещение бытового помещения велось лампой на аккумуляторах (хватало на 5-6 часов), а для некоторых нужд запускали дизельгенератор. Отсутствие надежной электрики — это существенный риск для ведения хозяйства людьми, которые с малых лет привыкли к такому благу, как электричество. Но это еще полбеды. В конце концов, электричество пришло во многие населенные пункты нашей области примерно к середине XX века и до его появления как-то справлялись и по дому, и по фермам. Хотя тоже горели, конечно. На ферме были установлены самодельные металлические печи. Сварная «буржуйка» была через металлический лист выведена в окно бытового помещения. Еще одна — с баком для запарки комбикорма — была установлена в кормокухне. Это риск, и тоже еще полбеды, хотя риск существенный.
«Вот так мы все шестеро жили на ферме...»
Самым существенным риском был пресловутый человеческий фактор. Обратимся к вполне официальному документу — объяснению гражданина С., работника данной фермы. Он описывает способ ведения фермерского хозяйства наподобие русской народной сказки, где один персонаж спит на печи, другой — за печкой, третий — на лавке, а четвёртый взял да и повалился в яслях у скотинушки.
«В бытовом помещении мы кушали, отдыхали, хранили свои личные вещи. В нём находилось пять спальных мест, моё спальное место, К. и С.В. (...) П. спал в маленьком помещении кухни, где на металлической печи варили комбикорм поросятам, Т.Н. и С. спали прямо в хлеву у окон. Вот так, мы все шестеро жили на ферме».
Разумеется, никто не запретит в частном хозяйстве жить и работать. Хотят люди спать бок о бок с поросятами и овцами, дышать свежим навозом, сеном и парящим комбикормом — кто ж им запретит? Только совершенно естественной при такой организации бизнеса, в котором, позвольте, ржет и мычит животины на миллионы рублей, выглядит и следующая ситуация, предшествовавшая пожару.
«12 января 2013 года я и перечисленные выше лица после рабочего дня около 19 часов пили водку в бытовом помещении на ферме. У нас была водка около 3 бутылок по 0,5 литра. Начали мы пить около 19 часов, сидели в бытовке, топили печку. Печку топили дровами. (...) Около 22 часов Т. и мужчина по имени С. ушли спать на свои спальные места — в хлев. (...) В бытовке оставались П., он уснул пьяный прямо на полу у входа. Расположившись на сене, я быстро заснул, проспал я не долго, думается, около часа. Проснулся от криков К., который кричал «Пожар!»»
Сообщение о пожаре поступило в пожарную часть в 23:40.
Для того, чтобы понять состояние дел в данной отрасли, приводящее к трагедиям и разорению, рассмотрим подробнее пожар, который произошел в деревне Олюшино Котласского района, где в ночь с 12 на 13 января дотла сгорела частная ферма. Напомним, тогда погибли 50 лошадей, 50 коров и более полусотни голов мелкой живности — коз, свиней с поросятами, овец, птицы.
Расследование данного пожара вел старший дознаватель Котласского отдела надзорной деятельности Юрий Мезенев, и в основу этой статьи легли факты, которые были установлены в ходе дознания.
В ведении данного бизнеса существовал ряд существенных нарушений, взаимосвязь которых стала для фермы, животных и одного из работников фатальной. Предприниматель закупил породистых лошадей. На Олюшинской ферме содержались орловские рысаки, русские тяжеловозы, лошади европейской селекции. Каждое такое животное стоит как хорошая иномарка.
Скажите, коня стоимостью в миллион нужно страховать или нет? А ферму, где таких дорогостоящих животных десятки? Закон не обязывает предпринимателя это делать, и то, что ферма не была застрахована не является нарушением. Но можно сказать точно, что хозяйство взялся бы страховать лишь готовый к разорению страховщик — настолько серьезный набор нарушений существовал на ней.
Ферма было не электрифицирована — то есть значительная часть времени проходила там в потемках. Справедливости ради нужно отметить, что освещение бытового помещения велось лампой на аккумуляторах (хватало на 5-6 часов), а для некоторых нужд запускали дизельгенератор. Отсутствие надежной электрики — это существенный риск для ведения хозяйства людьми, которые с малых лет привыкли к такому благу, как электричество. Но это еще полбеды. В конце концов, электричество пришло во многие населенные пункты нашей области примерно к середине XX века и до его появления как-то справлялись и по дому, и по фермам. Хотя тоже горели, конечно. На ферме были установлены самодельные металлические печи. Сварная «буржуйка» была через металлический лист выведена в окно бытового помещения. Еще одна — с баком для запарки комбикорма — была установлена в кормокухне. Это риск, и тоже еще полбеды, хотя риск существенный.
«Вот так мы все шестеро жили на ферме...»
Самым существенным риском был пресловутый человеческий фактор. Обратимся к вполне официальному документу — объяснению гражданина С., работника данной фермы. Он описывает способ ведения фермерского хозяйства наподобие русской народной сказки, где один персонаж спит на печи, другой — за печкой, третий — на лавке, а четвёртый взял да и повалился в яслях у скотинушки.
«В бытовом помещении мы кушали, отдыхали, хранили свои личные вещи. В нём находилось пять спальных мест, моё спальное место, К. и С.В. (...) П. спал в маленьком помещении кухни, где на металлической печи варили комбикорм поросятам, Т.Н. и С. спали прямо в хлеву у окон. Вот так, мы все шестеро жили на ферме».
Разумеется, никто не запретит в частном хозяйстве жить и работать. Хотят люди спать бок о бок с поросятами и овцами, дышать свежим навозом, сеном и парящим комбикормом — кто ж им запретит? Только совершенно естественной при такой организации бизнеса, в котором, позвольте, ржет и мычит животины на миллионы рублей, выглядит и следующая ситуация, предшествовавшая пожару.
«12 января 2013 года я и перечисленные выше лица после рабочего дня около 19 часов пили водку в бытовом помещении на ферме. У нас была водка около 3 бутылок по 0,5 литра. Начали мы пить около 19 часов, сидели в бытовке, топили печку. Печку топили дровами. (...) Около 22 часов Т. и мужчина по имени С. ушли спать на свои спальные места — в хлев. (...) В бытовке оставались П., он уснул пьяный прямо на полу у входа. Расположившись на сене, я быстро заснул, проспал я не долго, думается, около часа. Проснулся от криков К., который кричал «Пожар!»»
Сообщение о пожаре поступило в пожарную часть в 23:40.
Далее С. в объяснении пишет, как выбежал наружу, как не досчитались одного из работников фермы, и как потом, «когда ферма сгорела полностью» и был обнаружен обгоревший труп, опознал его по стоматологическим приметам.
Сейчас трудно сказать, как именно умирал погибший мужчина, хотя имеется предположение, что смерть настигла П. при попытке помочь освободить несчастных животных: он был придавлен конским трупом.
Когда мужика заменяет бабушка и датчик за 600 рублей
Такова по сути ситуация с пожаром на ферме, в которую были вложены огромные деньги и усилия. Приняли бы на работу добросовестную непьющую старушку — порядка было бы больше.
«Знаешь, брать гастарбайтеров — самое выгодное. Они работу делают и не пьют. Из местных набрать вменяемых непьющих работников практически нереально, — поделился как-то грустными выводами предприниматель-лесопильщик из Няндомского района. — После получки на следующий день половина считает нормальным вообще не придти на работу. И на второй день — тоже нормальным! И очереди из желающих работать нет, выбирать не из кого!»
«Ехали с вахты из Усинска (Коми). Двоих прямо с поезда сняли с белой горячкой. Мужики на вахте держатся — но уже в поезд многих просто заносят. Не держат никакие запреты, никакие уговоры», — рассказывает другой знакомый, что работает в службе охраны на газовом месторождении.
Но вернемся в Олюшино. Получается, что вся система безопасности на ферме была «под контролем» склонной к употреблению спиртного коммуны поселенцев, к тому же курящей, с непонятным режимом труда и отдыха, спящей где попало. Грустно, но приходится констатировать: современный северный деревенский мужик деградировал до состояния, когда его гораздо надежнее заменяет условная «баба Нина» 70 лет — много за работу не просит, не уснет, и, самое главное, ведет трезвую жизнь. Достаточно пройтись по деревенским северным погостам, чтобы понять арифметику жизни: 40 лет — средний возраст ушедших на тот свет мужчин, под 70-80 и даже за 90 — женщин.
Теперь о технических средствах, позволяющих скорректировать минусы «человеческого фактора». Сейчас существует множество вариантов установки пожарной сигнализации. Простейший датчик на батарейках за 600 рублей в этой сторожке от первого же дыма стал бы верещать так, что поднял бы на ноги полдеревни. Существуют и специальные «ревуны», чтобы поднять на помощь как можно больше людей. И, вероятно, спящая пьяным сном коммуна проснулась бы от такого шума и приняла меры по тушению только начинающегося пожара.
Смертельная привязь
Котласский район очень хорошо покрыт сотовой связью, и в Олюшино она была. Как есть и компании, работающие в сфере обеспечения пожарной безопасности. Есть варианты, что с датчика посредством мобильной связи сразу несколько абонентов получат СМС: датчик сработал, значит, что-то не так. Есть варианты, когда сигнал получит ближайшая пожарная часть и так далее. В любом случае, вложи предприниматель от 10 до 100 тысяч рублей в вопросы безопасности, пожара бы не было! А если бы и был, то, по крайней мере, не с теми ужасными последствиями.
По-моему, когда ты ведешь бизнес с капитализацией в миллионы рублей, о его безопасности нужно заботиться все-таки не силами пьяного сторожа. Сигнализации на ферме не было — и это тоже установленный факт.
Но и это еще не все!
На ферме содержалось полсотни лошадей и полсотни коров. Правила противопожарного режима в Российской Федерации, как и их предшественник — правила пожарной безопасности — говорят о том, что если на ферме свыше 20 голов скота, то необходим групповой способ привязи. Это значит, что когда возникает пожар, работник фермы выдергивает болт или чеку, удерживающую привязь, и все стадо свободно.
Остается взять быка за кольцо в носу и вести его к выходу — коровы обязательно пойдут следом. Лошади выбегут сами, вплоть до того, что вожак копытами выбьет ворота.
Опять же, в Коношском районе был случай, когда общая привязь была неисправна — и также животные погибли, потому что сторож не смог их освободить.
На ферме в Олюшино каждое животное было привязано отдельно. И только жеребята держались свободно. Ни один жеребенок не спасся — куда ж он без мамки-кобылы пойдет?.. Но даже если бы на ферму прибежали в первые минуты деревенские жители, результат был бы ровно такой же, с гибелью всего поголовья, потому что в кромешном дыму отвязывать сотню коров и лошадей — это смертельный номер. Во-первых, это неэффективно. Во-вторых, можно самому задохнуться. Был случай в одном из районов нашей области, когда девушка пыталась во время пожара вывести корову из хлева. Отвязала, а та на неё повалилась всей тушей, придавила, девушка не смогла выбраться и погибла.
Это к слову о том, насколько четко нужно понимать всю меру риска, когда работаешь с животными.
Сейчас материалы дела по пожару на ферме в Олюшино переданы в Котласский межрайонный следственный отдел СУ СК по Архангельской области, а точку в этом деле поставит уже суд.
Я же, в свою очередь, очень надеюсь, что эту статью прочитают те немногие владельцы ферм в Архангельской области, чтобы сделать для себя правильные выводы.
Увы, пожар в Олюшино — это не первый раз, когда животные гибнут в огне. Вот несколько ссылок, каждая из которых про пожар на ферме в Архангельской области.
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=4131
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=4194
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=4724
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=7258
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=25172
Коротко резюмирую основные мысли: свыше 20 голов скота — нужна исправная групповая привязь, нужна сигнализация, пусть даже самая простая, если на дорогую не хватает средств. Cторожевая охрана должна быть не на словах, противопожарный режим на ферме должен неукоснительно соблюдаться, печи не должны вызывать сомнений, а бизнес нужно страховать.
Сейчас трудно сказать, как именно умирал погибший мужчина, хотя имеется предположение, что смерть настигла П. при попытке помочь освободить несчастных животных: он был придавлен конским трупом.
Когда мужика заменяет бабушка и датчик за 600 рублей
Такова по сути ситуация с пожаром на ферме, в которую были вложены огромные деньги и усилия. Приняли бы на работу добросовестную непьющую старушку — порядка было бы больше.
«Знаешь, брать гастарбайтеров — самое выгодное. Они работу делают и не пьют. Из местных набрать вменяемых непьющих работников практически нереально, — поделился как-то грустными выводами предприниматель-лесопильщик из Няндомского района. — После получки на следующий день половина считает нормальным вообще не придти на работу. И на второй день — тоже нормальным! И очереди из желающих работать нет, выбирать не из кого!»
«Ехали с вахты из Усинска (Коми). Двоих прямо с поезда сняли с белой горячкой. Мужики на вахте держатся — но уже в поезд многих просто заносят. Не держат никакие запреты, никакие уговоры», — рассказывает другой знакомый, что работает в службе охраны на газовом месторождении.
Но вернемся в Олюшино. Получается, что вся система безопасности на ферме была «под контролем» склонной к употреблению спиртного коммуны поселенцев, к тому же курящей, с непонятным режимом труда и отдыха, спящей где попало. Грустно, но приходится констатировать: современный северный деревенский мужик деградировал до состояния, когда его гораздо надежнее заменяет условная «баба Нина» 70 лет — много за работу не просит, не уснет, и, самое главное, ведет трезвую жизнь. Достаточно пройтись по деревенским северным погостам, чтобы понять арифметику жизни: 40 лет — средний возраст ушедших на тот свет мужчин, под 70-80 и даже за 90 — женщин.
Теперь о технических средствах, позволяющих скорректировать минусы «человеческого фактора». Сейчас существует множество вариантов установки пожарной сигнализации. Простейший датчик на батарейках за 600 рублей в этой сторожке от первого же дыма стал бы верещать так, что поднял бы на ноги полдеревни. Существуют и специальные «ревуны», чтобы поднять на помощь как можно больше людей. И, вероятно, спящая пьяным сном коммуна проснулась бы от такого шума и приняла меры по тушению только начинающегося пожара.
Смертельная привязь
Котласский район очень хорошо покрыт сотовой связью, и в Олюшино она была. Как есть и компании, работающие в сфере обеспечения пожарной безопасности. Есть варианты, что с датчика посредством мобильной связи сразу несколько абонентов получат СМС: датчик сработал, значит, что-то не так. Есть варианты, когда сигнал получит ближайшая пожарная часть и так далее. В любом случае, вложи предприниматель от 10 до 100 тысяч рублей в вопросы безопасности, пожара бы не было! А если бы и был, то, по крайней мере, не с теми ужасными последствиями.
По-моему, когда ты ведешь бизнес с капитализацией в миллионы рублей, о его безопасности нужно заботиться все-таки не силами пьяного сторожа. Сигнализации на ферме не было — и это тоже установленный факт.
Но и это еще не все!
На ферме содержалось полсотни лошадей и полсотни коров. Правила противопожарного режима в Российской Федерации, как и их предшественник — правила пожарной безопасности — говорят о том, что если на ферме свыше 20 голов скота, то необходим групповой способ привязи. Это значит, что когда возникает пожар, работник фермы выдергивает болт или чеку, удерживающую привязь, и все стадо свободно.
Остается взять быка за кольцо в носу и вести его к выходу — коровы обязательно пойдут следом. Лошади выбегут сами, вплоть до того, что вожак копытами выбьет ворота.
Опять же, в Коношском районе был случай, когда общая привязь была неисправна — и также животные погибли, потому что сторож не смог их освободить.
На ферме в Олюшино каждое животное было привязано отдельно. И только жеребята держались свободно. Ни один жеребенок не спасся — куда ж он без мамки-кобылы пойдет?.. Но даже если бы на ферму прибежали в первые минуты деревенские жители, результат был бы ровно такой же, с гибелью всего поголовья, потому что в кромешном дыму отвязывать сотню коров и лошадей — это смертельный номер. Во-первых, это неэффективно. Во-вторых, можно самому задохнуться. Был случай в одном из районов нашей области, когда девушка пыталась во время пожара вывести корову из хлева. Отвязала, а та на неё повалилась всей тушей, придавила, девушка не смогла выбраться и погибла.
Это к слову о том, насколько четко нужно понимать всю меру риска, когда работаешь с животными.
Сейчас материалы дела по пожару на ферме в Олюшино переданы в Котласский межрайонный следственный отдел СУ СК по Архангельской области, а точку в этом деле поставит уже суд.
Я же, в свою очередь, очень надеюсь, что эту статью прочитают те немногие владельцы ферм в Архангельской области, чтобы сделать для себя правильные выводы.
Увы, пожар в Олюшино — это не первый раз, когда животные гибнут в огне. Вот несколько ссылок, каждая из которых про пожар на ферме в Архангельской области.
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=4131
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=4194
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=4724
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=7258
http://www.29.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=25172
Коротко резюмирую основные мысли: свыше 20 голов скота — нужна исправная групповая привязь, нужна сигнализация, пусть даже самая простая, если на дорогую не хватает средств. Cторожевая охрана должна быть не на словах, противопожарный режим на ферме должен неукоснительно соблюдаться, печи не должны вызывать сомнений, а бизнес нужно страховать.