Сегодня опубликован наконец текст приговора Pussy Riot, что дает возможность прочитать его внимательно и высказаться еще раз. Впрочем, первое впечатление — что допущена грубая судебная ошибка — чтение приговора не исправило. Не придираясь к техническим деталям, необходимо сделать некоторые замечания по существу дела.

Суть обвинения заключается в том, что подсудимые нарушили общественный порядок, выражая тем самым неуважение к обществу, причем по мотиву религиозной вражды (см. состав ст. 213 УК). И это обвинение не доказано.

Нарушение общественного порядка — вещь не столь четко определенная, чтобы можно было что-то утверждать категорически. Но логика доказывания самого факта нарушения общественного порядка в приговоре не слишком убедительна.

Бесспорно, что Pussy Riot нарушили нормы поведения в церкви. Некий порядок был при этом нарушен (отсюда и первоначально обсуждавшаяся мысль привлечь их к административной ответственности). Спорно только то, что этим было выражено «явное неуважение к обществу», как требует состав статьи УК.

В приговоре утверждается, что для оценки нарушения общественного порядка следует принимать во внимание правила, специфические для места, в котором происходит действие. И, несомненно, это так и есть. Этим суд, кстати, объясняет ссылки на «церковные нормы» в тексте приговора.

Но верно и то, что для состава преступления важно, чтобы в действиях наличествовал умысел на противопоставление себя обществу, на демонстрацию неуважения к нему, и в законе понимается явно общество в целом, а не только та его часть, которая присутствует в данном месте. Например, человек, спьяну затеявший пляски на похоронах, выражает тем самым неуважение к обычаям общества в целом, а не только конкретно к друзьям и родственникам умершего. Выражали ли Pussy Riot неуважение к обычаям российского общества в целом и вообще к российскому обществу, никак в приговоре не обсуждается (и мне это тоже неизвестно), а между тем, именно это важно для квалификации деяния.

Но совсем уж непонятно объясняется в приговоре мотив преступления.

Объяснение, как все отметили, начинается с феминизма. Суд утверждает, что феминизм не противозаконен, но он противостоит традициям, одобряемым «рядом религий». И тут суд прав.

Далее говорится буквально следующее: «Идея превосходства одной и соответственно неполноценности, неприемлемости другой идеологии, социальной группы, религии, дает почву для взаимной вражды и ненависти, для межличностных конфликтных отношений». И с этим тоже не поспоришь — дает.

Но это суждение — обыденное, может быть — имеет отношение к социальным наукам, но не к праву. Суд просто совершает логическую ошибку. Если что-то «дает почву для Х», то есть «может породить Х», не значит, что оно «направлено на Х», а для состава преступления важен именно мотив, и именно мотив пытается доказать судья.

Кстати, если не по букве, то по смыслу мнение судьи противоречит позиции Верховного суда, утверждающего — хочется чаще это цитировать! — что «Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды».

Мотив религиозной ненависти выявляется на основании трех пунктов:

- феминистские убеждения, про которые не объяснено, почему же они составляют мотив преступления;

- собственно нарушение «внутреннего распорядка» храма, что является не мотивом действия, а самим действием, мотив надо было бы рассматривать отдельно;

- реакция подсудимых в ходе судебного заседания, но об этом в приговоре нет никаких подробностей, так что вряд ли это доказательство, тем более что речь идет о совсем другом месте и времени.

Иначе говоря, мотив никак не доказан. А без мотива ненависти (и без оружия) просто нет состава преступления по ст. 213 УК.

Кстати, судья, кажется, не усматривает особой разницы между мотивом ненависти и возбуждением ненависти. Хотя в приговоре обосновывается наличие именно мотива, на стр. 38 написано, что найдено достаточно доказательств «по делу об оскорблении и унижении христиан и православной веры, о возбуждении религиозной ненависти». Такое дело, по ст. 282 УК, только еще заведено, а судья, получается, уже нашла и это обвинение доказанным. Ее решение будет, весьма вероятно, использовано в будущем расследовании по делу по ст. 282. В такой перспективе остается только заметить, что, во-первых, все же ничего на самом деле не доказано, а во-вторых, оскорбление и унижение веры, в отличие от оскорбления и унижения верующих, вообще не является составом преступления в нашем УК (хотя и может рассматриваться как морально предосудительное).

Последнее соображение многим неочевидно и должно обсуждаться отдельно. Подозреваю, с этим не согласилась бы и судья Сырова, потому что ее аргументация выдает сугубо церковное по духу неразличение совокупности верующих и Церкви. Русская православная церковь уже в самом начале приговора упоминается как объект оскорбления. Это предполагает некоторую антропоморфизацию Церкви, что вполне уместно в религиозном, философском или поэтическом тексте (например, «душа Церкви», «церковное сознание»), но не имеет смысла в тексте юридическом.

Вообще вопрос о том, с каких позиций написан приговор, не так прост, и я не готов дать на него ответ. Ясно, что, по крайней мере, отчасти и в значительной части — не с правовых. Но ведь все-таки — и не с ортодоксально-христианских. Например, одежда Pussy Riot описывается как непристойная с «точки зрения церковных канонов для этого места», а именно — солеи и амвона. Совершенно непонятно, что за каноны тут имеются в виду, если понимать каноны как каноническое право Церкви. Видимо, судья использует это слово в значении «обычаи» — и происходит странное смешение разных языков в описании происходившего.

К концу приговора суд копирует из документов прокуратуры фрагмент совершенно не юридический и одновременно не православный (см. стр. 36, 2-й абзац). Судья берет на себя ответственность за странный текст о том, что подсудимые выразили неуважение к догматам Церкви (хотя трудно понять, какое отношение вся история имеет к догматике и в каком виде ожидается выражение уважения к догматам от внецерковных граждан), «выставили себя в свете, принижающем внутренние убеждения граждан» (иногда я думаю, что хорошо было бы в судебных компьютерах отключить возможность копирования текста), и даже как-то посягнули на самобытность христианства.

Это приговор не от лица светского, пусть и авторитарного, государства, и не от лица Русской православной церкви, вообще не от имени закона или православия. Это приговор от лица людей, которые через все путаные отсылки к «феминизму», «догматам», «почве для взаимной вражды» пытаются, говоря по-старому, «пресечь непорядок», слишком раздражающий, чтобы заставить себя в процессе пресечения сообразовываться с какими-то нормами.

Александр Верховский

Источник: Ежедневный Журнал