Я себя считаю православным, в любом случае, крайне бережно отношусь к нашей православной культуре, поэтому акцию Pussy Riot считаю, как минимум, очень грубой и глупой. Но история с группой взбешенных девиц заставляет задуматься не о них, и даже не об акции в Храме Христа Спасителя, а о главенствующих в церковной иерархии.
Наверное, мне очень повезло, что в своей жизни я встречался только с очень мудрыми и, главное, любящими священнослужителями. Такие способны воспитать в людях хорошее, они же и привили во мне огромное уважение к людям в рясе. Священник для меня сподвижник великой идеи добра и любви. А если говорить о православии - то православие - это не храмы и иконы, а, в первую очередь, люди. И что же я слышу от людей, которые считаются самыми авторитетными в православной иерархии?
Г-н Чаплин открыто призывает расквитаться с девушками, а патриарх неуместно молчит, и дает неоднозначные комментарии по этому поводу. Только Кураевым, из высших чинов, был дан по-настоящему христианский ответ на акцию Pussy Riot, - простить, ведь не ведают что творят. И то, тем самым, он вызвал негодование якобы православной общественности и высшего духовенства. Так что происходит-то?
Чаплин говорит о том, что девушками был сделан вызов православным, и они, православные,с кулаками должны защищаться. Действительно, известны случаи, когда церковь призывала с мечом защищать свою веру. Только с Pussy Riot явно не тот случай. Не похожи девушки на монгол или фашистов, это просто какие-то не очень здоровые люди. Ну да не мне их судить. Пахабнее, не побоюсь этого слова, ведут себя как раз такие как Чаплин. Призывами посадить и наказать они подрывают авторитет великой культуры православия, которая строилась потом, кровью, любовью и огромным терпением простых священников. Поэтому закрываю уши, когда говорят Чаплин и иже, им от меня веры нет. И я, как православный, больше оскорблен Чаплиным, а не Pussy Riot. Повторюсь, православие - это не храмы и не высшие сановники, это добрые и любящие люди, совершающие добрые дела, это люди, которых детскими кривляньями не оскорбить.