Дядя Дима

 

Сергей Кургинян, «На войне как на войне».

Что такое политическая оппозиция – всякий знает, а если не знает, то может прочитать в словарях:

«ОППОЗИЦИЯ (лат. oppositio противопоставление) – политическое меньшинство, противостоящее политическому большинству, курсу проводимой политики, целям и методам осуществления государственной власти». (Политология: Словарь-справочник / М.А. Василик, М.С. Вершинин и др. – М.: Гардарики, 2001. – 328 с.)

Оппозицию мы найдём везде, не только в политике. Ею пронизано биологическое существование всех живых существ, то есть эволюция видов, изучаемых ботаникой и зоологией. У человечества её можно найти в науке и армии, педагогике и медицине, архитектуре и живописи – где угодно. Даже в семейной жизни: например, мать и бабушка могут быть в оппозиции друг дружке в вопросах питания и воспитания ребёнка.

Суть в том, что жизнь многообразна в своих проявлениях. Изменение условий существования, изменение ресурсной базы, накопление новой информации порождают новые варианты поведения в обыденной жизни, новые методы исследования в науке, новые предложения по политическому курсу. Возникает спор: что нам подходит, что нет; что и чем заменить? Но постоянно и непрерывно менять нельзя, поэтому некий вариант действий становится основным, остальные – пока отложены, они в оппозиции – может, когда-нибудь будут востребованы. А может быть, и нет.

Как мы видим из определения, в политике оппозиция – это, во-первых, противостояние меньшинства [правящему] большинству. Во-вторых – противостояние не абы чему, а курсу государственной власти.

На планете много стран – то есть народов с населяемыми ими территориями – а отношения между ними всегда колеблются. Надо, чтобы кто-то от лица народа говорил бы с кем-то, кто говорит от лица другого народа. Так появились государства.

Первоначально хватало одного вождя: он и переговоры вёл, и войско водил, а больше ни для чего не был нужен, поскольку внутренняя жизнь племени обходилась без него.

Позже оказалось, что каким-то образом надо заставлять общество выделять необходимые вождю (государству) материальные и людские ресурсы. Аппарат бюрократов стал разрастаться, но всё равно лишь небольшая группа конкретных людей определяла, сколько денег и как нужно собрать с подданных, сколько работников, где и на каких работах должно быть занято для достижения определённых целей, какое этим работникам нужно образование, да и нужно ли оно вообще.

Структура государства была и есть такова. Небольшая часть принимает основные решения по функционированию страны. Для выработки решений им нужны эксперты по разным вопросам, иногда – депутаты парламента для легитимизации решений. Далее эти решения реализуются через деятельность бюрократии. Ещё им необходима работа СМИ – для удержания власти и пропаганды действий. Вот, собственно, и всё, если не учитывать скрытых механизмов выполнения некоторых решений, и влияния, которое оказывают на власть родственники, близкие и знакомые властных персон.

Помимо властной группы, находящейся во главе государств, в любой стране есть каста причастных – но это не бюрократы аппарата, а политики, предлагающие варианты развития, сиречь оппозиционеры.

Из всех оппозиционеров системная оппозиция согласна с основными ценностями существующей политической системы, расходясь с правящей группой в частностях, а внесистемная ставит основополагающие политические ценности под сомнение, призывает к изменению политического режима. Однако и та и другая оппозиции могут вносить вполне конструктивные предложения.

Помимо оппозиции, чьи предложения могут быть полезны (власть может учесть их в своей деятельности, а может и наплевать), всегда есть пустые критиканы, занятые популизмом. Их называть оппозицией неверно. Также всегда есть борцы с режимом, пытающиеся подорвать нормальный ход политического процесса; некоторые из них могут быть названы оппозицией, а некоторые нет: это внутренние враги.

Первейшая цель члена правящей верхушки любой страны – это его собственное выживание в качестве властителя. В нашей истории бывало, что люди, оказавшиеся наверху, шли ради сохранения власти на всё, вопреки интересам самой страны! В Смутное время было так, в период «женского царства» XVIII века, да и Ельцин со своей командой явили нам такой пример власти с простейшей целью самосохранения.

К счастью, властители вынуждены хоть что-то делать и для народа, потому что оппозиционеры, воспользовавшись их ничегонеделанием, обязательно попытаются скинуть негодных властителей. Для примера, при позднем Ельцине в Думе обсуждали его импичмент, а лидеры нижнего яруса – Лужков и Примаков, создавали запасную властную элиту под названием «Отечество». Импичмента не получилось, а Ельцин сам ушёл, потому что уже дальше было «так жить нельзя».

Высшая цель государственной деятельности, какой только может достичь правящая элитарная группировка, это – достойное геополитическое позиционирование своей страны (военное, экономическое, технологическое). Все прочие цели подчинены ей, все в неё входят. Вот важнейшие из них: создание достойной экономики. Богатая страна может купить благосклонность и преданность соседей, с помощью займов привязать их к себе ссудным процентом, и вообще может позволить себе куда больше, чем бедная. А развитая экономика требует определённого уровня образованности общества. Ещё одна из важных целей: поддержание и развитие идеологии сообразно изменяющимся внешним условиям.

Надо отметить, что лозунги типа: «нашему обществу не нужна идеология» – тоже идеология, но насаждаемая врагами данной страны.

Первая и непременная часть идеологии – патриотизм, защита своей культуры. Своя культура и язык синхронизируют страну, ведь в армейских, чиновничьих, промышленных и прочих органах работают люди одной культуры. Вот причина, по которой политические антипатриотические группы не могут называться оппозицией: это внутренний враг.

Другая сторона идеологии характеризуется степенью интенсивности опоры государства на ту или иную общественную структуру. Феодальное государство опиралось на владельцев земли, капиталистическое – на владельцев капиталов. И в том, и в другом случае это опора на меньшинство, что для многих стран может быть и неплохо.

В России идеология недавних времён направляла весь властный ресурс в пользу трудящихся: ресурсы тратились в интересах большинства, законы подвёрстывались под интересы большинства, пропаганда работала в поддержку большинства. Переход к такой идеологии позволил России совершить индустриальную революцию и могучий научный прорыв, встать вровень с ведущими державами мира.

Обратный переход к либеральной идеологии отбросил экономику страны назад.

Ныне к числу оппозиционеров относят даже тех, кто выдвигает деструктивные планы по разрушению существующего порядка в интересах не своей страны. Правильно ли это?

Мы упоминали выше, что оппозицией пронизано биологическое существование всех живых существ, изучаемых ботаникой и зоологией. В самом деле. Ваш организм на 80% состоит из водного раствора бактерий. Каждый их вид представляет собой вариант действий. Если вы вкинете внутрь себя кислое – работает один вид; вкинете солёное – другой. Они – оппозиционеры друг другу.

Но представьте, что к вам внутрь внедрился вирус. Ему ваши нужды и ваше здоровье неинтересны. Он сам по себе, но настаивает на своём выживании, разрушая ваш организм. Он что, оппозиционер? Нет, он внутренний враг.

Внутреннего врага нельзя победить. Его можно только уничтожить. Если не уничтожить, он рано или поздно обязательно возьмёт верх, и погубит ваш организм.

То же самое со всякими злокачественными опухолями, разросшимися среди ваших внутренних органов: «резать, не дожидаясь никаких перитонитов».

(Замечу в скобках, что взаимодействие всех внутренних частей вашего организма происходит на абсолютно коммунистических началах: «От каждого по способностям, каждому по потребностям». Это к вопросу о якобы принципиальной невозможности коммунизма. Оказывается, каждый человек носит коммунизм в себе.)

Или возьмём опять пример из семейной жизни: мать и бабушка-свекровь спорят о питании ребёнка. Они, конечно, оппозиционеры. Ну, а если бабушка облыжно обвиняет мамашу, а ребёнка забирает себе? Какой же она оппозиционер.

Она – враг.

Деструктивный оппозиционер превращается во врага, когда от намерений переходит к действиям. А когда побеждает, бывает вынужден отбиваться от новых внутренних врагов!

У царя Бориса Годунова был враг: Фёдор Никитич Романов. В 1601-м Романов пытался отравить царя, был пострижен в монахи под именем Филарета. После удачного отравления Годунова и его малолетнего сына (1605) признал царём Дмитрия Самозванца, из его рук получил митрополитство. Интриговал против следующего царя, В. Шуйского; ушёл к «Лжедмитрию II», получил от него патриаршество, фактически возглавлял его правительство. После смерти нового патрона уехал в Польшу, где уговаривал королевича Владислава возглавить Русь. Православный патриарх, Филарет позировал для парадного портрета с униатским крестом в руке – а униаты признают главенство римского папы.

В конечном итоге правил Русью в «тандеме» со своим сыном Михаилом Романовым.

Узкий слой руководителей состоит из живых людей, а любой человек всегда в первую очередь думает о себе, о своей семье, и уж в третью (если не в десятую) – о реальных потребностях страны. Он (в том числе вчерашний внутренний враг), получив трон, действует в соответствии со своими «оппозиционными» намерениями, которые, может, были хороши в теории, но не соответствуют интересам страны и народа.

Однако условия для него изменились, и рано или поздно такой деятель или вынужденно повернётся лицом к реальности, или будет уничтожен.

Патриарх Филарет – правивший наравне со своим сыном Михаилом – мало что сделал хорошего. Да, он сумел привести в порядок расшатанный за время Смуты приказный механизм, но всего лишь реставрировав старину. Зато в идеологии всё же опирался на традиционное для Руси православие, бросив латинство. Почему? Не нужна ему стала опора на поляков, долгие годы, не без его наущения, терзавших Русь. Он высоко оценил придумку киевского митрополита Петра Могилы, восьмиконечный крест, представлявший собой униатский, перечёркнутый внизу косой планкой. (При внуке Филарета, царе Алексее, этот крест станет официальным крестом РПЦ.)

Второй пример внутреннего врага – большевики.

До 1917 года вели подрывную работу ради мировой революции пролетариев. Сама идея опоры на большинство, на трудящихся – идея здравая, но ведь у них и речи не шло о конкретно России. А потому, когда взяли власть – далеко не все партийцы поняли, что работать-то надо здесь и ради своей страны. К счастью, группа во главе со Сталиным сообразила, что если продолжать грезить о зарубежном пролетарском счастье, то всю камарилью сметут – и занялась адаптацией коммунизма к нуждам России. Начались дискуссии, деление на фракции: те, кто остались сторонниками мировой революции и противились государственническим устремлениям Сталина, превратились во внутренних врагов уже в этих, новых условиях! И с одобрения народа были уничтожены.

Итак, если «элита» начинает вдруг выглядеть в глазах народа хорошей, то, значит, её к этому вынудили: А) инстинкт собственного самосохранения, и Б) внешние условия, которые либо меняются сами, либо стараниями некоторых сил создаются такие, что вопрос выживания властной группы начинает совпадать с вопросом выживания страны.

Переворот 1985-1991 годов привёл в Кремль очередного внутреннего врага. На этот раз враг, в отличие от большевиков, опирался не на интерес большинства, а на либерализм, ставящий во главу угла не просто защиту меньшинств, а защиту абстрактной «свободной личности». Если коммунизм, после некоторой «обкатки», оказался для России пригодным, то либерализм, в силу особых свойств нашей страны, непригоден ей никак.

Важно также, что идея коммунизма была направлена против интересов всех западных государств, а либерализм исходит как раз от них.

Путин был одним из этой когорты. Его во властную группу пригласил сам Ельцин (как когда-то Ленин сам предложил ввести «этого чудесного грузина» в ЦК своей партии). Позже Сталин сумел совершить поворот. Может ли произойти такое с Путиным?

Ведь уже клюнул жареный петух: условия изменились. Первые годы своего правления Путин откровенно валял дурака – даже заслужил у народа прозвище «турист». Но оказавшись, так сказать, «в гуще» на мировой политической кухне, он обнаружил, что Россию вместе с ним, того гляди, съедят на ужин, и в феврале 2007-го высказался в Мюнхене против однополярного мира. Практически сразу началось его шельмование и там, и тут. Теперь его вчерашние друзья, в числе которых даже бывший премьер-министр, бродят по площадям, изображая «народный гнев». Есть и сигнальчики от врага внешнего: понятно, что ливийский сценарий можно разыграть на любых подмостках.

Это, конечно, толкает Путина к повороту в правильном направлении, но пока он ограничивается риторикой.

Здесь важны два момента: идеологический и личностный.

Сталин повернулся к интересам страны, оставшись верным и Ленину, и коммунистической идее.

Для Путина этот путь закрыт: если он останется верным Ельцину и либерализму, провал обеспечен.

Что касается личности, то Путин, к сожалению, совсем не Сталин. А если верны слухи о его личном обогащении – дело совсем швах.

Однако вспомним фразу Сталина: «других писателей у меня для вас нет». Применительно к нему самому, «другого Сталина у нас не было».

А сегодня мы с ужасом понимаем, что у нас нет «другого Путина»; президентские выборы показали это ясно.

Что же делать? Придётся ждать и смотреть.

Сможет ли он считаться с конструктивной оппозицией, а не замалчивать её?.. Сможет ли уничтожить внутреннего врага, вместо того, чтобы играть на его поле?.. Будет ли делать то, что обещал?..

Вопросов много, ответов пока нет.

Но они скоро будут.