Деньги засосабельнее секса и насилия, поверьте старику, который малость имел дело со всеми тремя…
Мф. 13, 22 «А посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно».
«Терние» – колючий кустарник, в отличие от «плевел» в следующей притче. Терн — он же аканф, пышноукрашающий колоннокоринфские капители — это колоссальный куст выше человеческого роста, который не спутать с пшеницей, а плевелы — это сорняк, схожий с окультуренным растением. Богатство — огромный, но колючий сорняк. Тонкость в том, что богатство побуждает человека не бояться терний. Через тернии к богатству пробиваются и думают, что уже ничего не страшно. Так ведь тернии разные бывают. Одни тернии порубал в мелкие клочки и прорвался. Свою лень, трудности бизнеса и т. п. Куда хуже, когда терновник типа аканф — красавец, но колючий, паразит. Незаметно воткнётся в пиджак и чуть-чуть задержит. Не бревно, не шлагбаум, а вот — колючечка. Одна. Другая. Сто двадцатая…
Тот же образ шипа как денежной занозы у Павла в 1 Тим 6, 10: «10 ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям». В синодальном переводе, правда, никакого терния не видно. На греческом же «перипейро» – «подвергать» – означает, как отмечают знатоки, «находиться в окружении чего-то колющего». Например, среди вражеский копий. Или, как у Златоуста, в окружении колючих растений: «Страсти – это терние, и подобно тому, как о терние, с какой бы стороны ни прикоснуться, всякий кровянит себе руки и причиняет на них раны, так и от страстей будет терпеть то же самое всякий, кто подчинится их власти, и душу свою подвергнет страданию».
Значит, кроме узкого пути и пути широкого есть ещё путь сквозь колючки. Проблема в том, что лезут в колючки, почитай, почти что все, а вот к звёздам — то есть, к богатству — пробиваются немногие, да и те, увы, приобретая богатство, не только кое-что теряют, но, что для них чувствительнее, «застревают». Чувствуют, что буксуют, что не могут стронуться с места, и не понимают, почему. Да потому же, почему некуда тронуться тому, кто сидит на царском троне и окружающими повелевает. Липкое это место — наверху, над другими.
Кстати, новый (декабрь 2011) опрос фонда Пью (самая почтенная социология США) показал, что классовый конфликт в Америке начинает перевешивать этнический. 30% американцев заявили, что видят «очень сильные конфликты» между богатыми и бедными — самый высокий показатель с 1987 года, когда впервые такой вопрос появился в анкете. Ещё 36% назвали конфликт богатых и бедных просто «сильным», итого 66% – а конфликт между иммигрантами и «местными» считают сильным 62% американца (в 2009 году было 47%). Ещё два года назад больше американцев считали этнический конфликт более сильным, чем имущественный.
При этом многие американцы не считают возможным винить богатых — они упрекают богатых в том что те неправильно используют свои богатства. 46% американцев считают, что богатство у тех, кто родился в богатой семье или познакомился с «правильными людьми», и 43% считают, что богатство — результат тяжёлого труда, целеустремлённости или образования.
Правда, у опроса погрешность около 3%, но тенденция налицо.
По статистике в США 10% населения владеют 56% национального достояния, а в 2005 году эта цифра составляла 49%.
Что до России, я нашёл лишь довольно сомнительный по качеству анонимный памфлет, в котором утверждается, что «1,5% населения РФ владеют 50% национальных богатств». Я наугад предположил бы, что 10% населения владеют 96% национального достояния, и ждал бы фундированных поправок. Вчера наткнулся на официальное объяснение, почему инвалиды, живущие в частных домах, не получают 50% дотации на оплату жилья. Объяснение занимает страницу, а сводится к простому: в бюджете нет денег. Вот чего я не понял — если дом принадлежит жильцам, он — муниципальный? Похоже, что именно так…
Начнёшь задумываться о деньгах и завязнешь…