Вспомним сказки советских времён. Убрать из сказок все уроки и намёки... было очень жестоко и опасно для детей. Ладно там взрослым дядям и тётям не давали доступа к книгам, они большие и сами могли всё понять методом проб и ошибок, но извращать сказки детям - это подло.
Мне сложно забыть, во что превратила советская цензура рождественскую сказку "Снежная королева". Герда - чистый душой ребёнок, которому поэтому-то и помогают ангелы, превратилась в железного совесткого ребёнка, который своей личной нечеловеческой волей победил всё холодное расчётливое зло. А потом удивляются откуда у нас поколение железных упёртых тёток. Из вот таких советских сказочек мы и вышли. Откуда ж ещё.
И "Русалочка" перестала быть понятной для детей после извлечения главного смысла - почему ж она так хотела стать человеком. Желание быть в Царствие Небесном у Русалочки советская идеология заменила женским капризом глубоководного существа походить по нашим пыльным дорогам с ненадёжным принцем. Жалко её бедную и больную... непонятую и нелюбимую. Извращённую идеологией вечного земного братства пролетариев всех стран и стихий.
А вот как было у Андерсена:
"Герда вспомнила большие красивые хлопья под зажигательным стеклом, но эти были куда больше, страшнее, самых
удивительных видов и форм и все живые. Это были передовые отряды войска Снежной королевы. Одни напоминали собой больших безобразных ежей, другие - стоголовых змей, третьи - толстых медвежат с взъерошенною шерстью. Но все они одинаково сверкали белизной, все были живыми снежными хлопьями. Герда начала читать "Отче наш"; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман. Туман этот все сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие, светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах и копьями и щитами в руках. Число их все прибывало, и когда Герда окончила молитву, вокруг нее образовался уже целый легион. Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячи снежинок. Герда могла теперь смело идти вперед; ангелы гладили ее руки и ноги, и ей не было уже так холодно. Наконец девочка добралась до чертогов Снежной королевы..."
"-Люди живут вечно, не умирают, как мы?
-Ну что ты!-отвечала старуха.-Они тоже умирают, их век даже короче нашего. Мы живем 300 лет, только когда мы перестаем быть, нас не хоронят, у нас даже нет могил, мы просто превращаемся в морскую пену.Нам не дано бессмертной души, и мы никогда не воскресаем... У людей, напротив, есть бессмертная душа, которая живет вечно, даже и после того, как тело превращается в прах; она улетает на небо, прямо к мерцающим звездам!...
-А почему у нас нет бессмертной души? - спросила русалочка.- Я бы отдала все свои сотни лет за один день человеческой жизни, чтобы потом тоже подняться на небо...
Значит и я умру, стану морской пеной, не увижу ни чудесных цветов, ни красного солнца? Неужели же я никак не могу обрести бессмертную душу?"
Мне сложно забыть, во что превратила советская цензура рождественскую сказку "Снежная королева". Герда - чистый душой ребёнок, которому поэтому-то и помогают ангелы, превратилась в железного совесткого ребёнка, который своей личной нечеловеческой волей победил всё холодное расчётливое зло. А потом удивляются откуда у нас поколение железных упёртых тёток. Из вот таких советских сказочек мы и вышли. Откуда ж ещё.
И "Русалочка" перестала быть понятной для детей после извлечения главного смысла - почему ж она так хотела стать человеком. Желание быть в Царствие Небесном у Русалочки советская идеология заменила женским капризом глубоководного существа походить по нашим пыльным дорогам с ненадёжным принцем. Жалко её бедную и больную... непонятую и нелюбимую. Извращённую идеологией вечного земного братства пролетариев всех стран и стихий.
А вот как было у Андерсена:
"Герда вспомнила большие красивые хлопья под зажигательным стеклом, но эти были куда больше, страшнее, самых
удивительных видов и форм и все живые. Это были передовые отряды войска Снежной королевы. Одни напоминали собой больших безобразных ежей, другие - стоголовых змей, третьи - толстых медвежат с взъерошенною шерстью. Но все они одинаково сверкали белизной, все были живыми снежными хлопьями. Герда начала читать "Отче наш"; было так холодно, что дыхание девочки сейчас же превращалось в густой туман. Туман этот все сгущался и сгущался, но вот из него начали выделяться маленькие, светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали в больших грозных ангелов со шлемами на головах и копьями и щитами в руках. Число их все прибывало, и когда Герда окончила молитву, вокруг нее образовался уже целый легион. Ангелы приняли снежных страшилищ на копья, и те рассыпались на тысячи снежинок. Герда могла теперь смело идти вперед; ангелы гладили ее руки и ноги, и ей не было уже так холодно. Наконец девочка добралась до чертогов Снежной королевы..."
"-Люди живут вечно, не умирают, как мы?
-Ну что ты!-отвечала старуха.-Они тоже умирают, их век даже короче нашего. Мы живем 300 лет, только когда мы перестаем быть, нас не хоронят, у нас даже нет могил, мы просто превращаемся в морскую пену.Нам не дано бессмертной души, и мы никогда не воскресаем... У людей, напротив, есть бессмертная душа, которая живет вечно, даже и после того, как тело превращается в прах; она улетает на небо, прямо к мерцающим звездам!...
-А почему у нас нет бессмертной души? - спросила русалочка.- Я бы отдала все свои сотни лет за один день человеческой жизни, чтобы потом тоже подняться на небо...
Значит и я умру, стану морской пеной, не увижу ни чудесных цветов, ни красного солнца? Неужели же я никак не могу обрести бессмертную душу?"