НОВЫЕ БАЙКИ

«Новые байки» - логическое продолжение «Баек о «скорой».

Байки – непридуманные рассказы о пережитом, веселые и не очень воспоминания автора о реальных событиях и людях.

                                  

Из жизни взято все, что мной написано,                                

Пусть неприглядно, как она, порой,              

Но это же не мной, а ей написано,             

Накакано не мной, а ей самой.

                                Марк  Каганцов

                                «Кошмарики»

 

                                            Моей половине –

 

                                                           Любимой  Ирине.

                                                          Моим сыновьям любимым.

                                                         С женою лишь счастья хотим им.

                                                         Любимым внучатам – моей надежде,

                                                        Чтоб знали, что было на свете прежде.

   ЯВЛЕНИЕ ПОКОЙНИЦЫ

   Повод к вызову «скорой помощи» - галлюцинации. На месте вызова фельдшер застает двух подвыпивших мужиков.

- У меня галлюцинации, - говорит один.

- И у меня тоже, - говорит второй.

- Так, второй пусть пока посидит в сторонке, помолчит, пока я первого расспрашиваю, - говорит фельдшер, - Ну,  рассказывай, - обращается он к первому.

- Сидим мы с Толькой выпиваем, - говорит первый, - и вдруг является моя мать…

- Какая же это галлюцинация? – хмыкает фельдшер.

- Так моя мать уже несколько лет, как померла.

- Понятно, теперь ты помолчи, пока я со вторым побеседую, - говорит фельдшер, - Ну, рассказывай теперь ты, - обращается он ко второму, - как дело было.

- Сидим мы с Колькой выпиваем, - говорит второй, - и вдруг является его мать…

- А откуда ты узнал, что это – его мать? – спрашивает фельдшер.

- Так Колька мне сам сказал: «Смотри, Толька, это – моя мать!»

  Делать нечего, повез фельдшер этих мужиков в наркологическое отделение на консультацию. Время было вечернее, и психоневрологический диспансер был уже закрыт.

  Дежурный врач-нарколог, как этих мужиков увидел, сразу говорит:

- Да мы этих голубчиков только неделю назад за нарушение режима выписали!

  Не взял он их. Не бывает галлюцинаций при алкогольном опьянении, только по прекращению запоя они появляются. А мужики эти хорошо нагрузились, еле на ногах стоят.

Отправили их в медвытрезвитель.

  А за мать Колька, видно, с пьяных глаз старушку-соседку принял.

   ПОЗДРАВЛЯЕМ  МАМ!

   Рассказывает одна наша фельдшерица:

- У меня дети к 8 марта всю стенку фломастерами разрисовали, нарисовали цветы разные, написали: «Поздравляем маму!» А мы только ремонт перед этим закончили. Не знаешь, сердиться на них или нет. Ведь старались.

- Это что, - говорит вторая, - Мои дети твоих много старше, а когда были, как твои, еще при советской власти, нашли дома только что полученную зарплату, аккуратно из денег кружочки с портретом Ленина вырезали, на бумажку их приклеили, тоже написали: «Поздравляем мамочку!», и еще меня спрашивают: «Правда, мама, красиво получилось?» А зарплата у фельдшеров в то время сами знаете какая была, да и сейчас не намного больше.

   СЮСЯ

   В ту пору наши старшие сыновья уже поступили в институты и учились в  других городах. Остались мы в нашей трехкомнатной квартире втроем: жена, младший сын Семен и я. Тихо стало в квартире и даже как-то скучно, разбредемся по комнатам – никого не слышно, каждый своим делом занят.

  Однажды в Сочельник – вечер накануне Рождества собрались мы с нашими друзьями Матыцкими (Володя – врач «скорой помощи», Оля – стоматолог) за праздничным столом у их соседки Нины Каток.

  Матыцкие – очень гармоничная, контрастная, взаимодополняющая супружеская пара: Ольга – ярко выраженный холерик, шустрая, худая, высокая, стройная, тараторка, руки впереди головы; Володя – флегматик, полный, лысоватый, малословный, неторопливый, невозмутимо спокойный, каждая фраза – афоризм. У обоих – великолепное чувство юмора и нежное, заботливое отношение друг к другу.

 

  Моя жена Ирина и Оля – задушевные подружки. А познакомились они так. У Ирины заболел зуб. Она пошла в стоматологическую поликлинику и случайно попала на прием к Ольге. Та ей зуб удалила. Вернулась Ирина домой, зуб продолжает болеть – не тот вырвали. Она снова пошла к Ольге. Та ее успокоила:

 

- Не волнуйтесь, ничего страшного, сейчас я вам и этот зуб удалю.

И удалила. А потом спрашивает:

- У вас муж не на «скорой помощи» работает?

- На «скорой».

- Ну, тогда я вам больничный лист дам.

- А вы что с моим мужем вместе в институте учились? – спросила Ирина.

Ольга моложе меня лет на 15, что видно невооруженным глазом, но об этом  в тот момент Ирина как-то не подумала.

- Нет, - говорит Ольга, - не училась. У меня муж тоже врачом на «скорой помощи» работает. От него я и слышала вашу фамилию. Хорошо он про мужа вашего говорил.

И они подружились.

  У Нины  Каток кошка 1 декабря родила двух котят: мальчика и девочку. Нина говорит: «Хотите, я вам котенка подарю. Выбирайте любого». У нашего Сеньки глаза загорелись: «Мам, давай возьмем!» И Матыцкие нас уговаривают: «Конечно, возьмите». Выбрали мы мальчика. Был он очень красивый, фрачной расцветки, то есть сам черный, а грудка, как манишка, и кончики лап, как носочки, - белые, мордочка  - черное с белым пополам, ярко розовый нос, большие янтарные глаза с черными зрачками, вспыхивавшими зеленым огнем, - просто чудо, как хорош! Подарила нам Нина котенка, то есть, конечно, мы отдали за него символическую монетку, как положено. Назвали мы его, в Сочельник подаренного, Сочельником. Потом как-то  Оля Матыцкая нам говорит: «Что вы язык ломаете – Сочельник, зовите его просто Сюся». Стали мы котенка Сюсей звать.

  Сюся оказался шустрым, отчаянно кусался и царапался, лазил по шторам, точил где попало свои когти, но при этом был сообразительным, сразу привык к своему лотку в туалете

и миске на кухне, нигде не гадил и еды не воровал.

  Настояла жена, чтоб мы кастрировали Сюську, «чтоб не пах». Сеня со слезами на глазах повез его к ветеринару. После укола и операции сильно Сюсю рвало, но к вечеру он уже оправился и весело бегал по квартире, как ни в чем не бывало, не понимая, что потерял.

  Матыцкие – известные в городе любители животных. Все знакомые и незнакомые часто обращались к ним, когда возникали какие-либо проблемы с домашними питомцами, и Матыцкие охотно откликались на призыв о помощи. Сами они держали большие аквариумы с рыбами, раками и черепахами, а еще собаку-эрдельтерьершу по имени Туся.

Туся была любимицей всей семьи и спала в одной постели с хозяевами. Володя однажды сам  принимал у нее роды – 10 щенков и выкармливал их из соски. Оля в это время находилась в другом городе на курсах повышения квалификации. Все 10 щенков, к гордости Володи, выжили. Туся была умной, спокойной, доброй и послушной собакой, зря голоса не подаст – когда дома, на улице же, стоило ей встретить кошку или маленькую собачку, мгновенно срывалась с поводка и буквально разрывала на куски бедное существо. Из-за этого не раз были у Володи неприятности с хозяевами растерзанных животных.

   Когда к нам заходили в гости с маленькими собачками, Сюська их не боялся. Однажды к нам зашли Матыцкие с Тусей. Туся глянула на Сюсю одним глазом и тихонько рявкнула. Бедный наш кот тут же обгадился на месте от страха, чего он себе никогда раньше не позволял. С тех пор Туську мы к нам в квартиру не пускали.

   Как-то, будучи у нас в гостях вместе с родителями, сын Матыцких Василий говорит:

- Что за кличка – Сюся! Какая-то женская.

- Это почему? – спрашиваю его я.

- Ну, потому что на «ся». Сюся-Туся.

- А Вася? – спрашиваю я.

Он озадаченно замолчал.

   Сюся – кот совершенно домашний, на улицу мы его не выпускаем, но он любит часами сидеть на балконе – следить

за голубями. Однажды он с балкона свалился. Ищем по всей квартире, нигде его нет. Выбежали во двор, сидит наш Сюся несчастный с окровавленной мордочкой, сжался весь, вокруг него, призывно мяукая, ходят кругами, задрав хвосты, несколько кошек, а он не понимает, чего им от него надо. Однако обошлось без серьезных травм.

   Как-то в очередной раз заходит к нам Оля Матыцкая. Мы живем в доме, где на первом этаже находится стоматологическая поликлиника – место ее работы, так что «забегала на пару минут» Оля к нам довольно часто. Видит, Сюся лапами уши чешет.

- У него глисты! – заявляет Оля.

- Откуда? – возражаю я, - Он на улице не бывает. Да и убирая лоток, мы никогда глистов не видели.

- Ты ничего не понимаешь, - парирует Ольга, - Когда кошки чешут уши, у них глисты. У Сюси они могут быть с рождения, от матери, та ведь на вольном выпасе. Декарис у вас есть?

   Декарис – это противоглистное средство. Мы всегда принимаем его всей семьей профилактически после летнего отдыха на юге. Принял одну таблетку и гарантирован,

что в этом  плане не будет у тебя никаких проблем. Поэтому в доме у нас он водился. Кроме того, декарис повышает иммунитет, а при передозировке может, наоборот, его подавить.

   Приношу таблетку декариса. Глазом не успели моргнуть, как Оля ее уже в Сюсю запихала. Через пару минут Сюся потерял сознание, забился в судорогах, из пасти у него повалила белая пена. По окончанию судорог он начал метаться по всей квартире, его вырвало, потом он забрался под диван и  никого к себе не подпускал, злобно шипел и норовил укусить и поцарапать. Последующие дни Сюся лежал под диваном пластом, отказываясь от еды и питья.

   Мы поняли, что у него тяжелейшее отравление и, возможно, искусственно вызванный иммунодефицит. Животным ведь лекарства нужно назначать, как младенцам, - на килограмм веса. В той злополучной таблетке была доза, которую хватило бы на 20 котов, таких как Сюся.

 

   Мы все были подавлены, готовясь к неминуемой гибели нашего кота. Особенно переживал Сеня. Он ухаживал за Сюсей. Мы с ним кололи коту витамины, поставить капельницу коту я не сумел, но мы принудительно спаивали ему через капельницу содержимое флаконов с глюкозой и солевыми растворами.

 

   И все-таки наш Сюська выжил. К концу третьего дня он сам подполз к блюдцу с водой, в конце недели начал понемногу есть, через месяц полностью поправился.

   Уже давно нет в Воркуте ни Нины Каток, ни Матыцких, ни нашего Семена, а Сюся все живет с нами. Ему уже 15 лет. Весит он 7 килограммов. Характер у него, как и положено пожилому коту, спокойно-величественный. Он уже давно никого не кусает и не царапает. Если ему не нравится, как его гладят, он может щелкнуть зубами возле руки или ударить мягкой лапой с втянутыми когтями, мол, не приставайте. Когда, приезжающие в гости, внуки начинают его тискать, он долго терпит, а потом убегает от назойливых ласк, ни разу не обидев ребенка. Зато, когда Семен привез на юбилей матери в подарок крошечного щенка таксы, Сюся  беспрерывно яростно атаковал щенка, так что щенка пришлось срочно передать в другие руки.

   Ест Сюся только из своих мисочек, питается исключительно мясной вырезкой, причем только свежей, иногда неохотно съедает вареные яйцо или рыбу, всегда большую часть их оставляя, может, в знак милости, съесть с руки хозяев кусочек сыра, масла или печенья, но из миски их есть не станет. Молочную пищу он не признает. Пьет он лишь проточную воду, терпеливо дожидаясь у ванной комнаты, когда его туда впустят и откроют кран, при этом он стоит задними лапами на стиральной машине, а передними – на краю ванны.

   В туалете у него стоят 2 лотка: один для малой нужды, другой для большой. Он их никогда не путает и не гадит нигде кроме. Отдыхает он обычно на своем месте, на своей подстилке, но ночью приходит спать в постель к своим хозяевам, утром терпеливо дожидаясь, когда кто-нибудь  шевельнется,  и тогда  начинает усиленно тереться о шевельнувшегося и громко мурлыкать, будить, чтоб не

забыли его покормить. Когти он точит тоже только в строго отведенном месте, где для этой цели прибито специальное приспособление. Он очень чистоплотен и постоянно себя вылизывает. Обычно он приходит в ту комнату, где находятся люди, часто теребит хозяев мягкой лапой, требуя, чтоб его гладили или дали поесть. Когда кто-нибудь приходит или уходит, Сюся обязательно тоже находится в прихожей, причем сидит, отвернувшись от людей мордой, а уши при  этом повернуты в сторону говорящих.

   Есть у него удивительное свойство: он обязательно приходит на свист, причем идет как бы сопротивляясь, и запрыгивает на колени. Как все кошки, он любопытен, обязательно залезет в открытую пустую коробку, сумку, чемодан, полку, любит забраться повыше, под потолок и сидеть на форточке.

   Есть у нашего Сюси неприятное пристрастие: он обожает грызть кожаные ручки сумок, всякие электрические провода и кабели (как его только током не убило?), может запросто отгрызть палец у кожаной перчатки, шнурки обгрызает под самый корешок. Из-за этого мы не раз попадали в неприятные ситуации, и теперь у всех приходящих к нам сразу прячем сумки, перчатки и обувь со шнурками в недоступные для Сюси места.

   С годами координация у него ухудшилась, он несколько раз с полок сваливался. На форточку он сам запрыгнуть уже не решается, и мяукает, требуя, чтоб его туда посадили.

   Как ото всех кошек, от него полно шерсти, и периодически он отрыгивает   безоар – комок шерсти, скопившейся в желудке от вылизывания, причем норовит сделать это на ковре или на покрывале. Что поделаешь – кот. Его не переделать, тем более что за долгие годы мы так к нему привязались.

   УТОМЛЕННАЯ ЗВЕЗДА

  В Воркуте проходили гастроли звезды российского шоу-бизнесса. Не смотря на свой полтинник, звезда сумел сохранить высокий рейтинг популярности, стройную фигуру

плейбоя-мачо и неуемный темперамент. Талантливость

сочетается в нем с огромными трудолюбием и трудоспособностью. На своих концертах он выкладывается полностью, честно отрабатывая их от начала до конца, лихо выплясывая на каждой песне и носясь по зрительному залу, как ракета. И хотя цена на билеты была немалая, зал спортивно-зрелищного комплекса «Олимп» на каждом концерте был переполнен. У воркутян особая любовь к звезде (между собой они называют его только уменьшительным именем) и гордость за него  –  здесь, еще в художественной самодеятельности, он когда-то начинал свое восхождение к вершинам эстрадной славы, о чем сам звезда, к слову сказать, не любит вспоминать в своих интервью, может быть, потому что тогдашнее городское руководство культурой было к нему не слишком благосклонно.

   За полночь на «скорую помощь» поступил вызов к звезде с поводом «без сознания», причем не в гостиницу, а на частный адрес. На месте вызова я увидел двух озабоченных, хорошо знакомых мне с молодых лет, располневших от климакса, дам – бывших подружек звезды конца 60-х годов.

- Хорошо, что ты приехал. Не знаем, что делать. Никак не можем привести его в чувство.

   Сам звезда мирно похрапывает на диване. От него изрядно пахнет спиртным. Рядом на журнальном столике лежит несколько упаковок презиков, одна из них вскрыта, презик вытащен, но не использован. Цвет лица, артериальное давление и пульс у звезды нормальные. На пары нашатырного спирта и похлопывание по щекам он реагирует нецензурным бормотанием и защитными движениями.

- С ним все в порядке, говорю я, - ему просто нужно дать проспаться. Не стоит его тормошить.

- Да-да, конечно, пусть отдохнет. Он так переутомляется! – говорят дамы разочарованными голосами, любовно глядя на своего кумира. 

   УРОКИ  БЛАГОРОДСТВА

   Неверно, что за любой проступок ребенок должен быть непременно наказан. Иногда отсутствие наказания за явный проступок, правда, совершенный неумышленно, воздействует

гораздо сильнее. Вот две истории из моего детства.

   Моему младшему брату Грише исполнилось 5 лет. У нас с ним разница почти в 8 лет, то есть шел мне тогда 13-ый год. Мама позвала на день рождения знакомых малышей, приготовила сладкий стол: чай, клюквенный морс, домашний пирог, карамельки.

   В то время ни телевизора, ни видика, ни компьютера, ни DVD еще не было; мультики и киносказки шли в кинотеатре на утреннем сеансе по воскресеньям и праздникам, и, поскольку желающих всегда было много, попасть на них не всегда удавалось. Моим сокровищем и гордостью был фильмоскоп с огромной – больше трехсот -  коллекцией диафильмов.

    Я решил показать гостям свои любимые сказки. В качестве экрана использовалась обычно беленая стенка. Чтоб сделать экран побольше, я решил подвинуть стоящий у стены буфет. Буфет был со съемным верхом. Об этом я, конечно, не подумал. Нажав плечом на верхнюю половину, я ее уронил с основания. При этом никто из гостей, слава Богу, не пострадал, но вся находившаяся в буфете лучшая посуда – хрусталь и фарфор, то немногое, что скопили родители за долгие годы на свою скудную зарплату (папа -  учитель, мама – медсестра) было разбито.

    Мама только охнула и молча собрала осколки. Даже диафильмы нам разрешили посмотреть, чтобы не огорчать гостей. После их ухода, меня не только не наказали, но даже не отругали, и никогда потом мне об этой истории не напоминали. Я думаю, что мне было бы гораздо легче, если бы я был тогда наказан: получил по заслугам и забыл, а так – помню до сих пор.

   Вторая история произошла, кажется, в том же году. Мне нужно было отнести в лабораторию детской поликлиники кал для анализа на яйца глистов. Завозившись, боясь

опоздать на урок, я в поликлинику не пошел, и спичечный коробок  с содержимым  для анализа остался лежать у меня в кармане пальто, о чем я за длинный школьный день, естественно, забыл.

   После занятий, стоя на школьном крыльце, я с удивлением

нащупал в кармане пальто какой-то предмет и вытащил злосчастный коробок, чтобы посмотреть, что это такое.

   Рядом со мной стоял Мишка. Мишка  - самый сильный парень в классе, занимался боксом и был отчаянным драчуном, а я – толстый и неуклюжий, вообще никаким спортом не занимался и в потасовках никогда участия не принимал.

- Что это у тебя? – спросил Мишка.

- Сера, - ответил я с улыбкой, вспомнив, что находится в коробке.

- Ну-ка, дай посмотреть!

- На! – беспечно протянул я ему коробок.

  И вдруг я похолодел – Мишка открывал коробок …зубами, чего я никак не мог ожидать. Конечно, он тут же понял, что в нем находится. Если бы он тогда жестоко избил меня, я бы счел это справедливым, но он только отшвырнул коробок, сказал: «Дурачок ты!» и зашагал к своему дому, видимо, считая лупить меня ниже своего достоинства.

  С тех пор я страшно зауважал Мишку, и мы подружились. Почему он стал со мной дружить, не знаю, может быть, потому что я был довольно начитан и писал стишки, а может, потому, что он знал, что я никогда никому не делаю пакостей преднамеренно.

  

   МЕДИЦИНСКИЕ  «ПЕРЛЫ»

   Один фельдшер написал больной диагноз: Шейно-крестцовый остеохондроз с корешковым синдромом. Старший врач говорит ему:

- Я слышал, что бывают женщины, у которых ноги растут от ушей, правда, сам таких никогда не видел. Но шейно-крестцовый остеохондроз – это как?

- Ну, я имел в виду, что у нее позвоночник болит на всем протяжении.

- Так это называется распространенный остеохондроз.

ХХХ

   Один врач поставил пострадавшему диагноз: Ушибленная рана правой нижней губы.

Старший врач у него спрашивает:

 

- А губа-то большая была?

 

- Да, такие большие у него губищи, все распухли от удара.

- У него? А я до сих пор знал, что правая губа бывает только у женщин.

- Да нет, вы не так поняли. Я имел в виду, что рана у него на нижней губе справа.

- Вот так бы и писали.

ХХХ

   Устроился на воркутинскую «скорую» молодой врач-педиатр, который до этого работал на  «скорой» в другом городе только на педиатрической бригаде. На воркутинской «скорой» педиатрических бригад нет, все бригады обслуживают и взрослых, и детей.

   Как положено, после месячной «обкатки» и собеседования, был этот врач допущен к самостоятельной работе. В карте вызова к 70-ти летнему больному в разделе «медпомощь» после перечисления выполненных инъекций он по привычке написал: «Рекомендовано вызвать на дом участкового педиатра».

   Старший врач у него спрашивает:

- А зачем дедушке педиатр, он что, в детство впал? Так этим занимаются психиатры.

ХХХ

   Одна наша пожилая женщина-врач, поставив больному диагноз: Ушиб мягких тканей затылочной области. Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение головного мозга? Состояние после судорожного припадка. Хроническая алкогольная интоксикация, подчеркнула, видно, сослепу, в разделе «вид травмы» вместо «бытовая» - «спортивная»,

- Как же называется этот вид спорта? – спрашивает старший врач.

- Литрбол! – засмеялась она в ответ.

  

  МОЧА В ГОЛОВУ УДАРИЛА

   Мы на вызове у больного с гипертоническим кризом. Он внимательно слушает, какие ему сделаны назначения, а потом спрашивает:

- У меня голова болит, а Вы мне зачем-то назначили

мочегонные. Вы что, считаете, что мне моча в голову ударила?

   Пришлось объяснять, что мочегонные снижают повышенное внутричерепное давление и уменьшают избыточный объем циркулирующей крови, имеющиеся при гипертоническом кризе, и поэтому входят в число препаратов, применяющихся для его купирования.

  АВИАТЕРАПИЯ

   По работе я довольно часто летаю на задания Санитарной авиации. Дважды мне пришлось видеть, как сам авиаполет приводил к излечению без медицинского вмешательства.

   Однажды я сопровождал в Сыктывкар пожилую больную со сложным нарушением ритма и проводимости сердца, которой был поставлен временный кардиостимулятор в режиме «по требованию». К концу полета у нее восстановился самостоятельный правильный ритм сердца.

   В другой раз я сопровождал в Сыктывкар ребенка с инородным телом бронха. Малыш вдохнул орешек арахиса и тот закупорил бронх, что привело к ателектазу (спаданию) легкого. Удалить инородное тело воркутинским врачам не удалось. При посадке в Сыктывкаре ребенок закашлялся и выкашлял орешек. Контрольный рентгеновский снимок показал, что бронх свободен, а легкое расправилось.

   Реаниматолог инфекционной больницы Ю.Г. Георгиев рассказывал мне, как во время перелета у транспортированного им ребенка самопроизвольно купировался тяжелый отек головного мозга.

   ПОСЕЩЕНИЕ  ЗООПАРКА

  В Воркуте зоопарка, к сожалению, нет, поэтому, бывая в городах, где он есть, мы туда шли в первую очередь. Вот несколько смешных воспоминаний о таких посещениях.

   Знакомые москвичи, у которых мы остановились, предупредили нас:

- У гепардов появились малыши. Обязательно не забудьте посмотреть гепардят. Они очаровательны!

- А журав там есть? – спросил маленький Сема.

 

- Конечно, и не один.

 

   В зоопарке я сказал детям:

- Ну, пошли смотреть гепардят.

- Нет, - категорически заявил Сема, - не хочу, где пердят, хочу, где журав!

   Пошли к журавлям.

- Нет, - сказал Сема, увидев журавля, - не такой журав, с четырьмя ногами журав!

Оказывается, ему нужен был не журавль, а жираф.

   В террариуме скопление народа у одной из вольер. Слышны восхищенные голоса:

- Варан! Варан! Какой огромный!

Илья врезается в толпу, раздвигая ее локтями, пробивается к клетке. Оттуда слышен его удивленный голос:

- Какой же это баран? Это крокодил!

   У клетки с диким ослом – куланом тоже толпится народ. Слышны смешки. Подходим.

- Смотри, - говорит жена, - у него 5 ног!

Пятая «нога» не такая, как остальные, она черная и немного не достает до земли.

- Почему у него 5 ног? – громко спрашивает жена.

Публика хохочет.

- Идем скорее отсюда, - говорю ей я, - я тебе потом все объясню.

   У бассейна с моржом тоже толпа. Подходим. Вдруг морж выныривает и выплевывает в нас мощную струю воды. Раздается дружное: «О-о-ох!!!» Окаченные водой не уходят, а лишь отходят в сторону и ждут когда подойдут новые посетители и аттракцион повторится.

   О, как огорчил нас одесский зоопарк своими бегемотами. У себя на родине бегемоты большую часть времени проводят в воде, где вертят своими хвостиками, как вертолетными винтами, разбрызгивая жидкий помет. Здесь они сидели в тесной для них клетке без воды, с ног до головы заляпанные зловонным пометом, и над ними кружили, жужжа, тучи мух.

   Зато, как нас порадовал рижский зоопарк своими просторными вольерами, обезьянами, постоянно занимающимися любовью на глазах у публики, обилием

разного молодняка, прогуливающегося вместе со своими родителями. Видно было, что животным живется здесь хорошо.

   Обычно, посещение зоопарка занимало у нас целый день, и мы всегда уходили оттуда полными ярких впечатлений.

   НЕОЖИДАННОСТЬ

   Однажды летом мы с детьми отдыхали по семейной путевке в Дагестане. Золотые песочные пляжи, теплый ласковый Каспий – красота!

   Как-то во время купания в полуметре от жены из воды вынырнула большая круглая черная лысая блестящая голова с большими черными круглыми глазами и с большими седыми усами. От неожиданности и страха жена закричала, как резанная. Голова, похоже, испугалась не меньше и тут же нырнула обратно в море. Оказалось, это был каспийский тюлень.

    После мы не раз видели тюленей, резвящихся на волнах, но так близко к нам они уже никогда не подплывали.

  « БОРЬБА ЗА ОГОНЬ»

   Одной из любимейших книг моих детей была повесть о первобытных людях Ж. Рони Старшего «Борьба за огонь» и ее продолжение «Пещерный лев», мы много раз их перечитывали.

    В повести рассказывалось о двух племенах. Одно находилось на более низкой ступени развития. Они еще не умели сами добывать огонь, только его поддерживали. Утрата огня в результате набега врагов обернулась для племени катастрофой. Собственно, поиск утраченного огня и является основной сюжетной линией повести. Другое племя было более продвинутым по пути цивилизации. Они уже умели добывать огонь, владели более совершенными орудиями, имели посуду из обожженной глины и прочее. Любовь между юношей одного племени и девушкой другого привела к дружбе племен и, в конце концов, к их объединению.

   На экраны видеосалонов вышел голливудский фильм «Борьба за огонь». В афише указывалось, что он снят по

одноименной повести Ж. Рони Старшего. Никаких возрастных ограничений для просмотра не было. Да и какие могли быть ограничения, если повесть рассчитана на детей младшего и среднего школьного возраста, какими были в то время мои сыновья? Конечно же, мы отправились смотреть фильм всей семьей.

    Фильм был ярким, красочным, с мамонтами, пещерными львами и медведями, битвами между племенами и увлекательными приключениями главных героев. Содержание книги было передано довольно точно и полно, но с одним существенным дополнением. Не знаю кому, сценаристу или режиссеру, пришла в голову мысль, что если люди второго племени более цивилизованы, то и любить они должны уже не по-звериному, а по-человечески. В фильме этому уделено огромное внимание. Главные герои занимаются любовью буквально каждые 5 минут и девушка обучает юношу все новым и новым способам.

    Во время сеанса младший сын Сеня постоянно спрашивал меня с женой: «Что они там делают?», а старшие сыновья при этом хихикали. Я еле дождался окончания фильма. Жена смотрела на меня ненавидящими глазами, а я прятал глаза и не знал, куда мне деться.

    Вот такая вышла незадача.

    УСНУЛ

    Переезжая мост через речку Аячъяга, трактор, сбив ограждение, свалился с 15-ти метровой высоты и, перевернувшись, упал на берег обмелевшей речки собственной крышей. Чтоб извлечь из кабины водителя, поскольку дверцы заклинило, спасателям пришлось разрезать их автогеном. Водитель трактора, на удивление, почти не пострадал:

небольшая ушибленная рана лба, ушибы мягких тканей плеча, перелом одного ребра, небольшие по площади ожоги первой степени в результате работы автогена – вот и все.

Даже сознания не терял. В машине «скорой помощи» он признался нам, что заснул за рулем, потому что работал вторую смену подряд. Повезло!

 

         НЕВИННЫЕ ШАЛОСТИ

 

         Двадцатилетняя девица в третьем часу ночи навеселе возвращалась домой к папе с мамой. Позвонив в дверь, она решила пошутить и засунула мизинец левой кисти в замочную скважину бронированной двери. Дверь ей открыли, но вытащить пальчик назад никак не удавалось. Не помогли ни мыло, ни шампунь, ни масло. Было уже не до смеха. Палец распух и болел. «Скорая» и пожарные тоже ничем не смогли помочь. Пришлось вызывать аварийно - спасательную службу. С большим трудом палец им все-таки удалось извлечь наружу. Вся эта канитель длилась почти до шести часов утра.   

   В связи с этим, мне вспомнилась история, которую я слышал, будучи студентом, подрабатывая на  «скорой» в Архангельске. Летом мальчишки лет 11-12-ти резвились на пляже на набережной Северной Двины. Один из них залез на пустую бочку из-под пива.

Из озорства он в небольшое отверстие на дне, в которое вставляется насос, просунул сначала одно, затем второе свое яичко. Они прошли туда свободно, но извлечь их назад оказалось невозможно. Пришлось вызывать «скорую», затем спасателей.

   Шутники редко заранее задумываются о последствиях своих шуток, потому и попадают впросак.

   РАСХОЖДЕНИЕ  ДИАГНОЗОВ

        Одним из важнейших показателей работы «скорой помощи» является качество диагностики. Разрабатывается оно как индивидуально по каждому работнику, так и в целом по подразделению – подстанции, и всей станции. На основании этой разработки строятся планы повышения квалификации как индивидуальные, так и в целом по станции,

потому что из нее видно где, в чем работник чаще ошибается, где больше ошибок у всех нас. Люди готовят рефераты по темам своих «проколов», т. е. углубленно изучают вопрос, а по тем нозологиям, где в целом относительно высок процент расхождений диагнозов или он ухудшился по сравнению с прошлым годом, мы проводим

врачебно-фельдшерские конференции, на которых нам эти темы рассказывают ведущие специалисты.

   А проводится разработка качества диагностики следующим образом. Направление в стационар «скорой помощи» называется сопроводительным листом и состоит из двух половинок: собственно сопроводительного листа и отрывного талона к нему. На обоих скоропомощник записывает свой направительный диагноз. При выписке больного из стационара или его смерти в отрывной талон вписывается заключительный диагноз, и талон возвращают на «скорую», т. о. появляется возможность сличить эти диагнозы.

   Вот такая длинная получилась у меня присказка, но без нее был бы не понятен дальнейший рассказ о казуистическом случае, произошедшем много лет назад.

   Однажды получаем мы отрывной талон сопроводительного листа с жутким расхождением. Наш направительный диагноз: Острый гастроэнтерит, иными словами – желудочно-кишечная инфекция. Заключительный диагноз: Перелом основания черепа. Внутричерепная гематома, т. е. кровоизлияние в мозг. И указано, что такого-то числа больной скончался.

    Боже мой! Ведь это же ЧП! Как такое можно перепутать? Начинаем выяснять.

    Оказалось, что больной, уже находясь в больнице, поскользнулся  на лестнице,

Ударился затылком о ступеньку, получив, таким образом, тяжелейшую черепно-мозговую травму, в результате которой погиб. На фоне ее имевший место гастроэнтерит отошел на второй план и не был указан в заключительном диагнозе отрывного талона сопроводительного листа, тем более что талон прислала нам уже не инфекционная больница, а нейрохирургическое отделение. «Скорая», получается, ни к этой травме, ни к мнимому расхождению диагнозов не имеет никакого отношения. Уф!

  «КРАСИВАЯ У ВАС ДЕВУШКА»

       Повод к вызову «скорой»: кровь изо рта. На месте вызова

застаем подвыпившую сорокалетнюю супружескую пару, перепачканную засохшей кровью. Он моложе и пьян сильнее. У нее нос свернут на сторону, уже давно, еще первый муж постарался, а нынешний добавил. Носовое кровотечение к нашему приезду уже остановилось. Она никуда не хочет ехать. Заявлять в милицию она тоже не собирается. Они уже помирились.

   Отправляю женщину умываться, чтоб потом хорошенько осмотреть. Муж, воспользовавшись ее отсутствием, глядя на мою фельдшерицу, говорит мне:

- Красивая у Вас девушка. Как Вы относитесь к проституции?

(В Воркуте в эти дни бурно обсуждается интервью мэра Центральному телевиденью, в котором он высказался за легализацию проституции, чтоб были подконтрольны, платили налоги, проходили медосмотры и т. п.).

- Красивая у Вас девушка, - продолжает муж, - Я, вообще-то, против проституции, но, когда вижу красивых девушек, то за. Красивая у Вас девушка. А, вообще, сколько это может стоить? Рублей 500, я думаю? Красивая у Вас девушка.

   Увидев вернувшуюся жену, заявляет:

- А, вообще, я Родину люблю!

ФИРМА «ДОСУГ»

      Повод к вызову «скорой»: посинел, не дышит молодой человек. Мы знаем, что так обычно вызывают на передозировку наркотиков.

У подъезда нас встречает молодой подвыпивший мужчина.

- Все, - говорит он, - уже готов!

Поднимаемся с ним в однокомнатную квартиру – типичную холостяцкую берлогу: голые стены, широкая лежанка – «станок», буфетик, телевизор, музыкальный центр, журнальный столик, на нем  следы застолья – куски пиццы, пивные банки, шприцы. Тело молодого человека лежит на полу лицом вверх. Он действительно уже «готов» - имеются достоверные признаки смерти. В квартире находится молодая женщина, лет 25-27.

 

- Наркотики? – спрашиваю я у нее.

 

- Да, - отвечает она спокойно, - Но я его пыталась спасти, делала искусственное дыхание и закрытый массаж сердца, вот так, - и она делает несколько массажных движений, довольно профессионально. Наверное, она  соседка -медик, отмечаю я про себя.

- А еще я вводила ему в вену солевой раствор, - говорит она.

- Это как? – спрашиваю.

- Обычно, две столовые ложки поваренной соли на полстакана воды. Многим в таких случаях помогает, вы разве не знаете?

- А вода откуда?

- Из под крана.

- Да разве так можно!

- Я уже не первый раз так делаю – всем всегда помогало!

- Так, - говорю я своему фельдшеру, - вызывайте милицию, а вам, - обращаюсь я к девушке и молодому человеку, - придется задержаться до ее прибытия.

Девушка моментально исчезает.

- Вы что, не знаете, кто это был? – спрашивает меня молодой человек.

- Нет. А кто она?

- Да это девушка по вызову, фирма «Досуг», - и он называет легко запоминающийся номер, - Он (показывает на покойника) и мой братан, тот этажом выше живет, сидели - пили пиво, захотели развлечься, вызвали пару девочек. Приехали эта и еще одна, она потом с братаном к нему ушла. А этому захотелось еще и дозу для балдежа. Та, что вы видели, и привезла, и сама вколола ему в вену «винт» - первитин по-вашему, ну, вы же знаете. А когда ему плохо стало, она, действительно, пыталась помочь, да ничего не вышло. Ну, тогда я «скорую» и вызвал. Это все на моих глазах было – я тут зашел по-дружески.

Никогда не думал, что «ночные бабочки» так выглядят. Обычная молодая женщина, ни красавица, ни уродина, симпатичная в силу молодости, каких десятками ежедневно встречаешь на улице, ни какого-то вызывающе сексуального

наряда – обычная одежда, ни «боевой» раскраски, ни развязного поведения, и, похоже, с медицинским образованием – инъекции в кисть выполнены профессионально, без синяков.

Так что, кому есть дело до сук, обращайтесь в фирму «Досуг», спасут суки от жизненной скуки!

ДЕТСКИЙ СИРОПЧИК ОТ КАШЛЯ

Повод к вызову: ребенок отравился лекарством. На месте вызова семья с достатком ниже среднего, двое детишек. Со старшим – трехлеткой творится неладное: шатается, плохо стоит на ногах, говорит как пьяный, смеется без причины, с удивлением рассматривает окружающие привычные предметы – что это такое? показывает пальцем в пустой угол комнаты – спрашивает, а кто это там? – в общем  вовсю галлюцинирует.

Расспрашиваю родителей, что случилось. Рассказывают, что педиатр назначил сироп от кашля, они ему его дают по чайной ложке 3 раза в день. Сироп недорогой и, видно, вкусный – пьет его ребенок с удовольствием уже вторую бутылочку и добавки просит, а сегодня мы зазевались, он на табуретку залез, сам сироп достал и, пока мы у него его отобрали, полбутылки вылакал, а потом началось вот это.

- Покажите-ка мне этот ваш сиропчик, - говорю.

Показывают. Импортная пластмассовая оранжевая сто миллиграммовая бутылочка, название: Гликодин, детский сироп от кашля.

- А инструкции по применению нет?

- Есть.

Приносят. Читаю. Состав: терпин гидрат и какое-то незнакомое мне химическое вещество. При передозировке применяется антидот налоксон.

Смекаю: налоксон – специфический антидот(противоядие) группы опиатов, к которой относятся опиум, морфин, героин и другие наркотики. Ничего себе сиропчик, который вызывает наркотическое опьянение, галлюцинации и, похоже, привыкание, и сродни опиатам! Да ему не Гликодином, а ГлЮкодином  надо зваться, сиропом не от кашля, а для

кайфа, раз он глюки (галлюцинации) вызывает!

Свезли мы того пацана в детскую реанимацию для наблюдения, а у меня из головы не выходит: кто же это придумал наших детишек такой отравой поить, которая и продается-то в аптеках без рецептов? Ведь это мы поколение наркоманов растим!

К кому я только не обращался с этим вопросом: и заведующей городским отделом здравоохранения, и к главному городскому педиатру, и к руководителю сети аптек «Зеленый свет», они соглашаются, что, мол, да – вопрос важный, но запретить продажу мы не можем. Да не нужно запрещать, просто приостановите продажу до выяснения вопроса и добейтесь проведения экспертизы на самом высоком уровне! Об этом с моей подачи писали уже журналисты городской и республиканской газет, а Гликодин, как и  прежде, свободно без рецептов продается в аптеках...

 КУКОЛЬНИК

       В декабре 2005 года мне трижды довелось столкнуться с тяжелейшими отравлениями кукольником. Я забил тревогу. Информировал горздрав. Написал статью. Ее опубликовали в январе в городской газете «Хит Инфо», выходящей тиражом 45 000 экземпляров и распространяющейся бесплатно, так что ее смогли прочесть многие. Вот эта статья:

ОСТОРОЖНО: КУКОЛЬНИК!

Недавно Воркутинский кукольный театр отметил свой юбилей. Но эта заметка посвящена не веселым волшебникам – кукольникам, приносящим в нашу жизнь добрые сказки, и не русскому поэту Х!Х-го века Нестору Васильевичу Кукольнику, на стихи которого написал свой знаменитый романс «Сомнение» М.И. Глинка, а ядовитому растению кукольнику, названному так за красивые цветы, похожие на куколь – праздничный головной убор Православного Патриарха.

Сказано: Благими намерениями дорога в ад вымощена.

Сегодня в любом аптечном киоске можно без рецепта купить сушеные корневища кукольника, предлагаемые как противоалкогольное средство. Рекомендуется корневища

заварить и добавлять (по каплям) в спиртное, что будет вызывать тошноту у пьющего и, таким образом, сформирует у него стойкое отвращение к алкоголю. На красивой коробочке нарисован цветущий кукольник, написано, как его следует заваривать, ниже – «инструкция по применению находится внутри коробки», еще ниже – «противопоказаний к применению нет» и никакого предупреждения, что следует обращаться с осторожностью – передозировка чревата тяжелейшим отравлением, проявляющимся неукротимой рвотой, резким падением артериального давления ниже критического уровня и различными опасными для жизни нарушениями ритма и проводимости сердца. У покупающих создается иллюзия безобидности и безопасности этой травки. Но недаром слова трава и отрава – однокоренные. Расстояние между терапевтической (лечебной) и токсической (отравляющей) дозами у кукольника очень мало.

Прежде кукольником (чемерицей) травили вшей, нынче – мужей и сыновей. Многие добросердечные женушки и мамаши из благих побуждений отвернуть своих благоверных и великовозрастных чад , от зеленого змия, ничтоже сумняшися, покупают кукольник, Заваривают и спаивают его своим выпивохам, при этом передозируя, а потом, когда возникает отравление, в ужасе сами вызывают «скорую помощь», мол, хотеликак лучше, а получилось... Причины передозировки объясняют по-разному: одни – не обнаружили в коробочке инструкции, другие – не обратили на нее внимания, третьи решили, считая, что вреда не будет, заварить погуще, по принципу: не стоит экономить на заварке , кашу маслом не испортишь. Как говорится, заставь дурака Богу молиться.

«Скорой помощи» неоднократно приходилось сталкиваться и с подобными случаями передозировок – отравлений, морозником, применяемым для похудания.

Будьте благоразумны и осторожны! Не занимайтесь самолечением, советуйтесь с врачами, внимательно читайте инструкции и строго их выполняйте. Иначе – быть беде.

     Буквально через два дня в другой воркутинской бесплатной газете «Северный вестник» была напечатана под

рубрикой «Будьте бдительны!» вот такая статья:

ВОРКУТИНЦЫ, ЛЕЧИТЕСЬ, НО НЕ ОТРАВИТЕСЬ!

По информации Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека на территории Российской Федерации в Москве и других городах России в коммерческих торговых точках реализуется в виде чая и чайных напитков средство для лечения алкогольной зависимости – корневище кукольника(черемицы) ,который является ядовитым растением и запрещен к применению.

Согласно САНПиН 2.3.2.1153-02 «ДОПОЛНЕНИЯ 1 к САНПиН 2.3.2. 1078-01 «Гигиенические требования безопасности к пищевой ценности пищевых продуктов»(п.1).Употребление корневища кукольника (чемерицы), ведет к тому, что в токсикологические центры Москвы и других городов поступают больные с острыми отравлениями, сопровождающимися угрожающими жизни нарушениями ритма и проводимости сердца. В 2004 году по Москве количество больных, госпитализированных с отравлением кукольником, составило 135 человек, за 8 месяцев 2005 года -73.

В ходе проведенных проверок аптечных учреждений нашего города установлено – в наших аптеках нет чая и чайных напитков с содержанием чемерицы (корневища кукольника). По устной информации представителей проверенных фармацевтических организаций, препараты, содержащие корневище кукольника (чемерицы) не закупались и в Воркуту не завозились.

Начальник Территориального отдела территориального управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Республике Коми в г. Воркута. (фамилия не указана).

Мол, получи фашист гранату – если у вас и были отравления кукольником, то не у нас купленным. А ведь невольные «отравительницы» клялись и божились нам – бригаде «скорой помощи», что покупали это «лекарство» в наших воркутинских аптеках и демонстрировали нам его

красивые упаковки. Ну да ладно, главное – что продажа кукольника в настоящее время не производится, большинство населения информировано об опасности и отравления прекратились.

         «ЗАЯЦ  ПОД  КОКОРИНОЙ»

         Старший сын пошел в первый класс. Мне было любопытно, как их там учат. Учительница приглашала родителей посетить уроки. Однажды я пришел.

   Был урок чтения. Читали рассказ Льва Толстого «Заяц хваста». В рассказе было много вышедших из употребления слов, например, «хваста», теперь так не говорят, говорят «хвастун».

   Первоклашки, кто по складам, кто побойчее, предложение за предложением по очереди читали рассказ, пока не дошли до фразы: «Заяц сидел под кокориной».

   И вдруг класс взорвался хохотом. Они просто умирали от смеха, хохотали до слез, катаясь по партам и хватаясь за животы, повторяя: «под кокориной, под кокориной».

Учительнице с трудом удалось их успокоить, но через несколько минут кто-нибудь из них опять произносил: «под кокориной» и класс снова взрывался смехом. Мне было не понятно, чем же их так рассмешило это слово, означающее «коряга»? Ну, устаревшее, не употребляемое, но не такое уж смешное, чтобы так хохотать.

   По окончанию урока я спросил сына, что же их так развеселило. Он мене объяснил, что у них в классе есть девочка по фамилии Кокорина. А ведь представить себе зайца сидящим под их Кокориной, это, действительно, ну очень смешно!

СТАРУШКА ЛЕГКОГО ПОВЕДЕНИЯ

      Курс судебной медицины во время моей учебы в мединституте у нас вел доцент Анвар Гумирович (мы за глаза, с намеком на эксгумацию, называли его Отвар Эксгумирович) Носов. Однажды к нам на практические занятия по экспертизе живых лиц явилась сухонькая старушка 76-ти лет, потребовавшая, чтоб ей выдали официальный документ,

подтверждающий ее девственность. Причиной столь неожиданного требования явилась ссора с соседкой, которая обозвала ее девицей легкого поведения. Вместо этого длинного выражения старушка употребила одно короткое русское слово, которое культурные люди, особенно в присутствии дам, вообще сокращают до одной буквы, второй в азбуке.

    Отвар Эксгумирович ответил ей, что выдача такого документа в принципе возможна, но  для этого потребуется ее гинекологический осмотр, на что старушка охотно согласилась. Присутствие при этом большой группы студентов ее ничуть не смущало.

Кряхтя, старушка взгромоздилась на гинекологическое кресло, а вся группа столпилась вокруг, в ожидании лицезрения чуда. Признаков девственности мы у старушки не обнаружили, о чем  Отвар Эксгумирович ей решительно сообщил, объяснив ей, что рассчитывать на получение желаемого документа она не может, и вообще ему не понятно, на что она рассчитывала, пускаясь в такую авантюру.

- Да, - слезая с кресла, вздохнула старушка,- был грех. Всего-то один раз за всю жизнь, по молодости, в 16 годков. Я уж думала, что все заросло давно, вы и не заметите. Ведь 60 лет прошло. А может, все же выдадите мне справочку-то, а?

- Нет-нет,- решительно замотал головой Отвар Эксгумирович, - никак не возможно!

- Что же я теперь, по-вашему,  – девица легкого поведения?

И старушка опять вместо этого длинного выражения употребила короткое русское слово, созвучное с несуществующей нынче в нашем алфавите буквой «ять».

ПИРОЖКИ С МУРАВЬЯМИ

      После окончания мединститута я приехал на работу в родную Воркуту с молодой женой. Поселились мы, в ожидании получения собственной квартиры, которую мне дали только через четыре с половиной года, у моей мамы: одну комнату мама отдала нам, а в другой разместилась сама вместе с моим повзрослевшим, но еще не служившим в

армии, младшим братом. Квартира эта находилась в одном из окружающих Дворец культуры шахтеров домов, отличающихся от прочих высокими потолками, широкими коридорами и большими кухнями. Была у квартиры еще одна особенность, о которой я расскажу чуть позже.

   Однажды, дожидаясь меня с ночного дежурства, молодая моя жена, решив меня порадовать, напекла с вечера пирожков с мясом и поставила их в теплое место, укрыв полотенцем, чтоб не остыли и не зачерствели к моему приходу.

   Ах, как аппетитно выглядели эти румяные пирожки! Я, проголодавшийся, откусил кусок одного из них. Рот мой заполнился какой-то шевелящейся массой, которая тонкими струйками стекала с губ на щеки и подбородок, разбегаясь по шее, плечам, рукам и груди.

Это были муравьи! Крошечные муравьи! И было их множество! Мы с женой стали разламывать пирожки один за другим. Все они внутри кишмя кишели муравьями. Ужас!

Просто одна из казней египетских! Все срочно пришлось выбрасывать в мусорное ведро и выносить на помойку.

  Муравьи. Откуда они в Заполярье? В них-то и заключалась особенность  нашей квартиры, о которой я умолчал в начале рассказа. Мы жили над ювелирным магазином. В нем, помимо самих ювелирных изделий, продавались фарфор и керамика, которые поступали в магазин в таре, заполненной стружкой, чтоб не разбились в пути. Вместе с тарой прибывали и муравьи, в поисках съестного, перебравшиеся в нашу квартиру и ставшие нашей каждодневной мукой. Они лезли везде, где было чем поживиться, особенно в сахар и муку. Чем мама только не пробовала от них избавиться. Они не боялись инсектицидов. Единственным спасением было плотное укупоривание всего съестного. Избавиться от муравьев, в конце концов, удалось при помощи шариков из желтков круто сваренных яиц, замешанных с борной кислотой. Этот рецепт подсказала маме одна из ее старых подруг. Возьмите себе на заметку, авось пригодится.

 

       КАЗУС

 

       Рассказывает один из наших врачей. Приехали на вызов к пьяноватой даме, мол, с сердцем ей плохо. Больная в прострации полулежит на диване, руки распластав. Начинаю измерять ей давление и вдруг слышу громкий протяжный звук, мне мешающий. Выдергиваю фонендоскоп из ушей, спрашиваю у своей фельдшерицы: «В чем дело?». Она залилась краской, отвечает: «Ну, не я же!», а тут и запах подоспел, как гром после молнии, - ясно, что произошло. А больная наша, как ни в чем не бывало, даже ухом не ведет.

  В связи с этим вспомнилась мне когда-то давно прочитанная история про Большие Британские дерби. Это лошадиные скачки. На них обычно присутствовал сам король и вручал главный приз победителю. Однажды, когда победитель гонок подъезжал к королю для получения приза, его лошадь громко выпустила ветры. Бедный жокей страшно смутился и пролепетал: «Прошу меня простить, Ваше Величество!». Кроль задумался и произнес: «Если бы Вы не извинились, я бы решил, что это сделала лошадь!».

     КОЕ-ЧТО О ФАМИЛИЯХ.

     В кабинет заведующей Центральной подстанцией скорой помощи, постучав, вошел улыбающийся высокий широкоплечий симпатичный молодой человек. Скороговоркой с мягким южнорусским выговором он произнес:

- Здравствуйте! Я пришел узнать, нельзя ли у вас подработать? Я врач. Приехал из Одессы. Устроился в отделение травматологии. Валигурский.

Нахмурившись, заведующая сказала строгим голосом:

- Такая фамильярность ни к чему, даже если вы ее родственник или знакомый. Валентина Францевна – уважаемый человек. Она вам в матери годится. У нас ее никто не называет уменьшительным именем, да еще без отчества!

-?

Недоразумение быстро уладилось.

Фамилия молодого врача Валигурский. А травматологией в нашей больнице заведует Валентина Францевна Гурская –

дама уже немолодая и, действительно, всеми весьма уважаемая. Заведующая подстанцией последнюю фразу скороговорки молодого врача услышала и поняла следующим образом:

-Устроился в отделение травматологии Вали Гурской.

…

Бригада скорой помощи приехала на вызов к пожилой больной. Бабушка-украинка говорит на суржике – смеси русского с украинским. Пока врач расспрашивает и осматривает больную, фельдшеру нужно заполнить паспортную часть карты вызова. Он спрашивает:

- Как Ваша фамилия?

- Добрый день! – отвечает старушка.

- Здравствуйте. Так как же Ваша фамилия? – спрашивает фельдшер уже погромче, решив, что у больной имеется нередкая у пожилых людей тугоухость.

- Добрый день! – отвечает старушка.

- Здравствуйте-здравствуйте! Как Ваша фамилия?! – уже почти кричит фельдшер.

- Мария Иванивна Добрыдень! И не надо кричать. Я хорошо слышу!

- А-а-а-а-а!!!

…

Работали в больнице скорой помощи два брата-врача по фамилии Закопайко, вернее, младший брат и по сей день работает в ней. Старший брат - Александр Юрьевич – реаниматолог, младший – Сергей Юрьевич – окулист. Больничные остряки шутили, что фамилия реаниматолога – Закопай-ка, а окулиста – Закапай-ка!

…

Встречаются порой поразительные совпадения фамилии с личностью, например, начальником милиции в Воркуте – столице ГУЛАГа был подполковник по фамилии Гулага, а начальником лагеря «на горке у ТЭЦ-2» был Бугров (бугром заключенные обычно называют любого начальника).

…

В годы моего студенчества два парня из нашей компании устроились подрабатывать в цирк униформистами.

Директором Архангельского цирка был человек по фамилии Бляхер. Чем-то они там провинились, и он велел им написать заявления об увольнении по собственному желанию. В своих заявлениях они написали его фамилию через черточку с переносом на следующую строчку.

Учились в нашем институте парни с Западной Украины с фамилиями Лизун и Блидун. А профоргом нашего курса был Федор Лапуко, которого в шутку часто называли Пукало.

…

Есть у нас постоянный пациент-хроник, которого зовут Николай Николаевич Шмаровоз. Каждый раз, бывая у него на вызове, меня подмывает спросить, а не потомок ли он легендарного героя знаменитой одесской песни «На Дерибасовской открылася пивная»? Но все никак не решусь…

…

А эту историю рассказал мне когда-то отец.

В Инте главным инженером шахты работал чех по фамилии Нетушил. Однажды на шахте случился пожар, который сразу удалось погасить. В Минуглепром отправили телеграмму: «ПОЖАР ЛИКВИДИРОВАН ПОСТРАДАВШИХ НЕТ ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР НЕТУШИЛ». Вскоре пришел ответ: «ГЛАВНОГО ИНЖЕНЕРА ОТДАТЬ ПОД СУД».     

ОТРАВЛЕНИЕ САЛЯМИ.

      На «скорой помощи» старший врач – руководитель смены. Среди его многочисленных обязанностей есть и такая – во всех трудных, неясных и конфликтных ситуациях, а их на «скорой» хватает каждый день, бригады в любое время суток звонят старшему врачу, консультируясь у него, как поступить.

Однажды звонит мне с места вызова одна наша молодая фельдшерица, человек достаточно грамотный и ответственный, серьезно относящийся к своей работе, и докладывает. Она находится на вызове у молодого мужчины, сварщика. У него повышение температуры тела до 39,4 градуса. Жалуется на головную боль и боль в горле. Заболел остро, сегодня вечером. Объективно: зев воспален,

миндалины не увеличены, чистые, носовые ходы свободны, по остальным органам и системам без особенностей. Была однократная рвота. Физиологические отправления в норме. Она считает, что у него ОРЗ, но сам больной связывает свое состояние с тем, что сегодня днем варил цинковый гроб и надышался паров.

Советую, сделав больному жаропонижающее, свозить его на консультацию к реаниматологу с диагнозом: ОРЗ. Отравление парами цинка?

Возвращается моя фельдшерица с вызова вся в слезах. Спрашиваю ее, в чем дело. Она, всхлипывая, рассказывает, что поступила, как я посоветовал, правда, диагноз написала немного иначе: ОРЗ. Отравление солями тяжелых металлов? – так, ей казалось, звучит красивей. Дежурный реаниматолог – молодая женщина начала ее в приемном покое при больном и медсестрах раздраженно отчитывать: «Что Вы пишете всякую ерунду! Цинк – это не тяжелый металл! Вы, наверно, в школе плохо учились!» И тому подобное…

Успокоил я свою фельдшерицу, как сумел, и обещал поговорить с врачом – реаниматологом по поводу ее поведения. Сначала я хотел просто позвонить врачу по телефону, а потом решил, что лучше перенести этот разговор на «пятиминутку» у главного врача, чтоб доктор «на собственной шкуре» почувствовала, каково это, когда тебя отчитывают в присутствии других лиц.

«Пятиминутка» у главного врача – это устный отчет за прошедшие сутки, занимает он, как правило, куда больше пяти минут. Присутствуют главный врач, его заместители, заведующие вспомогательными службами, дежурные врачи всех отделений больницы и старший врач смены «скорой помощи» - человек 20. Дежурные врачи отчитываются по давно заведенному порядку.

Когда врач-реаниматолог закончила свой отчет, пренебрежительно отозвавшись о «скорой», я попросил у главного врача разрешения сказать пару слов.

- Скажите, пожалуйста, - обратился я к реаниматологине, часто ли в Вашей практике встречаются отравления солями тяжелых металлов?

 

- Нет, не часто, - ответила она.

 

- И в нашей, к счастью, тоже. Что же худого в том, что фельдшер, заподозрив редкую патологию, имея на то основания, привез к Вам, как узкому специалисту, то есть более компетентному в данном вопросе коллеге, больного на консультацию? И стоит ли высокому специалисту самоутверждаться, унижая фельдшера при посторонних?

У меня есть к Вам еще один вопрос: скажите, пожалуйста, что тяжелее – килограмм цинка или килограмм ртути?

- Они весят одинаково, - ответила врач.

- Вот видите, значит, понятие «тяжелый металл» - относительно. Это вообще – музыкальный термин, относящийся к року, то есть судьбе. Что же касается отравления солями, то это – вполне возможная вещь, ведь салями, если я не ошибаюсь, - копченая колбаса…

Спустя пару секунд, ушедших на «переваривание» сказанного мною, раздался оглушительный взрыв хохота присутствующих. Реаниматологиня стояла молча, красная, нервно кусая губы.

МОЛОКО

      Это было в 1955-м году. Мне было 7 с половиной лет. Я учился в первом классе. Жили мы в бараке на улице Победы. В бараке было 4 секции. В каждой секции было по 3 комнаты, в которых жило по семье, и общая кухня с большой плитой. Плиты и печи отапливались углем. Воду нужно было носить с колонки, находившейся метров за 200 от барака. Холодный и вонючий туалет типа «люфт» находился в тамбуре. Я все время боялся провалиться в дырку. Ночью для малых нужд пользовались горшком. Наружные двери открывались внутрь, иначе после пурги из барака не выйти. Зимой бараки заносило по самые крыши, и ребятня каталась с крыш на санках.

В апреле у меня родился братик. Апрель в Воркуте – это еще зима с морозами и пургами. Правда, полярная ночь в это время уже заканчивается и световой день достаточно длинен.

У меня появилась новая домашняя обязанность – ходить в магазин за молоком. Молочный магазин находился почти в километре от дома, ну, может быть в метрах восьмистах.

 

Однажды была оттепель, а потом подморозило, и был сильный гололед. На обратном пути из молочного магазина я поскользнулся, упал, и все молоко пролил на себя. Оно на мне тут же обледенело. Дома отец укоризненно покачал головой, заставил переодеться, выдал мне новые деньги и снова послал за молоком. На обратном пути я снова упал и опять пролил молоко. Отец снова дал мне денег и опять послал за молоком. Он сказал, что человек должен отвечать за порученное ему дело и доводить его до конца. И мама не возражала.

 

И в третий раз я упал на том же месте и пролил молоко. Сижу на льду и плачу. Ко мне подошел какой-то мужчина и спросил: «Ты не ушибся?» Я ответил, что нет. Он помог мне подняться и спросил, почему тогда я плачу. Я ему объяснил, что уже 3-й раз пролил молоко, а оно нужно для маленького братика, и денег у меня нет, и я не знаю, как мне идти домой с пустым бидоном, потому что человек должен отвечать за порученное ему дело и доводить его до конца...

Он сказал: «Не плачь», и дал мне денег на молоко. И вот, когда я снова возвращался с молоком, я опять упал, но бидон держал уже на вытянутой руке, и молоко все-таки не пролил и донес до дома.

Вот такая история. Вроде, ничего в ней нет особенного. Почему же я больше полувека храню ее в своей памяти?

    ПРИКЛЮЧЕНИЕ

   В то лето мы, как обычно, всей семьей отдыхали у моей мамы в Хадыженске. Хадыженск – маленький городок на Кавказе в Краснодарском крае. От него всего 2 часа езды до моря в Туапсе. Ездить туда удобно, прямой поезд «Воркута – Адлер» останавливается на станции Хадыженской всего на 2 минуты, но этого, обычно, достаточно, чтоб залезть или вылезти.

   В этом году отпуск у меня заканчивался в последних числах августа. Зная, как в это время трудно с билетами с юга, мы заранее в Воркуте купили обратные билеты, но там продавали не с любой станции, а только с конечной – из Адлера.

   Отпуск подходил к концу, и возник вопрос: а не займут ли наши места в вагоне, если мы будем садиться не в Адлере, а

на станции Хадыженской? Что же нам всей семьей с вещами тащиться в Адлер? Мы решили, что в Сочи с билетами и младшим сыном поеду я налегке, а жена с вещами и старшими сыновьями – младшими школьниками сядут в Хадыженской.

   Утром мы с пятилетним Семой сели на Белореченскую электричку и спокойно доехали до Туапсе. Там я купил билет на Адлеровскую электричку. До отправления оставалось минут 40. На первый путь подошла электричка, как я думал Адлеровская. Людей в нее село немного. Я отправил Сему в вагон, а сам стоял на перроне у дверей и курил.

   Вдруг двери закрылись, и электричка поехала в сторону Хадыженска. Что делать? Я кинулся на вокзал. Он был забит пассажирами. У касс и справочной змеились очереди – не пробиться. Кабинет начальника вокзала был закрыт. Я выскочил на привокзальную площадь, сел в такси и попросил водителя ехать как можно скорее к ближайшей станции северного направления – разъезду Греческому, может, успеем обогнать электричку. «Как там ребенок? – думал я, - наверняка, страшно напуган».

   К тому времени, как мы подъехали к Греческому, электричка уже прошла. Народу там никого не было. Продолжать дальнейшую гонку за электричкой было рискованно. Не отпуская таксиста, я пошел к начальнику станции и объяснил ему сложившуюся ситуацию. Он сказал мне:

- Не волнуйтесь, сейчас мы свяжемся с электричкой.

Через несколько минут он мне сообщил:

- С вашим ребенком все в порядке. На следующей станции его снимут с электрички и посадят на тепловоз, который пойдет к нам. Ждите здесь.

   Минут через 20 пришел тепловоз с сияющим Семой. Сема не только не был напуган, но, наоборот, был явно доволен приключением. В руке он держал наполовину им съеденную плитку шоколада, которой его угостили железнодорожники. Наспех поблагодарив, мы на такси помчались обратно в Туапсе.

   Электричка наша, конечно же, давно уже ушла. Денег мне с

собой дала жена немного, большая часть их была мною уже потрачена на билеты на электрички и на такси. Тем не менее, оставшегося хватило на билет на проходящий поезд в Сочи. Поезд был пассажирский и стоял на каждой маленькой станции. Я понял, что к моменту нашего прибытия в Сочи, воркутинский поезд уже оттуда уйдет. Действительно, мы туда прибыли на 40 минут позже отправления воркутинского поезда.

   «Что делать? Что делать? – стучало у меня в мозгу, - Все билеты у меня. Жену с детьми не пустят в поезд. Ладно, я с Семой как-нибудь выкручусь, найду мамину фронтовую подругу, живущую в Сочи, тетю Лиду Мечетину (адреса ее с собой у меня не было). Она, ее дети помогут мне уехать, займут денег. Главное - сообщить в поезд, чтоб жена и дети смогли спокойно добраться до Воркуты!»

   На вокзале полно народу. У двери начальника вокзала очередь. Все-таки попадаю к ней, начинаю сбивчиво объяснять ситуацию. Сначала она категорически заявляет мне, что ничем не может помочь. Потом спрашивает: «Какой поезд? Воркутинский? Так он задерживается с отправлением еще часа на 4».

   Слава Богу! Никогда я так не радовался тому, что поезд опаздывает. 6 часов слонялись мы с Семой по привокзальной площади. Последние деньги я на радостях истратил на мороженное, лимонад и конфеты для него. Наконец, мы сели в наш поезд.

   В Хадыженскую приехали в 2 часа ночи. Сема уже спал. Местные армяне стали закидывать в тамбур ящики с яблоками, не давая жене и детям влезть в вагон. Поезд тронулся, а они все еще стояли и кричали на перроне. Пришлось сорвать стоп-кран. Наконец, все сели.

    Дальнейший путь до Воркуты прошел у нас без приключений.

    ЛЕНА

   Неожиданно получаем телеграмму: «ВСТРЕЧАЙТЕ ТАКОГО-ТО ПОЕЗД ТАКОЙ-ТО ВАГОН ТАКОЙ-ТО ЛЕНА». Теряемся с женой в догадках, кто это? Конечно, у нас

много родственников и знакомых с таким именем, но, вроде, никто из них не собирался неожиданно нагрянуть. Еду на вокзал встречать сам не знаю кого.

   Вышедшая из вагона старушка сама подошла ко мне. С трудом ее узнаю. Это Елена Екимовна, мамина ровесница, когда-то работавшая медсестрой вместе с нею. Последний раз я ее видел еще мальчиком. Вспоминаю, что несколько месяцев назад мама написала мне, что получила письмо от Елены Екимовны из Львова, в котором она пишет, что хотела бы приехать на несколько дней в Воркуту – повидать могилку мужа и спрашивает, не могли бы мы приютить ее на это время. Я ответил, что да, конечно, будем рады ее принять. Но, поскольку ни письма от самой Елены Екимовны не было, ни мама больше об этом не писала, это как-то забылось. А о том, что старая женщина может подписать телеграмму ко мне просто Лена, я даже и подумать не мог.

   Елена Екимовна пробыла в Воркуте неделю, оказалась милейшей старушкой. Говорила она, вставляя в свою речь западно-украинские слова, вместо «да» говорила «так».       Общение с нею доставило всей нашей семье огромное удовольствие.

  

   ТРОШКИ

  Одна наша врачиха отдыхала летом на Украине. Хозяйка, у которой она остановилась, говорила на «суржике» - смеси украинского с русским, и они неплохо понимали друг друга.

   Однажды хозяйка, варившая борщ, попросила ее принести с огорода «трошки» (немножко) укропа. Та поняла, что укроп нужен для поросенка Трошки, и вырвала всю грядку.

  ПРЕДСМЕРТНАЯ  ЗАПИСКА

  Наш младший сын Семен обладает жизнерадостным характером сангвиника и даже в неприятных ситуациях не склонен долго предаваться печали и отчаянью.

   История, о которой я хочу рассказать, произошла, кажется, когда Сема учился во втором классе.

   Возвращаемся мы с женой вечером с работы. Старшие сыновья, смеясь, рассказывают нам, что обнаружили на

письменном столе стопку монет, крест, сделанный из змейки Рубика (была в то время такая модная головоломка) и записку. В записке с ужасающим количеством грамматических ошибок написано примерно следующее: «Вы много причинили мне зла и горя, но я на вас не в обиде. Оставляю вам все свое достояние. Ваш любящий брат – Семен».

   Мы с женой ахнули: «Да ведь это же предсмертная записка! Что вы смеетесь! Нужно немедленно бежать искать его!»

   И тут раздается звонок в дверь. На пороге появляется сияющий Семка. До сих пор не знаю, что заставило его написать эту записку, но к моменту возвращения домой он о ней давно уже забыл.

   Как хорошо быть оптимистом!

   СКЕЛЕТ  И  ЧЕРЕП

  Средний сын Илья в очередной раз сломал руку. Пятилетний Семка впервые увидел на рентгенограмме кости и очень удивился. Братья объяснили ему, что в каждом человеке есть скелет. Семка усомнился в правдивости их слов. Он уже видел рисунки скелетов и представлял их какими-то злобными, враждебными существами.

- И во мне тоже есть скелет? – недоверчиво спросил он.

- Конечно! – подтвердили братья.

- Врете вы все! – заявил он им.

Чтоб такое жуткое существо обитало в нем самом, он никак не мог поверить.

   Спустя несколько лет, Семке тогда было уже лет 12, старший сын Яша – студент привез на каникулах мне в подарок человеческий череп из раскопок. Семен категорически запротестовал, чтобы череп был у нас дома. Не то, чтобы он боялся спать с ним в одной комнате, вовсе нет.

- Но ведь этот череп когда-то принадлежал живому человеку? Значит, его место – в земле!

Череп все-таки остался у нас в квартире. Семка нацепил на него черные очки, чтоб не таращился своими пустыми глазницами.

 

   КАБО-ВЕРДЕ

 

  В детстве мои сыновья собирали почтовые марки. Впервые они увидели их у своего деда – отца моей жены и загорелись. Его большая коллекция потом досталась им в наследство. Я поощрял это их увлечение. Филателия пробуждает в человеке множество интересов: к географии, к истории, к языкам, учит пользоваться справочной литературой, каталогами, энциклопедиями, систематизировать, требует знаний, как по ней самой, так и по избранной тематике, формирует научное мышление, особенно когда выходит за рамки простого собирательства, а ребята были увлечены уже серьезно, принимали участие в выставках и занимали призовые места.

   Честно говоря, я и сам узнал вместе с ними много нового. О, аромат названий неведомых стран! Рас-эль-Хайма, Кот-Дивуар, Буркина-Фасо, Бутан, Вануату!

   Однажды мы купили марки незнакомой нам страны CaboVerde. На каждой почтовой марке, кроме названия страны, которое не пишет только Великобритания, гордящаяся своим приоритетом, и номинала, обычно, есть и слово «почта» на национальном языке. По-испански «почта» - «correos». На марках CaboVerde было написано «coreios». Значит, язык не испанский, но какой-то родственный, скорей всего - португальский. К сожалению, у нас не было марок Португалии или Бразилии, чтоб убедиться в этом. На штемпеле мы разобрали слово «Praya». Дальше в ход пошли географический атлас и справочник «Страны мира». Прая – столица Островов Зеленого Мыса, расположенных у побережья Западной Африки, бывшей португальской колонии, государственный язык – португальский. Тут я вспомнил, что «зеленый»  по-латыни – «viridis», всем известная медицинская зеленка – «бриллиантовая зелень» - «viridenitens». Итальянские композиторы: Монтеверди – Зеленая гора, Верди – Зеленый. Все сходится! Конечно же, Кабо-Верде – Зеленый Мыс! 

   Каково было наше удивление, когда в пришедшем свежем номере журнала «Филателия» мы увидели изображение этих марок  с подписью «Новые марки Кубы».

   Нет, они ошибаются! У нас много кубинских марок, на них

написано не «CaboVerde», а «Cuba», не  «coreios», а «correos» и номинал другой.

    Мы написали письмо в журнал. Думаю, что не мы одни. В следующем номере было напечатано извинение, конечно, без упоминания нашей фамилии. Но это было первое научное исследование и открытие моих ребят и их первая научная победа!

   

    ИДА  БАЙРОН

   Вызова по Санавиации непредсказуемы. Информация, проходя через несколько человек немедиков, да еще при плохой слышимости, деформируется до неузнаваемости, как в игре «испорченный телефон».

    Однажды я с лучшим, на мой взгляд, нашим фельдшером Танечкой Трифоновой, которую я называл Ноль-Трифонова, не в том смысле, что она – 0, а в том, что телефон «скорой помощи» - 03, а она – настоящая «Мисс Скорая Помощь», полетели на мыс Харасовей на полуострове Ямал.

    Вводная была: «Кажется инфаркт, захватите электрокардиограф», тогда как первоначальная вводная, как оказалось, была: «Повторный инфаркт миокарда, осложненный полной поперечной блокадой сердца. Синдром Морганьи-Эдемс-Стокса. Нужен электрокардиостимулятор». Если бы я знал такую вводную, я бы ни за что не полетел сам – тут нужна целая бригада врачей-кардиореаниматологов. Кардиостимулятора, к слову сказать, нет на нашей «скорой» и сейчас, спустя много лет.

В общем, наше санзадание было заведомо обречено на провал.

   Полет занял около 3-х часов.

   Больной – доктор геолого-минералогических наук, профессор Миллер был известным во всем мире ученым, страдал сахарным диабетом и гипертонической болезнью, перенес уже один инфаркт миокарда, а сейчас с ним случился повторный инфаркт с таким грозным осложнением. Черт занес этого уже немолодого и нездорового человека на Харасовей!

   На момент нашего прибытия он уже несколько часов

находился в кардиогенном шоке с критическим давлением и практически без сознания. Везти его в таком нестабильном состоянии было нельзя. Да и погода испортилась и стала нелетной. Наших медикаментов хватило ненадолго, пришлось ограбить 3 соседних медпункта. 19 часов мы вели борьбу за его жизнь, за это время он 42 раза давал остановку сердца.

   Все это происходило на глазах у его жены Иды Байрон. Когда, наконец, летчики сообщили, что можно лететь и следует поторопиться, потому что погода может снова испортиться, состояние больного оставалось прежним, медикаменты окончательно подходили к концу, и перед нами стояла дилемма: попробовать везти больного в таком состоянии на «авось», рискуя получить труп в воздухе, или вызвать помощь на себя, до которой больной, скорее всего, не доживет, так как его уже почти нечем поддерживать. Все это я честно рассказал Иде, и мы решили лететь, на свой страх и риск.

   Где-то за 40 минут до посадки в Воркуте профессор Миллер скончался. Так Ида, женщина за 50, кандидат геолого-минералогических наук, оказалась в Воркуте – городе, где она не знала ни одного человека, без денег и с трупом мужа на руках.

   Я привез ее к нам домой, и она несколько дней жила у нас, пока из Риги не прислали специальный самолет с похоронной комиссией за телом умершего профессора.

   Ида оказалась очень интересным человеком и великолепной рассказчицей. Она рассказывала нам, что побывала с мужем в геологических экспедициях во всех частях света, во множестве стран, не говоря уже о том, что наш Союз они изъездили от края до края. Не только мои сыновья, но и мы с женой слушали ее увлекательные рассказы, раскрыв рты.

   После своего отлета она вскоре прислала нам письмо и у нас завязалась переписка. Потом Ида несколько раз бывала в Воркуте пролетом на Харасовей, каждый раз забегая к нам в гости. Ида настойчиво приглашала нас в гости к себе в Ригу. Однажды мы решились и приехали.

   Ида жила в элитном районе Старой Риги. Оказывается, ее покойный отец был латышским стрелком, а потом одним из

министров Советской Латвии. Ее взрослая дочь с мужем жили в Норильске, а старенькая мама – украинка жила вместе с Идой. Как старалась нам угодить эта милая старушка, называвшая нас «диточки»!

   Мы провели незабываемую неделю в Риге, посмотрев в ней и ее окрестностях, наверное, все, что возможно, да еще Ида свозила нас на денек в Таллинн, хотела еще – и в Вильнюс, но моя Ирина категорически отказалась. В общем, мы были в полном восторге!

   В дальнейшем переписка наша продолжалась. Когда Союз распался, Ида, похоронив мать, переехала в Ялту, купив там маленький домик, звала нас к себе погостить. А потом она перестала отвечать на письма. Может, умерла? Так мы с ней больше и не увиделись.

   ГОЯН

  Когда я в 1972 году пришел работать на воркутинскую «скорую помощь», Юрий Владимирович Гоян, красавец-мужчина лет за 40, работал на ней фельдшером уже с незапамятных времен. Потом его назначили директором магазина «Медтехника», но он продолжал у нас

подрабатывать в течение многих лет до самого своего отъезда из Воркуты.

   Юрий Владимирович обладал колоритнейшей «цыганистой» внешностью (высокий, широкоплечий, смуглый, пышная густая шевелюра цвета воронова крыла и огромные черные глазищи), уникальным мягким басом, музыкального тембра, неистощимыми веселостью и оптимизмом и общительным, располагающим к себе характером. Когда Юрий Владимирович смеялся, а смеялся он постоянно, его заливистый бархатистый бас был слышен издалека. На «скорой» его все обожали, особенно женщины, зная, как трепетно он относится к своей маленькой жене, бывшей рентгенлаборантке, к тому времени совсем ослепшей, с которой они вместе дожили уже до внуков.

   С ним удивительно легко работалось. Он в совершенстве знал всю имеющуюся аппаратуру, блестяще владел техникой  внутривенных инъекций и постановки капельниц, но главное

- работал с такой виртуозной легкостью, будто и не работал вовсе, а так – развлекался. Когда он был на смене, у всех было хорошее настроение, все улыбались.

  Юрий Владимирович был отличным шахматистом, постоянным чемпионом предновогодних шахматных турниров, ежегодно проводившихся на «скорой помощи».

  Он был заядлым охотником и рыбаком, любил травить анекдоты и рассказывать байки. Во времена Андропова он, шутя, намекал на свою прямую связь с «полным тезкой».

  Юрий Владимирович никогда не матерился, взамен у него был эвфемизм «Ёсиф Виссарионыч!»

  Из-за фамилии кое-кто думал, что Гоян – армянин, но это не так. Родился Юрий Владимирович в Республике Коми, в Висляне. Отец у него был молдаванин, репрессированный в сталинские времена, наверное, от него он унаследовал свою яркую внешность, а мама – коми, и он слегка пришепетывал и окал, как коренные жители нашей республики.

  Однажды пожилой диспетчер Аделина Прохоровна,

женщина со следами былой красоты, которую Юрий Владимирович еще застал и помнил, пожаловалась ему в конце смены, что очень устала.

- Ничего, Лина,  - пошутил он, - скоро закончим смену и на блядки пойдем!

- Какие уж мне блядки. Я еле на ногах стою.

- Но лежать-то ты еще можешь! Ха-ха-ха!

  Юрий Владимирович любил говорить, что у кого-то есть кооперативная квартира, а у него - целая страна в Южной Америке – Кооперативная Республика Гайана, бывшая Британская Гвиана. Государство с таким названием действительно существует.

   Неожиданно голос у Юрия Владимировича осип. Он обратился к ЛОР-врачу, и тот нашел у него на голосовых связках  бородавку, склонную к озлокачествлению. Бородавку удалили, а бас Юрия Владимировича потерял свой уникальный мягко музыкальный тембр.

   Сейчас Юрий Владимирович уже много лет живет с женой в собственном доме в Краснодарском крае, на Керченском проливе у Тамани, в Кучугурах, то есть в буквальном смысле

слова - в Тмутаракани, как он любил говаривать.

   Дай Бог каждому такую Тмутаракань!

  ФИЛОСОФИЯ  РЕНЕССАНСА

   У нас на «скорой» многие молодые фельдшера и санитары учатся заочно в вузах. К сожалению, выучится заочно на врача-лечебника нельзя, а возможности учиться очно у них нет, вот и учатся они кто на юриста, кто на экономиста, кто на программиста, кто на биолога, кто на эколога, кто на психолога, кто на фармаколога, кто на социального работника, а кто и на механика. Я это стремление нашей молодежи к получению знаний и высшего образования всячески приветствую и всегда стараюсь помочь, чем могу: советом, литературой.

   Однажды подходит ко мне одна молодая фельдшерица, она учится на соцработника, и спрашивает:

- Марк Яковлевич, Вы не знаете такого философа – Ренессанса? Может быть, у Вас есть его произведения или книги о нем?

-?

- Мне дали тему курсовой работы – «Философия Ренессанса», а я даже такой фамилии никогда не слышала!

   Пришлось мне срочно читать ей микролекцию о великой Эпохе Возрождения и наметить круг книг, которые ей нужно прочесть.

   Курсовую свою она написала на «отлично» и теперь сама может прочесть кому угодно не микро, а полноценную лекцию о философии Ренессанса.

   РАЗВОД  ПОНАРОШКУ

   Взбрела нам как-то с женой в головы шальная идея – узнать, что думают наши дети по одному деликатному вопросу. Позвали мы сыновей, было им тогда соответственно – 12, 11 и 6 лет, и говорим:

- Мы решили развестись. Каждому из вас предстоит самому выбрать, с кем из нас он останется жить: с папой или с мамой.

   Сыновья сначала все сразу заявили, что остаются со мной и ушли в свою комнату. Спустя какое-то время приходит

старший – Яша со слезами на глазах и говорит:

- Я, конечно, тоже хотел бы остаться с папой, но это не честно, если у папы будет трое, а у мамы никого. Я остаюсь с мамой.

   Младшие стоят тут же, слушают этот разговор.

   Не стали мы больше детей мучить, сказали, что пошутили, разводиться не будем, будем жить все вместе.

   Шутка, честно сказать, получилась неудачная. Дети заплакали, не понятно - от радости или от обиды.

   А разводиться по-настоящему мы так и не собрались. Недавно отметили с женой льняную свадьбу – 35 лет совместной жизни. Может, еще и до золотой свадьбы доживем, если Бог даст.

     РИТУАЛЬНЫЕ  КУРЫ

     Устроился к нам на «скорую» на работу молодой врач Н.

3 года после окончания института отработал он по распределению в деревне и вернулся в родной город  – Воркуту. Заканчивал он тот же институт, что и я, да еще студентом подрабатывал у моего шурина, тот – директор профтехучилища, ночным сторожем. А я знал еще его отца – когда-то выводил его из шока при инфаркте миокарда. В общем, было у нас много общих знакомых.

    После месячной обкатки на Центральной подстанции, направили Н. на работу на подстанцию поселка Северный. Он там не ужился, перевели его на подстанцию поселка Воргашор, и там не ужился. Перевели его тогда на самую дальнюю нашу подстанцию на поселке Заполярный. Подстанция маленькая, там всего один врач на смене бывает. Заведующие подстанциями, на которых он прежде работал, были довольны, что он от них ушел, говорили, что очень уж сложно с ним было, трудный человек, странный, особо не уточняя в чем сложность, трудность и странность. Доходили до нас и с Заполярного слухи о странностях доктора Н., например, что в любую погоду ходит он на работу пешком, а жил он в городе, откуда до Заполярного 40 километров.                                   Ну, мало ли! У нас всяких чудаков хватает.

    Как-то раз приехал я на Заполярный по вызову в бригаде

интенсивной терапии. Обслужив вызов, мы заехали на подстанцию. Дело было летом. Н. сидел в помещении в одних трусах, но на ногах у него были валенки, а на голове – шапка-ушанка, и читал толстенный академический англо-русский, русско-английский словарь.

- Вы что за границу собираетесь?

- Да нет, это так, для себя.

Он спросил у меня серьезно:

- Марк Яковлевич, у Вас есть враги?

- Вроде нет, - ответил я.

- Я развожу кур, даю им имена своих врагов. Когда курица вырастает, я отрубаю ей голову, а саму курицу съедаю. Если у вас появится враг, Вы мне скажите, я назову курицу его именем, и мы ее вместе съедим, когда она вырастет.

- Спасибо, конечно, но вряд ли это понадобится.

   Однажды Н. привез мне на рецензию свою аттестационную работу. Я часто рецензирую работы наших врачей и фельдшеров, помогаю «довести их до ума», чтоб аттестация проходила «без сучка, без задоринки». То, что привез Н, вместо цифрового отчета за 3 последних года работы на «скорой» с комментариями, представляло собой пространные рассуждения о его работе в деревне. Я, пригласив его, подробно объяснил ему, какие требования предъявляются к аттестационным работам. Он внимательно все выслушал, молча забрал работу и спустя какое-то время привез новую – цифровые таблицы за 3 года и рассуждения об обнищании народа, росте алкоголизма, наркомании и преступности, никак с представленными таблицами не связанные. Переделывать эту работу он категорически отказался. Тогда я отказался эту работу рецензировать, объяснив, что положительную рецензию на такую работу я написать не могу, а посылать такую работу, да еще с отрицательной рецензией, это – заведомо обрекать дело на провал, позориться на всю республику. Он, тем не менее, требовал от меня «любую» рецензию, ходил жаловаться по этому поводу начальству.

   Не ужился Н. и на подстанции поселка Заполярного – подрался с кем-то из фельдшериц. Перевели его на

Центральную подстанцию. Одновременно он работал врачом в горноспасательных частях. Ничего странного в этом нет, многие врачи-горноспасатели подрабатывают на «скорой», чтоб не терять врачебных навыков, да и какой-никакой приработок это все же дает. Странность была в другом: и там, и у нас Н. числился как по основному месту работы, у него было 2 трудовые книжки.

    Н. требовал себе индивидуальный график, который сам себе составлял. Заведующая подстанцией старалась идти ему навстречу, на сколько это было возможно, но, чтоб удовлетворить его потребности полностью, нужно было ломать ритмичные графики других врачей, с какой стати! Так она стала его главным врагом, и он ей постоянно угрожал. Он категорически отказывался работать по утвержденному главным врачом графику, если тот не совпадал с его желаниями, не являлся на работу, когда был нужен, и являлся, когда был не нужен.

   Однажды, я в тот день работал на выезде, я увидел у него интересную книгу « Englishwithasmile» - «Английский с улыбкой» и попросил разрешения полистать ее, пока он будет на вызове. Он разрешил. Книга действительно чудесная, полная юмора, доступная даже слабо знающему английский язык. Вернувшись с вызова, Н. спросил:

- Вы главу эпитафий (надгробных надписей) прочли?

- С огромным удовольствием.

- А для себя эпитафию выбрали?

- ?

- А я для Вас выбрал.

   Как-то раз Н. принес на подстанцию большой, почти метровый, декоративный деревянный ключ, собственноручно им изготовленный, с крупно вырезанными своими фамилией и инициалами, и прибил его на стенку в красном уголке.

   Работать с ним было действительно сложно. Он писал в картах всякую ерунду. Диагноз часто не соответствовал описанию, а помощь - диагнозу. Когда старший врач делал ему замечания, говоря, что так не бывает, он яростно спорил, что бывает. Все случаи, которые он обслуживал, почему-то, оказывались не типичными. А главное, не было уверенности в

том, что написанное в карте вызова соответствует тому, что имеет место быть на самом деле. Часто больные, после оказанной им помощи, вызывали повторно, жаловались на него. Фельдшера не хотели работать с ним в одной бригаде. Кроме того, он часто опаздывал на работу, мог явиться с похмелья и даже пьяным. У него была внушительная коллекция выговоров. В конце концов, за прогулы, опоздания и появление на работе в нетрезвом виде его с работы уволили. Уволили его и из горноспасательных частей за аналогичные нарушения. Он судился с нами и с ними, но суды проиграл.

   Потом он неоднократно приходил к нам с требованием принять его на работу, потому что у нас есть свободные врачебные ставки, но его не взяли.

  Однажды я ехал в поезде в одном купе с начмедом одного из наших лечебных учреждений. Мы вместе ехали на конкурс «Врач города» и коротали время беседой. Она мне посетовала, что вот у них работает врач Н., как с ним сложно, некачественная работа, жалобы больных, конфликты с коллегами, капризы - все то же, что было у нас.

   Как-то раз мы с женой засиделись в гостях у моего брата. Поскольку время было позднее, вызвали такси, чтоб быстрей добраться домой. Сев в машину, я услышал:

- Добрый вечер, Марк Яковлевич! Вы не боитесь со мной ехать?

За рулем был Н.

- А что это опасно?

- Пристегните ремень. Учтите, если нас остановит ГАИ, штраф будете платить Вы, а не я.

Довез он нас быстро, на последок сказал:

- Звоните, если понадоблюсь.

Интересно, сколько кур он назвал моим именем?

  ПЕЧОРСКИЙ ПОСОЛ

  По окончанию первого курса во время трудового семестра наша студенческая агитбригада разъезжала с концертами по архангельской области. Побывали мы и в Подюге – небольшом поселке недалеко от Коноши.

   Перед концертом местные ребята принесли нам в подарок

здоровенную семгу. К нашему великому сожалению, рыба ужасно воняла. Решив, что она протухла, в еду не пригодна,  мы ее выкинули.

  Наш концерт, как всегда, прошел успешно под восторженные аплодисменты публики.

После концерта к нам пришли опять те же парни, теперь уже с бутылками.

- Ну, доставайте вашу семгу. Давайте выпьем и закусим за ваш успех!

- А мы ее…уже съели! – нашел, что ответить наш конферансье Эмиль, - Спасибо! Очень вкусная.

- Так вам понравился наш печорский посол! Сейчас мы сбегаем - еще принесем.

И они принесли семгу еще большего размера. Пришлось нам ее под водку есть. Рыба действительно оказалась очень вкусной, нежной. На запах мы уже не обращали внимания. Оказывается, она не тухлая, просто посол такой особый – печорский. 

  ЧИСТЫЙ  КОМИ

   Теперь в столице нашей родины – Сыктывкаре у меня есть множество друзей и знакомых: коллеги-медики, поэты, журналисты, бывшие воркутяне, переехавшие в столицу на ПМЖ, и коренные сыктывкарцы. В Сыктывкаре живут все три моих сына с семьями, да и мы сами с женой уже подумываем перебраться в столицу на старости лет поближе к детям и внукам.

    В то время, когда произошла история, о которой я хочу рассказать, у меня еще не было столько знакомых в Сыктывкаре, но и тогда уже там жили, да и сейчас живут, мои друзья-однокурсники Сережа и Толя. Каждый раз, бывая в нашей столице, я не упускал возможности встретиться с ними, да и они были всегда рады повидаться со мной.

   В один из таких моих приездов Сережа с Толей повезли меня в сауну. Напарившись от души, мы поехали к Сереже домой. В это время к нему в гости приехал пожилой родственник из глухой коми деревни. Мы познакомились. Пока Сережа со своей женой Галей возились на кухне,

собирая на стол, мы втроем: гость, Толя и я, расположившись в гостиной в ожидании застолья, беседовали.

- Ты – коми? – спросил гость у Толи.

- Да, я – чистый коми, - ответил Толя, - и по отцу, и по матери. Из нашего села родом классик коми литературы Виктор Савин – Нёбдинса Виттор. У нас там – самый правильный, самый красивый, самый чистый коми язык!

- А ты – тоже коми? – спросил гость у меня.

- Честно сказать, - ответил я, улыбаясь, - еще несколько часов назад я был грязным евреем, но вот Сережа с Толей свозили меня в сауну, и теперь я – ну просто чистый коми!

  Моя шутка была понята и принята, а я об этом потом даже стихи написал.

  ВОЛШЕБНЫЕ  ТАБЛЕТКИ

  В 60-тые годы Воркутинским литературным объединением руководил талантливый поэт  и прозаик Валентин Сергеевич Гринер. Я в ту пору только начинал свой литературный путь, и Валентин Сергеевич был для меня примером. В период с 1966 по 1972 годы я учился в мединституте в Архангельске. Когда после окончания института я вернулся в Воркуту, мои контакты с Валентином Сергеевичем возобновились. В 1974 году в Коми книжном издательстве вышел в свет коллективный сборник воркутинских авторов «Сполохи», составителем-редактором которого был Гринер. В этот сборник он отобрал и несколько моих стихов. Спустя несколько лет Гринер из Воркуты уехал, и моя связь с ним оборвалась.

   Сейчас он живет в Окленде на Новой Зеландии. Благодаря Альберту Ефимовичу Бернштейну, давшему мне его адрес, у нас Валентином Сергеевичем завязалась переписка. Хотя Гринеру уже далеко за 70 лет, он полон творческих планов, много пишет. В литературном альманахе «Сыктывкар – 2004» опубликована его повесть «Прошение о помиловании», отдельной книгой вышли в Сыктывкаре в 2005 году повести «Взрыв» и «Домой!». До сих пор не опубликована

трагикомическая повесть «Дети шабата».

   Старые воркутяне хорошо помнят и любят произведения

Гринера. На музыкальном диске, выпущенном к 60-тилетию Воркуты, « Моя Воркута. Гимн любимому городу. Песни разных лет» есть и замечательная песня «Город мой», написанная Эдуардом Бухарцевым на стихи Валентина Гринера: «Город мой по утру разбудила капель…»

   Много лет пишет Валентин Сергеевич книгу воспоминаний «Под тенью Южного Креста». Часть этой книги – «Сага о снежных евреях» была с сокращениями напечатана в сборнике « От Воркуты до Сыктывкара. Том 2. 2004 г.». Несколько строк в «Саге» он посвятил мне: « Вот, например, сотрудник воркутинской «скорой помощи», мой молодой друг – прекрасный врач – поэт-бард (как Розенбаум, но только не лысый и не нахальный) – Марк Яковлевич Каганцов, так он не только «цов» имеет на конце, он еще имеет поэтический псевдоним Мазлтов. Прекрасный псевдоним! Не то читателю-антисемиту было бы легко догадаться, что ноги Каганцова растут из Кагана, из привилегированной еврейской касты, как и у предыдущего героя. А Мазлтов – совсем другой коленкор! Правда, знатоки элитарного клуба «Что? Где? Когда?», среди которых есть умники еврейской национальности, могут найти некоторые логические неточности в отдельно взятых составных частях. К примеру: «мазл» на идиш – счастье, а «тов» - хорошо, - но на иврите. Получается «хорошее счастье». Что-то я не встречал плохого счастья, если исключить случаи, когда об этом говорят упавшим голосом и при печальном покачивании головой: «Ох, это еврейское счастье…». Но, насколько мне известно, Марик Каганцов, будучи моим прекрасным скоропомощным доктором и моим же любимым литературным учеником, во время избрания псевдонима не знал идиш и не изучал иврит.

   Он замечательный парень и прекрасный врач. Как заступил 30 лет назад в скоропомощные воркутинские спасатели, так и трудится в этом качестве до сих пор, наращивая мастерство. И не только врачебное, но и поэтическое. Теперь он специализируется на «кошМариках», соперничая с известными «гариками на каждый день» Игоря Губермана. Смею утверждать, что некоторые «кошМарики» Каганцова не

уступают губермановским творениям. Марик не только родил и воспитал (при посредстве своей прекрасной Иринки) трех замечательных сыновей, но и выпустил в свет два поэтических сборника. Будем ждать третьего…».

   Спасибо Учителю за его высокую оценку, но вот насчет моего псевдонима он немного путает. Слово «мазл» (в Израиле произносят – «мазаль»), как и «тов», - ивритское, перешедшее в идиш, происходит оно от ивритского слова «маззл» - звезды, созвездия, и означает счастье, удача. Отсюда и выражение «шлымазл» - несчастный, неудачник, и «родился под счастливой звездой» в значении «счастливец», и гороскопы по знакам Зодиака. Выражение «Мазл тов!» является традиционной еврейской фразой при поздравлениях с днем рождения, свадьбой, любым праздником и т. п. Никаких логических неточностей здесь нет. В английском языке есть точно такое же выражение «Goodluck!»: «good» - хороший, добрый, «luck» - удача, а вместе – добрые пожелания удачи и счастья (не путать с ГУЛАГ!), это выражение теперь даже на пачках с презервативами пишут.

Собственно, «счастье» на идиш – «глик» (сравни с немецким – gluck), помните, как пели сестры Бэрри: « А бисл глик, а бисл мазл» - «Немного счастья, немного удачи». А «нахес»?     

   Я, конечно, не знал и не знаю до сих пор ни идиш, ни иврит, но выражение «Мазл тов!» знакомо мне с раннего детства. Слив два эти слова в одно я получил псевдоним – фамилию с русским окончанием «ов», правда, звучащую несколько странно – 3 согласных подряд. Пользовался я им в годы учебы в институте и пару лет после его окончания. Это была моя «фига в кармане» - протест против ведшейся в те годы  в СССР оголтелой «борьбы с сионизмом». Самое интересное, что меня под этим псевдонимом спокойно печатали и в Архангельске, и в Петрозаводске, и в Сыктывкаре, и в Воркуте.

   А отказаться от этого псевдонима убедил меня сам Гринер в период подготовки к изданию «Сполохов». Он мне сказал, что моя собственная фамилия ничем не хуже и несет для понимающих ту же информацию, а вместе с тем звучит вполне по-русски, кажется производной от «каганца»,

«каганец» - это был такой светильник в старину. Я, помнится, даже пошутил по этому поводу: «Ну да, маркиз Кан де ля Бра – Марк из канделябра!» Действительно, корень «Каган» указывает на принадлежность к роду Первосвященника Аарона – старшего брата Пророка Моисея, бывшего его устами и правой рукой, об этом подробно написано в Торе (Ветхом Завете), род этот до сих пор является самым почитаемым у религиозных евреев, «благословенным благословением вечным», а окончание «цов» получено моим предком – кантонистом (солдатом, прослужившим 25 лет в царской армии) в царствование Николая Первого вместе с правом для себя и своих потомков жить вне «черты оседлости».

  Одну забавную, но достоверную историю о наших с ним взаимоотношениях Валентин Сергеевич описал в документальной повести «Архангелы в белом», посвященной выпускникам Архангельского медицинского института. Она была опубликована в № 10 журнала «Север» за 1976 г. Экземпляр журнала с публикацией он мне подарил, подписав: «Марку Каганцову – прекрасному «архангелу» с уважением Вал. Гринер».

   Вот интересующий нас отрывок: «В жизни за все надо платить. Дороже, дешевле, но плата неминуема. Через две недели, когда стало ясно, что серьезной угрозы настоящему и будущему сына не существует, я вдруг почувствовал себя совершенно сломленным человеком, физически и духовно.

   Руководитель лаборатории по изучению нервных и гуморальных регуляций АН СССР профессор А. М. Вейн поставил мне по-научному длинный диагноз: «Астенический невроз, вегетососудистая дистония с пароксизмами симпатоадреналового характера». Приговоры других врачей были короче: неврастения, психастения. Но лаконичность заключений не спасала от упаднических состояний. После возвращения на Север прибавилась еще одна неприятность: я стал бояться пространства. Эта болезнь называется агорафобией. Очень часто, как правило, по ночам, меня терзали приступы неврастении с огромными подскоками артериального давления. Тогда вызывали «скорую».

Начинались уколы, таблетки и т. д.

   Во время одного из таких приступов в мою комнату вошел молоденький врач, лицо его показалось мне очень знакомым. Он не схватился сразу за шприц, а стал внимательно расспрашивать обо всем, что было связано с моей болезнью. Это раздражало: «Подумаешь, Гиппократ. Наверное, месяц назад получил диплом… Меня обследовали светила отечественной медицины…». И я попросил, чтобы он скорее сделал мне какой-нибудь укол.

- Укол – не панацея, - сказал очень серьезно молодой сотрудник «скорой помощи». – Он Вам не нужен. Вы уже чувствуете себя лучше… Согласитесь, ведь лучше! Я дам Вам одну таблеточку – и все встанет на свои места… - Он дал мне крохотную таблетку. Я проглотил ее и через несколько минут почувствовал себя прекрасно.

   Пока молодой доктор выслушивал меня и давал советы, я смотрел на него и вспомнил, что хорошо его знаю. Когда-то этот мальчик приносил в редакцию очень надуманные, вычурные стихи. Он спорил со мной, даже жаловался на меня редактору. Потом исчез из поля зрения. А теперь вот явился в белом халате. Да еще при таких необычных обстоятельствах.

   В 1974 году Коми книжное издательство выпустило в свет коллективный сборник самодеятельных воркутинских литераторов. Там помещены краткие справки об авторах. О докторе, который посетил меня в ту ночь, написано следующее:

   «Марк Каганцов родился в 1947 году в Воркуте. Здесь закончил школу, а затем – медицинский институт в Архангельске. В настоящее время – врач воркутинской станции «скорой помощи». Печатался в газетах «Молодежь Севера», «Заполярье», «Медик Севера», «Северный комсомолец», «Правда Севера», «Рыбак Севера», «Медицинская газета», в сборнике «День поэзии Севера», изд. «Карелия», 1970».

   В ту ночь, торопясь на очередной вызов, он не забыл отсыпать в мою коробочку несколько десятков таблеток. Прощаясь, сказал с легким укором:

- Вы же литератор, зовете людей к жизнестойкости, а сами,

чуть что – сразу вызываете «скорую помощь». При вашей болезни этого делать не надо. Только ожидание врача может резко ухудшить общее состояние. В случае надобности – примите мою таблетку. Это новейшее импортное средство…

   Теперь я не торопился к телефону, принимал при нужде таблетки Каганцова. Они быстро и хорошо помогали.

   Когда я основательно окреп и смог по-настоящему работать, Марк принес мне машинописный сборник своих стихов. Мы долго говорили о поэзии, о жизни. Потом я спросил:

- Марк, как называется твое прекрасное лекарство? Оно меня буквально спасло.

   Он улыбнулся:

- Мое прекрасное лекарство – обыкновенный мел…

   Я не поверил. У меня осталось несколько таблеток. В тот же день я отнес их в химическую лабораторию и через несколько минут получил ответ: мел!».

   На самом деле это были гранулы глицерофосфата кальция.

  ОТЕЦ  И  СЫН

  Отец всегда был для меня величайшим авторитетом. К сожалению, мне почти не пришлось общаться с ним, будучи взрослым, - он умер в мои студенческие годы, когда я бывал дома короткими каникулярными наездами. Но самое главное в человеке, его характер, мне кажется, формируется в детстве. Свои лучшие качества: чувство юмора, любовь к книге, культуру застолья, искусство полемики, умение понять противоположную точку зрения, твердость в принципиальных вопросах вместе с готовностью уступить, когда вопрос не принципиален, умение достойно не только выигрывать, но и проигрывать, уважение ко всем народам вместе с гордостью за свой народ, неприятие расизма в любой его форме, порядочность, доброжелательность, уважительное отношение к женщине, любовь к семье и детям – я перенял от отца.

   А вот вредную привычку к курению я приобрел вопреки его резко негативному отношению к курению. Стихи я начал сочинять, еще не умея писать, лет пяти от роду, а в 13 лет у меня начался период бурного их писания и хождения по

редакциям газеты, радио, телевидения. Там везде были взрослые курящие дяди и тети, и мне хотелось казаться постарше, казалось, что с сигаретой я выгляжу взрослее. Это было время бурного романа нашей страны с Кубой. Прилавки магазинов были завалены кубинскими табачными изделиями. Начав курение с крепчайших сигарет из сигарной крошки «Лигерос» и «Партагас», потому что они были самыми дешевыми, я до сих пор не могу бросить курить, хотя отлично понимаю пагубность этой привычки, и многократно предпринимал разнообразные попытки от нее избавиться.

   Однажды мы с моим младшим братом Григорием задумались, почему у нас, выросших в одной семье, разные вкусовые пристрастия: я обожаю острую пищу, а он ее на дух не переносит, и пришли к выводу, что его детство пришлось на период, когда отец уже перенес гепатит и мама готовила диетическую еду, а я застал время еще до этой его болезни.

   Отец обладал энциклопедическими знаниями, знал много языков, не смотря на то, что прошел сталинские лагеря, был человеком веселым, общительным, любил пошутить, знал огромное количество анекдотов, пословиц, крылатых выражений. Многие из них мы с братом помним до сих пор.

   Не чужд был отец и мистификациям. Со своим другом, тоже математиком, Семеном Марковичем Эпштейном, когда у нас собирались гости, они показывали «сеансы телепатии». Папа выходил из комнаты, присутствующие загадывали какое-нибудь многозначное число и звали отца. Семен Маркович произносил несколько слов, например: «Хорошенько подумайте. Сосредоточьтесь», и папа, изобразив напряжение мысли, называл задуманное число. Или загадывался какой-нибудь предмет и прятался в определенном месте или у кого-нибудь из гостей, и папа угадывал, что и где спрятано. Действо это производило потрясающий эффект.

   Когда я стал постарше, папа пытался научить меня этим фокусам. Суть их заключалась в том, что к каждой задуманной цифре Семеном Марковичем прибавлялось в уме заранее оговоренное с отцом число и получалось число, указывающее порядковый номер в алфавите буквы, на которую ему следовало произнести слово. Из скольки цифр

состояло задуманное число, столько слов он и произносил. Отец в уме быстро производил обратные расчеты. Аналогично был придуман и номер с угадыванием предметов. У меня, к сожалению, так быстро считать в уме не получалось.

   Со мной и братом отец играл в перевоплощения: то в него вселялся добрый дэв Анимподист Гиндукушевич, то его злой сын Эльпидифор Анимподистович или злая жена Эльпидифора – Эльвира Леопольдовна, а иногда и сам добрый старик Гиндукуш. Злые дэвы вселялись в отца, когда мы в чем–нибудь провинились, и они его мучили, а нам было жаль отца и стыдно за свои поступки. Все это исполнялось отцом с явным артистизмом, гримасами и изменением голоса.

  Однажды, гуляя с отцом по Севастополю и идя все время прямо, мы пришли туда, откуда начали прогулку, и он на полном серьезе убеждал меня, что мы совершили кругосветное путешествие.

   Брату, когда он сильно провинился, отец сказал, что он не родной, а приемный сын, что его мать Красноглазочка, и в доказательство показал свидетельство о рождении, где по-коми  было написано: «Чужом ылысь свидетельство», объяснив, что «чужом» значит «чужой».

   Отец был великолепным рассказчиком, и мы с братом очень любили его рассказы и сказки, которые он рассказывал нам перед сном или во время еды, чтоб мы съели побольше. Если мы прекращали есть, он моментально прекращал рассказывать, и нам приходилось до рвоты набивать себе животы, чтоб дослушать окончание.

   В то время религия была под запретом, и Ветхий Завет я прочел уже взрослым, когда отца уже не было в живых. Каково же было мое удивление, когда, достав вожделенную книгу и начав ее читать, я обнаружил, что все, что в ней написано, я давно и хорошо знаю – это и были папины рассказы и сказки. Его рассказ о нашей родословной, связанной с Ветхим Заветом, тоже воспринимался в детстве как сказка.

   Папе очень хотелось, чтоб я был вундеркиндом. Он разучивал со мной невероятное количество стихов и оперных

арий. Когда приходили гости, я забирался на табурет и с чувством исполнял арию Канио из оперы Леонковало «Паяцы»: «Смейся паяц над разбитой любовью!» На вопрос: «Как дела?» я отвечал придуманной отцом фразой: «Я еще не совсем хороший, но у меня есть тенденция к улучшению».

   Часто я папины надежды не оправдывал. Когда мне было 5 лет, он пригласил приятеля – первую скрипку оркестра нашего музыкального театра. Тот меня прослушал, сказал, что у меня абсолютный музыкальный слух, и согласился обучать меня игре на скрипке. Начались мои мучения. Дальше «Во поле березка стояла» у меня дело не пошло. Я устроил истерику, сломал скрипку и смычок, специально для меня привезенные из Москвы, катался по полу, стуча ногами, и от меня отстали.

   В 6 лет меня отдали в школу «по блату». Мне там не понравилось, и через 3 месяца меня вернули в детсад, а в 7 лет я пошел в школу, уже имея за плечами кое-какой опыт.

   Не оправдались папины надежды привить мне любовь к математике. Математические способности у меня были, а любви не было. Когда я просил отца помочь решить трудную задачу или пример, он непременно делал это, но с условием, чтобы я потом за это решил 10 аналогичных. Понятно, что с такими просьбами я обращался к отцу нечасто.

   Отец был отличным шахматистом и обучил меня этой игре. И тут я не оправдал его надежд – мне эта игра не понравилась. Зато нам с братом очень понравилась игра в математическое домино «Телефон». Однажды мы играли с отцом в «Телефон» и он сидел как-то так, что его камни отражались в его очках и были мне хорошо видны. Он никак не мог понять, почему в этот раз он все время проигрывает, а, когда понял, огорчился. «Смысл игры, - сказал он, - не в победе любой ценой, а в удовольствии от честной игры».

   Однажды я задал отцу детскую загадку: «Какой рукой ты вытираешь попу?» Он неожиданно задумался и ответил: «Поскольку я – левша, то, конечно, левой». «А я – бумажкой!» - выпалил я, радуясь, что отец «купился» на подвох. Почему-то это его обидело.

   Отца часто вызывали в школу из-за моего поведения. Моя

неуемная детская фантазия требовала выхода. Натертая свечкой классная доска, испачканные чем-нибудь липким учительские стол и стул, пистоны и капсюли патронов, подложенные под ножки учительского стула, кнопки на его сидении, кусочки карбида, брошенные в чернильницы-непроливайки, от чего происходила химическая реакция и грязная пена, выползая из них, пачкала парты и лежащие на партах учебники и тетради, выпущенные на уроке мыши и тараканы, заставлявшие визжать девчонок, - вот неполный перечень наших мальчишеских шалостей. Причем, я был не столько членом команды, организовывавшей эти безобразия, сколько ее мозгом – генератором идей. Мы очень любили  «дымучки». Кусочек фотопленки скручивался в тугую трубочку, обертывался бумагой, поджигался и тут же тушился. При этом получалось много едкого дыма. При разбирательстве по этому поводу, я напирал на то, что я не зажигал, а лишь тушил «дымучки», то есть предотвращал пожар, хотя едкий дым получался как раз в результате тушения.

   В 4-ом классе я организовал «декабрьское восстание» под лозунгом «Долой дополнительные занятия!» Живущие на севере знают, что такое актированные дни. При сильном морозе или пурге занятия в школах отменяются. Это неожиданный детский праздник – подарок заполярной природы. Один из своих коллективных сборников воркутинские поэты так и назвали «Актированный день». В ту зиму таких дней накопилось больше месяца, мы сильно отставали от программы, поэтому и были организованы дополнительные занятия, что мы считали верхом несправедливости. Мы нарисовали плакат, изготовили листовки. Администрация школы усмотрела в этом политические мотивы, указала родителям на неправильное воспитание в семье, а ведь наши отцы были бывшими политзаключенными, чего мы еще не понимали.

   В том же учебном году меня исключили из пионеров за неявку на первомайскую демонстрацию. Когда меня спросили, почему я не пришел, я ответил, что стоял в очереди за индейкой. Тогда на праздники «выбрасывали» дефициты

Отправившись на демонстрацию, я увидел, что из магазина несут индеек, вернулся домой за деньгами, и, выстояв сравнительно небольшую очередь, купил индейку. Меня спросили, а что нельзя было купить после демонстрации, на что я ответил, что после демонстрации очереди намного больше. Незадолго перед этим троих моих приятелей- одноклассников исключили из пионеров, застав их в подъезде за распиванием бутылки дешевого вина.

   В 5-ом классе, получив на уроке английского двойку, я, вернувшись за парту, тут же сделал из почему-то оказавшейся под рукой веревки петлю, накинул ее себе на шею и начал затягивать, лицо у меня при этом, естественно, покраснело.

- Каганцов, прекратите баловаться! – сказала учительница.

- Я не балуюсь, а пытаюсь удавиться, - ответил я, - если б Вы знали, что ждет меня дома за Вашу двойку! Уж лучше сразу покончить со всем этим.

   Милейшая интеллигентная Раиса Ильинична Курзон смертельно напугалась, принялась меня уговаривать, позвонила отцу на работу, умоляя его не обращаться со мной жестоко, чему отец был несказанно удивлен.

   Каждый раз, когда я огорчал отца, он, со свойственным ему юмором, говорил: «Два человека сгубили мне жизнь: ты и Сталин», именно в таком порядке. К сожалению, меня тогда не очень интересовало, что ему пришлось пережить в лагерях, и я его об этом не расспрашивал.

   Особенно часто я огорчал отца в подростковом возрасте. Курение, дерзость, юношеский максимализм ему во мне не нравились. Когда мне исполнилось 13 лет, отец сказал мне: «Помни, что теперь ты сам отвечаешь за свои поступки перед Богом и перед людьми».

   Одной учительнице, поступившей, по нашему мнению, несправедливо, мы отомстили следующим образом: во-первых – облили входные двери ее квартиры и коврик у дверей валерьянкой – там собрались и орали все окрестные кошки и коты, во-вторых – расклеили по всему городу объявление: «Срочно недорого продается пианино. Обращаться в любое время. (Далее – ее адрес и телефон)». Пианино в ту пору – страшный дефицит, так что у нее была

веселая неделя.

   Однажды мой одноклассник Юра Петров притащил в школу порнографические любительские фотографии, грязные и плохого качества. Секс в стране был в то время под запретом, а интерес к нему в юности извечен и запретный плод сладок. Юрка отдал мне эти фотки в обмен уж не помню на что. Тайком налюбовавшись, я задумался, а куда же я их спрячу? Ничего лучше не придумав, я спрятал фотографии за титан в ванной. Однажды они оттуда вывалились, и мама их нашла.

- Это твое? – спросила она у меня.

Я - дурак в ответ категорически отрицательно замотал головой. Тогда она пошла к отцу.

- Яша, - сказала она громко, так, чтобы я слышал, - Марик говорит, что это не его, значит, это твое?

В такой ярости я не видел отца никогда, ни до, ни после.

   Когда в 8-ом классе встал вопрос о комсомоле, школа боролась за 100% охват, да и мы уже знали, что без членства в ВЛКСМ поступать в институт бесполезно пытаться, требовалась обязательная рекомендация пионерской организации, то есть нужно было в ней восстановиться. Приятели, исключенные из пионеров за пьянку, предпочитали

сделать это по-тихому. Я же потребовал и добился публичного  повторного приема, то есть, по сути, устроил «комедию».

   Собираясь поступать в мединститут, я, единственный из всех мальчиков в классе, проходил производственное обучение вместе с девочками на «медика-лаборанта» и занимался на медицинском факультете «Малой школьной академии наук».

   С первого раза я в институт не поступил. Тому было несколько причин. В тот год был огромный конкурс – отрыжка школьной реформы: одновременно окончили школу одиннадцатые и десятые классы. Поступать я поехал с мамой в Симферополь. (Мои родители родом из Крыма. В Крыму, в основном в Севастополе, живут родственники отца. В Симферополе мы остановились у дальней родственницы. Мама даже близко не подходила к институту – занималась организацией быта.) В Симферопольском меде вовсю

процветало взяточничество, а я тогда про это наивно ничего не знал. Я был из другого региона и сын «врага народа», правда, амнистированного, но не реабилитированного. Возможно, и пятая графа – национальность тоже сыграла свою роль.

   Вернувшись, я дал себе обет, что не буду стричь волосы вплоть до новых вступительных экзаменов. Работать я устроился в лабораторию поликлиники медсанчасти Воркутинской. Конечно, с моими «корочками» меня могли принять только санитаром, т. е. я работал фактически медлаборантом, а по трудовой книжке числился санитаром и зарплату получал соответственно санитарскую.

  Был я в нашем небольшом городке личностью довольно известной: мои стишки печатались в городской газете, как участник молодежной театральной студии при Дворце культуры шахтеров, я выступал на его сцене в спектаклях и концертах, а, как один из членов творческого коллектива молодежной телестудии «Юность», 2 – 3 раза в месяц появлялся на телеэкране.

    При этом волосы мои уже выросли ниже плеч, что в те времена выглядело явно вызывающе. Теперь, будучи взрослым, я понимаю, какие грязные намеки могли нашептывать отцу «доброжелатели» в отношении меня, занимавшегося женской работой и носившего длинные волосы. Отец умолял и требовал, чтоб я постригся, грозился как-нибудь ночью сам обстричь меня, я ничего не хотел слушать.

   Однажды, проснувшись, как обычно, раньше всех, потому что мне нужно было раньше всех уходить на работу, я отправился умываться. Мама поднялась, чтоб сказать, чем мне завтракать, и прилегла на мою постель, укрывшись с головой, лишь часть волос виднелась из-под одеяла. Отец, проснувшись и увидев укрытую фигуру на моей постели, решил, что я проспал, и кинулся будить «меня», вцепившись в ненавистные волосы. Мама с криком вскочила. Отец, за всю их совместную жизнь не обидевший маму даже словом, оторопел, увидев свою ошибку, и долго перед ней потом извинялся.

 

   На следующее утро я, проснувшись, обнаружил у себя на голове сплошную сухую корку. Отец намылил мне спящему голову. Пришлось срочно мыть голову, потом сушить волосы, фенов тогда не было, в результате я опоздал на работу.

 

   Я страшно обиделся на отца и ушел из дому. Жил у приятеля, домой не заходил и не звонил. Отец звонил мне на работу, я не подходил к телефону. Только спустя больше месяца мама все же уговорила меня вернуться, сказав, что отец очень переживает, что у него часты сердечные приступы и гипертонические кризы. Когда я вернулся, отец сказал, что он поступил неправильно, но я тоже хорош. Прежней теплоты общения у нас уже не было. Вскоре я уехал на подготовительные курсы, затем – поступление в институт, сельхоз работы студентов в колхозе, первый семестр – в общем, домой я появился только в следующем году на зимних каникулах.

   Отец писал длинные трогательные письма. Обида на него прошла. Я тоже старался писать почаще. Когда я учился на втором курсе, с отцом случился инфаркт. Я, ни у кого не спрашиваясь, тут же улетел домой, потом имел за эту самоволку большие неприятности в институте. Отец с гордостью демонстрировал меня своему лечащему врачу – вот, мол, у меня скоро будет свой собственный врач. Когда с отцом случился повторный инфаркт, шла сессия, и поступить, как в первый раз, я не решился, о чем очень жалею – отец умер, не дождавшись меня. Как на грех, я за 20 дней до его смерти, закрутившись, забыл послать поздравительную телеграмму на его день рождения.

   Я часто вспоминаю отца. Иногда он мне снится. Своего первенца я назвал его именем. Я посвятил отцу несколько стихотворений и рассказов и обе книжки своих стихов. Часто рассказывал о нем своим сыновьям. Разве это может возместить недоданное мною ему при жизни? Вечная память.

  

    НА  ЧТО ПОХОЖА ПО ВКУСУ МАРАКУЙЯ

   - А вкусная все-таки штука – маракуйя, - сказал я однажды на дежурстве Матыцкому.

- А что это такое? – спросил он.

 

- Фрукт такой тропический.

 

- А на что она похожа по вкусу? – спросил он, заинтересовавшись.

- На гуайяву, - не моргнув глазом, ответил я.

- А гуайява?

- На авокадо.

- А авокадо?

- На манго.

- А манго?

- На батат.

- А батат?

- На киви.

- А киви?

- На бергамот.

- А бергамот?

- На этрог.

- А этрог?

- На лайм.

- А лайм?

- На памелу.

- А памела?

- На шидек.

- А шидек?

- На нектарин.

- А нектарин?

- На маракуйю!

- Врете Вы все. Таких фруктов не бывает!

Мы, действительно, в те времена таких фруктов не то что не пробовали, но даже не слыхивали про них. Я сам узнал про эти названия совсем недавно.

- А вот и бывает!

- Спорим!

- Спорим!

Мы поспорили на бутылку коньяка.

- А теперь на – попробуй!

И я протянул ему упаковку только что появившегося в продаже йогурта с маракуйей.

Коньяк мы с ним вместе распили в нерабочее время.

 

  МОХНАТЫЕ  НОГИ

 

   Эту историю, хохоча и перебивая друг друга, рассказали мне с женой, будучи у нас в гостях, моя одноклассница и ее муж.

   Стояла очень морозная зима. Было жутко холодно и на улице и в квартирах. Задержавшись на работе, муж вернулся домой за полночь. По дороге он сильно замерз. Жена уже спала, укутавшись одеялом с головой. Не включая света, быстро раздевшись, он нырнул под одеяло. Чтоб согреть свои озябшие ноги, он протянул их к ногам жены и вдруг, вместо ее гладкой кожи, почувствовал косматую шерсть. От неожиданности он в ужасе с криком вскочил с постели. От его вопля проснулась жена. Тут все и выяснилось.

   Муж позвонил, что задерживается, чтоб жена его не ждала и ложилась спать. Она никак не могла согреться. Не помогали ни пуховое одеяло, ни шерстяная кофта, надетая поверх теплой ночной рубашки, ни толстые вязаные носки. Она вспомнила, как муж как-то раз сказал: «Ты бы еще в пимах в постель залезла!» И она надела пимы. Это – легкие меховые сапожки, которые шьют из камуса – шкурок с ног оленя. Прямо в пимах она легла в постель и, укутавшись одеялом, наконец, согрелась и заснула. Проснулась от крика мужа.

   Когда недоразумение выяснилось, оба начали хохотать, как сумасшедшие. И какой уж тут сон.

   ДВА  ИВАНА

  Однажды с женой мы были на дне рождения у одной приятельницы. Рядом с нами за столом сидела симпатичная супружеская пара, с которой мы прежде не были знакомы.

   В ходе застолья жена говорит мужу:

- Ты сильно спиртным не увлекайся, а то опять чего-нибудь начудишь. Мало тебе, что обоих сыновей одним именем назвал?

- Это как? – полюбопытствовал я.

- Да уж было дело! – почесывая затылок, смущенно ответил муж.

   А дело было так. Старшего своего сына они назвали Иваном. Когда жена родила второго, муж на радостях

загулял. В загс он пришел, еще толком не протрезвев и слабо соображая.

- Как вы назвали сына? – спросили его в загсе.

- Иваном, - ответил он, думая, что его спрашивают о старшем.

В свидетельстве о рождении так и написали – Иван. 

   Когда жена обнаружила, что и второй их сын зарегистрирован, как Иван, он пришла в ужас. Послала мужа снова в загс исправлять положение. В загсе объяснили, что ничего уже сделать не смогут. Имя изменить можно будет лишь при получении паспорта по заявлению.

   Так и живет ребенок: по метрикам – Иван, а дома и все окружающие зовут его Витя. Все бы ничего, пока он не пошел в школу. Там, увидев метрики, его звать Виктором категорически отказались: « По документам – Иван, значит и в школе он будет Иваном, а дома вы его зовите, как хотите, хоть горшком!»

   Вот ребенок живет с двойным именем: в школе – Иван, дома – Виктор. И сам и домашние к этому уже привыкли, ждут времени получения паспорта. Только матери, когда выпьет рюмочку, становится страшно обидно и начинает тогда она мужу на его давнишнюю оплошность пенять.

   ШАКАР  КУШОКОМ

   В 1976 году я приехал в Сыктывкар аттестоваться на категорию. Остановился я в гостинице «Советской» и спустился в кафе «Юность», расположенном там же, поужинать.

   Ко мне подошла молодая, очень хорошенькая улыбчивая официантка. Говорила она с сильным акцентом, все слова произносила с ударением на первый слог.

- Что у вас есть поесть? – спросил я.

- Шуп-карчо, шалат из шоленык огурчов, рыбный котлет, - ответила она.

- А больше ничего нет?

- Нет.

- Ну, давайте салат и котлету.

- Какой гарнир?

- А какой есть?

 

- Картопель и капушта.

 

- Давайте картофель.

- Школько кушоков клеба?

- Два. А выпить у вас что-нибудь есть?

- Чай, копе.

- А покрепче?

- Крепкий чай, крепкий копе.

- Ладно, несите кофе.

- Вам к копе шакар кушоком или пешоком?

- Давайте кусковой!

  ДЕТСКИЕ  СТИХИ

  В детстве Яша очень любил стихи. Он легко запоминал их и знал огромное количество. Если он вдруг забывал какую-нибудь строчку стихотворения, он просто несколько раз повторял предшествующую строчку, пока не вспоминалась последующая.

   Однажды приходит к нам в гости мой брат Григорий – главный друг моих сыновей в детстве. Пошел к ним в комнату пообщаться, а потом зовет нас:

- Вы послушайте, что Яша читает!

Заходим. Пятилетний Яша ходит по комнате, заложив руки за спину, и повторяет:

- А *** ее малюток…

А *** ее малюток…

А *** ее малюток…

И вдруг с облегчением:

- Ах, у ее малюток –

У бедных акулят

Уже 12 суток

Зубки болят…

Это про акулу из «Айболита».

   Илюша тоже любил стихи и тоже знал их немало. Но он часто менял слова местами и при этом возникали казусы. Ему нравилось стихотворение:

Плачет киска в коридоре.

У нее большое горе.

Злые люди бедной киске

 

Не дают украсть сосиски.

 

Однажды он начал его декламировать:

- В коридоре плачет киска

У нее больш…

Тут он внезапно замолк, вытаращив глаза. В голове у него получилась совсем другая рифма.

- Большая писка! – громко радостно воскликнул он.

   А вот Сема у нас никак не мог запомнить даже простеньких стихов.

   Как-то раз мы собрались поехать всей семьей встречать Новый год вместе с друзьями на турбазе в Лемъю под Сыктывкаром. К этому событию дети готовили концертные номера. Целую неделю я с Семеном разучивал прекрасное стихотворение:

Мой брат, меня он перерос,

Доводит всех до слез.

Он мне сказал, что дед Мороз –

Совсем не дед Мороз…

Дальше первой строчки Сема запомнить никак не мог. И ту произносил следующим образом:

- Мой брат, меня он папирос…

В конце концов, я от него отстал.

   Каково же было мое удивление, когда у новогодней елки он прекрасно прочел без единой ошибки все это стихотворение и заслужил бурные аплодисменты слушавших и приз. Как это удалось сделать его братьям, подозреваю, что без них не обошлось, я до сих пор не знаю.

    ЯЗЫЧОК

   Яше 3 года. Он очень самостоятельный: умеет сам одеваться и раздеваться, завязывать шнурки на ботинках бантиком. Не позволяет себе помогать.

   Прихожу за ним в садик. Он быстро одевается. Пихает ножку в ботинок, а она не влезает – запал язычок. Он пыхтит, старается, ничего не выходит.

- Яша, - говорю я ему, - нужно высунуть язычок, тогда получится.

Он высовывает свой язычок и снова пытается впихнуть ножку

в ботинок, опять не получается. Объясняю ему:

- Нужно высунуть не свой язычок, а язычок ботинка.

Понял, сделал, получилось, улыбается – доволен.

   А ведь и у взрослых часто так: как ни стараются, как ни высовывают языки от усердия, пока не вникнут в суть проблемы, ничего не получается.