Почему русская литература ВЕЛИКАЯ? Кто её так назвал? Может быть, мы сами, типа:»Слава великому советскому народу!» (Слава нам! – и весь идиотизм интернациональной «скромности» - вот он).
Русская литература ВЕЛИКАЯ потому, что она выполнила роль реформатора душевного и духовного строительства отдельного человека и нации в целом в тот период, когда власть абсолютизировалась , коснела, когда Церковь ушла «во внутренний язык» и благообразную обрядовость и перестала разговаривать с Человеком. То, что в Европе сделали протестанты, восстанавливая прямой диалог человека с Богом и с церковью(общиной), то в России пытались сделать литераторы, создавая «душеведческие произведения» , императивом которых был непроклятый и не только русский вопрос – правильно ли мы понимаем Библию, Природу и Бога? Правильно ли мы понимаем самих себя и понимаем ли?
Делали попытки и честь всем им – понявшим или не понявшим что-либо. Но писатели так и не стали пасторами, они не стали старцами. Только фигурально можно позволить себе сказать, что Толстой «старец» или Достоевский «старец»…Нет. Казино у одного, Бог – абстракция, «бог в себе» у другого. Не катит! Литература пошла своим путем, Церковь и Бог другим, народ – третьим… Кто больше всего в итоге понес скорби? Правильно – Бог…
Почему? Потому что оскудел мир на пророков. И кому дано – кричит, а докричаться не может. Но все-таки она Великая – наша литература, потому что, если б её не было, то в каком состоянии находился бы сегодня народ? И сколькими ещё десятками миллионов расплатилась бы и Церковь, и народ за НЕСЛЫШАНИЕ Бога?… Герои. Не случайно в этом посте мы пишем их в трех вариантах : Герои – герои и «герои»… вот одни из этой триады – это авторы.(герои и антигерои произведений – это двое других). Авторы Великой литературы часто тоже герои в кавычках. Потому что звали, кричали, пели правильно, но за обложками своих книг жили в том же потоке – подтверждая движение в пропасть, а не вставая у него на пути… Не у многих такой полет «на камни» был частью их проповеди… не у многих, только у некоторых. И совсем не у Пушкина с Лермонтовым, совсем не у Шолохова с Пастернаком. От этого они не стали меньше Мендельштама или Солженицына (невозможно их соизмерять), но в этом часть ответа на вопрос – почему Великая литература (как и великая немецкая литература) не остановили 1917-й, 1933-й, весь ужас Дахау, Освенцимов и Русской Голгофы…