ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ

Надеюсь этот текст не будет воспринят, как политический. Это просто рассказ о мужественной девушке - соотечественнице,которая немногим старше моей  дочери. Мне интересно именно это, и где-то на ...цать каком-то месте израильская религиозная политика.  

Девиз «Православие или смерть» недавно был признан в России экстремистским. Прокуроры не поняли, что это обетование умереть за свою веру, а вовсе не призыв к убийствам. Юристов можно понять. Трудно поверить, что в современном человеке могла сохраниться готовность жертвовать именно собой. И всё-таки она сохранилась. Хотя не обязательно именно у тех, кто дефилирует в футболках с помянутой надписью.

У солдата Евгения Родионова такой футболки не было. В его подвиг – отказ снять нательный крестик под страхом смерти – не верит даже часть православных. Зато двое жителей села Бамут, оба чеченцы и мусульмане, поставили крест на том месте, где погиб русский солдат.

Мне вспомнилось это в связи со смертью удивительной девушки – Алины (в крещении Елены) Милан. Так же, как и Евгений, она перед лицом смерти отказалась отречься от веры. Красавица, студентка пятого курса МГУ, она узнала, что тяжело больна – печень оказалась на грани отказа. Это случилось прошлым летом. Операция в Москве прошла неудачно, хуже того – преступно неудачно, положение стало почти безнадёжным. В этот момент выяснилось, что медицинскую помощь она может бесплатно получить в Израиле, но только в том случае, если примет гражданство этой страны. Там жила её еврейская бабушка по отцу, да и сама Алина давно мечтала пожить на Святой Земле.

По израильским законам она имела право на гражданство. Но, кроме писаных законов, существуют неписаные. Если человек признает себя иудеем или атеистом, он получит израильский паспорт без особых хлопот. Если нет – будут большие проблемы.

Я впервые столкнулся с этим лет пятнадцать назад, когда в Израиль эмигрировала моя хорошая знакомая. Время было ужасное – разруха, работы почти нет, впереди – неизвестность. А на руках у молодой женщины двое детей, растущих без отца. Родитель этих малышей-двойняшек предложил их матери выбирать: либо он, либо дети. Будучи православной, она отказалась сделать аборт. Но вот её снова поставили перед выбором, и она не выдержала. Скрыла свою веру ради детей.

Осенью прошлого года в подобной ситуации оказалась и Алина Милан, девушка, принадлежащая к новому поколению, наверное, более свободному. На страничке «В контакте» она среди любимых цитат назвала следующую: «Если не знаешь, что сказать, говори правду».

Она отказалась отречься от веры. Духовник Алины о. Александр Нарушев признаётся, что не собирался её уговаривать. С тяжёлым сердцем ехал в больницу, сказав себе: «Я не вершитель судеб». О том, что было дальше, он рассказывает так: «Войдя в палату, увидел совершенно худое, желтоватое, едва ли похожее на девушку 22 лет, существо. Но с ясными глазами и какой-то удивительной твёрдостью и решимостью в глазах. “Мы всё решили с мамой, – с порога встретила меня Елена. – Я не сниму крест и не буду отрекаться, оно того не стоит“».

Это не означало отказа от лечения, просто изменилась цена вопроса. Для граждан Израиля лечение было бесплатным. Платное стоило 300 тысяч долларов. Собрать удалось в пять раз меньше, но лечение началось. Когда девушке стало полегче, она написала:

«А выбор? Да, я не снимаю креста, я открыто говорю, что православная, крещусь. Да, у меня есть лист бумаги из Министерства внутренних дел Израиля, где нет вариантов: есть строка “я принимаю гражданство-законы-религию данной страны”, только галочка, подпись. Ну скажите, разве это выбор?

Главное, что не на бумаге, а в душе... а там упование на Бога, сильнее бумаг, сильнее законов, стран, страшных диагнозов или времени! И в самые тяжёлые моменты меня не покидает ощущение, что Господь держит меня за руку.

Любые врачи любой страны несут риски операций, и здесь любой день может быть последним. Единственный выбор я сделала уже давно, и он не связан с гражданством; мой выбор – вера в Бога, в то, чтобы слепо благодарить за то, что мне суждено. А такой выбор, он стоит перед каждым человеком».

Потом деньги закончились. Но Алина продолжала стоять на своём. Благородно повели себя в этой ситуации израильские врачи, не требуя оплаты счётов. Девушке разрешено было на окошке за занавеской держать иконочки. Отчаянно боролась за то, чтобы Алине предоставили гражданство, депутат Кнессета Марина Солодкина. Помогали и другие, в том числе представители власти. Но чиновники МВД встали насмерть. Пресс-секретарь Управления регистрации населения вообще заявила, что человеку, находящемуся без сознания, нельзя предоставить статус репатрианта. Письмо врача больницы «Ихилов» о том, что Алина прикована к постели и подключена к аппарату искусственного дыхания, но находится в полном сознании и твёрдой памяти, не было принято чиновниками во внимание.

Но довольно об этом. Медики твёрдо заявляют, что Алину спасти было нельзя. Она так и не узнала об этом. 14 марта 2011 года её не стало.

Читаю страничку Алины «В контакте»:

«Утешать, а не ждать утешения, понимать, а не ждать понимания, любить и не ждать любви. Ибо кто даёт, тот получает, кто забывает себя, тот обретает, кто прощает, тому простится...» Это её собственная мысль.

Записи на «Стене»:

«Ненавижу кофе – его вкус навсегда стал ассоциироваться с бессонными ночами и дикой усталостью...»

«Птенец прыгает потому, что доверяет своим крыльям, а лемминг – потому, что так делают все. У первого это порыв в новое измерение, у второго – самоубийство».

«В ожидании чуда».

«Ни один врач не знает такого лекарства для усталого тела и измученной души, как надежда».

И последняя запись: «В Израиль – с верой и надеждой, до скорых встреч!»

В графе «политические взгляды» она написала: «коммунистические», в графе «религиозные убеждения» – «православие».

Обычная девушка. Слушала те же музыкальные группы, что и все. Любила те же видеоролики. Её страничка мало отличается от миллионов других, до какого-то момента не отличалась вовсе. Но меняться начала ещё до того, как Алина впервые услышала страшный диагноз. Бог готовил её, а она, вложив ладошку в Его руку, пошла за Ним и не отступилась до конца.

Птенец окреп и полетел, нам не узнать, как высоко. Люди повторяют: «Она была одной из нас». Быть может, это тоже святость – научить людей поднимать лица к небу и повторять: «Она была одной из нас», «Он был такой же, как все».