Если в государстве преобладают экономические или бизнес-интересы, то государство быстро становится бандитским, если в государстве преобладают политические или идеологические интересы, то государство быстро становится фашистским. И самое важное: альтернативы нет ни тому, ни другому. Либо-либо. По-другому нельзя.

Единственное, что может хоть как-то цивилизовать государственного монстра, - дать маленькому человеку выжить и самореализоваться в условиях бандитизма и фашизма, это посреднические процедуры и посреднические институты: право, суд, СМИ, гражданское общество и т. д. и т. п. Все, что хоть как-то начинает посредничать в этом идиотском государстве.

Именно поэтому наша борьба за суд, за право, за свободу слова, за свободу ассоциаций - это единственно нужное и важное для людей занятие, это борьба за цивилизованность. А всякие разговоры о том, что суд плох, все СМИ продажны, все общественные организации куплены, - это попытка отказаться от посреднических структур и свалить государство либо в бандитизм, либо в фашизм.

Потому что и в бандитизме, и в фашизме очень узкий круг лиц делают собственную карьеру, собственный бизнес и поднимаются на гребень богатства, попирая других, делая других нищими и несчастными.

И все попытки замахнуться на демократию - это попытки, прежде всего, ударить по посредническим институтам и принципам, это попытки втолкнуть государство в бандитизм и фашизм.

Вся история - это история либо бандитских, либо фашистских государств, которых либо удалось, либо не удалось сдержать через принципы и институты посредничества, через суд, через право, через СМИ, через профсоюзы, через церковь, и, самое главное, что бизнес (бандиты) и политики (идеологи) признавали в определенный момент посреднические институты и процедуры, признавали суды, признавали Хабиа Корпус. Потом отказывались, потом признавали, потом опять отказывались. Все время шла некая борьба, и все посредничество росло, становилось и утверждалось.

И то, что сегодня называют кризисом демократии, - это вопрос не кризиса народовластия (его никогда и не было), это вопрос кризиса институтов посредничества. Это отказ в доверии этим институтам в силу роста тех или иных экономических факторов или тех или иных идеологий.