Массовое школьное образование: будущее или прошлое?

В классе сидят двадцать пять (тридцать) учеников. И хотя в чём-то они могут быть похожи между собой, тем не менее каждый из них обладает своим, уникальным набором способностей; у каждого впереди – свой жизненный путь; каждый имеет личные задачи, которые предстоит решить; каждый учится осознавать и делать собственный выбор в жизни, и одновременно соотносить его с выбором других.  Тем не менее, учиться им предстоит по одной и той же программе, в которой знания разрознены и разделены на отдельные дисциплины, учить которые им придётся, пользуясь почти одинаковыми учебниками, и почти одни и те же учителя будут оценивать их способности по одинаковой шкале цифр.

При этом не соблюдается ни один из природных циклов (дни когда учиться продуктивно, а когда – лучше отдохнуть и т.д.), ни один из личных природных циклов каждого учащегося; и  с каждым черепашьим шагом, которым предлагает двигаться школьная программа, реальный мир и его возможности прыгают на десять шагов вперёд.  (Ничего, что интернет обнуляет всю значимость многих учебников и учебных курсов? И кстати, вам никогда не хотелось лично присутствовать на экзекуции человека, придумавшего заканчивать учебный год в конце мая? Заставившего нас всех сидеть в этих удушливых квадратурах, и смотреть как за окном дышит весенним воздухом настоящая жизнь? Сдавать неврастенические экзамены, когда и тело и душа просят, жаждут -  чего-то совершенно другого? А хотите посмотреть на тех, кто решал, что ваша учёба будет обстоять именно так? Сейчас вы их увидите.)

Итак, для начала, откуда это взялось? С каких пор возникла непоколебимая уверенность (при могучей поддержке государства) в том, что для воспитания всесторонне развитых уникальных индивидов вполне достаточно стандартной для всех учебной программы? Этот вопрос можно поставить ещё лучше: всесторонне ли развиваются индивиды, которые обучаются по стандартной для всех программе? И что это за индивиды вообще, и какое государство в них заинтересовано?

«Возможно, одно из крупнейших заблуждений школы состоит в  твёрдой уверенности, что её как социальный институт основали добрые дяди и тёти, с целью помочь обрести знания детям из обычных семей – так сказать, предоставить равные возможности»  – .

Официально принято считать основателями классно-урочной системы некоего И.Штурма, представителя “страсбургской школы”, затем Яна Коменского, и Константина Ушинского. Во всяком случае, так нам рассказывают в педагогических колледжах. (Дальше, после Ушинского, надо полагать “всё шло по накатанной.”)

Гуманитарии подкинули интересные идеи. А их воплощением вплотную занялись Генри Форд, Дж.Морган, Эндрю Карнеги, Джон Рокефеллер и так далее.

О, эти люди умели думать. И они умели заглядывать в будущее:

нужны люди, как можно более зависимые от этих материальных благ, чтобы человек ничего кроме материальных благ не знал и не хотел. Для этого нужно определённым образом направить его внимание, и делать это лучше в самом начале, когда сознание только формируется… «НЕ ВАЖНО, КТО ТЫ И КАКИЕ У ТЕБЯ ТАЛАНТЫ, НО ТЫ ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО МЫ СКАЖЕМ».

Поэтому многие на протяжении десятилетий школьная система постепенно (ре)формировалась, чтобы её «продукты» как можно больше соответствовали нуждам тех, кому нужны исполнители. Да, родители хотят, чтобы чадо «выбилось в люди», а чада хотят воплощать свои мечты (у кого они есть) или просто наслаждаться своим детством: – но в первую очередь массовое образование готовит, как это принято у нас называть «будущие кадры» для промышленных сил, которые и тем и другим давно приготовили роли в увлекательной игре потребления/производства. И где-то класса с четвёртого (после более-менее гладкого периода младшей школы) дети поступают на «конвейер».

Такие широко мыслящие люди, как, например, 

Однако, начиналось всё несколько раньше.

Выдающийся прусский мыслитель 

Вслед за задорным воззванием философа решено было взяться за разработку новой модели будущей школы.

И в Пруссии впервые появляются три типа обязательных общеобразовательных школ: Akadamiensschulen, («Академ-школы»)  в которых готовили политиков, стратегов, способных мыслить масштабно и контекстно, и в которые набиралось не больше пол-процента учащихся из населения; далее следовали Realsschulen («Реальные школы»), которые готовили т.н. профессиональный пролетариат (то есть, класс служащих), инженеров, докторов, архитекторов, адвокатов, менеджеров и т.п. Ну, а основная «масса» учащегося населения,  процентов 92-94, отправлялась вVolksschulen, «народные школы», где готовили «исполнителей», и учили в основном повиноваться приказам, слаженно работать в коллективе, соблюдать субординацию, а также самой поверхностной грамотности и некоторым официальным мифам об истории.

 

В коридоре звенит звонок. Учитель (в принципе, совершенно чужой для детей человек) сообщает, что урок литературы окончен. Этот прозвеневший звонок означает, что можно перестать запоминать факты о литературе, и на некоторое время расслабиться. Сейчас дети перейдут в другой класс, где такой же чужой им человек будет говорить уже о математике; при этом упоминание о литературе может быть расценено как ошибка. Вместо целостной картины мира у детей сложится ложное представление о раздельности наук и знаний, лишь некоторые из которых кое-где пересекаются.

И так каждый день, словно подопытные мыши, дети по звонку перебегают из помещения в помещения, где «впитывают» преподанную (читай: навязанную) им информацию. Впоследствии они должны будут предоставить своим «учителям» доказательства того, что «знания» достаточно хорошо «впитались» в их мозги, и как результат получить за свои старания ЦИФРУ, абстракцию почти ничего в реальности не значащую кроме субъективного мнения авторов этой самой абстракции.

Но дети примут эту игру, они полюбят абстракцию, научатся хотеть её, выпрашивать её. Они всерьёз поверят, что «математика» – это не «физика», а «литература» – это не «история». Некоторые успешно «забьют» на гонку за душецарапающими «оценками» и пойдут лучше мыть машины или разносить пиццу (или же их успеют «пригреть» менее позитивные круги), а некоторые – увлекутся собиранием баллов настолько, что начнут принимать их за чистую монету, и по итогу выйдя в реальный мир, будут жестоко дезориентированы, не найдя этих знакомых оценок вокруг (отсюда всем известная статистика об «успешных троечниках» и «потерянных отличниках»).

Я вовсе не хочу сказать, что прусская система была «чем-то плохим». Нет, она какое-то время отвечала запросам и нуждам того времени. Но посмотрите вокруг: неужели не понятно, что кризис, которым страдает сейчас экономика, – это и есть тот захлебнувшийся механизм производства/потребления, которому школа до сих пор служит верой и правдой? Как правильно подмечают многие аналитики – «это кризис сознания, ориентированного на потребление».  То есть, сознание «человека потребляющего» УЖЕ столкнулось с пониманием того, что «так жить дальше нельзя», но школа тем не менее всё так же пытается по старинке штамповать свои «кадры».

Директора школ обычно с неохотой говорят о переменах, если это не «утверждено свыше». Учителей спрашивать о выходе из ситуации бесполезно. Нет, они-то конечно, в основной массе, люди по-настоящему добрые, отзывчивые, любящие. Но психопатичность самого института школы подчинила себе их волю. Они в общем-то знают и часто судачат о том, что мол «систему надо менять», но сами давно приняли пассивную позицию.  Мол, что они могут поделать? Ведь работать как-то надо. Родители детей приводят – и ладно. А родителям – как же иначе? Ведь девать-то куда-то надо этих детей! Не тыняться же им по улицам. А в школе – хоть научатся чему-то (и не важно, что это «что-то» может обойтись дорогой ценой потери жизненной ориентации). Каждый родитель хочет, чтобы его чадо как-то выделилось. Некоторые учителя, конечно, постараются в меру своих сил, чтобы уделить время каждому в отдельности, но ведь «и программу выполнять надо»!  И пошла стрельба из пушки по воробьям.

А ТЕПЕРЬ ОГЛЯНИТЕСЬ ВОКРУГ, И ПОДУМАЙТЕ: ЧЬЮ ПРОГРАММУ МЫ ВЫПОЛНЯЕМ ВСЕ ВМЕСТЕ?

 

“Девочка, чего ты больше хочешь: чтобы тебе оторвали голову, или поехать на дачу?” – из к\ф. “Подкидыш”.

 

Если вы вообще верите в своё будущее, как и в то, что оно в руках лично у вас, а не у кого-то другого. Например, большинство директоров школ, учителей и администраторов, с которыми мне довелось говорить на эту тему, -  почему-то не особо верят, будто что-либо можно изменить собственноручно. «Что поделаешь – система!» – говорят они, как один, и разводят руками куда-то вверх. Учителя показывают на кипы журналов, которые надо заполнять; директора разводят руками вокруг стопок документов, которые приходят из «вышестоящих организаций», как-будто все эти кипы и стопки содержат ответы на мои вопросы. «Да, это всё, конечно интересные мысли, но… Ведь программу выполнять как-то надо»!

А так ли надо на самом-то деле? Кому надо?

Нет, ну вот скажите честно, если вы родитель: чего вам больше хочется: чтобы ваш ребёнок жил и учился осознанно, или по чьей-то программе? А теперь ещё раз спросите себя то же самое.  И ещё раз. Ощутили, сколько страхов и опасений шевелится на дне?

Учителя измучены сами всей этой долбёжкой, и недовольство часто выливается на детей.

Самое смешное, что учителя – как никто другой – способны взять систему образования в свои руки! Ведь это ИХ работа. Почему они этого не делают? Не хотят. Другого объяснения нет. Все отговорки о потребностях «системы» и выполнению «программы» – это отвод глаз. Не потому ли школа как институт оказалась в роли «вечного нищего», что её деятельность проводится во всё более глубоком отрыве от реальности?

Беда в том, что у системы управления до сих пор остаётся привычка искать «универсальный рецепт для всех». А его ведь нет. Это как бесплатный сыр – он сами знаете где.

Марк Твен говорил: «Я никогда не позволял школе вмешиваться в моё образование».  Список людей, которые в определённый момент послали к чертям формальное образование и стали жить, учась у своей собственной жизни – ничтожно мал по сравнению с остальной массой тех, кто, возможно, так и не узнал о своих способностях, так и не раскрыл свой уникальный талант. Но не благодаря ли таким «отщепенцам»,  как Марк Твен, Билл Гейтс, и др. наш мир до сих пор движется вперёд?

Поэтому настаёт время, когда решать будет уже не система (ибо она умеет решать, только усредняя и подгоняя под общие рамки). Решать теперь будете вы, уважаемые дамы и господа учителя, и родители. А также вы, дорогие дети, юноши и девушки. Да, да, поверьте в это! Если вы хотите по-настоящему освободить своё образование от закостенелости, рудиментарности, вернуть в засохший панцирь общеобразовательной школы дыхание живительные соки, то вам остаётся взять ситуацию в свои руки. Как Марк Твен, не позволяйте косности и страхам вмешиваться в ваше образование!

Хотите, чтобы ваш ребёнок стал счастливым творцом своего счастья? Тогда не ждите, что рецепт успешного будущего уложится в  «десять шагов к процветанию для всех», или «пятилетний план к коммунизму всей страны». Забудьте о массовом обучении счастью, ибо оно есть дело самих учащихся. Но в этом и вся прелесть!

Чем больше мы берём ситуацию в свои руки – тем ближе она к нам, и тем больше свободы для того, чтобы учиться. А учиться можно везде и во всём.

Вот что я предложил бы для новой школы лично от себя, как педагог и просто человек, который больше всего на свете любит учить(ся):

 

• Обучение основано не на навязывании готовых знаний, а на умении ориентироваться, вести поиск нужных знаний. Для этого вместо курса дисциплин учебный процесс вращается вокруг ПРОЕКТОВ, в ходе работе над которыми появляется стимул изучить определённый материал ряда дисциплин. Реальные цели, и реальные оценки (напр. голосования сверстников плюс самооценка, но главное – воплощённый проект, который останется реальным результатом усвоенных знаний). Минимум абстракций.
• Кураторами коллективов выступает не один человек, а два; при этом это мужчина и женщина (социальная семья.) Ибо дети, у которых один классный руководитель – подсознательно чувствуют себя «сиротами». Только подхват с двух сторон может дать реальную основу кураторства.
• Соблюдение природных циклов. Это очень важно. Учебный процесс не находится на 100% в статичном расписании, а предполагает возможность его варьировать на ходу,  и само расписание опирается больше на естественные циклы в природе, нежели на некую «социально-эффективную» модель.
• Классно-урочная модель подвергается полной  принципиальной модификации, и перестраивается в более гибкую, кластерную систему, с опорой на новейшие знания из области соционики и валеологии.
• Учёба как равномерный баланс «академичности» и действительных реалий жизни. В учебном процессе задействованы не только «поставленные» учителя, но и «сторонние» люди, представители разнообразных профессий, делящиеся своим реальным опытом. Этот подход, кстати, уже опробован в некоторых европейских школах.
• Учебный год структурирован иначе. Он не для всех идёт непрерывным потоком, перемежающимся короткими каникулами. Учащиеся делятся на две основные группы: тех, кто успешно учится на протяжении длительных периодов с более длинными каникулами (стайеры), и тех, кто предпочитает «короткие перебежки» с коротким отдыхом между ними (спринтеры). При этом для всех общий учебный год начинается в августе, но не сразу, а постепенно.  Окончание учёбы – в апреле (тоже постепенно, с раскачкой).
• Экзамены сдаются ПОСЛЕ каникул, но не ПЕРЕД ними.  Человек, придумавший оканчивать занятия в мае, подвергается всемирной анафеме. Его имя навсегда исключается из устного и письменного упоминания. (А, уже, кстати, исключили. Попробуйте спросить кого-нибудь: никто не вспомнит имени этого злодея.)

Источник: http://2012god.ru/massovoe-shkolnoe-obrazovanie-budushhee-ili-proshloe/