30-го ездили в 25 колонию. Не знал, что мой ЖЖ с таким интересом читают тюремщики. Оказывается мой пост о поездке в 25-ю читал новый начальник и обиделся. Но тем не менее у нас получился с ним сегодня очень хороший разговор. Он рассказал о планах по изменению ситуации в колонии. Поговорили о расширении количества комнат свидания, об организации новой системы предоставления свиданий. Кроме этого долго говорили о способах снижения числа заключенных. Колония ведь сильно переполнена. Начальник пообещал очень серьезно поработать с вопросом УДО. Рассказывало о своем положительном опыте во время службы в женской колонии в Питере. Чувствуется, что начальник действительно хочет произвести серьезные изменения. Одна проблема - средства. Так же он хочет проверить питание заключенных и главное - ремонты, ремонты, ремонты. Нужен зал для физических упражнений, нужна молельная комната для мусульман.
После разговора пошли в ШИЗО, у нас была жалоба от родственников заключенных по поводу условий содержания там. Ничего не подтвердилось. Видимо это были слухи, а слухам в колонии очень верят.
Замет зашли во второй отряд. Дело в том, что нас интересовал один заключенный, который подал жалобу по УДО. Парень, будучи студентом, из чувства ревности к девушке набросился на сокурсника с ножом. Чистый Шекспир, как говорит Мезак. Парня осудили за попытку убийства. Дали 6 лет. Парень отсидел уже четыре, получает два высших образования. Очень хочет на волю, но администрация сразу после подачи очередного заявления на УДО нарисовала ему два дисциплинарных нарушения. Может быть они были и правильные, но они касались формы одежды. Вот мы и хотели попасть на суд к этому молодому человеку. А прежде хотели посмотреть как он живет. Каковы условия проживания.
После второго отряда вошли в восьмой. Там почти закончился ремонт. Больше всего поразили королевские лилии на стенах общежития. В общаге почти никого нет. Все на работе. Из 1200 человек контингента только 200 трудоустроены. Остальные целый день в общежитии. Те кто живет в общаге №8 - счастливчики. У них есть занятие. Рассказываю замполиту, что в Дании действует система обязательного государственного заказа для мест лишения свободы. Работа у заключенных почти всегда есть. Потому что это не просто производство в зоне, а одно из обязательный условий социализации сограждан оступившихся и желающих исправить ситуацию. Замполит говорит, что на излете советской власти работали почти все заключенные. Правонарушений было меньше - они же были заняты на производстве и не маялись бездельем. Я обещаю, что обязательно напишу свои предложения в администрацию Главы по поводу создания регионального нормативного акта по госзаказу для колоний.
Зашли в молельную комнату. Немного нелепо выглядит. Одна половина комнаты православная, другая половина евангелическая. Ничего уживаются. Шла служба православных. Замполит показал место где будут делать мечеть. Строить собираются на средства мусульманской общины в Сыктывкаре. Я тут же поржал, что местные фашисты проведут пикет внутри 25 колонии. Они боятся мечетей как огня. Фашисты - что возьмешь.
На плацу стоял толпами заключенные - перекличка должна начаться. Вижу знакомые лица. Здороваюсь.
После пошли на суд. Суд состоялся в администрации колонии. Ждали судью. В это время зашел в кабинет заключенный и мы долго спорили по поводу ситуации с правам заключенных, с тем, что надо искать постоянный компромисс с администрацией, что надо добиваться уважения к своим правам. Разговор вращался вокруг полотенец. Старый начальник требовал развешивать полотенца на дужках кроватей, новый начальник требует их убирать под подушки. Полотенца своеобразные, чаще всего это полотенце с изображением голых девиц. Заключенный возмущается, что полотенца под подушками начинают плесневеть и пахнуть. Долгий получился разговор, о компромиссах, об эстетике.
Приехал судья, оказывается судей возит сам УФСИН. Т.е. сторона в деле оказывает услуги судье и судья не против. С ним молодая и стройная секретарша. Замерзла. Греем чай и пьем. Садимся. В помещении кроме судьи, секретаря, прокурора еще два адвоката и работник колонии. Заводят нашего заключенного. Он стоит улыбается. Оказывается во время суда все заключенные просто стоят. Все сидят, а заключенный стоит и так больше часа.
Администрация против УДО. Прокурор поддерживает администрацию. Мезак, представляет интересы заключенного, просит показать ему личное дело заключенного, которое тут же листает прокурор. Судья говорит что не даст, потому что личное дело ДСП. Но потом позволяет посмотреть на список состава документов в личном деле. Но дело так и не дает. Идиотизм. Почему прокурор имеет в делах по УДО больше прав, чем защита.
Суд длиться больше часа. Мы выходим в коридор. Судья остается. В коридоре долго беседуем. В беседе я узнаю, что тот работник колонии, что представлял дело в суде уже с 5 утра на ногах и еще у него ночное дежурство. Я удивлен. Он пожимает плечами. За переработку не платят.
Это проблема нашей госслужбы. Никто не думает о переработках служащих. Все переработки закладываются в премии, а премий почти нет. Если бы все переработки учитывались и оплачивались в двойном или тройном размере, то начальник бы двадцать раз подумал отправлять ли ему работника на сверхурочные или не отправлять.
Суд выносит решение не в пользу заключенного. Ну что же есть условие для подачи жалобы в Европу. Пусть они наводят порядок в этом деле. Эрнеста и адвоката, который выходит из колонии с нами удивило то, что судья читал напечатанный текст решения по УДО, а ведь в кабинете, где шел суд не было ни какого принтера. Вывод один - судья напечатал решение заранее. Это не суд. Судья был уверен, что не отпустить заключенного по УДО. Уверен еще до судебного разбирательства.
В коридоре стоят еще более 20 человека. Замполит колонии смеется, что мы не побили рекорд судебного разбирательства. Один раз, оказывается, у них судебное заседание в колонии шло более полутора часов - один час сорок пять минут. А тут только один час двадцать пять минут. Остальных видимо придется судье разбирать "в темпе вальса". Раз-два-три, раз-два-три...
Уходим из колонии. Моросит мелкий дождь со снегом. Холодно. Девушка в форме на КПП улыбается. Мы на волю, а они с заключенными остаются здесь.
После разговора пошли в ШИЗО, у нас была жалоба от родственников заключенных по поводу условий содержания там. Ничего не подтвердилось. Видимо это были слухи, а слухам в колонии очень верят.
Замет зашли во второй отряд. Дело в том, что нас интересовал один заключенный, который подал жалобу по УДО. Парень, будучи студентом, из чувства ревности к девушке набросился на сокурсника с ножом. Чистый Шекспир, как говорит Мезак. Парня осудили за попытку убийства. Дали 6 лет. Парень отсидел уже четыре, получает два высших образования. Очень хочет на волю, но администрация сразу после подачи очередного заявления на УДО нарисовала ему два дисциплинарных нарушения. Может быть они были и правильные, но они касались формы одежды. Вот мы и хотели попасть на суд к этому молодому человеку. А прежде хотели посмотреть как он живет. Каковы условия проживания.
После второго отряда вошли в восьмой. Там почти закончился ремонт. Больше всего поразили королевские лилии на стенах общежития. В общаге почти никого нет. Все на работе. Из 1200 человек контингента только 200 трудоустроены. Остальные целый день в общежитии. Те кто живет в общаге №8 - счастливчики. У них есть занятие. Рассказываю замполиту, что в Дании действует система обязательного государственного заказа для мест лишения свободы. Работа у заключенных почти всегда есть. Потому что это не просто производство в зоне, а одно из обязательный условий социализации сограждан оступившихся и желающих исправить ситуацию. Замполит говорит, что на излете советской власти работали почти все заключенные. Правонарушений было меньше - они же были заняты на производстве и не маялись бездельем. Я обещаю, что обязательно напишу свои предложения в администрацию Главы по поводу создания регионального нормативного акта по госзаказу для колоний.
Зашли в молельную комнату. Немного нелепо выглядит. Одна половина комнаты православная, другая половина евангелическая. Ничего уживаются. Шла служба православных. Замполит показал место где будут делать мечеть. Строить собираются на средства мусульманской общины в Сыктывкаре. Я тут же поржал, что местные фашисты проведут пикет внутри 25 колонии. Они боятся мечетей как огня. Фашисты - что возьмешь.
На плацу стоял толпами заключенные - перекличка должна начаться. Вижу знакомые лица. Здороваюсь.
После пошли на суд. Суд состоялся в администрации колонии. Ждали судью. В это время зашел в кабинет заключенный и мы долго спорили по поводу ситуации с правам заключенных, с тем, что надо искать постоянный компромисс с администрацией, что надо добиваться уважения к своим правам. Разговор вращался вокруг полотенец. Старый начальник требовал развешивать полотенца на дужках кроватей, новый начальник требует их убирать под подушки. Полотенца своеобразные, чаще всего это полотенце с изображением голых девиц. Заключенный возмущается, что полотенца под подушками начинают плесневеть и пахнуть. Долгий получился разговор, о компромиссах, об эстетике.
Приехал судья, оказывается судей возит сам УФСИН. Т.е. сторона в деле оказывает услуги судье и судья не против. С ним молодая и стройная секретарша. Замерзла. Греем чай и пьем. Садимся. В помещении кроме судьи, секретаря, прокурора еще два адвоката и работник колонии. Заводят нашего заключенного. Он стоит улыбается. Оказывается во время суда все заключенные просто стоят. Все сидят, а заключенный стоит и так больше часа.
Администрация против УДО. Прокурор поддерживает администрацию. Мезак, представляет интересы заключенного, просит показать ему личное дело заключенного, которое тут же листает прокурор. Судья говорит что не даст, потому что личное дело ДСП. Но потом позволяет посмотреть на список состава документов в личном деле. Но дело так и не дает. Идиотизм. Почему прокурор имеет в делах по УДО больше прав, чем защита.
Суд длиться больше часа. Мы выходим в коридор. Судья остается. В коридоре долго беседуем. В беседе я узнаю, что тот работник колонии, что представлял дело в суде уже с 5 утра на ногах и еще у него ночное дежурство. Я удивлен. Он пожимает плечами. За переработку не платят.
Это проблема нашей госслужбы. Никто не думает о переработках служащих. Все переработки закладываются в премии, а премий почти нет. Если бы все переработки учитывались и оплачивались в двойном или тройном размере, то начальник бы двадцать раз подумал отправлять ли ему работника на сверхурочные или не отправлять.
Суд выносит решение не в пользу заключенного. Ну что же есть условие для подачи жалобы в Европу. Пусть они наводят порядок в этом деле. Эрнеста и адвоката, который выходит из колонии с нами удивило то, что судья читал напечатанный текст решения по УДО, а ведь в кабинете, где шел суд не было ни какого принтера. Вывод один - судья напечатал решение заранее. Это не суд. Судья был уверен, что не отпустить заключенного по УДО. Уверен еще до судебного разбирательства.
В коридоре стоят еще более 20 человека. Замполит колонии смеется, что мы не побили рекорд судебного разбирательства. Один раз, оказывается, у них судебное заседание в колонии шло более полутора часов - один час сорок пять минут. А тут только один час двадцать пять минут. Остальных видимо придется судье разбирать "в темпе вальса". Раз-два-три, раз-два-три...
Уходим из колонии. Моросит мелкий дождь со снегом. Холодно. Девушка в форме на КПП улыбается. Мы на волю, а они с заключенными остаются здесь.