«У детей появился страх, что полицейские могут вломиться домой в любой момент». Из-за несогласия с войной целая семья из Архангельской области уехала из России

Из инженера в юристы

 

Елена Лебедь и Лидия Прудовская до отъезда из России жили в городе Мирный Архангельской области. Это закрытый город, возле него находится космодром Плесецк и несколько военных частей, поэтому попасть в Мирный и выехать из него можно только по пропуску.

Родители Елены и Лидии познакомились в 1960-х годах. Когда отец, украинец по происхождению, был военным, во время одной из командировок он познакомился с будущей женой, уроженкой Поморья. Мужчина планировал после выхода на пенсию вернуться в родную Кировоградскую область (Украина), где у него был дом. Из-за болезни эти планы пришлось отложить, а в 64-летнем возрасте отец Елены и Лидии умер. Сама Елена родилась там же, на территории современной Украины, а Лидия – в Архангельской области.

Как вспоминает Елена, она и ее сестра всегда были «любительницами покачать права». Когда они работали еще в нулевых на железной дороге, нередко сталкивались с нарушениями трудовых прав. «Если мы видели какие-то нарушения, то обращались в профсоюз. Начальству это не нравилось», – вспоминает Лебедь.

После того, как Лидия ушла в декретный отпуск, Елена решила сменить работу, чтобы быть чаще с семьей. Она устроилась в строительную компанию, принадлежащую Минобороны. Позже туда же пришла Лидия. На новом рабочем месте сестры вновь столкнулись с нарушениями.

— У меня тогда не было юридического образования, у Лиды тоже, но мы всегда людям пытались помочь, сами себе, если [кого-то] притесняли или увольняли незаконно. Мы сами писали заявления в суд и выигрывали, а когда надо было, к юристам обращались, – вспоминает Елена.

Тогда у сестер возникла идея получить высшее юридическое образование. «Я не собиралась конкретно юристом работать, но хотела хотя бы знать, как защищать свои права», – делится Лидия.

Проработав полтора года, Прудовская получила сообщение от руководства с требованием уволиться.

— Я тогда была на сессии. Когда вернулась, мне объяснили, что все мастера должны уволиться. Другие мастера уволились, кто-то в рабочие перешел, а я одна отказалась. На этой почве начался конфликт. По завершению контракта на строительство ледового дворца они меня уволили, посчитав, что у меня краткосрочный трудовой договор, – вспоминает Лидия.

Она решила обратиться в суд. Представителем Лидии в суде была ее сестра Елена. Городской суд признал увольнение законным, но областной суд встал на сторону истца и обязал работодателя восстановить Прудовскую на работе. Коллеги с воодушевлением отметили опыт борьбы сестер: «Работники стали поддерживать Лиду. С нее стали пример брать, что можно обратиться в суд и постоять за себя», – говорит Елена.

В отместку работодатель Лидии не предоставлял ей рабочее место и не обеспечивал спецодеждой.

— Приходилось сидеть в коридоре или в актовом зале. Так я проработала еще около года, и они придумали сокращение. Несмотря на то, что я предоставляла документы о том, что я мать-одиночка, меня тоже сократили, – утверждает Прудовская.

Новый судебный процесс тоже закончился победой Лидии, но руководство компании вскоре целиком ликвидировало свой филиал в Мирном, оставив без работы всех сотрудников.

После окончательного увольнения в ноябре 2019 года Лидия подала заявление в центр занятости населения, чтобы ей помогли найти подходящую работу. Через две недели она получила пособие по безработице. В январе 2020-го Прудовская заключила договор на оформление приемной семьи: в 2013-м она взяла из детского дома под свою опеку годовалого мальчика. По этому договору предусматриваются выплаты семье, но в центре занятости Лидии не сообщили, что одновременно получать пособие по безработице и по опекунству нельзя. В мае того же года силовики предъявили Прудовской обвинение в мошенничестве при получении выплат (ч. 1 ст. 159.2 УК РФ). В апреле 2021 года мировой судья в Мирном признал ее виновной и оштрафовал на 10 тысяч рублей. Лидия подала жалобу, и городской суд отменил приговор и прекратил уголовное дело, но не из-за процессуальных нарушений, а с формулировкой о малозначительности преступления.

Еще до получения высшего юридического образования сестры взялись защищать интересы других людей в судах.

— Раньше быть представителем по гражданским делам можно было без диплома, – утверждает Елена. – Мы ходили в суды, помогали людям по трудовым спорам, жилищным и семейным вопросам. Город маленький, сарафанное радио срабатывало, предоплату мы не брали.

Одним из подзащитных Лидии был бывший работник железной дороги. После того, как ему исполнилось 50 лет, он обратился в пенсионный фонд, чтобы оформить пенсию.

— Ему сказали, что у него не хватает стажа, – вспоминает Лидия. – Существует список профессий для льготных пенсий, куда были включены кондуктора на железной дороге, а он работал главным кондуктором. Именно к этому придрались в пенсионном фонде. Нам пришлось доказывать в суде, что он выполнял те же функции.

Суд встал на сторону мужчины. Пенсионный фонд подал жалобу, но областной суд оставил ее без удовлетворения. Позже бывшему железнодорожнику выдали 300 тысяч рублей недополученной пенсии за год, также он смог взыскать судебные расходы.

Юридической практикой сестры занимались без отрыва от основного места работы, иногда подменяя друг друга. Городской суд Мирного почти всегда вставал на сторону чиновников и работодателей, но нередко суд апелляционной инстанции в Архангельске отменял решение нижестоящего суда и занимал сторону тех, чьи права были нарушены.

Так в глазах местных жителей Елена и Лидия стали борцами за справедливость, в то же время их негативно воспринимали руководители местных организаций и предприятий и чиновники.

В 2022 году к недоброжелателям добавились силовики.

Мир и война

 

С первых дней полномасштабного российского вторжения в Украину Елена и Лидия стали публиковать на своих страницах «ВКонтакте» новостные сводки и публикации о действиях российской армии.

— Для меня это такой удар был, у меня же там родственники, – вспоминает Елена. – Я стала с ними списываться, они сначала не хотели общаться, но потом поняли, что я сама в шоке от происходящего.

Тогда Елена работала младшим воспитателем в детском саду. Ее коллеги сделали скриншоты антивоенных публикаций и написали докладную заведующей. Во время разговора «на ковре» у заведующей Елена объяснила, что это ее искренняя позиция, но руководительница учреждения заявила, что это может закончиться неприятностями. После этого Лебедь закрыла свою страницу и удалила коллег из друзей.

— Они стали писать: как я с ними работать буду, ведь они все за Путина? А позже, видимо, кто-то из них написал то ли в полицию, то ли в ФСБ, потому что в апреле 2022-го в детский сад приходили оперативники и собирали информацию про меня, – вспоминает Елена. Летом того же года она нашла другую работу.

Тогда же силовики заинтересовались ее сыном Сергеем, ему 26 лет. «Сын не поддерживал наше с Лидой поведение, говорил, что смысла нет посты выкладывать, надо лично разговаривать с людьми и привлекать их на свою сторону», — вспоминает Елена.

Юноша разговаривал на политические темы с друзьями. В июне 2022-го празднование дня рождения Сергея переросло в обсуждение войны в Украине. «Кто-то, видимо, донос написал, его вызвали в полицию и оформили мелкое хулиганство», – рассказывает мать юноши.

Лидия была защитником Сергея в суде, дело прекратили из-за недопустимых доказательств: «были поддельные рапорты», – утверждает Елена. По ее словам, это еще сильнее разозлило местных силовиков:

— Такое ощущение, будто они специально стали следить за Сергеем. Как пойдет в кафе с друзьями, тут полиция. Как какая-то потасовка, то его сразу заберут в отделение, а других не трогают. А полицейские начинают с ним полемику, мол, нечего ходить тут пить-гулять, лучше бы шел на фронт Родину защищать.

Через месяц после суда по делу Сергея Лидии позвонили из прокуратуры и попросили приехать. Там на нее составили протокол о «дискредитации армии» за восемь публикаций на личной странице «ВКонтакте». В сентябре 2022-го суд назначил Прудовской штраф в размере 35 тысяч рублей. Она оплатила его сама.

В июне прошлого года административный протокол составили также на Елену. Как в случае сестры, поводом для дела стали публикации на личной странице «ВКонтакте» по теме войны в Украине. Позднее суд назначил Елене, как и ее сестре, штраф на 35 тысяч рублей. Жалоба на судебный вердикт в вышестоящую инстанцию не дала положительных результатов.

Через месяц Лидия случайно узнала об уголовном деле против себя.

— Подрабатывая юристом, я регулярно получаю из судов много писем, – рассказывает Прудовская. – Получила на почте несколько, в одном из них было постановление о разрешении обыска в моей квартире.

После прочитанного Лидия побоялась идти домой, она связалась с правозащитниками и попросила Елену забрать из ее квартиры электронную технику. Через несколько дней, 28 июля, к ней на работу пришли сотрудники ФСБ и вручили три повестки о вызове на допрос: одна предназначалась самой Лидии.

Две другие повестки – ее детям, 9-летней Алисии и 10-летнему Евгению.

В борьбе за себя и семью

 

На допрос детей Лидию не пустили, так как она, по мнению следователя, является «заинтересованным лицом». Для обеспечения законности этого следственного действия следователь пригласил представителя органа опеки и педагога реабилитационного центра для несовершеннолетних.

— Для дочки это был шок, – вспоминает Лидия. – Сначала она не хотела идти, вцепилась мне в руку, а после допроса сказала: «Пусть они не вызывают нас больше ни на какие допросы».

Допрос детей Прудовской длился по 15 минут. Им задавали вопросы об отношениях в семье и в школе, спрашивали, умеют ли дети пользоваться Интернетом и какими гаджетами пользуется Лидия. Евгений на многие вопросы отказался отвечать, а Алисия дала односложные ответы. «Еще у детей появился страх, что полицейские могут домой вломиться в любой момент», – отмечает Лидия.

Причиной уголовного дела стали новые публикации на личной странице Прудовской «ВКонтакте». Большинство из них представляли собой репосты со страниц других пользователей и перепосты из Telegram-каналов.

Во время предварительного следствия по делу Прудовской в сентябре 2023-го уголовное дело завели и на ее племянника Сергея. Его обвинили в хулиганстве и оскорблении представителя власти. Однажды поздно вечером юноша попросил у друга пневматическую винтовку, на которую не нужна лицензия, чтобы попробовать пострелять. Когда друзья стреляли во дворе, один из прохожих посчитал, что Сергей целился в него, хотя выстрелов по нему не было. Прибывшая за считанные минуты полиция задержала юношу и доставила в отделение, где тот в ходе обсуждения его политической позиции сказал: «Слава Украине!»

Первоначально силовики составили административные протоколы по статьям о неповиновении полиции и «дискредитации армии». Юношу арестовали на восемь суток, а позже оштрафовали на 35 тысяч рублей за украинский лозунг. В материалах второго дела об административном правонарушении Сергей нашел копию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и копию постановления дознавателя об отмене того же постановления.

Позднее, в ноябре, Сергею предъявили обвинение, по которому ему грозило до семи лет лишения свободы. По версии следствия, он грубо нарушил общественный порядок. Несмотря на подписку о невыезде, в декабре Сергей смог беспрепятственно покинуть Россию. Позднее вслед за ним выехала его мать Елена.

В отличие от племянника, Лидия Прудовская не хотела покидать Россию, но и на оправдательный приговор по своему уголовному делу она не рассчитывала.

В конце сентября, когда Лидия изучала материалы дела против себя, она увидела, что среди представленных следствием доказательств есть письмо следователя на имя начальника местного отделения полиции. В нем следователь просит передать информацию о том, ответственно ли Прудовская исполняет родительские обязанности, в том числе правила опеки над Женей.

Еще одно письмо следователя было адресовано руководителю органа опеки — в нем содержалась просьба поставить семью Прудовской «на особый контроль» и рассмотреть вопрос опеки над Женей на случай, если Лидию лишат свободы. По предъявленному обвинению женщине грозило до пяти лет заключения. Угроза оказаться за решеткой вынудила ее связаться с правозащитниками, чтобы уехать из страны.

Как вспоминает Лидия, подготовка к ней заняла больше сил и времени, чем сам процесс: 

— Нужно было решить массу вопросов, на кого оставить дом, закончить юридические дела доверителей. У меня самой еще идут суды по пенсии, мне не засчитали в стаж работу в строительной компании. Дома было много цветов, и мысль о том, что их придется оставить, была как нож по сердцу, но я все смогла раздать в хорошие руки, – вспоминает Лидия.

На двух судебных заседаниях, в которых участвовала Лидия до своего отъезда, государственный обвинитель зачитывал показания свидетелей, в том числе ее детей. На втором заседании выступил ключевой свидетель обвинения. «Он военнослужащий, был у меня в друзьях “ВКонтакте”, – рассказывает Лидия. – Он в суде утверждал, что мои посты попадались ему в ленте и сильно его возмущали, поэтому он решил обратиться в ФСБ».

По словам Лидии, когда ее адвокат задавал уточняющие вопросы, свидетель проговорился, что с сотрудником ФСБ, которому впоследствии он дал показания на Прудовскую, он был знаком. Этот сотрудник ФСБ сам позвонил будущему свидетелю и попросил приехать для дачи показаний.

Сейчас, как следует из карточки дела Прудовской на сайте Мирнинского городского суда, производство по делу приостановлено из-за того, что подсудимая скрылась от следствия. Аналогичный статус — по делу Сергея.

Елена и Лидия обустраиваются на новом для себя месте в странах Южного Кавказа. О далеко идущих планах они не рассказывают – горизонт планирования текущей жизни определяется неделями.