«Открываешь независимое издание, первая новость — все, повод для пикета». Как молодая активистка в Новосибирске выходит на протесты, пока может

Та самая Ирина Селищева

 

— Ты довольно часто выходишь в пикеты в Новосибирске. С чего все началось?

— Это был в 2019 году переезд в Новосибирск из Горно-Алтайска. Я тогда окончила школу и переехала осенью жить в Новосибирск. Когда ездила сюда поступать, у меня не получилось. Но я стала свидетельницей мэрской кампании Сергея Бойко. Мне было тогда 17 лет, и участвовать я не решилась. Я подписалась на его [Бойко] канал — комментировала каждый его эфир.

Там были в основном новосибирские новости, которые он немножко обстебывал. После этого я работала курьером. И общественники создали коалицию «Новосибирск-2020» в начале [2020-го] года. Я за этим тщательно следила — очень хотелось поучаствовать. У нас в Горно-Алтайске были только партии, которые согласованы [с властью]. Не было ни одной нормальной партии. Были «Парнас», но их деятельность к тому моменту, как я окончила школу, уже была прекращена. Офисы закрыты, издание независимой газеты «ЛИСток», автор которой, Сергей Михайлов, сейчас в СИЗО сидит, отбывает наказание по уголовной статье за фейки про СВО. Я, кстати, с ним так и не успела тоже познакомиться.

1 июля 2020 года я увидела объявление, что коалиция «Новосибирск-2020» собирает подписи за независимых кандидатов в городской совет. Я так обрадовалась. Привела своего, на тот момент, парня, у которого местная прописка была, и подпись оставили. Немножко неловко было, потому что я там никого не знаю. Я стеснялась подойти, но в конечном итоге спросила: «Вам не нужны волонтеры?». Елена Носковец мне говорит: «Да, нужны волонтеры. Давай паспорт». Я ей даю паспорт, она в него смотрит: «О, ты та самая Ирина Селищева?»

 — По комментариям запомнили?

— У меня в ютубе аккаунт так и был подписан.

Я заключила договор, работала на этой кампании. Первые мои пикеты случились, когда в Беларуси были выборы президента [в 2020 году]. Мы нарисовали плакаты после кубов, то есть днем с 12 до 8 вечера мы занимались агитацией [кампании] по всему городу – ездили со сборно-разборными конструкциями. А вечером выходили на площадь Ленина, там были плакаты вроде «Жыве Беларусь» и «Перемен требуют наши сердца».

— То есть первый твой пикет был посвящен протестам в Беларуси?

— Я не помню точно, получилось ли у меня тогда постоять — у меня фотография не сохранилась. Одна из первых фотографий у меня — когда случилась вот эта дикая история с отравлением Навального. И у меня там был плакат, который нарисовала моя хорошая подруга: «Кто отравил Навального?» и там — «Путин, Путин, Путин».

— Какие обычно бывают поводы для пикетов у тебя? Например, за последние полгода-год что было?

— За последний год… Ровно год назад я выходила против отмены прямых выборов мэра Новосибирска. У меня был плакат «Мэра должны выбирать горожане» и с просьбой отпустить политических заключенных: там были Горинов, Навальный, Яшин. Еще Елена Тардасова-Юн [новосибирская активистка, была заключена под стражу за то, что в марте 2022 года написала в один из WhatsApp-чатов о тысяче гробов, пришедших в Новосибирск с зоны военного конфликта], но ее отпустили. Она сейчас на свободе. Вот недавно приносила нам передачку, когда задержали в пятницу [1 марта, в день похорон Навального].

20 февраля, когда Заксобрание принимало закон об отмене прямых выборов мэра, мы с подругой, бывшей кандидаткой в городской совет, Екатериной Терещенко, вышли к Заксобранию. Там уже был согласованный массовый пикет в поддержку спецоперации, и мы встали на тротуаре подальше. Но вид тоже очень хороший получился. У меня был Ройзмановский лозунг из Екатеринбурга: «Нам нужен мэр, а не назначаемая марионетка».

За Надеждина выходила в январе этого года еще.

 

«Выбора “не делать ничего” нет»

 

— Можно сказать, тебя беспокоят как городские темы, так и федеральные в равной степени?

— Беспокоят одинаково, но я бы, если честно, просто каждый день выходила. Открываешь какое-нибудь независимое издание, и первая новость - все, повод для пикета. Сейчас у нас так. Но если я буду выходить с какой-то частой периодичностью, то это не будет становиться инфоповодом. Мы уже пробовали. В 2020 году в поддержку Вячеслава Якименко выходили около 44 дней каждый день. Это быстро перестало быть инфоповодом, поэтому я выбираю щепетильные темы.

Например, отмена прямых выборов мэра. И в целом альтернатива такая, как Борис Надеждин - тоже хотелось его поддержать, чтобы люди оставили подпись.

— Альтернатива нынешней политической реальности ты имеешь в виду? 

— Да, чтобы выборы были более конкурентные. Это очень важно. И несмотря на то, что у нас сейчас вообще нет выбора, нужно делать все для того, чтобы он появился. Несмотря на репутацию Бориса Надеждина, я считаю, его нужно было поддержать, потому что там более конкурентных людей на этих выборах просто не было. А тем, кто были, отказали в регистрации.

 — Ты только что ответила на мой следующий вопрос. Но я все же его озвучу. Как ты относишься к тому, когда один и тот же повод для пикетов повторяется несколько раз? Вот как, например, с Якименко или Фургалом. Есть случаи, когда стоит каждый день выходить за что-то конкретное?

— В случае с пикетами бывает так, что людям приедается. Но митинги все равно организуются с какой-то периодичностью. Более двух раз в месяц получается их согласовать. Например, в прошлом году была инициатива с митингами против повышения тарифов ЖКХ.

Несмотря на то, что в третьем митинге нам отказали, все равно большое количество людей собиралось, чтобы обсудить проблему. Она небезразлична людям. Даже при учете, что людей отправляли на окраину города, они все равно приезжали и поддерживали отмену повышения тарифов ЖКХ.

— Ты боишься преследования за свою активистскую деятельность? 

— Боюсь, но выбора «не делать ничего» у меня просто нет. 

— Есть что-то, что может заставить тебя перестать выходить в пикеты?

— Пока есть хотя бы какая-то легальная возможность выходить на пикеты, я буду это делать.

— Видишь ли ты результаты своей активности? От того, что вышли, что-то отменили или на что-то повлияли.

— Я могу как раз таки вспомнить пикет около Заксобрания. Он тогда очень хорошо зафорсился, попал даже к Варламову и на какое-то издание «Дождь», которое я не знаю. Это был успешный кейс по попаданию местной повестки на федеральный уровень. Если бы мы не сходили на пикет, то, возможно, такого широкого обсуждения этой новости бы и не было. 

— А другие случаи, когда пикеты влияли на что-то на местном уровне?

— Так как я с 2020 года выхожу, наверное, таких случаев нет. Но пикеты это, как правило, просто огласка. Это уже полдела. Если говорят, то уже видно, что кому-то это небезразлично.

— Не бывает ли у тебя ощущения, что вот все бесполезно, уже ничего не изменить и даже не стоит пытаться?

— Нет. У меня всегда в голове мысль, что это вот я еще что-то делаю. А если бы я вообще ничего не делала, страшно даже представить, насколько все было бы плохо.

— А что именно тебя мотивирует? Когда ты видишь, что отменяют прямые выборы мэра, какая у тебя первая мысль? Надо выйти на пикет, чтобы…?

— Чтобы показать свое несогласие, потому что я знаю, что эту мысль не поддерживают многие. Но у них нет возможности высказаться. А у меня эта возможность есть. Значит, я должна выйти и высказаться за всех.

 

«Кто не из политической тусовки, непременно в ней оказываются»

 

— Как реагируют на твою деятельность родственники, друзья или люди, которые видят тебя на улице?

— Люди, которые видят меня на улице, реагируют по-разному. Кто-то морщится, кто-то подходит разговаривать, кто-то дискутировать, кто-то спрашивает: «Можно ли вас сфотографировать?» — фотографируют и уходят. Из последнего - за Бориса Надеждина выходили - многие корчили рожи, но многие из молодежи поддерживали, шутили, подбадривали.

— А корчили рожи те, кто считают, что Путин лучше, или те, кто считают, что Надеждин - подставной кандидат?

— А вот тут не разберешь. У них же на лице не написано.

— Они тебе не говорили этого?

— Нет. Просто проходят с неодобрительной гримасой и все.

— А вот если говорить про близких или родственников, что вы с ними обсуждали?

— Те из моих друзей, кто не из политической тусовки, непременно в ней оказываются. А вот у моей мамы с бабушкой, они временами как-то, волнами. Я с ними поддерживаю связь, общаюсь, они голосуют за оппозиционных кандидатов. За Сергея Михайлова в Горно-Алтайске они голосовали в 2019-м [выборы в горсовет]. И потом, когда началась СВО, у них резкий скачок поддержки [был], потому что пропагандистские аргументы услышали.

— Поддержка войны была?

— Поддержка Путина. На фоне начавшейся СВО поддерживали. Когда уже это стала затяжная история, ближе к концу 2023 года, [у них] начались сомнения, вернулись настроения по типу «когда он уже поскорее сменится кем-нибудь». У моей мамы был в январе день рождения, она оставила подпись за Бориса Надеждина. Мы с ней пять раз пробовали — у нее не получалось. Она у меня вспыльчивая женщина, но в конечном итоге она оставила идеальную подпись.