Опора на себя

Человеческая позиция

— Как и когда вы решили, что вы остаетесь в России, а ваш муж уезжает?

— Когда объявили мобилизацию, первые два дня мы думали, что муж не попадет под нее по критериям. Но потом появилась информация, что эти критерии в военкоматах не соблюдаются. Приняли решение, что муж уезжает, а я остаюсь. Наблюдая, как развивается ситуация с февраля, мы поняли, что уже не можем быть уверены, что будет завтра. Возможно, объявят всеобщую мобилизацию и военное положение.

У нас в Новосибирске была устроенная жизнь, работа, дом, двое детей — Тёма и Ариша. Старший ребенок ходит в школу, младшая — со мной и няней. И когда встает вопрос, что здесь больше не безопасно и мы семьей должны переехать непонятно куда, мне становится страшно и непонятно.

Я подумала: раз моему мужу здесь небезопасно, ему нужно поехать одному на какое-то время, пока ситуация не станет яснее. Он сказал, что тоже об этом думал, и мы решили действовать так. На следующий день он уехал в Казахстан.

Добавлю, что мы с мужем одинаково смотрим на ситуацию. Это сложно назвать гражданской позицией — я бы назвала ее человеческой. Если отдельно говорить про мою гражданскую позицию, то скажу, что я вообще не мыслю в категориях «за» или «против», потому что считаю их бесполезными. Это все можно называть «переделом мира», можно обосновывать или искать смыслы, но я смотрю на это только с человеческой точки зрения.

Моя профессия гуманистическая, и как человек я нахожусь с февраля в ужасе. Я это все не поддерживаю, участвовать в этом не хочу, и это доставляет мне страдания. Мой муж считает так же.

Сейчас у нас всех травма наблюдателя — у тех, кто наблюдает за спецоперацией и ничего не может сделать, как бы ни хотел. Лично я не могу выйти на баррикады, позвонить власть имущим и сказать»: «Что же вы делаете? Давайте как-то договариваться».

У моего мужа, например, может появиться реальный травмирующий опыт. Мы не выбирали начать спецоперацию, нам нет смысла идти и участвовать в мероприятии, ценности которого мы не разделяем.

— У вас не возникли трудности на границе?

— Я его увезла. Мы были как в том меме: «Девочка везет мальчика знакомиться с родителями, а женщина везет мужа в багажнике в Казахстан». Нам повезло, мы проскочили. 26 сентября мы туда поехали, у границы были в 02:00, он пересел к знакомым в машину, а я поехала обратно домой в Новосибирск. Границу он прошел в 10:00, то есть у него на переход ушло восемь часов. Это было до момента появления на границе мобильных военкоматов.

Устойчивость

— Как вы объяснили отъезд отца детям?

— Здесь очень важный и сложнореализуемый момент. У детей все в порядке, если рядом устойчивые взрослые. И, видимо, мы справляемся с нашей ролью родителей и нашей устойчивостью.

Лёша дождался Тёму из школы и сказал, что уезжает. Тёма глаза выпучил и сказал: «Да ты что?» Изначально планировалось, что Алексей уедет 3 октября, но мы поняли, что, возможно, уехать позже уже не выйдет. Они обнялись, и мы поехали. Когда я вернулась и общалась с Тёмой, он сказал, что для него это неожиданно и быстро, что он еще не успел осознать и заскучать, но у него все хорошо.

Сейчас каждому взрослому невероятно тяжело, но мы находимся в ситуации, когда важно помнить, что мы родители, и у нас есть ответственность за ребенка. Осознание этого дает силы и возможность находить правильные слова, правильные эмоции. Ты просто начинаешь сам верить, что все будет хорошо.

— Как отреагировали ваши родные и друзья на отъезд вашего мужа?

— Мы близко общаемся с родителями Лёши. Его отец сказал, что мы занимаемся ерундой. Мама поняла и поддержала. Друзья наши в принципе не могут сказать «ты идиот», даже если они не согласны.

— Много ли хейта вы получили в соцсетях?

— В соцсетях у меня узкая аудитория, аккаунт растет медленно, и поэтому люди с другими ценностями почти не приходят. Свою аудиторию я собирала, как бриллианты. Я думаю, хейта был всего один процент из почти тысячи сообщений. Да, три сообщения были такими: «Ваш муж — трус. Сбежал в Казахстан».

Как ментально выдержать последние новости

— В блоге вы говорите об «опоре на себя». Можете рассказать, что это означает?

— Нужно признать, что сейчас тяжело, и понимать, что «что бы ни случилось, я со всем справлюсь». Нужно доверие к себе в том, что можно справиться со всеми жизненными невзгодами.

Эта опора на себя формируется, к сожалению, только при переживании тяжелого опыта. Если у человека были потери в жизни, которые он правильно пережил, в следующих ситуациях он будет сильнее. Сейчас люди, которые переживают, хоть это и сложно, должны возвращать себя к себе. «Я тот человек, который проживает это. Мне нужно решать, какие решения я буду принимать. Мне нужно следить за своим психологическим состоянием. Где-то поплакать, где-то покричать, где-то позлиться».

Я много слышу, что радоваться сейчас нельзя. Но радоваться сейчас жизненно необходимо, потому что, если я не буду радоваться, у меня просто не будет сил, чтобы прожить это время. Забота о себе, доверие к себе и самоподдержка — это и есть опора на себя. Такая опора приводит к тому, что я знаю, что я справлюсь. И я справляюсь.

— Можете дать несколько советов, как людям сейчас не сойти с ума?

— Нужно фокусироваться на своей зоне ответственности. Сосредоточиться на вещах, на которые ты можешь повлиять. Это ключевая задача. Сейчас люди мониторят новости, накручивают себя, очень боятся за будущее, рисуют себе катастрофические сценарии, начинают паниковать. Накручивают себя в воронку тревоги. У них формируются определенные нейронные связи, и пальцы сами знают, что делать.

Вы открываете любимый паблик и начинаете снова читать новости. Эту привычку нужно изменить, поставить жесткий лимит на чтение новостей. И самое главное — постоянно себе задавать вопрос: «На что я прямо сейчас могу повлиять?»

Недавно я проводила опрос в Instagram* «Работа в данный момент для вас опора или скорее тяжесть?» Если бы я спросила это до февраля, то было бы где-то 40% – опора и 60% — что это «не то, чем мне хочется заниматься». Сейчас же для 90% людей работа — это опора. Потому что работа — это то, на что люди сейчас могут повлиять, и это то, что дает им успокоение.

Когда шел третий-четвертый день мобилизации, я сильно паниковала и начала составлять письменный список задач. Например, 10 задач — много, нужно расставить приоритеты, составила список и пошла выполнять, и тревога снизилась.

Поэтому, как только почувствовали, что засосала паника, — возвращаем себя вопросом: «Что прямо сейчас зависит от меня?» Например, мне надо покормить ребенка, нужно его встретить из школы, нужно написать отчет или помыть посуду.