«Я вижу либо ярость, либо любовь». Россияне из регионов, живущие в Украине, — о том, как пережили первую неделю боевых действий

«Представьте, сколько русских живет в Украине»

Артем Б. из Белгорода. Встретил начало военных действий в Киеве

В Белгороде Артем Б. [герой попросил не называть его фамилию] занимался танцами. На турнире по танцам в Китае три года назад он встретил Ирину — девушку из Украины. В декабре 2021 года пара поженилась в Украине, затем приехала в Россию. А 14 февраля молодожены отправились в Киев, где спустя 10 дней узнали о начале военных действий.

— Моя мать, пока мы были в России, говорила: «Ребята, может, вы подождете недельку, не поедете [в Киев], сейчас все накаляется». А жена сказала, что надо ехать, у нас были семейные дела. Обстановка на границе уже тогда была напряженной. Нас удивило, что российские пограничники легко меня выпустили. Обычно спрашивали, осматривали, а тут просто выпустили, — вспоминает Артем.

По словам молодого человека, в Украине люди обсуждали произошедшее. Артем в это не верил, говорил: «Ребят, ну вы что, представьте, сколько этнических русских живет в Украине, и тем более — сколько граждан РФ: десятки тысяч». Сигналом к тому, что случилось дальше, стало обращение Владимира Путина о признании независимости ЛДНР.

— Все напряглись. А я говорил: «Ну не может начаться война, максимум, что будет, — он [Путин] введет туда [в ЛДНР] войска». До последнего старался всех успокоить.

Мы легли спать, а проснулись [24 февраля] от того, что услышали взрывы — и *** [очень испугались], — рассказал Артем.

Утром 24 февраля Артем с Ириной пошли в магазин за водой, гречкой и спичками. В восемь утра уже собрались очереди, взрывы стихли. В это же время, по словам Артема, на улицах Киева появились люди с чемоданами: кто-то уезжал из города, кто-то собирал вещи для жизни в бомбоубежищах.

— Кто-то, как мы, пришел в магазины. Работники магазинов, надо сказать, повели себя грамотно: пускали по 10 человек, просили не набирать слишком много продуктов. Все это нормально восприняли, самоорганизовались, старались друг друга подбадривать, — поделился наблюдениями белгородец.

С продуктами Артем и Ирина пошли к ее маме и младшему брату. В коридоре квартиры они устроили бомбоубежище: убрали зеркальные двери шкафа, постелили на пол ковер. Вечером семья хотела спуститься в подвал — на нем была табличка с надписью, что это простейшее бомбоубежище. Кто-то из соседей спал на улице рядом с подвалом и спускался внутрь при звуках взрывов:

— Мы туда спустились, переждали бомбежку — и вернулись в квартиру спать. Легли в коридор. Нужно было выспаться, потому что на следующий день стоял выбор: ехать на Западную Украину или оставаться в Киеве.

Артем с семьей решил уезжать спустя два дня. При этом молодой человек думал и остаться в Киеве, опасался, что из-за его российского паспорта у родных возникнут проблемы с территориальной обороной — горожанами, которым правительство выдало оружие.

— С моим паспортом небезопасно передвигаться куда-либо. Но мать жены сильно паниковала, плюс у нас ребенок [брату Ирины 11 лет], у которого может пошатнуться психика, потому что дальше может быть хуже. В итоге мы решили поехать в Черновцы, это город на границе с Румынией, — рассказал Артем.

«Просто кинули»

Из Киева семья Артема выехала на машине. По дороге были слышны взрывы, а на трассе из-за большого количества машин образовались пробки. В такой ситуации страшнее всего было попасть под обстрел. Дорога в Черновцы вместо обычных девяти часов заняла почти сутки.

— Теперь мы более-менее в безопасности. Но тут тоже [звучат] сирены, люди оборудуют подвалы, принимают беженцев. У нас два плана: волонтерить либо здесь, либо в Киеве. Помогать беженцам и раненым, нетрудоспособным, возить продукты и медикаменты — оказывать помощь тем, кому некому помочь, — поделился Артем.

Уехать из Украины молодому человеку не позволяет совесть: его жене и семье больно от того, что происходит в их стране.

— Это ужасно — смотреть, как люди борются за свой дом и не понимают, почему они должны страдать из-за *** [плохого] решения одного человека, — сказал он «7х7».

При этом Артем не исключает того, что отправит родных за границу. Он сомневается, что его самого с российским паспортом примут как беженца:

— Я думаю, сейчас украинские пограничники максимально агрессивно настроены по отношению к нашим гражданам [РФ]. Их можно понять: я вижу, как людям сложно разграничивать политику и просто людские отношения между народами. Отношение к россиянам изменилось кардинально: когда я приезжал сюда [в Украину], ко мне нормально относились, я спокойно разговаривал во Львове на русском языке — и мне никто ни разу ничего не сказал. А сейчас русских ненавидят здесь.

Артем готов вернуться в Россию, чтобы увидеться с родственниками и друзьями. Но оставаться на родине после пережитого в Украине не хотел бы:

— Не только из-за обиды за Украину. Но еще и потому, что о своих гражданах он [президент] не позаботился совсем. Ладно, даже не он сам, но распоряжение-то мог бы дать, чтобы организовали эвакуацию, коридоры какие-то для российских граждан. Не было сделано ровным счетом ничего, просто кинули, — заключил собеседник «7х7».

«Никто в это не верил»

Марианна Стрельцова из Рыбинска Ярославской области. Встретила начало военного конфликта в Аргентине

Марианна познакомилась с будущим мужем-украинцем, когда пошла в туристический поход в Карпаты. Молодой человек жил в Харькове. Какое-то время девушка ездила к нему из России и возвращалась, чтобы соблюсти требования законодательства о пребывании. Спустя год пара поженилась.

— Харьков мне понравился: не такой сумасшедший, как Москва, но и не маленькая провинция, а еще очень зеленый и с красивым историческим центром. Обстановка была хорошая, меня довольно радушно приняли. Я прожила в Харькове почти три года, — рассказала девушка «7х7».

О начале военных действий на территории Украины Марианна узнала от мужа. В это время пара проводила отпуск в Аргентине. Супругу Марианны написал коллега, который видел и слышал взрывы. После этой новости пара всю ночь не спала и безостановочно обновляла ленты городских пабликов в соцсетях.

— Думали, давать ли сигнал родителям, чтобы они уезжали из города. Никто в это не верил, но все подготовили тревожные чемоданчики. Еще сразу же написал друг из России, который рано встал на работу и прочитал новости, — вспоминает Марианна.

«Мне теперь нигде не рады, хотя это и моя боль»

Марианна с мужем не могли поверить, что началась война. Муж убеждал ее, что подобное в современном мире невозможно, а девушка хотела по возможности помочь всем нуждающимся. За ситуацией Марианна могла следить только по рассказам друзей и родителей. Они писали, что обстановка стала напряженной: люди в панике уезжали из Харькова, образовались пробки.

— Многие уехали сразу, в основном в центр страны или на Запад. Родители планомерно продвигались в сторону границы с Европой. Добирались очень долго. Кто-то в Харькове до сих пор, потому что им просто некуда бежать. Там остались бабушка и дядя моего мужа — они не захотели уезжать, — рассказала Стрельцова.

Ее тревожит, что она далеко от Харькова и не может помочь людям на месте: «Чувствую себя виноватой, что я здесь [в Аргентине], а не там».

Супруги собирались возвращаться в Украину в середине марта. Пока они планируют задержаться в Турции, так как часть пути обратно идет через эту страну. Девушка считает, что добираться до России в такой ситуации «попросту опасно», поэтому готова оставаться в Турции и устроиться на любую работу, например, уборщицей:

— Надежд у меня особых теперь нет. Мне часто пишут друзья из России, и они все сами сейчас очень подавлены. От этого становится еще тревожнее, появились плохие мысли, что в этой жизни меня уже ничто хорошее не ждет.

Я боюсь думать о будущем — своем и своих близких. Происходящее вскрыло нутро всех нас, и там я вижу либо ярость, либо любовь.

«Это был мирный город»

Александр Степанов из Ярославля. Встретил начало военных действий в Харькове

Александр переехал в Украину в 2019 году, когда друг из Киева предложил ему работу в Харькове. По словам Степанова, в то время в соседней стране было абсолютно спокойно, а о военных действиях в Донецке и Луганске ничего не напоминало.

— Все спокойно общались на русском, не было предвзятости к россиянам. Это был мирный город. А 24 февраля в 5:30 мне позвонила коллега с вопросом «Началась война!? У нас стреляют». Я попытался ее успокоить. Затем открыл Telegram, включил обращение Путина в одном из новостных каналов… И не поверил, — вспоминает Александр.

За день до начала событий в Украине он звонил матери в Ярославскую область и думал, что этот звонок может быть последним. В ту ночь Александр долго не мог уснуть, читал новости: медиа сообщали, что в Донецке происходило «что-то нехорошее, было большое сосредоточение войск».

— Я написал своему боссу мысли об этом, он попытался успокоить меня, сказал, что у меня российский паспорт и меня не тронут. Но на войне на паспорт не смотрят, когда бомбят город, — говорит Степанов.

После обращения Путина утром 24 февраля Александра трясло. Он разбудил девушку, сходил в душ, позавтракал и не закрывал новостные каналы. В это время, говорит молодой человек, он слышал выстрелы. Александр с девушкой обошли район, где жили, посмотрели расположение подвалов и возможных укрытий, успели зайти в супермаркет:

— Некоторые мои друзья из Ярославля предлагали вернуться к ним, домой. Они искренне не понимали ситуацию, что между Харьковом и Белгородом самый настоящий фронт. Позже появились фото с погранпункта «Гоптовка»: его просто разнесли, а на окружной Харькова появилась разбитая военная техника.

«Уже второй раз покидал дом с одним чемоданом»

Степанов считает, что им с девушкой повезло. Они провели в Харькове две ночи после начала военных действий. Два дня спасались в подвале дома, где жили.

— Подвал панельной многоэтажки — потенциальная братская могила. Еще из вариантов [укрытий] было метро, но там много людей, морально тяжело находиться, нет никаких условий. Мы опасались, что там будет провокация: все-таки место большого скопления людей. Поэтому пытались проводить время дома: там были еда, вода, электричество. Отодвинули кровать максимально далеко от окон, спали по очереди и были готовы выбегать из дома, — рассказал Александр.

Уехать можно было на запад, и Александр с девушкой решили ехать, хотя изначально не планировали покидать Харьков. Тем временем их друзья успешно добрались до Одессы на поезде.

На третий день военных действий жители Харькова привыкли к взрывам. Под звуки взрывов Александр купил билеты до Одессы, не зная, что поезда туда больше не идут, а по другим маршрутам можно ехать без билетов. Поезда ходили без расписания и были бесплатными.

— Я уже второй раз покидал дом с одним чемоданом, но не в таких обстоятельствах, — рассказал собеседник «7х7».

По пути к вокзалу пара встречала на улицах брошенные и разбитые автомобили. В центре города полицейские обыскивали парня, людей почти не было. На вокзале оказалось непривычно людно:

— В справочной нам посоветовали доехать до Полтавы и выбираться оттуда. Мы посмотрели на табло: ближайший поезд был до Львова. На перроне мы поняли, что в него не сядем: крики, возня — пробраться ко входу было невозможно. Было видно, что внутри поезд забит больше, чем полностью — люди разве что на крышу не прыгали.

«У меня отняли жизнь»

Александр Степанов и его девушка отправились в Жмеринку. Молодой человек, не знал, где находится город. Понимал только то, что поезд туда идет через Полтаву. Вагоны оказались полупустые, пару пропустили без билетов. Один из пассажиров рассказал, что до Харькова добирался почти сутки — столько потребовалось, чтобы преодолеть 250 км от Лисичанска, города в Луганской области.

— Возможно, тот поезд был последним по этому маршруту. Мы просидели внутри час, а он так и не отправлялся. Я уже не был уверен, что мы куда-то едем. Но вот он тронулся — тогда я искренне обрадовался, но было очень страшно, — поделился Александр.

Состав долго стоял под Киевом, погруженным во мглу. На вокзале было темно: свет выключили, на перроне не оказалось никого. В городе действовал комендантский час. Спустя 17 часов поезд добрался до Жмеринки. Дальше Александр с девушкой решили ехать в Молдавию:

— Таксисты подняли ценник, боясь, что не будет бензина и газа. Мы смогли найти у вокзала бомбилу, который за адекватную цену согласился нас подвезти. Так спустя час мы оказались на окраине Могилёва-Подольского. Около одного блок-поста нас и высадил водитель: очередь на проезд в город была очень большой, а пешком мы прошли без очередей.

Молодые люди перешли мост через реку Днестр и оказались в Молдове. Пограничник поставил штамп без вопросов, увидев растерянность на лицах, указал на волонтеров.

— Цыгане отдали один из домов волонтерам. Нас отвели туда, накормили цыганским борщом, напоили чаем, вручили по огромному пакету продовольствия. Сразу же нашелся человек, который бесплатно подвез нас до Кишинева. Мы не ждали ничего подобного, нас наповал сразила доброта людей, их искреннее желание помочь. Нам казалось, это что-то совершенно невероятное, — рассказал Александр.

Оказавшись в безопасности, пара стала искать работу. Возвращаться в Россию Александр не планирует. Он не представляет, когда сможет увидеть родителей и друзей из Ярославля:

— Мне кажется, что у меня отняли жизнь. Мои планы, мою работу, мои перспективы, мои мечты — их отняли, разрушили.

Сейчас понятно, что мы уехали очень вовремя. Еще один день, еще одна ночь, проведенные в Харькове, были бы травмой. Я очень беспокоюсь за моих друзей из Украины. И только потом уже думаю о нашем будущем, которое сейчас практически не представляю.