Дешевая музыка. Как учитель из Пензы возмутилась зарплатой и выиграла суд с руководством школы

Педагогический прием

Ольга Бабенцева устроилась в школу в январе 2020 года. До этого она работала в детских домах, реабилитационном центре для подростков из семей в трудной жизненной ситуации и в детском саду. У девушки высшее педагогическое и среднее музыкальное образование, она играет на гармони, баяне, балалайке, аккордеоне и фортепиано. По ее словам, директор школы Алексей Мирясов предложил ей занять сразу три вакантных должности: учителя музыки, педагога дополнительного образования и педагога-организатора. За это ей якобы пообещали зарплату 19 тыс. руб., из них семь заплатили авансом.

В первый месяц Ольга проводила на работе почти все дни. Ей назначили уроки музыки в начальных и средних классах, поручили музыкальный кружок. Еще педагога попросили провести со школьным хором концерты к 23 Февраля и 8 Марта, несколько раз она сопровождала учеников в поездках на олимпиаду и медосмотр.

— Вот такая безотказная была, думала, что оценят, — вспоминает Бабенцева.

В день зарплаты на карточку учителя пришло 538 руб. Директор школы объяснил это технической ошибкой и пообещал сделать перерасчет. Позже Ольге пришло еще 3 тыс. руб. Даже с этой добавкой зарплата не дотягивала до минимальной.

Девушка показала свои расчетные листы знакомому бухгалтеру из соседней школы. Та предположила, что Ольга должна была получить по итогам месяца больше 19 тыс. руб.

Во время одного из приемов директор сказал Бабенцевой, что не любит, когда им командуют, предложил подумать об увольнении. Она все же не отступилась от требований выплатить обещанные деньги, хотя понимала: рано или поздно повод для ее увольнения найдут.

В один из рабочих дней на урок музыки пришла завуч Анна Колганова. Ольга Бабенцева сказала ей, что о проверках нужно предупреждать минимум за час, и проводила Колганову в коридор под аплодисменты семиклассников.

— Я не боюсь этой системы, потому что уверена в себе и знаю, что я хороший педагог, — говорит Бабенцева.

«По-хорошему или по-плохому»

В марте на столе директора школы лежала стопка документов, из-за которых Ольгу Бабенцеву могли уволить по статье. Одним из поводов мог стать прогул: учительница сказала, что за него посчитали методический день, когда она могла работать дома.

На каждый разговор с Ольгой директор стал приглашать свидетелей, которые пригодились бы во время судебного разбирательства.

— Мы можем расстаться по-хорошему либо будем расставаться по-плохому. Будет собрана куча бумажек, мы вымотаем вам нервы, вы вымотаете мне нервы, но я на это пойду. Такого сотрудника я в своем коллективе видеть не хочу, — сказал Алексей Мирясов на одной из встреч (диктофонная запись есть в распоряжении «7х7»).

Чтобы не портить карьеру принудительным увольнением, Ольга написала заявление об увольнении по собственному желанию. Документы она забирала под присмотром полицейских, которых вызвала в кабинет директора.

Оспорить увольнение и доказать психологическое воздействие педагог не смогла. Суд изучил аудиозапись разговора в кабинете директора и пришел к выводу, что «беседы с истцом проводились в доброжелательном тоне, угроз не прозвучало».

Не помогли и документы. В трудовом договоре не было подписи директора, в графе ставки значилась цифра 7644 руб., графы с коэффициентами и надбавками оказались пустыми. По словам Ольги, директор обещал все дописать, но у него то не хватало времени, то не было печати. А приказы о назначении Бабенцевой на должности педагога-организатора и педагога дополнительного образования руководство школы якобы уничтожило.

По официальной версии городского управления образования, Ольга Бабенцева устроилась учителем музыки на неполный рабочий день с зарплатой около 6 тыс. руб. в месяц. При этом чиновники не пояснили, почему педагог, которая по документам не выполнила месячную норму рабочего времени, вопреки закону получила доплату до МРОТ.

«Ежемесячная выплата в размере 6547,56 рубля установлена неправомерно. Начислено и выплачено излишне», — пояснил начальник управления образования Юрий Голодяев в своем ответе Бабенцевой от 20 апреля 2020 года.

 

Каста «своих»

Ольга Бабенцева увлеклась музыкой в шесть лет, а работать по профессии начала сразу после поступления в педагогический университет — в 2006 году. Она совмещала учебу с занятиями в Доме малютки, где играла на музыкальных инструментах для малышей, от которых отказались родители. Девушка пыталась работать в банке и рекламном агентстве. В итоге решила, что заниматься музыкой для нее важнее, чем зарабатывать хорошие деньги.

Прежде чем устроиться в школу, Ольга больше года работала в реабилитационном центре под Пензой, где живут дети из семей в трудной жизненной ситуации. Чтобы они ходили на занятия музыкой, Бабенцевой пришлось погрузиться в мир современной поп-музыки, послушать русский и даже украинский рэп.

— Заманивала детей на викторины, где разыгрывала конфеты. Сначала придут три-четыре человека, послушают, уходят с конфетами. А другие увидели конфеты — им сразу интересно стало. И вот уже у меня толпа, — вспоминает педагог.

Она говорит, что преподавать музыку непросто. Классика не выдерживает конкуренции с TikTok и соцсетями, где, как говорит Ольга, обитают «певцы-однодневки» и «сумасброд».

— Дети все это копируют, и мне как учителю приходится слушать весь этот шлак, чтобы говорить с ними на одном языке и объяснять разницу, — рассказала Бабенцева.

Не все учителя готовы за несколько тысяч рублей в месяц погружаться в мир современной музыки и разбирать вместе с детьми музыкальную историю, уверена Ольга. Поэтому некоторые школы убрали уроки музыки из программы, поставили в расписание кружки.

— Обычно место учителя музыки дают «своим». Те, кто работает в школе, знают, что есть такая каста. А все остальные преподаватели воспринимаются как отбросы общества. Поэтому молодые приходят, два-три месяца на все это посмотрят — и бегут, — считает учительница.

Когда Ольга Бабенцева не получила обещанную зарплату, она решила бороться за свои права из принципа. И дойти до конца, невзирая на потраченное в судах время:

— Я таких людей не прощаю. Я когда-то ходила в православную школу, но я не буду ждать, когда Бог их накажет за все грехи. Таких людей надо наказывать самостоятельно.

«Если бы другие учителя не молчали»

Первой на сторону Ольги Бабенцевой встала прокуратура. Ведомство откликнулось на заявление и выяснило, что руководство школы нарушило законодательство об обращениях граждан. В частности, директор больше трех месяцев не отвечал на заявление учительницы музыки с просьбой пересчитать зарплату и показать личное дело. За это Алексея Мирясова оштрафовали на 5 тыс. руб. Такой же штраф назначили завучу Анне Колгановой.

Благодаря прокуратуре Бабенцева смогла пойти в суд с требованием компенсировать ей моральный ущерб. Сделать это, говорит она, было непросто: суды почти целый год не хотели принимать ее новый иск, но отказы она обжаловала. В итоге квалификационная коллегия судей Пензенского областного суда встала на сторону Ольги и обязала районный суд рассмотреть дело по существу.

— Бумажный футбол длился год, а мой иск рассмотрели всего за три дня. Я просила [возместить] 100 тысяч, но все равно считаю это [компенсацию в 2 тыс. руб.] победой. Тут дело уже не в деньгах, — прокомментировала педагог свою победу.

Впереди еще один иск — к завучу Анне Колгановой. Потом бывшая учительница хочет поставить вопрос о соответствии директора школы занимаемой им должности. Пока Ольга пишет обращение в прокуратуру.

После школы Бабенцева ушла работать организатором музыкальных мероприятий в Пензенский дом ветеранов. Возвращаться в систему образования она не планирует.

— Один в поле воин, если ладно скроен, но если бы другие учителя не молчали и не терпели такого отношения к себе, все могло быть по-другому. А пока есть только узкий круг приближенных к начальству, у которых все хорошо. И есть все остальные, которые, как говорится, за забором в очереди стоят, — говорит девушка.

Корреспонденту «7х7» не удалось побеседовать с директором школы Алексеем Мирясовым: он в отпуске и не отвечает на звонки. Завуч Анна Колганова отказалась от комментариев «7х7», сказав, что у нее нет времени на телефонные разговоры.

Мнение эксперта

Заместитель директора Центра социально-трудовых прав Юлия Островская часто сталкивается с историями, когда работодатель заставляет сотрудника уволиться по собственному желанию. Она говорит, что в бюджетной сфере это распространенная практика и у работника на этом этапе почти нет эффективных средств защиты:

— Теоретически он может пожаловаться в инспекцию труда, но она не обладает полномочиями проводить собственные расследования таких ситуаций. Работодатель, конечно же, скажет, что никакого давления не оказывает, и на этом проверка закончится.

Если работник подписывает заявление об увольнении по собственному желанию, как это сделала пензенская учительница музыки, оспорить увольнение в российском суде очень трудно. Чтобы доказать психологическое давление, сотруднику придется предоставить аудио- или видеозапись с угрозами или привести свидетелей. При этом коллеги могут не пойти в суд, чтобы сохранить работу.

Российские суды понимают под давлением на сотрудника именно физическое давление, когда человека закрыли и удерживают насильно, пока он не напишет заявление. А запугивание увольнением по статье за прогул суды обычно считают несущественной угрозой.

Юлия Островская советует внимательно читать трудовой договор и локальные нормативные акты. В них должны быть прописаны размеры должностного оклада, выплат компенсационного и стимулирующего характера. Если руководство обещает одно, а в документах другое, отстоять свои права с помощью юридических инструментов не получится.

— Не бойтесь задавать вопросы: лучше сразу понимать ситуацию, чем соглашаться на работу на невыгодных для вас условиях, — говорит Островская.

Эксперт посоветовала уточнять, есть ли в организации профсоюз. Если он работает, то поможет отстоять трудовые права еще на этапе устройства на работу. В российских школах становится популярным профсоюз «Учитель», который помогает педагогам. Чтобы его создать, нужно минимум три человека — и сразу после этого в школе появится филиал сильного межрегионального профсоюза.