Жители Пскова в августе 1991 года вели себя более активно, чем население большинства регионов. Митинги, листовки, призывы - город в те дни был довольно оживлен. Почему многие в регионе были за перемены, корреспонденту "7x7" участники тех событий - Лев Шлосберг и Игорь Савицкий.
Депутат Псковского облсобрания Лев Шлосберг в 1991 году руководил псковским областным реабилитационным центром «Возрождение», созданным в помощь детям с трудными судьбами и их семьям. Когда начался путч, он был дома.
— Мама разбудила меня 19 августа в 8 часов утра, включила радио и сказала: «Лёва, ты послушай, что говорят». Я подумал про себя то, что не буду произносить вслух. Всей стране сообщили, что президент Горбачёв болен и не может исполнять свои обязанности. Мы поняли, что происходит государственный переворот. Власти получили информацию о перевороте ночью по спецсвязи и впервые о ГКЧП объявили в 6 часов утра. Но в это время не все встают. Псковские газеты вышли в свет с советскими материалами — заявлением ГКЧП. Власти затихли, СМИ транслировали советские новости. Все ждали. Но город не чувствовал позиции властей — ни партийных, ни советских. Люди, в целом, жили своей жизнью. Когда я понял, что Горбачёва либо арестовали либо убили, то надел значок с его изображением на куртку. В автобусе увидел, что люди на меня смотрят со страхом — утром ведь объявили о фактическом низложении Горбачёва. Это был жест поддержки с моей стороны.
Я не был политическим сторонником Горбачёва, но был демократом и понимал, что насильственная смена власти неприемлема.
В тот же день Лев Шлосберг встретился с друзьями в центре «Возрождение»: они обсудили, что делать, и стали делать листовку с призывом к гражданам не поддерживать ГКЧП. Ее напечатали на принтере, программист уничтожил файл и отформатировал жесткий диск компьютера. Он закрыл дверь офиса изнутри, боясь, что кто-то зайдет и увидит, как они печатают антисоветскую агитацию. Потом люди начали выходить на пикеты в Летнем саду.
— Милиция их не задерживала. Вышедшие на улицу слушали радио из приемников. У меня дома тоже был приемник и он ловил «Радио Свобода*» и BBC. В Пскове в ночь с 19 на 20 августа жители распространяли листовки, писали плакаты и надписи на стенах. Это был момент, когда люди готовые к сопротивлению чувствовали, что от их действий что-то зависит. В ту ночь было непонятно, сколько продлится ГКЧП. 21 августа он капитулировал и внешне казалось, что это был всеобщий восторг. В Пскове прошел марш, а затем митинг «победителей» в Зеленом театре. По моей оценке, он в 1991 году вмещал 3 тыс. человек в креслах, а учитывая, что люди стояли в проходах и рядом с театром, там было до 5 тыс. человек.
Внешне все осталось по-прежнему, но коммунистическую систему демонтировали. Обком и горком КПСС закрыли, технику описали в пользу государства.
По словам Шлосберга, исполкомы и советы народных депутатов просуществовали до октября 1993 года, пока Ельцин не разогнал эту систему.
— Было понятно, что страна идет к каким-то нетривиальным решениям и что сейчас будут преобразования. Но мало кто понимал, что это будет Беловежская пуща и юридическая денонсация Советского Союза (в декабре 1991 году в Беловежской пуще главы России, Украины и Беларуси подписали договор о ликвидации СССР и создании СНГ — прим. ред.). Газеты вышли под «шапкой»: «СНГ — С Новым Годом». Когда объявили о создании Содружества Независимых Государств, то не все поняли, что это мулька и за этим нет структуры.
Лев Шлосберг говорит, что не жалеет о том, чем занимался в те дни. Но если бы можно было вернуть время назад, он бы уделил больше внимания политике и госуправлению:
— Но я ориентировался на гражданский сектор. Если бы я пошел на государственную или муниципальную службу, то не было бы Вольного университета [Шлосберг является одним из учредителей первого негосударственного вуза в регионе, который работал с 1992 по 2010 год] и многого другого. Но я правильно выбрал. Это было время возможностей. Повлиять на судьбу России из Пскова было невозможно. Можно было получить уникальный опыт в той же администрации Пскова, в том же 1996 году. Но я постоянно отказывался от любых чиновничьих предложений. Я считал, что такой политик, как я, должен приходить во власть только по итогу выборов. Если изберут, то это мандат от народа, если не изберут — надо продолжать заниматься общественной работой.
Экс-депутат Псковского облсобрания, гендиректор производственного объединения NPN Игорь Савицкий в 1991 году возглавлял инженерно-внедренческий кооператив NPN. По его словам, самое яркое ощущение во время августовского путча было связано с тревогой и непониманием того, что будет дальше.
Было тревожное предчувствие быстрого конца всего, что тогда рождалось в стране — предпринимательства, бизнеса и возрождения России.
Савицкий рассказал, что в регионе все стали ждать, к кому можно вписаться — за ГКЧП или за новую Россию. Руководитель Пскова сначала склонялся к тому, что нужно поддержать ГКЧП. Но ситуация изменилась, когда в Москве собралось много людей и было видно, что танки не хотят давить людей.
— Хотя погибло несколько человек, было понятно, что ГКЧП проваливалось. Тогда все наши руководители и коммунисты встали за новую Россию. От этого всего было неприятное чувство. Активистов тогда не было, диссиденты только вернулись — их голоса не было слышно. Страна была на грани голода, все были очень недовольны тем, что было до Горбачёва. Люди устали от всего этого, им уже ничего не хотелось. Каждому хотелось просто иметь работу и еду, народ был истощен и возмущен до глубины души. Подавляющее большинство людей были настроены против ГКЧП, при этом они не были за развал СССР. Вся эта ситуация не появилась за один день, это был очень долгий мучительный процесс.
Савицкий вспоминает, что он хотел ехать в Москву, но не успел, потому что события развивались слишком быстро. В Пскове у него был большой круг общения, все, по словам Савицкого, были против ГКЧП:
— Кроме, может быть, каких-то старых коммунистов, но они боялись говорить об этом вслух. Мы тут бегали, что-то делали, и разговоры были, и листовки. Мы боялись возвращения СССР в самых страшных его проявлениях. Никаких стычек у нас не было, все были против ГКЧП, не с кем было спорить. Все были за новую власть и хотели перемен. По большому счету, это была революция. Наиболее деятельные люди стали захватывать власть, создавать комитеты, проводить митинги, ездить в Москву и получать должности. Все назначения проходили очень легко — нужно было иметь знакомства и можно было стать даже губернатором. Многие не самые плохие люди в тот момент пришли к власти на волне этого 1991 года. Это были прогрессивные люди, но без опыта. Народ тогда был активный, хороший, желающий что-то поменять. Я, например, занимался бизнесом, а многим из них нечем было заняться — заводы закрыли, экономика была в упадке. Я в это не лез. Это все меня немножко удивляло, казалось, что все должно происходить как-то по-другому. Но, подчеркну, это были не совсем пустые люди, они были с идеями, желающие что-то сделать, просто у них не было опыта.
У многих в голове был кавардак, не все понимали, что будем строить, что такое капитализм, рынок. Было ощущение, что некоторые думали, что в Псков должны прислать три вагона денег, а мы на них тут все хорошо сделаем.
По словам Савицкого, предприниматели тогда думали, что политикой должны заниматься политики, и это было их большим заблуждением. Однако он говорит, что сделал бы то же самое, если бы попал в прошлое.
— Мы тогда жили в бараках, не могли купить колбасы, у нас не было ничего. Мы делали все, что могли. Тогда к власти пришло очень много случайных людей, но это не значит, что мы совершили ошибку, допустив их власть. Должен был быть нормальный институт выборов, нужно было запретить все партии на территории Советского Союза, потому что мы от одной уже натерпелись.
Нужно было делать как можно чаще выборы — через каждые четыре года, чтобы никто не засиживался. И через 10–15 лет страна бы пришла в нормальное состояние.
Может, это случилось бы и быстрее, если бы была проведена правильная приватизация. Но все демократические процессы стали схлопываться — в 1996 году уже не было нормальных выборов, в итоге к власти пришли всякие проходимцы.
О политическом развитии Псковской области после 1991 года
В 1992 году президент Борис Ельцин назначил губернатором Псковской области бывшего депутата облсовета и замглавы Пскова Владислава Туманова (с 1989 по 1992 год он состоял в Общероссийском общественно-политическом движении «Демократическая Россия»). В 1996 году Туманов во втором туре выборов проиграл депутату Госдумы от ЛДПР Евгению Михайлову. В 2004 году Михайлов во втором туре проиграл бизнесмену и депутату Госдумы Михаилу Кузнецову (ЛДПР). При этом избирком снял с выборов одного из главных фаворитов — действующего на тот момент главу Пскова Михаила Хоронена (в 2005 году Хоронен вступил в «Единую Россию»).
В 2005 году на фоне конфликта Кузнецова с главами Пскова и Великих Лук местные депутаты отменили прямые выборы мэров. Через год на референдуме местного «Яблока» жители проголосовали за сохранение прямых выборов мэров, но из-за низкой явки референдум признали несостоявшимся. С тех пор областные депутаты минимум шесть раз отказывались возвращать прямые выборы мэров Пскова и Великих Лук.
В 2009 году президент Дмитрий Медведев отправил Михаила Кузнецова в отставку и назначил вместо него члена Совета Федерации Андрея Турчака. На акцию против фальсификаций итогов выборов в Госдуму в 2011 году (когда почти 50% голосов получила «Единая Россия») в Пскове вышли не менее 600 человек.
Весной 2014 года после присоединения Крыма к России Турчак назвал местное «Яблоко» пятой колонной. Шлосберг обвинил Турчака в клевете. В том же году избирком не зарегистрировал Шлосберга на выборах губернатора. Главой региона был избран единоросс Андрей Турчак, в 2018 году его сменил его однопартиец Михаил Ведерников.
Шлосберг, выдвигавшийся от «Яблока», был депутатом облсобрания в 2011–2015 годах (в 2015 году его лишили мандата), в 2016 году он снова победил на выборы в облсобрание. В 2019 году кандидаты от «Яблока» победили на выборах глав трех районов Псковской области.
Фото Игоря Савицкого: sobranie.pskov.ru