Бывший майор Олег Кашинцев из Рыбинска 18 лет проработал в полиции, из них 14 — в уголовном розыске. Он придерживался либеральных взглядов, участвовал в протестах, и в 2019 году понял, что его работа окончательно перестала отвечать его политическим и гражданским взглядам. Выслуга лет позволяла уйти на пенсию, но спокойная жизнь за пределами органов его не ждала. Олег попытался устроиться в антикоррупционный отдел местного завода — оттуда его попросили уйти по собственному желанию после того, как он заподозрил руководство в финансовых махинациях и отказался голосовать по поправкам в Конституцию. На протестах зимой и весной 2021 года его арестовывали собственные коллеги. Корреспондент «7х7» поговорил с Олегом Кашинцевым о гражданском активизме, будущем полицейской системы и о том, чем заняться после работы в органах.
Первое административное дело
Олег Кашинцев 23 января 2021 года вышел на центральную площадь Рыбинска с плакатом «Свободу Алексею Навальному и всей стране». Перед пикетом к нему домой приходили сотрудники полиции, прокуратуры и ФСБ, чтобы вручить предостережение. Он отказался его подписывать. По словам Олега, в шествии 23 января он не участвовал, однако спустя три дня его вызвали в полицию и составили протокол по части 5, статьи 20.2 «Нарушение установленного порядка организации митинга» и возбудили административное дело.
В суде бывшие коллеги Кашинцева заявили, что видели его на шествии. Он утверждал, что был дома. Рапорты полицейских оказались подписанными задним числом, как если бы они были составлены 23 января. На суде правоохранители признались, что составляли их 26 января.
— Я всех их, в принципе, знаю, это были не мои непосредственные коллеги, но из другого отдела, сотрудники ППС: начальник ППС и его заместитель. Они давали заведомо ложные показания, хотя они прекрасно знают меня, а я прекрасно знаю их. Мы с ними на «ты» всегда разговаривали. Я, конечно, не ожидал такого. Неприятно, когда люди, которых ты знаешь хорошо, так поступают. С другой стороны, я был готов ко всему, я понимал, что фабриковать могут что угодно и кто угодно.
Суд оштрафовал Кашинцева на 10 тыс. руб. Он обжаловал постановление, но, несмотря на то, что оно еще не вступило в законную силу, в начале марта МВД Рыбинска прислало ему счет на оплату штрафа через "Госуслуги". Однако позже суд отменил постановление. Кашинцев пожаловался в Рыбинскую прокуратуру на незаконную выписку штрафа и на нарушение порядка рассмотрения заявления в полицию, а затем в Следственный комитет — на фальсификацию обвинений против него. В конце апреля прокуратура ответила, что нарушений при выписке штрафа не нашла, а нарушения в работе полиции есть, и по ним ведомство выписало представление на имя начальника.
Второе административное дело
На несогласованной акции 31 января в поддержку Алексея Навального Олег Кашинцев вновь вышел на пикет на площади Дерунова с плакатом: «Свободу Навальному, деда в отставку». Его задержали сотрудники ОМОНа и отвезли в дежурную часть, где вновь составили протокол по части 5, статьи 20.2 «Нарушение установленного порядка организации митинга». Заседания по делу начались 8 февраля, в его день рождения, и продлились до 2 апреля. Олег выиграл суд еще в первой инстанции, однако полиция в лице Отдела по исполнению административного законодательства подала апелляцию. По этому делу он ждет повестку в областной суд.
Обновление 7 июня
Областной суд 7 июня оставил без удовлетворения жалобу полиции.
Новое задержание
Кашинцев не успел поучаствовать в очередной акции протеста 21 апреля — за час до ее начала его задержали бывшие коллеги, полицейские из уголовного розыска, придя за ним на работу. Его продержали три часа в УВД. Кашинцев был уверен, что за ним идет слежка — о местоположении его новой работы на тот день не знали даже родственники. В УВД он отказывался подписывать какие-либо документы, и его отпустили после девяти вечера без составления протокола.
— После освобождения я стоял на крыльце, мимо меня проходил начальник ППС, Иван Орлов, подошел, улыбнулся: «Ну че, Олег, ты такой грустный?», с издевкой такой. Хотя бы извинился. Я замечал за собой слежку, она продолжилась и после того, как я вышел из здания УВД, меня «повели» от него до места работы, возле которого я оставил свою машину. И на следующий день я тоже видел, что за мной ведется наблюдение. Если вы почитаете закон об ОРД — оперативно-розыскной деятельности — то поймете, что для проведения таких мероприятий необходимы основания. Наличие возбужденного уголовного дела или информация о подготавливаемом преступлении.
Я выложил в своем Instagram видео о слежке, и на следующий день я ее уже не замечал. Может, стали работать аккуратнее, а может, просто перестали. Я знаю, что мой телефон прослушивается. Просто удивительно, сколько сил и средств государство тратит на охоту за людьми оппозиционных взглядов вместо того, чтобы ловить настоящих преступников и раскрывать преступления.
— Что побудило вас уйти из полиции?
— Я раскрывал преступления, в том числе серийные, делал то, что должен был делать. Но 2019 год, недопуск кандидатов и другие события оказали очень большое влияние на мое решение. Просто по-человечески я понял, что не смогу больше работать в полиции. Мне предлагали оставаться, идти на повышение, но я понял, что с моими взглядами, моими убеждениями оставаться дальше в полиции больше уже становится невозможным, и принял решение уволиться. К тому времени выслуга лет давала мне право на получение пенсии, поэтому моя история не такая, как история Сергея Римского, Руслана Агибалова и Николая Королева. Они ушли, громко хлопнув дверью.
— Теперь, смотря со стороны, как вы оцениваете работу полицейской системы?
— Система МВД гнилая. Она не для людей сделана. Основной критерий оценки там «палки», то есть показатели, палочная система на первом месте, а забота о гражданах — на последнем. Конечно, когда я начинал работать, все было не совсем так. Я полагаю, что в последнее время сотрудники полиции все чаще и чаще начинают заниматься политическим сыском, даже у нас, в маленьком городе.
Да, система гнилая, несовершенная, но даже в этой системе есть винтики с обратной резьбой. Есть сотрудники, их мало, конечно, но они действительно следуют своей присяге — служить закону, народу — и которые стараются помогать гражданам, а не служить той преступной шайке, которая узурпировала власть в стране. Но таких людей очень мало. Интересно, что основная масса сотрудников полиции негативно относится к действующей власти. Даже те, которые убеждены в том, что они служат не народу, а именно власти, они и то считают эту власть немножко неправильной.
Система — как карточный домик, в какой-то момент она развалится и засыплет собой тех, кто ее так долго строил эти двадцать с лишним лет.
— Чем вы занялись после увольнения из органов?
— Сразу после увольнения мне предложили должность на нашем заводе «Сатурн» в отделе по противодействию коррупции. Я согласился. Конечно, думал, что действительно там буду бороться с коррупцией. Однажды я получил информацию о возможной коррупционной составляющей в действиях высшего руководства завода. Когда я сообщил об этом начальнику отдела, он ответил: «Олег, если ты будешь этим заниматься, мы тут с тобой работать не будем». Тогда я понял, что на этом предприятии надолго не задержусь. Но продолжил собирать информацию.
Потом началось голосование по поправкам в Конституцию. В это время я был в отпуске. Мне позвонил начальник отдела и сказал, что надо прийти проголосовать на заводе. Я отказался. На что мне перезвонил сначала начальник управления, а потом уже и заместитель управляющего директора по безопасности и сказал: «Олег, если ты не придешь на голосование, тебе придется уволиться». Как только я вышел из отпуска, меня попросили написать заявление по собственному желанию.
«Олег, если ты не придешь на голосование, тебе придется уволиться».
Когда я еще работал на заводе, мы с дочкой в феврале 2020 года поучаствовали в шествии памяти Бориса Немцова в Москве. По возвращении в Рыбинск меня вызвали в ФСБ, якобы поговорить о моей предыдущей поездке заграницу — когда я еще работал в полиции, то был невыездным. Меня завели в кабинет, где сидел заместитель начальника, что было очень странно для «простой формальности». Задавали дежурные вопросы: куда ездил, с кем, зачем, на чем. А потом попытались свернуть наш разговор на тему: «Как вы думаете, в Ярославской области достаточно распространены оппозиционные настроения?» Я дал понять, что на эту тему разговаривать не хочу и ушел.
Сейчас я работаю в агентстве недвижимости, пытаюсь найти себя в каком-то другом поле. Когда я устраивался, рассказал, что участвовал в акциях протеста, скрывать ничего не стал. Отнеслись к этому нормально.
— Кроме активизма, вы занимаетесь еще и расследованиями, чего удалось добиться?
— Не так давно я получил информацию, что в Рыбинске на светофорном бизнесе зарабатывает администрация либо люди, приближенные к ней. Я стал проверять, поискал данные в открытом доступе и выяснил, что практически все светофоры в Рыбинске, за исключением «умных», обслуживает бывший начальник ГАИ Игорь Котов. Его фирмы либо устанавливают светофоры, либо их обслуживают, либо и то, и другое. Он одно время руководил городским хозяйством при администрации. И его фирмы в этот момент получали госзаказы, с ними администрация заключала договоры на установку и обслуживание светофоров. Собрав все данные, я выложил их на свой YouTube-канал. Сейчас я готовлю заявление по этим фактам в прокуратуру.
Я считаю, что сотрудникам, которые занимаются разгонами мирных акций протеста и занимаются политическим сыском — оправдания нет.
— Вы продолжите выходить на акции?
— Я и дальше буду принимать участие в акциях протеста, выражать свое мнение, я это не скрываю. Я хотел бы заниматься расследованиями, думаю, это важно.
— Можно ли сегодня работать полицейским и оставаться честным с собой?
— Я считаю, что сотрудникам, которые занимаются разгонами мирных акций протеста и занимаются политическим сыском — оправдания нет. Но нельзя всех под одну гребенку равнять. Нормальных, конечно, мало. Я знал несколько человек, которым если сказать: иди, разгоняй акцию протеста, они просто не пойдут и, скорее всего, уволятся, чтобы этого не делать. В личных сообщениях многие сотрудники мне пишут слова поддержки. Но я оборвал все контакты после увольнения, из полиции ни с кем не общаюсь. Понимаю, с кем бы я не начал общаться, у всех будут проблемы: и у них, и у меня.
Я думаю, что тем сотрудникам, кто все-таки решил остаться, надо вспомнить о присяге: служить закону, служить народу.
В дальнейшем эта часть присяги заменили на «служить России», но все равно, нужно следовать ей, соблюдать Конституцию, закон о полиции. Не выполнять заведомо преступные приказы. Жить по совести и не нарушать свои моральные принципы. Помогать гражданам — самое главное. Не выполнять приказы тех преступников, которые захватили власть в нашей стране.